Ад первой городской больницы — обзор краевых СМИ

Как в аду побывала

Профессор ЗабГУ поделилась с «ЗР» впечатлениями от лечения в первой городской больнице Читы

Пожалуй, Н.В. Гоголь первым обратил внимание на состояние богоугодных заведений в России. Его Городничий в ожидании столичного ревизора «позаботился» о больницах: «Вы сделайте так, чтобы всё было прилично: колпаки были бы чистые, и больные не походили бы на кузнецов, как обыкновенно они ходят по-домашнему… Да и лучше, если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача» (Гоголь Н.В. «Ревизор»).

Что изменилось со времён Гоголя? Колпаки уже стали необязательной частью медицинской одежды, больные, по-прежнему, походят на кузнецов, но, вот больных не стало меньше. Напротив, болезнь косит косой, люди падают, не дождавшись жатвы. Думается, окажись Гоголь сегодня в неврологии первой городской, он бы не особенно удивился: картинка предстала бы знакомой. Маленькие палаты забиты больными людьми, в основном, тяжёлыми, лежащими. Узкий коридор неврологического отделения напоминает плацкартный вагон, в котором по обе стороны расставлены кровати, диваны, скамейки, топчаны и шконки, на которых также лежат болящие люди. Отделение забито предельно.

Первая часть «Божественной комедии» Данте посвящена Аду. На поверхности Ада находятся грешники с нетяжкими грехами, а по мере спуска – уже те, которые согрешили смертными грехами. Чем ниже, тем громче стоны, крики, вопли и скрежет зубов. Страшно читать страницы Дантова Ада, но, оказавшись на первом этаже, т. е. ещё на поверхности, неврологического отделения, уже понимаешь, что поверхность эта обманчива. На самом деле – ты уже по ту сторону…

В «глубине» неврологического уже многие себя не осознают по половому признаку, да и одежды мало что добавляют к определению. У всех состояние лёгкого, а у тех, кто на девятом круге, тяжёлого отупения, постоянное нытье, жалобы, даже не на здоровье, а на «тяжёлую судьбу», бесконечные повторы историй случившегося, шизофренические ответы на поставленные доктором вопросы. Например, на вопрос: «Как вы себя чувствуете?» – идёт ответ: «Доктор, меня привезла третья «скорая». Неврология лишает человека логики и рационального мышления. Одни сутками стонут, другие сутками молчат, не разговаривают даже с врачом: то ли у них сил нет, то ли они не считают нужным это делать, то ли ведут внутренний диалог, и им кажется, что они уже все сказали.

Один больной, в глубоком смысле этого слова, поставил у себя в ногах телевизор и сутками смотрел американские тупые боевики. От этого у него разыгрывался аппетит, и он много ел колбасы. В коридоре поместили мужчин, но однажды среди них оказалась женщина – мест в палатах не было. Её забросили на свободный топчан. Она была очень полная, и ей было очень плохо. К ночи она заснула. От её могучего храпа проснулся весь коридор, полилась грубая мужская брань, но женщине от этого не стало легче.

В палатах лежат старушки, которым далеко за 80 лет. После вечерней политинформации на тему «враги хотят уничтожить Россию», одна бабушка собирает свои вещи в узелок, снимает шубу с вешалки и кладёт её в постель, объяснив, что, когда придут солдаты, все быстро оденутся и выйдут, а она не успеет, поэтому одежда должна быть под рукой.

Когда казалось, что девятый круг достигнут и хуже, чем собственные страдания, чужие стоны, храпы и мучения старух, уже не будет, привозят грешника, кладут его на дно Ада, связывая по рукам и ногам. Грешник вопит душераздирающим воплем три дня и три ночи, не давая спать «глухим, слепым, хромым, иссохшим и расслабленным».

Лежащие в неврологии чают прихода врача с живой энергией к выздоровлению. Неважно, какую ахинею несёт больной, важно то, что врач – всегда в позитиве, потрясающе терпелив и профессионален. Целители, они выводят всех, кто стремится оттолкнуться от дна Ада и выйти на поверхность первого этажа. Как в таких нечеловеческих условиях им это удаётся? Может быть, изменив условия, получится исцелять больше, и врачи не будут измотанными? Этот вопрос – в адрес министерства здравоохранения Забайкальского края.

Медсестры неврологии – это люди, созданные из какого-то драгоценного металла, камня, не подверженных коррозии. Они неизменно вежливы, добры, терпеливы к плачущим, ноющим, недовольным, злым. Они разыщут неврологического больного, чтобы дать ему таблетки, поставить уколы, капельницу, куда бы он ни забрёл: в туалет ли, в коридор, в вестибюль, в соседнюю палату, на кухню. А почём нынче милосердие? Сколько стоит сердечность? Опять-таки вопросы к краевому Минздраву.

В Киево-Печерском патерике, да и многих других патериках, сохранились рассказы о монахах, которым давалось послушание ухаживать за больными. Монахи рады были работать на полях, на кухне мыть посуду, чистить конюшни, но вот самым нелюбимым и тяжким для себя послушанием они считали уход за больным собратом. Они всегда тяготились этим, старались избегать такой работы, ленились ходить за больным. Медсестры неврологического отделения превзошли по своим подвигам киевских монахов. Они не добиваются уважения, чести в глазах больных, они тихо и незаметно делают своё дело.

Ещё никто не сочинил оды санитарке. Со времён Античности все оды посвящались царям и великим полководцам. В Средневековье обратили внимание на поэтов, композиторов, художников – они тоже попали в жанры гимнографии. В русском XIX веке первым воспел мужика в тулупе и валенках великий А.С. Пушкин. Он заставил читателя устремить свой взор на станционных смотрителей, коллежских асессоров и даже гробовщиков. Доктор А.П. Чехов описал нелёгкую жизнь уездного врача. Доктор М.А. Булгаков расписал в ужасно-драматических тонах подробности работы провинциальных врачей. Но почему-то никто не воспел труд санитарки, может быть, потому, что труд этот грязный, низкий, материя ничтожная – воспевать нечего.

Однако сможет ли каждый ежедневно опускаться в эту низкую материю, несколько раз в сутки убирать нечистоты, мыть пол, драить туалеты, унитазы – и при этом молчать, терпеть, извиняться за неудобства. Ни слова ропота. Терпение и смирение перед адскими нечистотами, глубокое понимание того, что иначе никогда не будет, потому что больные неврологии, все эти хромые, слепые, расслабленные, просто не могут в своём состоянии быть возвышенными, высоко интеллигентными и абсолютно чистоплотными. Неясно, как полюбить больную, тупую, грязную, вонючую старуху (старика), которая и сама-то не понимает, что она собой представляет для окружающих? Вся работа по выгребанию нечистот со дна девятого круга лежит на санитарках. В обывательском же представлении больничная санитарка – это грубая, ворчливая тётка, которую все раздражают.

