Подводный мир забайкальской политики

Степан Жиряков, с 2010 по 2013 год руководивший региональным заксобранием, и пять лет после этого работавший сенатором от парламента Забайкалья, сложил полномочия представителя региона в Совете Федерации. Произошло это по не очень понятной схеме, но складывается впечатление, что Жирякова с должности не очень аккуратно сняли.

Первоначально материал был опубликован в обзоре событий недели.

Событие это широко обсуждается среди всех, кому интересна политика, и это легко объяснимо. Жиряков символизирует очередную эпоху забайкальской политической жизни со всеми её многочисленными минусами и практически неразличимыми плюсами. Эпоха эта началась в 2010 году и — условно — её можно назвать великой эрой соглашательства и увядания. Почти наверняка перед Жиряковым восемь лет назад никто не ставил никаких целей, но основным результатом его работы и работы его немногочисленных соратников явилось фактическое уничтожение представительной власти в регионе. Формально всё на месте — заксобрание, местные советы, читинская городская дума, читаемые с бумажки пафосные речи спикера заксобрания, но на деле всем очевидно, что представительная власть в Забайкальском крае уложена под власть исполнительную и давно уже не трепыхается.

Дискуссии, которые случались в последних созывах Читинской областной думы, сильное и деятельное отделение «Единой России» в конце нулевых, рассуждения Виталия Вишнякова о том, кто именно должен ставить подпись под краевыми законами — губернатор или председатель парламента, канули в Лету, забылись, покрылись пылью несуществующей политической истории региона.

Те, кто мастерит это убожество, наверняка рассуждают в том ключе, что послушное заксобрание, состав которого определяют в двух кабинетах на восьмом и шестом этаже здания на Чайковского, 8, и пустое с точки зрения смысла, безропотное и фактически бесполезное региональное отделение «Единой России», - отличный фундамент для спокойной работы краевого правительства. Даже погром на выборах в заксобрание вряд ли изменит ситуацию — альянс «Единой России» с ЛДПР, в котором не будет видно людей, составляющих эти синие фракции, позволит губернатору и её окружению по-прежнему делать всё, что они считают нужным.

Так-то оно так, но спокойствие это загнало ситуацию в регионе в смысловой и даже идеологический тупик, создало систему, механизмы которой работают исключительно в краткосрочной перспективе, которая сейчас, кажется, ограничивается 2021 годом. Исполнительная власть намеренно отказалась от защиты и страховки, которые ей должна давать власть представительная, отказалась от восприятия конструктивной критики, как бы вывела всё это за периметр своей ежедневной работы, отгородилась от всего этого профильными замами, секретариатами, мелкой неприятной ложью, пустыми интервью о том, что всё хорошо, презрением, за которым просвечивает банальное невежество и хамство, выведенное на государственный уровень.

Могло бы показаться, что это экстраполяция ситуации в стране на уровень отдельно взятого Забайкальского края, но это не так. Федеральную власть можно сколько угодно критиковать, но очевидно, что и ключевые, и текущие, сиюминутные, решения на федеральном уровне широко обсуждаются, придумываются и реализуются какие-то программы, тысячи людей отстаивают свои точки зрения, публикуются неисчислимые исследования, опросы, размышления в виде статей, постов, монографий. Кипит политическая и экономическая жизнь и в соседних регионах. Забайкальский край на этом фоне выглядит мухой в янтаре, чёрной политической дырой, каким-то подводным царством, обитатели которого вроде бы и разевают рты, но их по определению не должно быть слышно и на практике — не разобрать ни слова.

Снятие Жирякова, окончательный его переезд в Москву как будто бы могли бы изменить ситуацию, подтолкнуть власть к тому, чтобы слить протухшую воду, открыть форточку, купить большое зеркало, чтобы внимательно рассмотреть в нём себя, своих прекрасных товарищей и сидящих в соседних креслах мужиков в стандартных костюмах-двойках. Но уже известно, что нет.

Среди тех, кому интересна вся эта возня, уже несколько лет ходит смешной анекдот про мышей — мол, в семье лилипутов сын ростом в 90 сантиметров приводит представлять папе ростом в 100 сантиметров невесту ростом в 80 сантиметров, и папа, волнуясь, говорит в том смысле, что эдак мы, сынок, до мышей скоро дойдём. Ну, вы понимаете, какой я глагол заменил. Так вот в Забайкальском крае мы такими темпами не до мышей — ещё чуть-чуть и до насекомых доберёмся. Процесс этот не может продолжаться до бактериального уровня, кто-то когда-то должен развернуть его вспять, сменить концепцию, зажечь сердца, кого-то где-то убедить, двинуть важную и нужную речь с броневичка. Мне кажется, что многие ждут какого-то второго пришествия, новых людей, окрика сверху, чего-то экстраординарного. Но штука в том, что никакое пришествие нам уже не поможет, новые люди в это болото не поедут, кричать сверху совершенно никому не надо — Москве это просто не интересно, что и было 256 раз продемонстрировано, всё экстраординарное уже произошло. Так что искать резервы придётся в том, что есть.

Другой вопрос в том, что искать их, скорее всего, никто не будет, потому что основной задачей всех этих людей остаётся желание просто досидеть до конца срока, а там разберёмся. Ну вот Степан Жиряков разобрался — будет теперь счастливо работать в столице нашей родины, явно с внутренним содроганием вспоминая экстраординарный период своей забайкальской ссылки со всеми её передрягами и унижениями.