Сибиряки Подачек не дают
Правила жизни писателя Георгия Граубина
На книгах забайкальского писателя и детского поэта Георгия Граубина выросли сотни тысяч детей. И не только российских — его стихи были переведены на два десятка языков: немецкий, испанский, болгарский, монгольский и другие.

В новом тексте проекта «Правила жизни тех, кого нет» мы постараемся чуть больше познакомить читателей с личностью Граубина. Цитаты для материала взяты из интервью с автором и его книги «Воспоминания» (12+).
Краткая биография
Георгий Граубин родился в небольшом селе Усть-Дая Читинского района. Он чистокровный эстонец. С детства любил книги. Один из первых стихов сочинил, когда его матери предложили принять магазин из-за жалоб на продавщицу, которая обвешивала и обсчитывала покупателей. Обманула она и маму будущего писателя, трижды предъявив ей один и тот же мешок сахара, единственный в магазине. И во время одного из семейных ужинов Георгий выдал стих:

Как Калашникова Маша
Прикарманила перо.
И по тройке, по пятерке
Прикарманивала всё.
А теперь она дошла
До такого сраму:
Не на куль — на два куля
Обманула маму!

После выпуска из интерната Яблоновской неполной средней школы в 1945 году устроился десятником в лесозаготовительный пункт, в котором работали военнопленные японцы. Через год поступил в Школу военных техников железнодорожного транспорта (ШВТ), окончив ее, начал работать на Читинском паровозоремонтном заводе: сначала мастером паросилового цеха, затем инженером в отделе главного механика. На предприятии выпускал заводскую газету «Колючка», благодаря которой его приметила газета «Комсомолец Забайкалья», но работать туда Граубин не пошел и остался на заводе.

В журналистику Георгий попал из-за настойчивости руководства газеты «Забайкальский рабочий» — они в 1954 году через областной комитет комсомола поставили его заведующим отделом рабочей молодежи. Примерно в это же время писатель начал целенаправленно заниматься творчеством.
Ребятишечки, не смотрите вы в этот черный дурацкий ящик. Потому что всё, что через него приходит, уходит моментально. То, что прочитали в книге, остается безвременно.






— Можете меня вычеркнуть вообще из этой жизни, но его (Булата Окуджаву из списка литературного вечера. — Прим. ред.) я не позволю.








— Без отступления от жестких правил мы бы все задубели, так и оставшись буками.
Просить я не умею и не люблю, и ни у кого еще не просил: «Подайте Христа ради на издание книги».







— Как бы там ни было, ШВТ была прекрасной школой. Школой жизни, не только знаний. Хорошо, что нас по всем режимам и расписаниям гоняли как сидоровых коз. С тех пор у меня осталась привычка к точности, аккуратности, обязательности. И к непременному уважению мнения коллектива.








(Будучи 4-классником, Граубин сдал нормы ГТО и его назначили инструктором-преподавателем)

— Многие девчонки сразу захотели со мной дружить, чем сильно обидели Артамонова Мишку. Но я остался верен Наде Спицыной, потому что она была из самой бедной семьи и не задавалась.
Компетентность в своем деле и профессионализм не всегда определяются грамотностью речей. Хотя сумбурная речь и подтверждает несообразность мыслей.





— Ночные дежурства по заводу были для меня праздниками. Когда заканчивалась вторая смена, а в третью приходили только станочники, завод угомонялся. Тогда я уходил в машинное отделение и под монотонный шум огромного колеса-компенсатора сочинял стихи. Иногда даже по нескольку в ночь, если не случалось ЧП.









— Я сам не терплю ругательств и эстонского языка не знаю. А «плитэкана урокась» означает «девочка-хулиганка». Более сильных ругательств в Эстонии не бывает.
Выяснилось, что места (в камере хранения в Москве.— Прим. ред.) есть, но надо дать приемщику в лапу. Я сказал жене, что сибиряки подачек не дают, и продолжал упрямо стоять в очереди.
Только на редакционных летучках мы давали себе полную волю, разбирая по косточкам неинтересные или просто плохие материалы. Громили их, невзирая на лица и на личные симпатии к автору.
Ошибаются даже педагоги, и не только в устных речах.
Пьяница — не обязательно подлец.
Я до сих пор считаю, что для того чтобы родились стихи, нужен толчок изнутри. Тут даже и размер стиха не надо нащупывать — он приходит сам.
Автор текста: Татьяна Акишина.

Фото: из семейного архива Георгия Граубина.

За предоставленную книгу «Воспоминания» и фото редакция «Чита.Ру» благодарит дочь поэта Аллу Озорнину.