Неврологическое отделение представляет собой фабрику по выталкиванию больных со дна к поверхности первого этажа. В шесть утра зажигается свет и начинается движение «живой воды». Забегали медсестры с уколами, таблетками, капельницами. Пришли санитарки по вымыванию ночных нечистот. Явились волшебники с молоточками. Перерыв на сон-час и снова – медсестры, санитарки, врачи. Эта фабричная машина ни разу не дала сбоя. Она заводится в шесть утра и замедляется к 23 часам ночи. Утром – всё сначала. И так каждый день. Как коллективу отделения удаётся внутри хаоса выдерживать этот ритм и порядок? Все дело во внутренней установке каждого человека. Это ритм и стук сердца, в котором нет сердечной недостаточности.

От Кавыкучей до Кавыкучей

Сейчас сёла Газимурские Кавыкучи и Ундинские Кавыкучи не связывает ничто. Принадлежат к разным муниципалитетам, живут своей сложной невесёлой жизнью: ни работы, ни перспективы. Самые благополучные, они же и преобладающие жители – пенсионеры. Имеют стабильный доход, пенсии пока не задерживают, помогают детям, поддерживают внуков. Ими же и живут небольшие сёла. А в позапрошлом веке печально славились Кавыкучи своими крупными пересыльными пунктами. Пешим ходом звенели кандалами по глухому забайкальскому тракту партии ссыльнокаторжных, до крови сбивая руки и ноги, закованные в железо люди. Оттуда и пошло известное в этих краях выражение: «От Кавыкучей до Кавыкучей — глаза выпучи».

Прошли года, века, но не многое изменилось. Исчезли сёла, которые скрашивали путь проезжающих, а дорога год от года становится всё хуже и хуже. Вот уж действительно – глаза выпучи.

Мы жизнь в совхозе увидели

Для Зинаиды Степановны Скажутиной Газимурские Кавыкучи не родина, – хоть и прожила в селе большую часть своей жизни. Село красивое и чистое, раздолья кругом, известны стали все тропинки, грибные и ягодные места, а Калдага всё же тянет, не отпускает душу. «Там могилы родителей, детские воспоминания, там даже речка роднее и поля вокруг краше», – смахивает слезинку Зинаида Степановна.

Послевоенное детство было тяжёлым. В семье пятеро детей, Зинаида – старшая. Хватили ребятишки лиха с малолетства. Мать умерла рано, оставив лесенку малолеток. Отец помыкался, побился в одиночку и решил снова жениться. «Езжай учиться, – сказал он старшей дочери, – стесняется она тебя, не идёт в дом». На том и порешили. Закончилось детство Зинаиды, она уехала в Читу и стала учиться в кожно-меховом училище. Училась прилежно, всё старалась добиться родительской похвалы и одобрения мачехи, но отношения так и не сложились. Прошло немного времени, и девушка вовсе осталась без поддержки и отчего дома.

В беде не оставили преподаватели и мастера обучения. Мастера Валентину, которая в матери годилась Зинаиде, она до сих пор вспоминает с благодарностью: «Не бросили меня, помогли. Валентина устроила на работу. Четыре часа в день работала после учёбы на заводе, а вечером ходила ещё и в вечернюю школу», – рассказывает Зинаида Степановна.– На танцы с девчонками не ходила, учиться старалась, отличницей была». За старание и ответственность наградили Зинаиду Степановну путёвкой в Болгарию, вот было радости и удивления. Ещё бы, деревенская девчонка и за границу, как в другой мир, почти на другую планету съездила.

Училище окончила с красным дипломом и осталась работать в городе. Завод стал родным, появилась семья, родился ребёнок. «Не уберегли мы мальчонку, – вспоминает Зинаида Степановна – простудили в «кукурузнике», когда летели на похороны в Калдагу. Недолго проболел и умер наш сын». После этого семейная жизнь дала трещину, склеить разбитую чашу не получилось, и Зинаида вернулась домой. Отличная подготовка и профессия отделочника меха не пригодилась в родном селе, пришлось переучиваться на продавца. Попрактиковавшись недолго в Ушмуне, по направлению районного потребобщества поехала работать в Газимурские Кавыкучи.

Молодая, симпатичная, весёлая, недолго ходила она разведёнкой, нашёлся жених. С ним и жизнь прожили, и детей завели. Через несколько лет перешла Зинаида работать в совхоз. В Кавыкучах было отделение совхоза «Трубачевский» – большая автоматизированная молочная ферма, телятник, растениеводческая бригада и механизаторское звено. «Жизнь в селе кипела, – вспоминает моя собеседница, – не успеешь оглянуться, отсеялись уже мужики, к сенокосу готовятся. Только технику подготовили, уже и уборка зерновых, заготовка силоса подошли. Механизаторы тогда только ночевать приходили. Смотришь, бывало, а в ночной темноте свет от фар по полям мечётся – комбайны по полю ползут, во вторую смену работяги вышли. А дух такой от земли в воздухе стоит, что душа радуется!»

Работала Зинаида Степановна в совхозе телятницей. Труд тяжелейший, все работы выполнялись вручную. Приходилось корма грузить на телеги, навоз чистить, телят пасти, но женщины терпели. Жить по-настоящему в совхозах только и начали. Зарплата напрямую зависела от производительности труда.

Стареют Газимурские Кавыкучи

«И век бы нам не знать этой перестройки!» – сокрушается женщина, вспоминая о начавшемся развале страны и экономики. Трубачевский совхоз крепко стоял на ногах, люди держались за работу, надеясь, что хаос пришёл ненадолго. Но не тут-то было! Прекратилась государственная поддержка совхозов, как перчатки стали меняться директора, пока на общем собрании не выбрали на должность руководителя хозяйством Анатолия Веснина. «Хозяйственным и предприимчивым хозяином оказался наш Александрович», – рассказывает Зинаида Степановна, – как мог, старался хозяйство спасти и людей поддержать. В самые сложные годы на мельницу возили молоть своё зерно, мука получалась не лучшего качества, но всё же пекли из неё хлеб. Мясо продавали, меняли на что только можно, так и пережили лихие годы. Это сейчас страшно вспоминать, как вместо чая заваривали морковку или чагу, как бельё стирали древесной золой и ребятишек отправляли в школу в латаной – перелатанной одёжке, а тогда тяжело было всем. Ходили на работу, там тоже везде клин да яма были, но главное цель у людей была, стержень, за который держались».

