«Парни из Забайкалья и Якутии очень заряжены»
Мобилизованный ветеран Чечни — о спецоперации, вере в Бога на фронте и героизме
Геннадий Дедков — военный родом из Омска, который уже 15 лет живет в Забайкалье. В прошлом участвовал во второй Чеченской кампании, служил с вице-спикером заксобрания Александром Сапожниковым и за свою военную карьеру попадал в самые разные ситуации. На специальную военную операцию Дедков был мобилизован в сентябре 2022 года. В рамках проекта «Единой России» «Герои СВО» Геннадий рассказал о том, какие ребята сейчас сражаются за Родину, что кажется самым страшным за лентой и из чего состоят будни бойцов.
— В 1999 году окончил Омское танковое училище, получил звание лейтенанта и приехал служить в Волгоград. Спустя полгода после этого нашу часть отправили на вторую Чеченскую кампанию, во время которой я дошел до Грозного. Через пару лет с семьей переехали в Читу, где я продолжил служить в Песчанке на должности начальника полигона. В 2019 году ушел на пенсию, немного отдохнул, расслабился, а после началась СВО, и я снова вернулся к привычной жизни военного.
— С какими чувствами вы уезжали из дома на фронт?
— Было тревожно оставлять семью. Но моя супруга отнеслась спокойно. У нее отец военный, я военный, так что она, думаю, привыкла к таким ситуациям.
— Что вы увидели первое, когда попали за ленту?
— Улетали из Читы поздно, когда прилетели на юг, тоже была ночь. Ничего не было видно. Но когда мы уже подъезжали к нужной точке, увидел разрушенный Мариуполь. Он мне сразу напомнил Грозный. Во время чеченской кампании он был разрушен так же сильно. Это самое первое, что врезалось мне в память. Еще помню дождь, который лил всю ночь, и гололед на утро после сильных морозов. Ходить вообще было невозможно.
— С чего начался ваш путь военного?
— А как отреагировали другие члены семьи?
— Переживали, но понимали, что я в любом случае поеду. Хотя до сих пор волнуются за меня, особенно после случая, когда я в госпитале лежал. А так всё хорошо, справляются.
— Из чего состояли ваши будни?
— Жизнь за лентой у всех протекает по-разному. Есть подразделения, которые находятся в тылу, а есть такие, которые расположены непосредственно на линии боевого соприкосновения. То есть у всех солдат, в зависимости от задач, будут отличаться будни, но я, как заместитель командира полка, должен был находиться и там, и там и следить за ребятами.
— Тяжело ли вам далось решение отправиться на СВО?
— Не особо. Когда вернулся из Омска, где гостил у родителей, сразу получил повестку и поехал в военкомат. Там мне дали подписание, а вечером я уже был в составе подразделения в Песчанке, где собирали всех мобилизованных. Сказали надо — значит, надо. Я же военный, поэтому отправился на спецоперацию даже не раздумывая.
— Поменялось ли у вас что-то в мировоззрении после возвращения с СВО?
— Думаю, немного поменялось. Даже в понимании людей. Бывали такие ребята, которые в безопасной точке строили из себя супербойцов, а при первом же обстреле прятались. Другие же, тихони, в этот момент прикрывали спины друг другу. И гордость за них берет, молодцы.
— Многие ли, попадая на линию боевого соприкосновения, обращаются к Богу?
— Да. У нас в полку люди разных национальностей, и каждый читает свои молитвы, кто-то за крестик держится, кто-то за молитвенник. Но каждый верит в то, что вера ему поможет, и в то, что он выживет и вернется домой.
— Что для вас, как для человека военного, означает героизм?
— Наверное, когда парни прикрывают друг друга спиной, защищают, выполняют поставленную задачу, несмотря ни на что. Думаю, что это и есть настоящий героизм.
Проект инициирован Забайкальским региональным отделением партии «Единая Россия» в рамках партийного проекта «Историческая память»
— А как местные реагируют на российских солдат? Доводилось говорить с украинцами?
— Да, со многими. Не могу говорить за всех, но те, с кем я общался, говорили охотно, глаза в сторону не отводили, не отворачивались.
— Что было самым страшным, с чем вы столкнулись за лентой?
— Артиллерийские прилеты, когда начинают бомбить кассетами, когда люди погибают, когда гибнут твои сослуживцы. Это самое страшное. Были моменты, когда мы заходили в лесополосу и начинался обстрел. И вот человек, с которым ты разговаривал минуту назад, ушел. И помочь ты ему уже ничем не можешь.
— Как вы думаете, много ли в России людей, которые в случае чего пойдут добровольцами на СВО?
— Да, и я думаю, что в Забайкалье и Якутии много таких людей. Именно с ребятами из этих регионов я чаще всего встречался в бою и могу сказать, что все парни из этих мест очень заряжены.
— Какой совет вы бы дали всем добровольцам, которые планируют поехать на спецоперацию?
— Чтобы берегли себя и выполняли приказы командиров и начальников. Они плохого не посоветуют. И главное, чтобы были начеку и в мирных деревнях, и на линии боевого соприкосновения. Просто будьте аккуратны.