«Не идите за мной, я вас не знаю». Разбираем с психологом, как взрослые могут защитить детей и подготовить их к опасности

— Нам обычно кажется, что нужно говорить, когда ребенок идет в школу. На самом деле нужно начинать намного раньше. Ребенок понимает, кто свой, кто чужой, уже в возрасте 3–4 лет. В возрасте 5 лет уже вполне осознает, кто такие незнакомцы, именно в этом возрасте нужно говорить, что нельзя разговаривать с незнакомыми людьми.

При этом нужно объяснять, что это не обязательно какие-то жуткие дядьки, злые, с ужасной бородой, как у Бармалея из мультфильмов. Важно акцентировать внимание, что незнакомцы — это все, кого ты не знаешь, то есть тетенька может быть очень милой, очень добродушной и мужчина тоже может быть весь замечательный, симпатичный, красивый, но они чужие.

Бывает, что подбегают к ребенку и говорят: «Нужна твоя помощь, бабушке пакет донести или котенка спасти», а мы же своих детей учим быть вежливыми, помогать взрослым, и ребенок просто из вежливости не может отказаться, и он идет.

Очень важно говорить, что нормальный взрослый не будет просить помощи у ребенка, что есть хорошие взрослые, есть плохие взрослые, и, если к тебе на улице обращается человек с какой-то просьбой или что-то у тебя спрашивает, нужно отвечать четко: «Мне нельзя разговаривать с незнакомыми людьми. Перестаньте со мной разговаривать». Обычно нормальный человек, если, допустим, понадобилась неожиданно помощь ребенка, после таких слов уходит.

Если же незнакомец продолжает разговаривать, то необходимо сразу разворачиваться и уходить в безопасное место. Обязательно нужно обговорить, что такое безопасное место: это не темный подъезд, не подвал, не лифт, безопасное место там, где есть другие люди, которые находятся, условно говоря, на своих рабочих местах — магазин, поликлиника, школа, детский сад. Оттуда нужно позвонить родителю, благо у всех детей сейчас есть телефоны. Если нет телефона, допустим, и незнакомец идет, то нужно достаточно громко говорить: «Не идите за мной, я вас не знаю», чтобы обращать внимание других взрослых людей.

Чтобы дети не разговаривали, не вступали в контакт и чтобы они понимали, где они могут защититься, обязательно нужно делать акцент на том, что нельзя идти в места, где нет людей.

— Я бы рекомендовала с детьми прямо репетировать. Четко даем установку. Если тебя взял кто-то незнакомый за руку и куда-то ведет или тащит, то тут уже надо бороться за выживание: нужно упасть на землю, без разницы, что там произойдет с одеждой, цепляться за всё, что есть, и очень-очень громко кричать: «Помогите, спасите, я не знаю этого человека».

Есть еще один способ: громко кричать «мама» и бежать к любой женщине или кричать «папа» и бежать к любому мужчине и уже ему там объяснять. Важно научить ребенка кричать, говорить: «Кричи, это не стыдно. Последствия того, что может случиться, очень страшные, поэтому кричи, беги и максимально привлекай к себе внимание».

Еще есть такая штука — часы с GPS-трекером, обычно их очень часто первоклашкам берут. Они с кнопкой SOS, ребенок нажимает эту кнопку, и автоматически часы звонят родителям, или можно настроить, чтобы часы звонили в какие-то службы. То есть можно услышать, что происходит с ребенком, и он тоже может в эти часы говорить, можно увидеть, где ребенок, и максимально быстро среагировать. Также часы реагируют на снятие с руки, родителям сразу приходит оповещение.

— Безусловно, возможна, но это длительный процесс. Это очень серьезная психотравма, особенно в достаточно юном возрасте, когда ребенок не осознает целиком и полностью все совершаемые с ним действия. Мы не знаем, как детская психика среагирует: психосоматическими заболеваниями или какими-то социальными девиациями. Очень важно здесь не замалчивать: если это произошло, надо обращаться в полицию.

Если мы говорим про сексуальное насилие, сейчас на законодательном уровне можно сделать так, что ребенка не будут по допросам постоянно водить, для этого первый допрос записывают на видео. Очень часто следователи просят родителей отказаться от съемки, потому что не всегда есть, может быть, оборудование. Очень важно родителям настаивать на том, чтобы была видеосъемка, чтобы потом избежать повторного психотравмирования, чтобы ребенок один раз рассказал, и всё — дальше будет уже браться во внимание только эта видеозапись, чтобы он не ходил на суды, чтобы он нигде с этим маньяком не встречался ни в коем случае, не ходил на очные ставки и так далее.