В совхозе Зинаида Степановна тоже была передовиком, бригадиром назначили. Ликвидацию отделения переживала как трагедию для села. Оставшихся коров перегнали на центральную усадьбу в Трубачёво, ферму и телятник закрыли и люди остались без работы. Попала под сокращение и Зинаида Степановна.

Полтора года пришлось простоять на учёте в центре занятости населения. Статус безработного оказался ещё тяжелее. Не столько физически, сколько морально были принижены и угнетены люди, вмиг оставшиеся без работы, без зарплаты и надежды на будущее. Добираться до районного центра на отметку к специалистам за тридцать километров приходилось зачастую пешком, пособие выплачивалось с большими задержками, но удача улыбнулась, и работа для Зинаиды Степановны нашлась. Освободилось в Газимурских Кавыкучах место заведующего сельским клубом. Предложили – согласилась. Молодёжи в селе уже осталось совсем мало, большинство ребят уезжало в город, а те, кто остался, интересовались, в основном, спиртными напитками. Старалась Зинаида Степановна хорошо, как привыкла, работать и в клубе, но чувствовала, что не её это дело. «Проводили мы и праздники, и вечера, – рассказывает, – с ребятишками работу вели, но специального образования требует эта работа, поэтому и ушла». Тем более пенсия уже была не за горами.

В свои 60 лет Зинаида Степановна живёт домашними хлопотами и заботой о внуках. Те, что живут в райцентре в гости приезжают часто и большие любители домашнего молока и румяных бабушкиных пирогов, для них и старается. Как и все старожилы за село переживает. Перебирает по памяти односельчан и выносит селу приговор – стареют Кавыкучи. Только в четырёх домах пенсионеров нет, а ведь когда-то народу жило много, медпункт был свой, фельдшер в селе. Теперь болеть старикам опасно – как не успеет медработник из Трубачёво вовремя приехать, помирать что ли? Приезжает он теперь из соседнего села один раз в неделю. На жёсткий график переведены сейчас сёла по всем службам – газеты, пенсии привозят, автобус, проходящий из Сретенска, тоже ходит по определённым дням. Своего общественного транспорта в поселении давно как нет. «Теперь уж, наверное, и не дождёмся мы внимания к себе и своим захиревшим сёлам со стороны правительства, – рассуждает за всех селян Зинаида Степановна, – кому мы нужны, что с нас теперь взять? Пенсию почти минимальную заработали, ваучеры на пару сапог обменяли, да деньги на сберкнижках пока копили, они в дешёвые миллионы превратились, так и жизнь прошла. Болит теперь душа за внуков, в какой стране они жить будут, не начнётся ли снова война? Наши отцы Великую Отечественную прошли, страну из разрухи подняли, мы хозяйство социалистическое укрепляли да перестройку пережили, глядя на разных демократов, а нынешняя молодёжь как справится? Жалко, такую страну на колени поставили!».

У соседей жизнь не слаще

Не слаще была жизнь соседних Кавыкучей, Ундинских. Это село никогда не было по-настоящему сельским – ни колхоза, ни совхоза здесь никогда не было, жизнь вращалась вокруг золотых рудников Шахтамы.

Валентина Филипповна Гаряшина, чьё детство и молодость прошли в этом селе, вспоминает: «Ундинские Кавыкучи были большим селом, зажиточным, не меньше двухсот дворов насчитывало. Люди жили дружные, приветливые, почти все родственники – Ивачёвы, Гашковы и Ярославцевы – самые распространённые у нас в селе фамилии»

Нелёгким было детство Валентины Филипповны, ей и сейчас тяжело вспоминать, как пережили войну, как страдал до последних дней отец, переболевший в армии дизентерией. Он, как большинство кавыкучинских мужчин, работал в Шахтаме. Дома бывал нечасто, а мать постоянно болела. С малолетства привыкли сёстры сами заботиться о себе и управляться с хозяйством. Как всем детям войны приходилось им собирать на опустевших полях Сивачинского подхоза колоски, выкапывать замёрзшую картошку и ждать, когда появится на склонах сопок спаситель-мангыр, к скудному рациону прибавка и единственное лекарство от цинги и авитаминоза.

Университеты Валентины Филипповна закончились в четвёртом классе. В родном селе была лишь начальная школа и совсем немногие могли учиться дальше. «Семилетка была в Нижней Шахтаме, – вспоминает женщина, – родни, чтобы жить там, у нас не было, одежонка была плохая, и расстояние – пять километров, босиком не набегаешься. Так и пришлось бросить учёбу и на работу устроиться в строительную организацию в посёлке Вершино-Шахтаминский».

После нескольких лет работы, её перевели в шахту – случился прорыв с рабочими кадрами в рудоуправлении. Там Валентина Филипповна познакомилась с рабочим буровой вышки и вскоре вышла за него замуж. Парней в те годы в Вершино-Шахтаминском было много, но судьба указала ей на Николая Гаряшина, который оказался не только хорошим человеком, а ещё и земляком – из Ундинских Кавыкучей.

Пришлось молодым подселиться к дальним родственникам мужа, несколько лет ютиться вместе с ними в небольшом домишке. «В тесноте жили, но дружно, – рассказывает Валентина Филипповна, – самим места за столом не хватало, ещё родственников и знакомых привечали. Бывало, и на полу спят, и на печке, а всё мирно да ладно было».

Не отпускают Кавыкучи душу

Прожив несколько лет семейной жизнью и народив двух дочерей, решили Гаряшины попытать счастье на чужбине, на берегу Байкала. Собрали свой нехитрый скарб, ребятишек и уехали. Но не сложилось новой жизни, душа рвалась домой, в Кавыкучи, в глухомань забайкальскую, но родную и понятную, где, кажется, воздух, речка и лес, жить помогали. Вернулись. Снова была работа, домашние хлопоты и забота о детях. Ещё сыночка народили. Няньки уже были, поэтому рос Сергей в заботе и внимании, любимый и обласканный всеми.

