Алексей Малашенко, Диана Арнольд, Ульяна ломакина, «Чита.Ру»
Грибник старой гвардии
История выживания 77-летнего забайкальца
Александр Щедрин из посёлка Атамановка Забайкальского края меньше чем за неделю стал образцом стойкости и крепкой закалки. За пять суток в лесу потерявшийся 77-летний пенсионер не только смог выжить и дождаться помощи, но и сохранить силы.
Как выразилась осматривающая Александра николаевича врач скорой помощи, мужчину будто привезли с курорта. Правда, о сложных пяти днях ему пока напоминают следы от укусов комаров, ссадины и синяки. Но дедушка весел. Принять журналистов он согласился в тот же день, как его вывел из леса другой житель Атамановки Евгений Домошонкин. Он теперь в доме пенсионера самый желанный гость.
Как вы заблудились?
Это всё японский мост. Вёдрами оттуда несут грузди, вот и я попёрся туда.
В 10 утра вышел 2 августа, за посёлок километра два прошёл. Какую-то сумку, пакет неполный нарезал, подъезжает капитан на машине, в форме: «Чё ты здесь ходишь? Тут мало, поехали на японский мост, там навалом грибов». Сколько дорога была, он ехал, потом свернул, поставил машину: «А теперь давай ножками».
Куда он ушёл, куда повернул – чёрт его знает. В 5 или 6 часов я грибов уже набрал ой-ёй сколько (тяжело вздыхает). Думаю, всё, пора домой. Поворачиваю на солнце, чтобы в глаза било. Иду, а сбоку, слева, собаки гавкают. Думаю: вроде посёлка рядом нет, как я мог маху дать, что он рядом оказался? И пошёл на лай собак. Они меня увели километра на 4, на 5 в сторону. Свадьба у них – сука водит кобелей по лесу. Меня когда услыхали, подошли, но не тронули.
В 10 утра вышел 2 августа, за посёлок километра два прошёл. Какую-то сумку, пакет неполный нарезал, подъезжает капитан на машине, в форме: «Чё ты здесь ходишь? Тут мало, поехали на японский мост, там навалом грибов». Сколько дорога была, он ехал, потом свернул, поставил машину: «А теперь давай ножками».
Куда он ушёл, куда повернул – чёрт его знает. В 5 или 6 часов я грибов уже набрал ой-ёй сколько (тяжело вздыхает). Думаю, всё, пора домой. Поворачиваю на солнце, чтобы в глаза било. Иду, а сбоку, слева, собаки гавкают. Думаю: вроде посёлка рядом нет, как я мог маху дать, что он рядом оказался? И пошёл на лай собак. Они меня увели километра на 4, на 5 в сторону. Свадьба у них – сука водит кобелей по лесу. Меня когда услыхали, подошли, но не тронули.
Постоял потом немного, вижу, луч фонаря ходит по лесу. Человек, значит, думаю. А это браконьеры – женщина с фонарём и мужик с ружьём. Они от меня уходят, я за ними, они светят, а я-то по темноте иду, не могу догнать. Потом вижу, они поворачивают и на меня идут. Я встал и стою. Не доходят метров 20, поворачивают в сторону. Я кричу: «Земляк, подожди!» – а они фонарь выключили, и всё.
Уже хорошо стемнело, и я начал искать, где бы переночевать. Две сосны нашёл, одна спиленная, пенёк. На него сел, в другую сосну упёрся, а сумка с грибами ох греет. Они там парятся, тепло.
На второй день дальше иду, а дождь шумит везде, плохо ориентироваться очень. Более-менее беру направление и иду. Сутки прошёл, ничего не встретил: ни дороги, ни людей.
На второй день дальше иду, а дождь шумит везде, плохо ориентироваться очень. Более-менее беру направление и иду. Сутки прошёл, ничего не встретил: ни дороги, ни людей.
Что вы ели?
Голубику и шиповник. В шиповнике витамин, а от витамина бодрость. И если пить охота – ягоды, ягоды. В первый день кусок хлеба и шесть кусочков колбасы в 4 часа съел, а в 12, когда на ночь устроился на пеньке под сосной, достал последние четыре кусочка сала, которые можно было ещё кушать, а хлеб – месиво.
Но голубики, вы не поверите. Бредёшь, бредёшь, и вдруг голубая поляна. Голубая. Ты там не рвёшь ягоду по одной, а стебель отломишь и так идёшь.
Но голубики, вы не поверите. Бредёшь, бредёшь, и вдруг голубая поляна. Голубая. Ты там не рвёшь ягоду по одной, а стебель отломишь и так идёшь.
Ещё была красная поляна. Подхожу ближе – рыжики одни стоят, отрежь шляпки, и ведра четыре соберёшь. На следующий день тоже: берёза лежит, с одной стороны большой рыжик и маленькие, с другой стороны грузди, большой и маленькие.
Интересно, конечно, но чтобы это интересное увидать, надо заблудиться.
Интересно, конечно, но чтобы это интересное увидать, надо заблудиться.
