Екатерина Шайтанова, Анастасия Журавлёва
«Моя задача — повысить престиж сотрудника полиции»
ИНТЕРВЬЮ С НАЧАЛЬНИКОМ ОТДЕЛА ИНФОРМАЦИИ И ОБЩЕСТВЕННЫХ СВЯЗЕЙ УМВД РОССИИ ПО ЗАБАЙКАЛЬСКОМУ КРАЮ ЛАРИСОЙ ИВАНОВОЙ
10 июня ежегодно отмечается день пресс-служб и подразделений общественных связей органов внутренних дел России
Редакция «Чита.Ру» в этот день говорит с человеком, который первый отвечает журналистам на вопросы обо всех происшествиях в регионе, — начальником пресс-службы УМВД России по Забайкальскому краю Ларисой Ивановой.
Встречаемся рядом с фонтаном напротив здания УМВД. Мы в летних платьишках, которые даже вместе не производят такой эффект, как форма с полковничьими погонами.
— Как устроен ваш рабочий день?
— Встаю в 5.20, мне нужно привести себя в порядок, обязательно каждый день делаю макияж и укладываю волосы. А на работе я с 7.45, официально рабочий день с 8.30. Но с журналистами могу общаться с 6.00.
— То есть если журналист позвонит вам в 6 утра, вы будете в прекрасном расположении духа?
— Да. Возможно, я не смогу ответить оперативно на запрос, но трубку возьму.
— Встаю в 5.20, мне нужно привести себя в порядок, обязательно каждый день делаю макияж и укладываю волосы. А на работе я с 7.45, официально рабочий день с 8.30. Но с журналистами могу общаться с 6.00.
— То есть если журналист позвонит вам в 6 утра, вы будете в прекрасном расположении духа?
— Да. Возможно, я не смогу ответить оперативно на запрос, но трубку возьму.
— В чём заключается ваша работа?
— Моя задача — повысить имидж сотрудников органов внутренних дел, в первую очередь, и не навредить ему. Ну и, конечно, захватить информационное пространство.
— Как вы это делаете?
— Сотрудники пресс-службы готовят информацию о раскрытии преступлений, в том числе резонансных, о героических и самоотверженных поступках полицейских. Важно, что все преступления раскрываются сотрудниками полиции, если даже их расследует Следственный комитет. И поэтому именно мы говорим первое предложение об установлении подозреваемых.
— В силовых ведомствах существует практика ведения мониторинга СМИ для руководства. Что в него попадает у вас?
— В мониторинг входят данные о тех событиях в крае, которые могут содержать признаки преступлений и правонарушений, и по которым требуется реакция полиции: например, повредили фонтан или сломали ёлочные украшения, или же новости на экономические темы — ЗабТЭК, например (вокруг коммунального предприятия ЗабТЭК идёт вялотекущий скандал - ред.).
В целом, информационная политика ведомства ранее была более открытой, и регионы под влиянием центра писали обо всех происшествиях, даже мелких, с участием полицейских. Сейчас мы инициативно об этом не пишем, но и не скрываем. А пресс-служба информирует о принимаемых к таким сотрудникам мерах реагирования. Когда в МВД только появилась пресс-служба, политика ведомства была не такой открытой, чуть позже — чересчур открытой, сейчас — что-то среднее.
— Моя задача — повысить имидж сотрудников органов внутренних дел, в первую очередь, и не навредить ему. Ну и, конечно, захватить информационное пространство.
— Как вы это делаете?
— Сотрудники пресс-службы готовят информацию о раскрытии преступлений, в том числе резонансных, о героических и самоотверженных поступках полицейских. Важно, что все преступления раскрываются сотрудниками полиции, если даже их расследует Следственный комитет. И поэтому именно мы говорим первое предложение об установлении подозреваемых.
— В силовых ведомствах существует практика ведения мониторинга СМИ для руководства. Что в него попадает у вас?