В конце 60-х семья перебралась в районный центр. Старшая дочь Галина перешла в 5-й класс, времена наступили другие, более благополучные, надо было давать детям образование. Так и прижились в Шелопугино. До самой пенсии проработала Валентина Филипповна поваром в больнице. Звание «Ветеран труда» получила. Сейчас как молодая хлопочет по хозяйству, управляется в огороде и верховодит теперь не только детьми, но и внуками и правнуками. Вокруг неё вращается семейная жизнь Гаряшиных, а сама она всё чаще вспоминает Кавыкучи, обостряется с годами в человеке чувство Родины. Попросит иногда детей – свозят. Посмотрит на родное село и тоска закрадывается в душу. Да и есть от чего. Измельчало село основательно: десятков домов не досчитывается Валентина Филипповна, сопка, что высилась за околицей, кажется, ниже стала, да и односельчан жизнь подкосила – поседели, постарели кавыкучинцы. Погрустит, но ничего ей здесь не изменить – жизненного круга не остановишь, как молодость не вернёшь. Только Кавыкучи – стоит деревенька, терпит невзгоды, кренится, но не умирает. Есть куда приехать, пройтись по знакомому полю, собрать букет ромашек на могилы родных, вот только на скалы, что в окрестностях села, уже не взобраться – силы не те и в глазах от чего-то покалывать стало: то ли действительно, старость подошла, то ли от воспоминаний слёзы нечаянно навернулись – не разобрать. Да и стоит ли?

Коммунисты хотят устроить социалистическую революцию

Коммунистическая партия Российской Федерации провела митинг за отставку губернатора Забайкальского края Константина Ильковского. 4 апреля на площадь имени Ленина вышло около двухсот коммунистов с красными флагами и революционным настроением.

Одним из первых на постамент памятника Ленину поднялся житель Жирекена. Несколько месяцев назад его уволили, и теперь вся семья вынуждена выживать на нищенскую зарплату его жены. Заламывая руки, рабочий вспоминает, что раньше у них в Жирекене были регулярные зарплаты, работа, горно-обогатительный комбинат, хорошая больница и грамотные специалисты. Теперь же, после реформ команды Ильковского, больница разваливается, массовые увольнения продолжаются, а безработица косит всё больше людей.

– Меня на этот митинг прислали пенсионеры, мамки и безработные, которые не знают, как жить дальше! Наш посёлок развалили и растащили, потому что Жирекен стал никому не нужен. Вот сейчас жители рады бы продать свои квартиры и уехать, но мы стали заложниками Жирекена. Квартиры покупать никто не хочет, они простаивают зря, так что не уедешь никуда. Куда вообще делся краевой бюджет?! Я не понимаю, почему люди, проработавшие по 46 лет, лишаются ветеранских? Всему виной политика Ильковского, – со слезами на глазах кричит в микрофон рабочий.

Под возгласы одобрения и ленивые аплодисменты житель Жирекена уходит в толпу, а на подножие памятника выходит молодая женщина. Это многодетная мать, которая уже на протяжении нескольких месяцев не получает положенных выплат. Измождённая женщина вспоминает, как неделю назад она и другие лишённые выплат матери стирали ноги у здания Заксобрания, пытаясь добиться внимания администрации.

Сначала одиночные пикеты, потом массовая акция протеста под окнами Заксобрания – ничто не заставило администрацию заметить слёзы одиноких и многодетных матерей.

А на площади все не стихает гул одобрения. Забайкальцы, кажется, уже и забыли, что этот митинг устроили коммунисты – всех объединила не столько любовь к партии, сколько отчаяние и недовольство политикой команды Ильковского. О коммунизме напоминают только красные флаги да дедушка Ленин, у ног которого и собрались митингующие. Забыть о партийности удалось ненадолго, потому что следующим под тень и защиту своего каменного вождя встал депутат-коммунист Николай Мерзликин.

– Правительство Забайкальского края полностью утратило контроль над бюджетной сферой, а высшее должностное лицо пренебрежительно относится к интересам забайкальцев. Вы посмотрите, какая чехарда реорганизаций в сфере здравоохранения! Ведь это фактически ликвидация бесплатной и доступной медицины! Мы много раз пытались договориться с губернатором, чтобы он прекратил вести такую политику, но он непробиваем! Товарищи, все эти действия направлены против нашего края и против забайкальцев! И у нас есть полное основание утверждать, что губернатор потерял моральное право руководить Забайкальским краем, – громогласно заявил Мерзликин.

4 апреля запомнится краю тем, что на митинг, устроенный коммунистической партией, пришли люди, не имеющие никакого отношения к социалистической революции, к партиям и даже к политике. В этот день на площадь вышли люди, уставшие от невыплаты заработных плат, от беспредела в области здравоохранения, от тарифов на электрички и от наплевательского отношения к людям. Портрет Сталина был забыт, призывающие к социалистической революции лозунги свёрнуты, а к микрофону все чаще выходил простой народ, который хотел не революции, но справедливости.

Налоговые каникулы: реальность сегодняшнего дня

Бизнес-омбудсмен Забайкалья об одном давно назревшем законе

В декабре 2014 года президент РФ Владимир Путин, в своём послании Федеральному Собранию впервые озвучил идею налоговых каникул, которые смогли бы, по его мнению, поддержать существующий российский бизнес и положительно повлиять на его дальнейшее развитие.

Вопрос не прошёл стороной и Забайкальский край, где уже приступили к разработке соответствующего законопроекта о налоговых каникулах. Чего ждать бизнесу, если закон будет принят? Об этом рассказала уполномоченный по правам предпринимателей в Забайкальском крае Виктория Бессонова.

О назревшей необходимости

– Виктория Викторовна, что предусматривают налоговые каникулы?

– Как известно, президент РФ в послании Федеральному Собранию озвучил необходимость предоставления налоговых каникул. Это возможность для индивидуальных предпринимателей, которые только хотят начать свою деятельность, освободиться от налоговых платежей на определённый период.

В конце декабря 2014 года были приняты изменения в Налоговый кодекс, которые предоставили субъектам РФ право устанавливать или не устанавливать налоговые каникулы для вновь зарегистрированных предпринимателей. Таким правом воспользовались на настоящий момент лишь несколько субъектов федерации. Забайкальский край в числе тех, кто такую меру рассматривает.

– Как идёт разработка краевого закона по данной тематике?

– Как только мы ознакомились с изменениями в Налоговом кодексе, отправили свои предложения в министерство экономического развития региона о разработке такого законопроекта. Часть наших предложений министерством учтена, некоторые, к сожалению, не поддержаны, так как федеральное законодательство не позволяет расширительно толковать сферы, где хотелось бы ввести налоговые каникулы.

Данный законопроект касается предпринимателей, впервые зарегистрированных с 1 января 2015 года, если они применяют упрощённую или патентную систему налогообложения, освобождаются от внесения налоговых платежей на два года.

