Плечом к плечу

По тусклому золоту паркета усталой походкой двигался старый полковник. Семь тысяч лет под прикрытием навсегда изменили его облик – огромные очки, тонкая косица из центра нижней челюсти, дрожащий голос – приметы слабости, чтобы обмануть противника. Семь тысяч лет службы без отпуска – он уже забыл, как пахнут берёзы – в ноздрях лишь мерзкий запах жжёной конопли и благовоний. Память с трудом удерживала статьи из устава – их пытались сожрать мантры.

Скрипя паркетом, полковник подошёл к огромному столу в форме распластанного быка. За столом скрипел паркером нервный человек с большими щеками. Из-под пера выползали бесконечные нули. Человек поднял голову и выдохнул:

– А-а-а, кругом горят факелы – это сбор всех погибших частей.

Дёрнув немолодой уже щекой, полковник ответил глухо:

– Я видел, Генералов. Они пьют и едят нашу смерть…

– Знаю, Борисыч. Макар уже телят подогнал. Пришлось прогнуть изменчивый мир, – ответил человек с паркером. И тут же добавил быстро:

– Спасай опять, Борисыч. Облегчаем монету. Надо отвлекать электо-рать.

Задумчиво кивнув головой, полковник пропел:

– Что на этот раз? Жрать голубя или к сектантам? Или прокукарекать с чёрным петухом в Казанском?

Человек за столом покачал головой:

– Этим уже сыты. Тщательнее надо. Сделаем вариант «Одесса-мама, мы плечом к плечу с грузином». Кстати вот, передай ему, – он протянул полковнику колодку с галстуками-бабочками, – Те, что мы посылали на прошлой неделе, оно давным-давно уже съело. Ну, давай, давай, мне ещё Макара инструктировать в кого метать гуано, когда баррель за тридцатку свалится. Иван Помидоров, опять же, застоялся.

– Честь имею, имел, и иметь буду, – грустно, совсем не по-военному ответил полковник.

На мониторе зарей разгоралась новость...