— В мониторинг входят данные о тех событиях в крае, которые могут содержать признаки преступлений и правонарушений, и по которым требуется реакция полиции: например, повредили фонтан или сломали ёлочные украшения, или же новости на экономические темы — ЗабТЭК, например (вокруг коммунального предприятия ЗабТЭК идёт вялотекущий скандал - ред.).
В целом, информационная политика ведомства ранее была более открытой, и регионы под влиянием центра писали обо всех происшествиях, даже мелких, с участием полицейских. Сейчас мы инициативно об этом не пишем, но и не скрываем. А пресс-служба информирует о принимаемых к таким сотрудникам мерах реагирования. Когда в МВД только появилась пресс-служба, политика ведомства была не такой открытой, чуть позже — чересчур открытой, сейчас — что-то среднее.
«Новости согласовываем с Москвой»
— А как сейчас с инфоповодами, которые не поднимают рейтинг сотрудника полиции? Например, пьяный гаишник врезался куда-то?
— Это негатив и ЧП по личному составу. Информационную политику органов внутренних дел определяет МВД. При этом все резонансные информационные поводы должны выходить под контролем МВД. Поэтому МВД согласовывает все пресс-релизы, и иногда для согласования требуется определённое время.
— Это негатив и ЧП по личному составу. Информационную политику органов внутренних дел определяет МВД. При этом все резонансные информационные поводы должны выходить под контролем МВД. Поэтому МВД согласовывает все пресс-релизы, и иногда для согласования требуется определённое время.
Такая же ситуация с протестными акциями: это была общая политика МВД — выдавать информацию дозированно. Считать количество участников - не задача сотрудников полиции. Мы должны обеспечивать охрану общественного порядка. Но когда журналисты у нас спрашивали о количестве лиц, нарушивших законодательство, мы, конечно, готовили информацию, но она тоже шла через согласование.
— Как всё же быть со сроками, если какая-то срочная новость, условно, замгубернатора застрелили на крыльце Чайковского, 8? Вам звонят журналисты за комментарием, что вы им говорите?
— Вопрос принимается в работу. Действия пресс-службы будут такими же. Журналистам объясняем, что пока не можем прокомментировать, и будем стараться как можно быстрее согласовать.
— Как-то это не очень сочетается с тем, что вам нужно первыми сказать первое предложение? Пока согласовывают, Следственный комитет уже выдаст всю информацию.
— Да. В таких случаях я в пролёте. Если комитет выдал, а нам ещё не согласовали - приходится молчать. По возможности можем выдать ту информацию, которой нет у СК, а у нас есть.
Безусловно, в этом плане у нас с СК негласное соревнование, но иногда мы ждём друг друга, пока руководство согласует, и выдаём информацию одновременно. Иногда эта договорённость не срабатывает.
— А правда, что ещё у вас договорённость не освещать суициды? Исходя якобы из той теории, что если говорить о суицидах, то их будет становиться больше.
— Нет, таких договорённостей нет. Но факты, подтверждающие эту теорию, действительно есть: давайте даже посмотрим, например, на взрывы или стрельбу в школах, как недавно произошло в Казани. Сразу появляются другие такие же случаи, у нас, например, в Краснокаменске, о чём все СМИ писали. Сейчас СМИ имеют сильное влияние на поведение людей.
— Вопрос принимается в работу. Действия пресс-службы будут такими же. Журналистам объясняем, что пока не можем прокомментировать, и будем стараться как можно быстрее согласовать.
— Как-то это не очень сочетается с тем, что вам нужно первыми сказать первое предложение? Пока согласовывают, Следственный комитет уже выдаст всю информацию.
— Да. В таких случаях я в пролёте. Если комитет выдал, а нам ещё не согласовали - приходится молчать. По возможности можем выдать ту информацию, которой нет у СК, а у нас есть.
Безусловно, в этом плане у нас с СК негласное соревнование, но иногда мы ждём друг друга, пока руководство согласует, и выдаём информацию одновременно. Иногда эта договорённость не срабатывает.