Об актуальности

– Актуален ли законопроект в нынешней экономической ситуации?

– Мера, на мой взгляд, абсолютно просчитанная и с финансовой точки зрения, и с экономической. Решения должны быть приняты, несмотря на напряжённость краевого бюджета и экономическую ситуацию в целом. Потому что мы понимаем необходимость налоговых каникул, и они действительно могут помочь тем, кто хочет заняться бизнесом. Также данный закон позволит улучшить структуру самозанятости в крае.

– Когда он будет внесён в Заксобрание?

– Думаю, в ближайшее время. Более того, предлагается распространить его действие с 1 января 2015 года. Наше законодательство это позволяет сделать, если улучшается положение налогоплательщика.

– Может быть, есть смысл притормозить законопроект на год или два?

– Я думаю, что практически все уже понимают необходимость введения налоговых каникул. Этот закон принимается не на год и не на два. Он будет действовать до 2020 года. Если у будущего предпринимателя есть опасения, что в этом году он не сможет открыть бизнес, то он может открыть его в следующем году, когда у него будет больше уверенности в экономической ситуации. А к этому времени закон уже будет работать в полную силу.

Пора выйти из тени

– Сможет ли законопроект решить проблему теневого бизнеса?

– По данным Минэкономразвития России, в теневом сегменте экономики сегодня заняты от 20 до 30% россиян. Мы надеемся, что при помощи этого закона решение проблемы ликвидации теневого бизнеса сдвинется с места. Я считаю, что из тени пора выходить. По-моему, законодательные предпосылки для этого созданы. Этот закон это подтверждает. Лица, которые ведут теневую деятельность, смогут спокойно зарегистрироваться и использовать налоговые льготы.

О сохранённых платежах

– Какие платежи у предпринимателей сохранятся?

– Налоговые каникулы освобождают только от уплаты налогов по упрощённой и патентной системе, но не предусматривают освобождение от уплаты страховых взносов.

– На Ваш взгляд, будет ли популярен законопроект?

– Сказать это пока сложно. Думаю, в будущем потребуется вести постоянный мониторинг. Он позволит отслеживать и корректировать в законе те виды деятельности, которые востребованы предпринимателями, а которые остаются абсолютно непопулярными. Другими словами, в закон можно будет вносить изменения для достижения большего эффекта. Чтобы эта мера поддержки была действительной, а не осталась на бумаге.

– То есть законом предусматривается возможность расширения и замены сфер деятельности, на которые он распространяется?

– Сравнение с принятыми в других субъектах законами по налоговым каникулам приводит к выводу, что да. Я считаю, что это возможно. Это необходимо делать для того, чтобы закон действительно приносил тот эффект, на который он направлен, – необходимо вовлечь как можно больше предприимчивых, инициативных людей, способных создать новый бизнес. Говоря о первоначально прописанных сферах деятельности, только практика применения закона даст нам знать, насколько они востребованы.

Как получить каникулы

– Как будущий предприниматель сможет воспользоваться налоговыми каникулами?

– Для начала ознакомиться с законом, который, я надеюсь, будет принят в ближайшее время, для того, чтобы знать, подпадает выбранное им направление в бизнесе с видами деятельности, по которым предусмотрена нулевая налоговая ставка. Затем при регистрации в налоговом органе выбрать упрощённую или патентную систему налогообложения. И все, нулевая налоговая ставка начнёт действовать.

– Будет ли тогда проводиться работа по предоставлению налоговых льгот ныне работающим предпринимателям?

– Дальнейшая работа, в том числе и наша, будет строиться на том, чтобы рассмотреть возможные меры поддержки существующих предпринимателей.

Действующие предприниматели, учитывая сегодняшние экономические реалии, нуждаются даже в большей поддержке. Поэтому налоговые послабления для них – это следующий или даже параллельный шаг. Знаю, что данный вопрос в Минэкономразвития уже рассматривается. Мы, в свою очередь, направили свои предложения по введению таких мер в рамках антикризисной программы региона.

Добро пожаловать в бизнес

– Но все же сегодня в регионе малый и средний бизнес сокращается, многие предприниматели с рынка уходят, сможет ли закон изменить ситуацию?

– Если мы ничего не будем делать для того, чтобы изменить ситуацию, то она просто будет идти своим чередом. Поэтому, на мой взгляд, нам нужно микро— и малый бизнес поддерживать, привлекая и заинтересовывая будущих предпринимателей налоговыми каникулами. Бизнес, а особенно микробизнес – это, можно сказать, автономная система самообеспечения, где предприниматель сам материально обеспечивает себя, свою семью и своих сотрудников, при этом уплачивая налоги, взносы и т. п. обязательные платежи.

Безусловно, хочется надеяться, что налоговые каникулы привлекут внимание и найдут отклик. Тех, кто начинает, нужно поддержать, для того, чтобы они остались на плаву, развивались, обеспечивали занятость и приносили пользу обществу.

Личное дело

В 2004 году окончила Читинский государственный университет по специальности «Юриспруденция». Кандидат юридических наук, доцент.

Имеет опыт работы в судебных органах, органах государственной власти, органах местного самоуправления, в административно-управленческой сфере.

13 октября 2014 года распоряжением губернатора Забайкальского края назначена на должность уполномоченного по защите прав предпринимателей в Забайкальском крае.

...Где нельзя молиться

Успенскую церковь чиновники законсервируют

Виктор Кулеш, автор проекта реконструкции церкви Успения пресвятой Богородицы, что в с.Калинино, неохотно согласился на интервью.

– Власти предлагают законсервировать церковь, но это несерьёзно, – с грустью говорит Виктор Иванович. – Нужно восстановить церковь, пока её стены не рухнули, иначе не обойтись без жертв.

Благословение Петра I

– Виктор Иванович, в нескольких словах напомним читателям о том, что представляет собою этот храм, и в чём его ценность.

– Церковь Успения Пресвятой Богородицы – древнейшее каменное здание от Байкала до Тихого океана.

В начале XVIII века на месте Нелюдского (Нерчинского) острога был основан Успенский мужской монастырь. Образовавшееся возле монастыря селение получило название Монастырское (в 1923-м его переименовали в с.Калинино). Здесь был в ссылке опальный митрополит Ростовский Григорий Дашков, претендовавший на звание Патриарха. с 1706 по 1712 год на территории монастыря построили храм в честь Успения Пресвятой Богородицы.

– Есть сведения о том, что в те годы Петром I было запрещено каменное строительство – ведь возводился Санкт-Петербург, камень и каменщики нужны были в новой столице.

