Вот сотрудники «Черновского овощевода» пожаловались уполномоченному по защите прав человека в крае Николаю Каргину на то, что руководство предприятия увольняет только русских работников. Китайских - оставляет. Это потому, наябедничали они, потому что с нами сложнее.
Смех смехом, но я как работодатель взяла бы пару китайцев именно из этих соображений - они колотят с утра до ночи, быстро едят лапшу, если и спят, то после обеда и прямо на рабочем месте, считают мерилом работы результат, а не усталость и весело поют китайские песни.
В этом году 10 лет, как мы окончили журфак. Да, я называю журфаком отделение журналистики в уже сменившем название вузе, мне так нравится. Вчера я приехала к этому прекрасному зданию на углу Чкалова - Бутина - потрогать его ладошками на грани весны и лета, со мной иногда бывает такое странное. Нигде не было света, спит прекрасная озорная кафедра литературы, никого нет в деканате, в 9-й аудитории пыльные изнутри и снаружи окна. Вышла из машины, пошагала от двери до мемориальных досок за углом, вернулась...
...И подумала, что, кажется, он молотит вхолостую, но он не виноват!
Вот приходят выпускники - не в обиду исключениям будет сказано - они же ничего не знают. И ладно бы просто не знали - я тоже, кажется, 10 лет назад путала депутатов с министрами. Но они же и знать не хотят, погуглить не догадываются. А хотят они знать, какая у них будет зарплата и когда аванс.
Сказывается качество школьного образования: поколение Z давно учат ставить галочки, а не думать и делать выводы. Поэтому когда от них требуют выводов к срокам - они задумчиво смотрят. Сроки плывут, выводы ждут, пока их сделает кто-то другой.
Сказывается отсутствие потребности в чтении: культ чтения превратился в демонстрацию культа чтения. Отсюда фоточки в инстаграм (запрещённая в России экстремистская организация)е, где плед, коленки, кружка с кофе и красивая обложка. И отсюда же неумение согласовать слова в сложном предложении.
Сказывается поощряемое желание уехать - 10 лет назад на журфаке твердили, что надо хорошо учиться, чтобы поехать в Москву и работать, как Аня Скорнякова, в «Коммерсанте»! Поэтому все, и я не исключение, хотели уехать, рассматривали местное информационное пространство как стартовую площадку. Чтобы работать здесь так, чтобы оно стало крутым - речи не шло. Только Москва, только «Коммерсант».
Если бы кто-то сейчас спросил меня, чему учить студентов, я бы сказала - фигачить. И не сюсюкаться. И хотеть фигачить и не сюсюкаться. Тогда у нас будет сильная независимая региональная журналистика. Которую пока в институте изучают не как предмет, а как фантом.