Город мнение

Вот он, новорождённый город

Впереди ещё много событий – бурный рост, революционная романтика, мордобой Гражданской, голод, опять рост, Война, снова рост, китайская плитка, точечная застройка, высотки… Скульптура «Ждун», наконец!

А ведь было время, когда на человека, произнёсшего «день города» отреагировали бы, так, словно он сказал «марди гра». С недоумением и подозрением.

Было время, когда людям некогда было праздновать даже 9 Мая. «А почему вы ещё не на площади, не в облаке сахарной ваты? Слышали про день города?» – вопрошает потомок, путешествующий во времени прямо из суши-бара. «Какой тебе день города, суслик, иди, работай и учись, чтобы твои дети могли спокойно тратить свою жизнь на увеселения», – отвечает гипотетический читинец шестидесятилетней давности. Но время идет, накапливаются запасы и неуклонно растёт число праздников. К концу ХХ века наконец-то вызрело решение властей – для массовидности и удобства отмечать День города месяцем раньше официального дня рождения Читы. Настоящие краеведы знают об этом и, словно Карлсон, отмечают его дважды.

Что же мы празднуем? Откуда взялся город? Почему вырос, не остался деревней? О чём думал усталый царь Николай I, когда подписывал указ о присвоении статуса? Вот он смотрит на карту, видит маленькую точку с надписью «Чита». Что за «чита»? Может, опечатка? Писарь ошибся? Любому ясно, что в такой глуши может существовать только «Тщета». Царь никогда не увидит Читу, только юному правнуку-шалопаю, пылящему каретой, предстоит небольшая гастроль. Как это странно – писать приказ, превращающий точку на плоскости в город, зная, что никогда его не увидишь. Радовался ли он успеху своей педагогической инновации – ссылке бунтарей в далекую Сибирь? Ведь из горсти человеческих судеб, брошенных в стылую целину, взошли некоторые вполне пригодные побеги.

Самым полезным для нас, нынешних обитателей подножья Титовской сопки, был, безусловно, Дмитрий Иринархович Завалишин – человек настолько не обделённый энергией, что даже борода его ярилась, росла вширь и вглубь, подавая пример выписанным им же из теплых краев экзотическим сельскохозяйственным культурам. 26 лет проживания в Чите – и постоянная деятельность по обустройству, улучшению. Ведь жизнь в ссылке коротка, надо успеть развить хозяйство, медицину, образование – а то мало ли что, вдруг государь сварганит УДО по случаю тезоименитства. А еще необходимо постоянно оказывать «нравственное влияние» на начальство. Краеведы намекают, что это он, тыча бородищей в чиновное ухо, нашептал графу Муравьёву план устроения Забайкальской области с центром в Чите. Может статься, даже и губернатору Запольскому тоже что-то шептал. И вот уже первопрестольный Нерчинск ворчит – где же логика, где логистика, и, как, позвольте поинтересоваться, честному купцу водить по презренной мелкой Ингоде каравеллы с чаем, ситцем и пушниной?! Ан нет – булавка всажена в карту, круг очерчен и бычья голова на частоколе уже высунула язык – полюбуйся-ка, нерчинский орел!

И вот октябрь 1851 года. Вокруг лиственных стен Михайло-Архангельской церкви собралась многочисленная читинская общественность, составляющая тогда аж шесть с половиной сотен человек, учитывая детей и кошек. Почёсываются купцы, скрипят обмундированием силовики, судачат мешковато наряженные женщины. Сегодня особый день – народ извещён, что уже три месяца он живет не в деревне у горы, а в настоящем городе, который, оказывается, ещё и центр области. И зашевелила публика шеями, ищет глаз белокаменные стены, многоглавые купола, мечтает о вайфае и смузи. Молчат, дивятся. Переваривают. И, наконец – ура! Шапки в зенит, треухом сбита ворона, звенит колокол, слава государю, шашки наголо и победный стук каблука о доску пола – кто сможет, тот спляшет, а кто не умеет, того научат. Все стали горожанами: станы внезапно напружинены, плечи расправлены, на лоснящихся щеках играет лучик солнца. Идут по-городски, уверенно и бесстрашно.

Вот он, новорождённый город, лежит в колыбели из сосновых вершин, в постельке из золотой пыли, сучит ножками, одетыми в синие ползунки с жёлтыми лампасами. Впереди ещё много событий – бурный рост, революционная романтика, мордобой Гражданской, голод, опять рост, Война, снова рост, китайская плитка, точечная застройка, высотки… Скульптура «Ждун», наконец!

И вот, он, праздник! Бьют барабаны, катят автомобили, на которых проникновенные артистки драматического театра печальны и коленопреклонённы в своей бесконечной жертве мятежным декабрьским дворянам. Молодцеваты одетые казаками актеры. Парадоксально улыбчивы бюджетники, корпоративно радостны представители больших и малых фирм. Шары. Реконструкторы. Байкеры. Олдовые волги и чудовищные джипы. Парад, пирожки, пони, люди: слышишь – музыка идёт там, где шли маршрутки? Ещё крепкие артисты с Большой Земли поют железобетонные шлягеры. Вечером пляс у ленинских ног и огнь фейерверка. И, конечно, весенние поцелуи, ведь весны было так мало, а поцелуев за зиму скопилось – целый вагон.

День города, к счастью.

ПО ТЕМЕ
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
ТОП 5
Рекомендуем
Объявления