– К Петру I обратились с челобитной первопроходцы, просили разрешить строительство каменной церкви в Забайкалье. И Пётр I дал своё согласие.

А в 1772 году по Указу Екатерины II монастырь закрыли. В советское время в здании церкви хранили зерно, а потом там был скотный двор.

Сейчас церковь представляет собой страшное зрелище – она разваливается на глазах. Если этот процесс не остановить, то вот-вот стены рухнут, и мы потеряем уникальный памятник русского зодчества.

Воз и ныне там

– В 2010 году для сохранения церкви был создан попечительский совет во главе с губернатором и епископом. Но дальше разговоров дела не идут.

– Власти края обещали в 2012 году восстановить храм – к его 300-летию. Но идёт уже третий год... За это время в нашем регионе поменялся губернатор, сменился епископ, Читинская епархия разделилась надвое.

Я помню, с каким энтузиазмом забайкальцы откликнулись на идею восстановления храма. Всем миром собирали деньги. В своё время проводился опрос среди населения, церковь Успения Пресвятой Богородицы заняла первое место среди семи чудес Забайкалья. Это и есть всенародное признание и высокая оценка её исторического и культурного значения.

В октябре 2012-го в успенской церкви в честь её 300-летия состоялся молебен, который прошёл по инициативе епископа Евстафия. Паломников было очень много – они приехали из Читы, из Нерчинского и других районов края. После молебна я стал невольным свидетелем разговора двух женщин. Одна из них сказала: «Я промёрзла до костей, но на душе тепло». Понимаете смысл этих слов?!

– Что уже сделано для восстановления церкви к сегодняшнему дню?

– Непростой вопрос... Нашему предприятию «Читагражданпроект» поручено провести обследование и обмеры здания, провести инженерные изыскания, составить рабочую документацию на восстановление храма. Участники разработки проекта с большим энтузиазмом делали свою работу, поэтому всё это было выполнено добросовестно и одобрено правительством и согласовано с епархией. Определился застройщик, и, казалось бы, всё было готово к началу реконструкции. Но в сентябре 2014-го состоялось совещание, которое проводил Сергей Чабан. Епископ Владимир заявил, что наши действия подлежат уголовному преследованию, что мы осуществляем работы, на которые не имеем разрешения. Это – правда, ведь здание до сих пор не включено в реестр памятников и не состоит ни на чьём балансе. По сути, эго бесхозное сооружение, несмотря на его великую историческую ценность.

Кстати, в проекте мы предлагали сохранить подлинные артефакты и в строительстве использовать старые, намоленные столетиями кирпичи. Они, к слову, уникальны: каждый из брусков имеет индивидуальный размер – нет двух одинаковых. Я знаю, есть волонтёры, готовые каждый кирпич очистить, чтобы строители уложили их заново в кладку стен.

– И что же теперь?

– Воз и ныне там... Люди же собрали 11,5 миллионов рублей. Можно было бы воспользоваться ситуацией и восстановить храм без лишней бумажной волокиты. Восстановили же без шума, без рекламы храм в с.Курлыч Чернышевского района, сейчас восстанавливают церковь в Танге Улётовского района. Если успенскую церковь переводить в ранг памятников федерального значения, всё растянется на годы. В одних согласованиях увязнем.

– Что предлагают власти края?

– Решено пойти по пути присвоения храму значения федерального памятника и попросить деньги на реконструкцию у федерального центра. Более того, храм уже осмотрели реставраторы, приглашённые из центральной части России. Наш проект, что называется, «зарубили». Всё начинается сначала. Кому-то почудился запах больших денег...

Кстати, и стоимость реконструкции изменилась. Приглашённые реставраторы говорят о необходимых 250 миллионах рублей. Найдут ли их в федеральном центре для нашего Забайкалья, учитывая нынешний экономический кризис?

Консервация бесполезна!

– Журналисты предлагали не восстанавливать успенскую церковь, оставить всё, как есть, и приводили в пример римский Колизей. Что вы думаете об этом?

– Данные сравнения неуместны. Успенской собор – это храм, где, к сожалению, пока нельзя молиться. Про Колизей можно сказать, что этот памятник и в руинах – памятник. К тому же годового бюджета всей Италии не хватит, чтобы восстановить его.

– Тем не менее ведутся разговоры о том, чтобы здание успенского храма «законсервировать»...

– Консервация бесполезна. Процесс разрушения не остановишь. Грунты стали двигаться. После сильного дождя здание может обрушиться.

...Сейчас в связи с разделением Читинской и Краснокаменской епархии село Калинино перешло под окормление владыки Димитрия. Понимаю, сегодня вопросов у него непочатый край и, может быть, реконструкция или реставрация калининской церкви не является первоочередной задачей, но нет никакого сомнения, что отец Димитрий, хорошо зная Забайкальский край, понимая значение успенской церкви в с.Калинино, обратится в своих планах к решению этого вопроса. Откладывать нельзя – промедление смерти подобно.

Досье

Виктор Кулеш родился в 1941 году в Чите. Окончил архитектурный факультет Новосибирского инженерно-строительного института. Заслуженный архитектор РФ, заслуженный архитектор Читинской области. По его проектам построены Читинский художественный музей, театр кукол, Казанский кафедральный собор, храм Святого Луки и других церквей, здание областной филармонии, административные здания и жилые микрорайоны. Соавтор герба и флага Читинской области. Художник-оформитель 11 книг. Художник-сценограф.

В Чите появится памятник наследнику престола

Цесаревич – это ответственно

Его творения украшают многие города Сибири: только в Красноярске установлено 25 скульптур, в Абакане –16, в Прокопьевске – 15. А ещё – Екатеринбург, Норильск, Дудинка, Сочи, Туапсе, Шушенское, Енисейск... Высится памятник воинам-сибирякам на Волоколамском шоссе в Москве, есть его произведения в Казахстане и Армении. И для читинцев он тоже постарался – отлил скульптуру «Девочка и дельфин» для микрорайона «Октябрьский» и памятник милиционерам, погибшим в горячих точках, а в Краснокаменске установил памятник Сталю Сергеевичу Покровскому – первому директору ППГХО. Красноярский скульптор Константин Зинич рассказал читателям «Экстры» о том, каким в Чите будет памятник цесаревичу Николаю.

В честь 125-летия визита

– Константин, со времени нашей последней встречи прошло три года. Много работы было за это время?