— А правда, что ещё у вас договорённость не освещать суициды? Исходя якобы из той теории, что если говорить о суицидах, то их будет становиться больше.
— Нет, таких договорённостей нет. Но факты, подтверждающие эту теорию, действительно есть: давайте даже посмотрим, например, на взрывы или стрельбу в школах, как недавно произошло в Казани. Сразу появляются другие такие же случаи, у нас, например, в Краснокаменске, о чём все СМИ писали. Сейчас СМИ имеют сильное влияние на поведение людей.
«Благодарность министра»
— Могут ли вас снять за нарушение этой логики работы с МВД?
— Снять вряд ли, но накажут точно. Если привлекут к дисциплинарной ответственности, буду лишена поощрений в течение года. Но, кстати говоря, у меня за 28 лет службы в ОВД единственная благодарность министра, которую я получила в этом году. Как-то предыдущие руководители не придавали такой значимости пресс-службе.
— А как вы вообще балансируете между своим начальством здесь и МВД?
— Тяжело. Конечно, мы подчиняемся непосредственному руководителю, а у каждого руководителя своё видение подачи информации, но и не можем не выполнить требование МВД России.
— Снять вряд ли, но накажут точно. Если привлекут к дисциплинарной ответственности, буду лишена поощрений в течение года. Но, кстати говоря, у меня за 28 лет службы в ОВД единственная благодарность министра, которую я получила в этом году. Как-то предыдущие руководители не придавали такой значимости пресс-службе.
— А как вы вообще балансируете между своим начальством здесь и МВД?
— Тяжело. Конечно, мы подчиняемся непосредственному руководителю, а у каждого руководителя своё видение подачи информации, но и не можем не выполнить требование МВД России.
«Долгая дорога в пресс-службу»
— Вы сказали, что на службе уже более 20 лет. Девять здесь. Где работали раньше?
— Вообще у меня историческое образование, потом окончила юридический заочно. Честно говоря, я сбежала в милицию от шестиклашек - вела историю в школе и вообще не могла с ними справиться. Пришла в Ингодинский отдел в Сосновом Бору, думала, возьмут хотя бы секретарем. Меня отправили к начальнику, он служебную машину мыл на улице. Подошла к нему, тихонечко говорю: «Мне бы к вам на работу, хотя бы секретарем». А он говорит: «А чего секретарем, следователем пойдёте?»
— А что, так можно было?
— Тогда был период, когда милиционерам отменяли льготы, раньше можно было и работать, и получать пенсию, а в этот момент система менялась. В результате люди просто уходили, и тогда можно было вот так устроиться. Помню первое происшествие — кража из киоска «Союзпечати».
— Не скучаете по той работе?
— Очень скучаю. Это было лучшее время в моей карьере, но это было безумно тяжело. Это адская работа, но настолько интересная. Живые судьбы, работа с людьми, которые преступили закон. Я к преступникам отношусь как ко всем другим людям.
С тех времён у меня остался и девиз: «Не открывают дверь, стучись в окно». Это значит, что надо найти любые возможности раскрыть дело, сделать всё, что от тебя зависит, проявить упорство и настойчивость. Я это и своим сотрудникам сейчас говорю.
— Вообще у меня историческое образование, потом окончила юридический заочно. Честно говоря, я сбежала в милицию от шестиклашек - вела историю в школе и вообще не могла с ними справиться. Пришла в Ингодинский отдел в Сосновом Бору, думала, возьмут хотя бы секретарем. Меня отправили к начальнику, он служебную машину мыл на улице. Подошла к нему, тихонечко говорю: «Мне бы к вам на работу, хотя бы секретарем». А он говорит: «А чего секретарем, следователем пойдёте?»
— А что, так можно было?