Говорят, вы хромали. Что случилось?
Два года назад, что ли, когда шёл, заплясал перед выбоиной, порвал крестообразную связку на левой ноге. За 3 года зажило, потом с магазина спускался зимой тоже, заплясал-заплясал – добавил. Теперь эта нога не работает, на неё ни упора, ничего.
И вот по лесу иду в темноте, по буеракам этим – две лесины лежат. Начал перелазить, а эту ногу не могу поднять, мне надо ей рукой помочь. Через одну лесину перелез, эту ногу через вторую поставил, а ту вытянуть не могу – где-то штанина зацепилась за сучок. Я туда её, сюда, не могу и всё. Но ничего, как-то палкой расшевелил, вытянул. Так это я сидел, наверное, с час на ней.
Медленно шёл, конечно. Если получалось 800 метров в час, то уже хорошо. Но когда идёшь, намного легче. Особенно из-за комарья. Ты идёшь, они тебя не кусают, но стоит на минуту остановиться, как сразу чувствуют тепло и со всех сторон лепятся. Так что стоять нельзя – вперёд, и всё, вперёд.
Медленно шёл, конечно. Если получалось 800 метров в час, то уже хорошо. Но когда идёшь, намного легче. Особенно из-за комарья. Ты идёшь, они тебя не кусают, но стоит на минуту остановиться, как сразу чувствуют тепло и со всех сторон лепятся. Так что стоять нельзя – вперёд, и всё, вперёд.
Погода – дрянь. Дождик 10 раз начинался. Но порой солнышко выглядывало буквально на 15 минут. Я знаю, где дом, я знаю, где солнце всходит. Значит, утром мне надо идти, чтобы солнце в спину; в обед надо идти, чтобы солнце в левый бок било; и вечером надо, чтобы оно в глаза мне било. Но Женя говорит, что я шёл по Пади Широкой. Длинная она, длинная. По ней я спустился и упёрся в Никишиху, а это не то, что обычно, когда по камню её можно перейти. Сейчас бурлит, несётся, метров 12 шириной – не перейдёшь. Я бы перешёл, но я боялся, что течением меня снесёт. Не удержусь на камне, где-нибудь поскользнусь.
Я тогда уже устал, решил выспаться за четыре дня. Попал на стоянку рыбаков. Лавка сделана, шесть стоек наверху. Рыбаки, наверное, приезжают и брезентом накрывают. Мангал, камушками выложенный, барбекю с ручками. По уму сделана стояночка. Стол, я думаю, они с собой привозят. На сосне – трёхлитровая банка. Мы когда выезжаем на Кручину, тоже так делаем: надо руки помыть – пробку подраскрутил, можно мыться. Консервную банку нашёл там, воду ей черпал. Пять банок выпил.
Но я надежды не имел, что туда кто-то приедет, потому что переехать Никишиху там никак. Несёт – страшное дело, страшное.
Но я надежды не имел, что туда кто-то приедет, потому что переехать Никишиху там никак. Несёт – страшное дело, страшное.
Когда Женя подошёл, я подумал: даже если он такой, как я, заблудившийся, всё равно легче вдвоём, чем одному. А он, оказывается, охотник, эти места знает. Говорит: давай я тебя на горбушке потяну. Куда ж меня потянешь?
Евгений Домошонкин
«Подумал сначала, что рыбак, потом смотрю – костра нет, ничего нет рядом. Подошёл, поздоровался. У него был пакет на голове, чтобы комары не кусали. Он пакет поднял, и я его узнал. Начали к трассе выходить. Но когда стемнело, мы попали в россыпи камней, ёрником заросших, и дальше не пошли. Там присели, я развёл костёр»
Вот Женя мне костёр развёл, валежник приготовил, чтобы подбрасывать было. Уже рассвело, пол-шестого где-то. Говорит: лежи, я скоро приду, мы уже недалеко.
Потом слышу мотор: бррр. Привстал, кричу, отзываются: идём-идём. Квадроцикл подъезжает. Я сел, за дугу взялся сбоку. Как он ехал по откосу… Мне казалось, мы сейчас перекинемся.
Выехали, где хорошая дорога, там три машины стоят: зять, внук, какое-то начальство, какие-то ребята. Чуть дальше к посёлку проехали, на трассе ещё машин пять или шесть стоит.
Как пришёл домой – в ванну. Дочка приготовила настоящего армянского кофе, большую кружку, и грамм 30 коньячку хорошего туда. А пить не могу, с кружки в кружку переливаю, чтобы остудить как-то. Жена пробует и говорит: да что ты, уже нормально пить. Я поднесу – не, горячо. Не слышал вкуса ни кофе, ни коньяка. Но холодного молока напился, не знаю, сколько литров.
Все ноги комары искусали, три раза уже мазал. Галя, жена, говорит, до свадьбы заживёт. А я говорю, что раньше.
Внучка сказала, что больше никаких грибов в вашей семье. А вы что думаете?
Да ну… Поблизости если только, но не на японский мост.