– Каждый год мы делаем, наверное, по пять — шесть работ в разных регионах. Во Владивостоке теперь стоит памятник генерал-губернатору Муравьеву-Амурскому, в Абакане – святым Петру и Февронии, в Новокузнецке установлена скульптура «Влюблённые» и памятник покровительнице шахтёров святой Варваре. Скоро в Новокузнецке появится памятник Михаилу Кутузову, а в Прокопьевске – шестиметровая фигура святого Прокопия, в честь которого город назван. Работы, действительно, много.

– Три года назад у вас была небольшая мастерская в Красноярске...

– А теперь целая литейная компания – металлургический цех в 2300 квадратных метров на территории завода. И если раньше я лепил гипсовую модель в Красноярске, а отливал её в бронзе где-нибудь на Урале, то теперь у нас три плавильные печи, в цехе работают мастера из Украины, Белоруссии, Хакасии, Бурятии, и я могу контролировать процесс от эскиза до конечного продукта. Это очень удобно. Все возникающие задачи решаем на месте.

– Над образом царя Николая II вы будете работать впервые?

– Нет. Несколько лет назад в посёлке Шушенское был установлен 500-килограммовый бюст императора. Отливали его в Екатеринбурге, а постамент был изготовлен из гранита, доставленного из Саяногорска. Для создания скульптурного портрета использовались только исторические изображения Николая II. Перед тем как приступить к работе, я получил благословение священника. Теперь здесь проходят собрания казачества, молодых казачат принимают в войско. Для меня это не просто памятник, а в первую очередь – имя, великая историческая личность. И я очень рад, что поработать в этой теме мне предстоит ещё раз.

– Только на этот раз это будет образ цесаревича...

– Да. 23-летний Николай Александрович Романов, будучи наследником престола и возвращаясь из кругосветного путешествия, летом 1891 года посетил Забайкалье. В Чите в честь его приезда была сооружена триумфальная арка. Визит будущего императора Николая II в Забайкалье стал самым результативным посещением региона правителями за всю историю России. Цесаревич возглавил комитет по строительству Транссиба, передал книги в библиотеку, начал строительство церкви в Агинском и помог открытию ремесленного училища в Чите.

Я очень надеюсь, что открытие этого памятника заинтересует молодёжь, поспособствует изучению личности Николая II – самого оболганного царя, при этом самого преданного России. Это был истинный христианин, прекрасный семьянин и, главное, государь, заботящийся о благе своего Отечества.

– Каковы размеры памятника и сроки его возведения?

– Высота постамента около четырёх метров, сама фигура – более двух метров. С четырёх сторон на постаменте будут расположены картуши с информационным текстом. В фигуре главное передать молодость будущего царя, его целеустремлённость, жажду жизни. И простоту – двурядный полевой мундир и никаких излишеств именитого путешественника.

Сейчас мы работаем с пространством, архитектурной средой, определяемся с конкретным местом. Это будет площадь в микрорайоне «Царский», которая в будущем станет называться «Казачьей» и в перспективе будет украшена барельефами по истории забайкальского казачества. Открытие памятника намечено на лето 2016 года – в честь 125-летия со времени посещения и 125-летия начала строительства Транссиба.

Для меня это очень ответственная и трепетная работа и дань уважения к этому человеку. Тут нельзя что-то придумать. Надо быть объективным и знать историю.

Памятник «дяде Гоше»

– На днях вы встретились с губернатором Забайкальского края Константином Ильковским. Говорили только о памятнике цесаревичу?

– Нет, мы обсудили ещё и возможную работу над скульптурой замечательного детского писателя Георгия Граубина. Знаю, что это был очень известный поэт, стихи которого вошли в школьные учебники, знаток детских душ и почитатель забайкальской природы. «Дядя Гоша» – это рабочее название скульптуры, которая разместится возле детской библиотеки, носящей его имя.

– Каким будет памятник?

– Я планирую, что это будет бронзовая фигура натуральных размеров, сидящая в окружении детей. Возможно, с листками в руках, а на них – строчки его стихов. Помните:

«Я живу на самой длинной долготе – За Байкалом, в славном городе Чите»...

– Что ещё предстоит сделать в ближайшее время?

– Мы начали работать над монументальным комплексом в Армении. Кроме того, Красноярск сейчас готовится к Универсиаде, и здесь нам предстоит большая работа. Планирую приобрести ещё одну мощную печь и освоить технологию литья колоколов и церковных принадлежностей. Для этого пригласил на работу мастера художественной ковки. Будем осваивать технологию литья в чугуне, алюминии и обработку полудрагоценных камней.

– Я слышала, что вы знакомы с нашим знаменитым земляком Даши Намдаковым?

– Не просто знаком, мы вместе учились. Часто встречаемся. В прошлом году он приезжал в Красноярск, где открывал свою выставку. Он здорово работает и, самое главное, не забывает национальные традиции своей малой родины.

– А ваша персональная выставка возможна в Чите?

– Сейчас выставка моих эскизов, фотографий и скульптур работает в Кемеровской области. В планах её открытие и в Чите, которая мне очень нравится – отсюда взяли корни великий джазмен Олег Лундстрем, знаменитые артисты Александр Михайлов и братья Соломины. Это город первопроходцев, казаков, декабристов. Не каждый регион может похвастать родившимися в нём космонавтами... И очень важно, чтобы молодое поколение об этом помнило.

Дословно

Сергей Филонич, заместитель генерального директора ОАО «РУС»:

– Стоимость памятника вместе с благоустройством территории по сегодняшним ценам – пять-шесть млн.рублей. Понятно, что таких денег нет ни у РУСа, ни у правительства края. Поэтому планируем обратиться, во-первых, к жителям города и забайкальскому землячеству в Москве. Во-вторых, к казачеству – как в России, так и за рубежом, ведь наследник был августейшим атаманом всех казаков Российской империи. И площадь, на которой встанет памятник, планируется назвать «Казачьей». Очень надеемся на поддержку железнодорожников. Рассчитываем на помощь со стороны Русской Православной Церкви, Буддийской Сангхи и других традиционных религиозных организаций. Будем обращаться и к политическим партиям. И у нас есть уверенность, что эту инициативу возведения памятника цесаревичу Николаю поддержат и в крае, и в стране.

Экстра-справка

Краевед в каждой строчке

7 апреля исполнилось бы 90 лет Виктору Фёдоровичу Балабанову

Чем дальше мы отдаляемся от времён, когда жил и творил Виктор Фёдорович Балабанов (1925–1397), тем явственнее вырастает перед нами Фигура этого выдающегося забайкальского краеведа второй половины XX века. Были настоящие краеведы и до него, и рядом с ним, и после него, но то научное наследие, которое он оставил потомкам в деле изучения прошлого Забайкалья, заставляет нас и в XXI веке вновь и вновь обращаться к его трудам.