— Тогда был период, когда милиционерам отменяли льготы, раньше можно было и работать, и получать пенсию, а в этот момент система менялась. В результате люди просто уходили, и тогда можно было вот так устроиться. Помню первое происшествие — кража из киоска «Союзпечати».
— Не скучаете по той работе?
— Очень скучаю. Это было лучшее время в моей карьере, но это было безумно тяжело. Это адская работа, но настолько интересная. Живые судьбы, работа с людьми, которые преступили закон. Я к преступникам отношусь как ко всем другим людям.
С тех времён у меня остался и девиз: «Не открывают дверь, стучись в окно». Это значит, что надо найти любые возможности раскрыть дело, сделать всё, что от тебя зависит, проявить упорство и настойчивость. Я это и своим сотрудникам сейчас говорю.
— Некоторые происшествия мне очень запомнились, например, был человек, которого привезли из изолятора временного содержания - он украл козлёнка в Песчанке, у него дома нашли рога. И так вышло, что он был голодный. Я вышла из отделения, дошла до магазина, купила ему булочку и молоко - просто, как человеку. После этого он дал мне признательные показания. В дальнейшем был арестован, поскольку был неоднократно судим, это рецидив.
— А как в пресс-службу попали?
— Потом мне предложили уйти в управление, но не на эту должность, а следователем по раскрытию экономических преступлений в следственное управление УМВД.
— Можно умереть от скуки.
— Я и умерла от скуки. Экономические дела очень долгие, но постепенно втянулась. Потом предложили очередное повышение, я ушла в аппарат дознания. Дальше назначили начальником инспекции по работе с личным составом - это подразделение, которое проводит проверки в отношении сотрудников по фактам, которые не содержат признаки преступления. И в этот момент поступило предложение, от которого нельзя было отказаться.
— Вообще нельзя отказаться?
— Ну, в реальности можно, но мы люди в погонах всё-таки, нам обычно говорят, что предложение делают один раз в жизни. На раздумье мне дали 30 минут. Я пошла к непосредственному начальнику, он сказал, что всегда нужно брать чистый лист бумаги и ставить «+» и «-». Мы с ним вдвоём начали обсуждать. Минусы были в том, что это неизвестная работа, проблемный отдел, к тому моменту всех сотрудников вывели за штаты. Плюсы я не помню, но я приняла положительное решение. Меня назначили 1 марта 2012 года, освободили маленький кабинетик, я в него зашла, он был совершенно пустой, но на столе стояла ваза, а в ней один цветочек (смеётся). Так началась моя работа в пресс-службе.
— Потом мне предложили уйти в управление, но не на эту должность, а следователем по раскрытию экономических преступлений в следственное управление УМВД.
— Можно умереть от скуки.
— Я и умерла от скуки. Экономические дела очень долгие, но постепенно втянулась. Потом предложили очередное повышение, я ушла в аппарат дознания. Дальше назначили начальником инспекции по работе с личным составом - это подразделение, которое проводит проверки в отношении сотрудников по фактам, которые не содержат признаки преступления. И в этот момент поступило предложение, от которого нельзя было отказаться.
— Вообще нельзя отказаться?
— Ну, в реальности можно, но мы люди в погонах всё-таки, нам обычно говорят, что предложение делают один раз в жизни. На раздумье мне дали 30 минут. Я пошла к непосредственному начальнику, он сказал, что всегда нужно брать чистый лист бумаги и ставить «+» и «-». Мы с ним вдвоём начали обсуждать. Минусы были в том, что это неизвестная работа, проблемный отдел, к тому моменту всех сотрудников вывели за штаты. Плюсы я не помню, но я приняла положительное решение. Меня назначили 1 марта 2012 года, освободили маленький кабинетик, я в него зашла, он был совершенно пустой, но на столе стояла ваза, а в ней один цветочек (смеётся). Так началась моя работа в пресс-службе.
— Зачем вам три телефона?
— Первый для связи с вами и со всем миром, второй — прямая связь с начальником, третий — прямая связь с заместителем.
