«Забайкалье Петра Великого»: как Нерчинск уступил право центра торговли Селенгинску

Продолжу рассказ о том, как при Петре I развивалась торговля с нашим великим южным соседом Китаем. Напомню, что в подписанном в 1689 году Нерчинском договоре была и статья о торговле. Подписавший его с российской стороны Федор Головин в тот же год отправил в Поднебесную первый небольшой, так сказать, пробный караван. Затем по его же инициативе в Китай в 1692 году отправилось посольство во главе с Елизарием Избрантом (Идесом), который успешно справился с возложенной на него миссией, вернувшись в Россию в 1695 году. В караване посла был и вятский купец Спиридон Лянгусов (Лянгузов), который стал во главе первого государева каравана в Китай в 1698 году.

Историк XIX века Владимир Андриевич привел список первых караванщиков. Вслед за Лянгусовым (Лянгузовым) в Китай отправлялись караваны во главе с Григорием Боковым (в 1699 году), Иваном Саватеевым (в 1702-м), Григорием Осколковым (в 1704-м).

И Боков, и Саватеев были в караване Лянгусова.

Все они шли через Нерчинск, но потом ситуация изменилась. Но прежде стоит немного рассказать о тех, кто торил торговую колею из Нерчинска.

Купец, изменивший главный маршрут

О купце Григории Бокове пока не удалось узнать чего-то нового. Известно лишь, что вернулся он из Китая в 1701 году с большой прибылью, а также то, что в сотоварищах с ним был купец Григорий Осколков, самостоятельно поведший караван в Пекин через несколько лет. Но о нем чуть ниже.

Следующий же караван повел лальский купец «гостиной сотни» Иван Прокофьевич Саватеев. Лальск недалеко от Твери был небольшим, но важным торговым городком. В нем сходилось несколько важных торговых путей. На запад — Устюжский тракт, по которому ездили на Устюг, а оттуда до Москвы и Архангельска. На восток — Сибирский тракт до Нерчинска и Селенгинска. На север — дорога на Сольвычегодск. Неслучайно, что именно ляльские купцы отличались тогда особой предприимчивостью.

Товары для его каравана собирались несколько лет. Целовальниками (вновь напомню, что так в России тогда называли должностных лиц, которые честно исполняли свои обязанности и в подтверждение клятвы целовали крест) у него стали вятчанин Леонтий Зверев и пежемец Иван Крюков. В Иркутск караван прибыл в 1702 году, а из Нерчинска в Китай отправился летом 1703 года. Это был один из самых больших караванов. Кроме руководителей духовенства (их было 22 человека) и охраны, то есть «служилых людей», которых числилось 53 человека, в караване шло 200 «работных людей» и 565 купеческих (приказчиков и гостиных людей московских, вятских, поморских и сибирских). Всего в этом караване Китай отправилось 840 человек. Часть из них дошла только до Науна, как тогда назывался современный Цицикар, где реализовала свои товары и закупив китайских, отправилась обратно. Но большинство ушли в Пекин.

Именно Саватеев узнал в Пекине о более коротком пути и получил у китайских властей разрешение вернуться обратно через Монголию (владения хана Тушету) в Селенгинск.

В 1704 году караван Саватеева отправился в обратный путь и в августе уже был в Иркутске. На обратной дороге он встретился с Осколковым, которому и рассказал о более коротком пути.

В 1705 году Саватеева, добравшегося до Москвы, за успешную службу по проводу государева каравана в Китай, наградили серебряным с позолотой кубком с гербом России на крышке и надписью «Божиею милостию Великий Государь царь и Великий князь Петр Алексеевич и всея великия и малые и белыя России самодержец пожаловал сей кубок весом 3 ф. китайского отпуска купчину гостиной сотни Ивана Прокопьева, сына Саватеева, за многорадетельную его службу, что он учинил в нашу Великаго Государя казну в покупки и продаже товаров прибыли 53 796… Дан ни Москве из Сибирскаго приказу лета от Р. Х. 1706 июля в 9».

В 1707–1710 годах Саватеев сводил в Пекин ещё один караван, прибыль о которого составила 1/14 всего государственного дохода России за 1710 год. В тот же год Саватеев был «пожалован» должностью таможенного головы в городе Томске.

Как отмечают некоторые современные исследователи, «государственный караван Ив. Саватеева навсегда изменил маршрут движения государственных караванов в Китай и тем самым ослабил русскую торговлю в Маньчжурии, перенеся её развитие в Монголию, главным образом, в Ургу».

И следующий караван в Китай, который возглавил Григорий Осколков, впервые отправился туда более коротким маршрутом через Селенгинск.

Этот караван решили отправить в 1703 году, но смогли только в январе 1704 года. Сам Григорий Афанасьевич Осколков был яренчанином (Яренск — небольшой городок в юге современной Архангельской области), в товарищах (то есть заместителем) у него был Михаил Гусятников, а целовальниками Илья Жилин и Епифан Чукичев.

В октябре 1704 года его караван проехал Иркутск.

