Хозяин Ольхона

Этим летом мне посчастливилось побывать на Ольхоне. Даже не просто побывать там, а пройтись по местам, скрытым от глаз большинства туристов. Десятидневный пеший поход по северной части величайшего острова величайшего озера открыл передо мной Ольхон во всей красе. Перед поездкой я не раз слышал мнение, что смотреть на Ольхоне нечего. Попробую коротко описать и показать то, что убедило меня в обратном. Начало истории читайте здесь.

Пройдя с начала пути что-то около полусотни километров до расположенной на восточном берегу ольхонской метеостанции Узуры, мы вплотную приблизились к морской части нашего путешествия. Теперь нам предстояло погрузиться на моторки и пройти по воде около 5 километров на юг, чтобы оказаться на Зелёной стоянке.

Теоретически туда можно попасть и пешком, но это настолько хлопотно, что передвигаться по воде кажется куда более разумным решением. Тем более что с воды открывается впечатляющая экспозиция восточного, горного побережья. Вода кидается на отвесные скалы, рельеф которых даёт кое-какое представление о том, как рождался Ольхон. Стратиграфический рисунок показывает, как миллионы лет назад здесь вздымалась земля, кроша и сминая каменные плиты, бросая, переворачивая и перемешивая их, как игральные кости. Перед этой мощью слова уступают место немому восторгу.

Разбив лагерь на Зелёной стоянке, мы обнаружили две большие кучи мусора, накопленные не за год, и не за два. Ещё в самом начале похода было оговорено, что мы руководствуемся принципами экотуризма (не причиняй вреда и исправляй то, что ещё можно исправить), поэтому следующие два часа были потрачены на уничтожение свалки. Пластик и бумагу — в костёр, необожжённые консервные банки — туда же, обожжённые — расплющивать и закапывать вместе со стеклом. После обеда — королевская роскошь — короткий сон под грохот волн, а затем новое приключение. Небольшой радиальный выход по руслу высохшего ручья. Прогулка эта нескучная, в одном месте ручей превращается в весьма крутой водопад, и можно проверить свои силы и нервы перед завтрашним подъёмом на самую высокую гору острова.

Утро главного дня всего похода разбудило не солнцем, а осенней прохладой. В такую погоду подниматься в гору во сто крат лучше, чем в палящую жару, которая преобладает в это время года на Ольхоне. Но этот июльский день напоминал зрелую осень.

Плотно позавтракав, собрав лёгкие рюкзаки и затянув как следует шнурки на ботинках, мы выдвинулись в сторону горы Жима - 1 276 метров. Прибрежная тропинка постепенно начала забирать круче по склону, теряться, появляясь вновь уже в виде козьей тропки с соответствующими следами. Через полчаса склон начал порядком утомлять, а вершины первого подъёма всё ещё не было видно. Чтобы перевести дух, мы отыскали очередную козью тропку, на которую и угнездились, как на лавку.

- Ну что, командор, где Жима? — вопрошаем у руководителя похода.

- Вы с ума сошли? Мы ещё и идти-то не начали!

Так мы поняли, что это будет непростой день. После первого, долгого и очень крутого, утомительного подъёма принимаем первый подарок — симпатичную смотровую площадку, на которой можно с относительным комфортом посидеть и напиться воды.

Ландшафт сменяется новым, гораздо более пологим и пустынным склоном с редкой растительностью и коварным сыпучим песком под ногами. Здесь на поваленных деревьях мы перекусили привычными уже орехами и сухофруктами.

Постепенно привыкнув к подъёму, мы одолели хребет и оказались на гребне. Двигаться по нему опасно — все известные байкальские ветры треплют по очереди, поэтому приходится постоянно обходить макушки сбоку.

Вот тут мы и познакомились с главным стражем горы — непроходимым, изнуряющим, бьющим по ногам и хватающим за одежду буреломом. Чтобы добраться до цели, нужно преодолеть несколько километров пути, которого нет. Приятная прохлада давно сменилась затяжным дождём, любезно смочившим каждый ствол каждого поваленного дерева. При таких вводных прыгать с одного дерева на другое можно, но опасно для жизни.

Название мыса Ижимей и расположенной на нём горы Жимы происходит от слова «эжин» – хозяин местности. Древние шаманские мифы говорят о божестве грома Угэтэ-нойоне, сыне Божественного Неба, пожелавшем обосноваться здесь, рядом со знаменитым oльxoнским шаманом Нагре-бо, но затем он уступил свой дворец на горе Жиме шаманской чете, а сам перебрался ближе к озеру. По преданию, священная гора Жима была обиталищем духов и божеств. Духа горы представляют в образе древнего старика с бородой. Местные жители рассказывают, как старец с длинной белой бородой помогал заблудившимся в лесу на склонах мыса Ижимей детям выйти из леса к жилью. Вера в его существование настолько велика, что эти рассказы можно услышать по сей день.

olkhon-myst.ru

Когда мы оказались на вершине, во всех наших 13 парах водонепроницаемых ботинок хлюпала вода, которая действительно не проницала обратно, наружу. Дело было за малым — развести костёр в насквозь мокром лесу, обсохнуть и восстановить силы. Только после этого мы преодолели последние пару десятков метров, чтобы увидеть то, ради чего шли.

- Вы первые с 2006 года, кто дошёл до конца, — скажет руководитель похода на вершине. — И вообще первые из тех, кто пришёл сюда в дождь.

Дождь к тому времени закончился, из распадков поднимался пар, немедленно превращаясь в облака, которые начинали тереться о склоны. Да мы и стояли внутри настоящего облака. Ветер хлестал по щекам, ноги гудели, сознание беспокоилось о том, что теперь нужно так же вернуться обратно, но неповторимая радость от покорения высоты была сильнее всего этого. Жима открылась нам, и весь огромный Ольхон лежал у наших ног.

Спуститься с горы ничем не проще, чем подняться в неё. Тот же мокрый, постоянно покушающийся на тебя бурелом, те же переброски через гребни скал, те же склоны. Когда спустя 11 часов после выхода мы вернёмся в лагерь, сил останется только на то, чтобы поужинать и закопаться в спальник.

Всё, что будет дальше - уже дорога домой. Обратный путь по воде до метеостанции Узуры и большой дневной переход обратно, на западный берег Ольхона. Пасущиеся стада, жимолость и дикий чеснок по пути, два десятка километров и новый изнуряющий дождь. Наука утверждает, что Ольхон чрезвычайно засушлив, а Приморский хребет не подпускает к нему большую часть дождей. Практика показала, что на науку можно надеяться, но вероятность дождя исключать не стоит. К новому месту стоянки мы подошли промокшими насквозь. Но стоило выбрать место для лагеря, тучи разбежались, и стало возможным не только снять, но и высушить мокрые вещи.

Безлюдные места остались позади, слева был детский палаточный лагерь, справа — кемпинг, позади — выложенный из камней круг для шаманских обрядов. На пляже уже знакомый нам дивный песок с гранатовым оттенком — утверждают, что такой оттенок ему придают действительно частицы граната. Через день мы пройдём остаток пути через пару деревень, с восторгом поедим в кафе, увидим аэродром в Харанцах и остановимся под Хужиром, на пляже Сарайского залива, напоминающем наши ивано-арахлейские пейзажи.

Можно ли принять Ольхон за небольшой, скудный на пейзажи и впечатления остров? Запросто, как и любое другое место планеты. Дело не в острове, а в том, что мы сами хотим увидеть. Дело в нас.

Автор благодарит организатора похода – клуб путешественников «Белая звезда».