Вообще на законодательном уровне потерпевший не может отказаться от очной ставки. У нас был прецедент: мы со следователем очень сильно ругались, потому что он хотел очную ставку для двух девочек-жертв сексуального насилия с насильником. В итоге я его убедила уже по-человечески. Но именно нормативных каких-то защит для жертв насилия нет.

— Кажется, если семья неблагополучная, логично, что ребенок убегает, потому что там плохо, там бьют, там не кормят. А в случае с материально обеспеченной, благополучной семьей возникают вопросы.

Но для подросткового возраста желание убежать из дома — это относительная норма. На это есть несколько причин. Часто это манипуляция, когда ребенок угрожает, что уйдет из дома. На этом этапе нужно с ним разговаривать.

Иногда ребенок убегает из-за страха. Были у нас случаи, когда ребенок разбил телефон и боялся идти домой: «Я домой не пойду, меня дома убьют, я буду ночевать в подъезде». И действительно девочка ночевала в подъезде, а ее искали с полицией.

Но самая распространенная причина, почему подростки уходят надолго из благополучных, казалось бы, семей, — это этап кризисной сепарации (процесс трансформации отношений с родителями в сторону большего равенства, паритетности отношений родителей и взрослеющих детей. — Прим. ред.).

Скорее всего, есть частые конфликты с родителями, контроль над подростками, авторитарный стиль воспитания: когда дети маленькие, до подросткового возраста, они слушаются своих родителей, но в какой-то момент подросток вырастает, начинает считать себя взрослым, а родители не меняют свою стратегию, они так и считают, что он должен полностью подчиняться.

И когда это достигает кризисной точки и конфликты с криками становятся постоянными, психика ребенка не выдерживает, он уходит, он идет к свободе, то есть это крик о помощи, это большой знак родителям, что пора что-то менять, причем менять именно в своем поведении, а не в поведении подростка, потому что они дети, это мы были подростками, они взрослыми не были, это мы должны под них подстраиваться, а не они под нас.

Это, условно говоря, подростковый бунт, который зачастую родители, особенно авторитарные, не воспринимают правильно: ребенок возвращается, получает по шапке, и это может повторяться.

Еще один момент — есть такое психическое заболевание, которое называется дромомания, или склонность к бродяжничеству. Это может встречаться и в общем-то благополучных семьях, здесь стиль воспитания ни при чем, это мания к постоянной смене мест: человеку нужно постоянно менять картинку вокруг себя, и он будет постоянно сбегать. Это уже компетенция психиатра.

— Очень часто бывает в семьях, что такие истории замалчиваются: вот он вернулся, слава богу, обнялись все и дальше живут своей жизнью. Ни в коем случае нельзя замалчивать, делать вид, что ничего не произошло, что всё в порядке.

Нужно, во-первых, рассказать ребенку, как сильно за него переживали, не виноватить его, а сказать: «Я очень волновалась, когда тебя не было. Мне очень важно, чтобы я знала, где ты. Я очень за тебя боялась, думала, вдруг с тобой что-то случилось». Это такая техника «я-сообщений», когда мы говорим про свои чувства. Во-вторых, я бы рекомендовала родителям осознать, что 80% того, что произошло, лежит все-таки на них, пересмотреть свои родительские установки и свой стиль воспитания. Здесь важно понять, что что-то не так, сесть с ребенком и поговорить с ним как со взрослым, возможно, первый раз в жизни.

Если уход из дома — это манипуляция, то к нему нужно относиться так же, как к обычному уходу. Если это действительно уход на сутки, на двое, на трое, необходимо выходить в диалог. Манипулятивные обычно длятся недолго, подросток может уйти на час-два, потом он возвращается.

Это как с суицидом. Есть манипулятивный и истинный суицид, относиться к ним нужно одинаково: необходимо включаться, поддерживать ребенка, отговаривать его, потому что иногда и манипулятивные суициды заканчиваются смертью. Я очень рекомендую вообще, если семья сталкивается с таким недопониманием, если есть частые конфликты и угрозы со стороны ребенка, взять за правило обращаться к психологу.