— Первый для связи с вами и со всем миром, второй — прямая связь с начальником, третий — прямая связь с заместителем.
«Журналисты не бесят»
— Что вас бесит в работе журналистов?
— Ничего не бесит, даже если журналисты что-то напутали, я просто позвоню и скажу, чтоб поправили.
— Как должен действовать идеальный журналист, чтобы адекватно с вами отработать?
— Мне кажется, журналисты не должны быть идеальными или неидеальными, просто надо позвонить, запросить информацию и изложить её так, как тебе прокомментировали. Ничего сверхъестественного.
— Имеет значение время звонка?
— Да. Иногда звонят ночью с нелепыми вопросами - а вот стоят много машин там-то, что случилось? Откуда я знаю, что случилось?
— А что делать в таком случае журналисту?
— Ждать утра.
— А вдруг убили замгубернатора?
— Железно для журналистов я на связи с 6 до 22 часов. Ночью я больше работаю для руководства, однако, если преступление резонансное - буду и давать комментарии. Я всегда на связи, телефон всегда со мной. Бывало, что меня будили три раза за ночь. Но это моя работа.
— Ничего не бесит, даже если журналисты что-то напутали, я просто позвоню и скажу, чтоб поправили.
— Как должен действовать идеальный журналист, чтобы адекватно с вами отработать?
— Мне кажется, журналисты не должны быть идеальными или неидеальными, просто надо позвонить, запросить информацию и изложить её так, как тебе прокомментировали. Ничего сверхъестественного.
— Имеет значение время звонка?
— Да. Иногда звонят ночью с нелепыми вопросами - а вот стоят много машин там-то, что случилось? Откуда я знаю, что случилось?
— А что делать в таком случае журналисту?
— Ждать утра.
— А вдруг убили замгубернатора?
— Железно для журналистов я на связи с 6 до 22 часов. Ночью я больше работаю для руководства, однако, если преступление резонансное - буду и давать комментарии. Я всегда на связи, телефон всегда со мной. Бывало, что меня будили три раза за ночь. Но это моя работа.
— Четыре кубка, за что они?
— За первые места на соревнованиях по стрельбе. Новый начальник много внимания уделяет спорту, с его приходом начали проводить соревнования по стрельбе среди руководителей. Раньше таких соревнований никогда не было.
— То есть вы приходите, собираете все кубки и уходите?
— Просто оказалось, что из женщин-руководителей я лучше всех стреляла (смеётся).
— За первые места на соревнованиях по стрельбе. Новый начальник много внимания уделяет спорту, с его приходом начали проводить соревнования по стрельбе среди руководителей. Раньше таких соревнований никогда не было.
— То есть вы приходите, собираете все кубки и уходите?
— Просто оказалось, что из женщин-руководителей я лучше всех стреляла (смеётся).
— Значит у вас есть оружие?
— Да.
— В сейфе?
— Нет, оружие хранится в оружейной комнате в дежурной части, получаю его перед соревнованиями. Раньше получала только на время сдачи зачётов для подтверждения квалификации: по огневой, теоретической подготовке и приёмам самбо. А в сейфе у меня документы.
— Да.
— В сейфе?
— Нет, оружие хранится в оружейной комнате в дежурной части, получаю его перед соревнованиями. Раньше получала только на время сдачи зачётов для подтверждения квалификации: по огневой, теоретической подготовке и приёмам самбо. А в сейфе у меня документы.
«На работу иду с удовольствием»
— Что не любите в своей работе?
— Я люблю свою работу. Сейчас не всегда вижу такой очевидный результат, как это было во времена, когда я работала следователем. Но на работу каждый раз иду с удовольствием. Если не любить свою работу, то зачем на неё ходить?
— Я люблю свою работу. Сейчас не всегда вижу такой очевидный результат, как это было во времена, когда я работала следователем. Но на работу каждый раз иду с удовольствием. Если не любить свою работу, то зачем на неё ходить?