В проезжей грамоте, что он получил, было сказано: «…калмыцким и мунгальским (монгольским. — Прим. авт.) тайшам и владельцам того нашего купчину с нашею царского величества казною и со всеми при нем будучими людьми чрез свои улусы и кочевья пропускать велеть без всякого задержания со всяким вспомогательством, с придаванием до границы Китайского государства провожатых». Причем написано это было на трех языках.

Итак, по совету Саватеева Осколков двинулся из Иркутска через Селенгинск. Интересно, что это решение купца вызвало недовольство Нерчинского воеводы Петра Савича Мусина-Пушкина, правившего в Забайкалье с 1703 по 1706 год. Он направил гневное письмо Лифаньюань («Палату по делам зависимых территорий», или «Палату сношений с варварами»), в котором просил принимать караваны только через Нерчинск, но Осколков заверил китайских чиновников (предъявив соответствующие бумаги), что ему «дано было разрешение идти по более короткой и более удобной дороге».

Из Лифаньюаня был направлен запрос по этому вопросу в Сибирский приказ. Повез его тот же Осколков, отправившийся обратно всё через тот же Селенгинск.

Мусин-Пушкин не успокаивался и отправил ещё одно письмо, в котором уверенно заявил, что «он (Осколков. — Прим. авт.) плутает, потому что он мужик торговый, только знает всякие товары аршином мерить, а приказных дел и в указе от великого государя повеления знать ему нельзя».

Как воевода ошибался! Следующий караван вновь пошёл, а воевода получил из Сибирского приказа «строгую отповедь» за самоуправство. А Осколков в 1712 году повел в Китай новый караван уже по проторенной через Селенгинск дороге.

Решая дела купеческие, Григорий Афанасьевич выполнял и дипломатические поручения. Так при его участии было получено разрешение на учреждение в Пекине православной миссии и право постоянного нахождения в ней священника.

Историк и православный общественный деятель Петр Степанович Адоратский (1849–1896) писал, что «выполняя планы русского светского и духовного правительства, без сомнения, снабжённый инструкциями от того и другого, купчина Осколков… повел дело о православной миссии в Пекине в должном порядке и последовательности». Об этом просил и глава другого каравана Петр Худяков. В итоге им удалось добиться необходимого разрешения. А вот вернуться в Россию из этой поездки живым Григорию Афанасьевичу не довелось. 10 декабря 1714 года на обратном пути он заболел и умер. Тело его доставили в Посольский Спасо-Преображенский монастырь на берегу Байкала, на обустройство которого этот купец жертвовал большие средства. Там его и похоронили.

Движение купеческих караванов через Селенгинск, делавшее его и короче и легче, породило целый ряд новых проблем.

Часть караванов продолжали ходить через Нерчинск, который подчинялся Иркутску, а часть через Селенгинск, который до 1719 года находился в подчинении Енисейска. И хотя и те, и другие воеводы подчинялись Тобольску, но даже это стало сказываться на торговых делах. В 1706 году вышел царский указ, в котором было сказано, что появление новых купцов, двигавшихся через Селенгинск, вызвало недоразумения с китайцами, так как нарушало правила, закреплённые в Нерчинском договоре.

«Многие из русских людей ходили в Китай для торгу, — говорилось в этом указе, — чем портят торг с Китаем и многую чинят ссору».

Вместе с тем, как отмечал Андриевич, несмотря «на доходность казенного китайского торга, Петр I признавал, однако, более удобным заменить его частным и выразил это вполне точно в указе от 2 марта 1711 года».

Интересно, что именно с этого 1711 года сибирским губернатором стал князь Матвей Гагарин, вскоре подмявший под себя всю торговлю с Китаем. Итог известен — в 1721 году его повесили.

А пока в Китай хлынул поток сибирских купцов и купчиков.

«Склонность сибирского купечества к мошенничеству должна была расстраивать добрые отношения пограничных властей, — отмечал историк Андриевич, — и недоразумения по торговым делам росли с каждым годом, а с этим вместе всякий малейший посторонний повод способствовал осложнению и росту неладов и между властями и между пограничными обывателями».

Недовольство же китайцев продолжало расти. В итоге в 1719 году китайские власти обратились к Гагарину с предложением посылать караваны в Пекин не часто, а через несколько лет, а купцам «для облегчения взаимной коммерции продавать свои товары в пограничных городах, имея притом письменный вид от него, губернатора».

В заключение этого послания сообщалось, что впредь купцов в Пекин пропускать не будут, а если кто из них хочет торговать с пограничными жителями, то пусть торгует в Селенгинске. Что же касается казенных караванов, «то великие купцы старою дорогою через город Нерчинск доходят на границах торг отправлять и прочая, сим подобная, чинить».

Власти чинили всякие запреты, что неизбежно порождало, с одной стороны, рост их же взяточничества, с другой стороны, контрабанду. Об итоге этой политики написал тот же Владимир Андриевич, подчеркнувший, что в тот период «администрация за Байкалом действовала еще слабо и в крае не замер беспокойный бродячий элемент, который породил в будущем контрабандистов, столкновения пограничных властей и вызывал недоразумения между соседними державами».

Но это уже совсем другая история.