Так получилось, что он не имел высшего образования, но по объёму исторических знаний, по их энциклопедической глубине, по разработке отдельных направлений научной деятельности был на голову выше многих дипломированных учёных.

Его можно было бы назвать народным академиком, если бы такое звание существовало. Ему задавали вопрос: «Как Вы выкраиваете на увлечение час-другой?». А он пожимал плечами: «Все свободные часы подчиняю любимому делу. И времени становится словно больше...».

...Читая однажды книгу Дефо «Робинзон Крузо», он увидел в ней строки, на которые до него никто не обращал внимания. Оказывается, прообраз литературного героя бывал в Забайкалье! А 16 декабря 1978 года в центральной газете страны «Правда» появилась заметка корреспондента А. Старухина «Робинзон у Байкала» о подвижнической деятельности Виктора Фёдоровича. В ней Робинзоном был назван сам автор открытия. В адрес горного округа от читателей газеты пришло 850 писем (2,5 мешка!). Домой Виктору Фёдоровичу забрать их не разрешили. Тем не менее, это была первая общественная оценка его труда.

В области краеведения у него была только одна награда – памятная медаль «За заслуги перед городом». В 2008 году Виктор Фёдорович был награждён посмертно именной медалью «За вклад, внесённый в культуру Забайкалья» и за создание материалов к «Энциклопедии Забайкалья». Китель со всеми наградами хранится в краевом краеведческом музее.

Основные темы, разрабатываемые В.Ф. Балабановым, посвящены трудной и славной жизни многих замечательных людей Забайкалья: первопроходцев, путешественников, учёных, краеведов. Особенностью этих рассказов было то, что в них Виктор Фёдорович не просто пересказывал добытые в тиши архивов и библиотек сведения. Страстными выступлениями перед школьниками и в коллективах, на страницах печати он прививал любовь к своему краю. Как в середине 60-х гордились мальчишки и девчонки четвёртой читинской школы, когда два года подряд в летние каникулы он с ними шёл пешком по пути декабристов из Читы в Петровский Завод!..

Бесценным трудом В.Ф. Балабанова является составленная им «Летопись Забайкалья», рукопись которой он с благодарностью передал в 1965 году любимой Пушкинской библиотеке. Настоящую книгу при жизни краевед сумел выпустить только одну – «В дебрях названий» (Иркутск, 1977).

Виктор Фёдорович прожил интересную жизнь. Многое ему удалось сделать благодаря любимой жене, которая сознавала исключительность его увлечений и старалась не отвлекать мужа бытовыми вопросами. Он очень любил свою семью, приучал детей любить природу, ездил с сыном на рыбалку. А когда дети подросли, провёз их по местам своей фронтовой молодости... Трагедия с сыном подкосила Виктора Фёдоровича, он замкнулся, и в скором времени не стало и его самого. А было В.Ф. Балабанову 72 года.

Благодаря неутомимой энергии его жены Анны Прохоровны, дочери Людмилы Викторовны и друзей-краеведов, которые 4 июля 1997 года, провожая в последний путь, поклялись сделать его труды достоянием забайкальцев, вышли из печати книги Виктора Фёдоровича: «Исследователи Восточного Забайкалья. Материалы к «Энциклопедии Забайкалья», выпуск 5 (Чита, 2000, 2002), «История земли Даурской» (Чита, 2003), «В дебрях названий» (Чита, 2006), «Строкой и памятью отмечено...» (Чита, 2007). Использовались его труды и в «Энциклопедии Забайкалья», там его имя стоит под многими статьями.

Для нас, краеведов XXI века, он по-прежнему живой, – кладезь его исследований ещё бездонный.

Геннадий Жеребцов, председатель Читинского клуба краеведов

Памяти отца...

Ему не было ещё 18 лет, не был окончен 10-й класс, когда во время зимних каникул он был призван в армию, уже полтора года страна находилась в состоянии страшной войны, Фронту нужны были свежие силы, молодое подкрепление. Начинался тяжёлый 1943-й год. Виктор Балабанов ушёл на Фронт прямо со школьной скамьи...

Служил в 64-й гвардейской краснознамённой стрелковой дивизии. Воевал в Прибалтике – Литве, Латвии, Эстонии, спасал блокадный Ленинград. Лежал в эвакогоспиталях Таллина и Ленинграда и в 1945 году, в свои 20 лет, вернулся инвалидом войны второй группы – два тяжёлых ранения в голову и в руку, пулей перебит сосудисто-нервный пучок. Он провёл на передовой рядом со смертью 180 дней и остался в живых, но разве можно залечить душевные раны, боль за тех, кто был рядом на фронте и не вернулся?!

После фронта и госпиталей, израненный, но живой Виктор Фёдорович решил учиться. Его тяга к знаниям была непреодолимой. Ещё болели фронтовые раны, правая рука медленно восстанавливалась, но жизнь продолжалась, скорее, начиналась заново. Он выбрал непростую профессию, стал горным инженером, маркшейдером.

После учёбы в Благовещенском горном техникуме в 1949 году молодой специалист по путёвке МВД был направлен на работу в Дальстрой, на Колыму. К тому времени у него появилась верная спутница, его жена Анна Прохоровна, и в холодное, голодное, каторжное место они отправились вместе. Они были молоды, любили друг друга и вместе готовы были многое преодолеть. Однако Колыма конца 40-х годов XX века – это далеко не самое романтичное место на Земле. Колючая проволока, бараки, сталинские лагеря, понурые заключённые, идущие под конвоем – вот действительность, которая встретила молодожёнов. Сегодня нам известно, что в это же самое время на каторге в тех краях находились такие известные люди, как Г. Жжёнов, Л. Русланова, Г. Козин и многие другие. Но в те годы их считали врагами народа, их боялись.

Начались непростые будни рядом с лагерями заключённых. Виктор Фёдорович работал в разведрайоне, на руднике Будугычаг, спускался в шахты, изучал полезные ископаемые.

Через год в молодой семье появился первенец – сын Александр.

Растить ребёнка в таких экстремальных условиях почти невозможно: не было молока, овощей и фруктов, самого необходимого. Семья прожила на Колыме четыре года, и чтобы выехать оттуда, пришлось обращаться в Москву. Наконец, разрешение из Кремля было получено. В 1953 году семья переехала в Читу, и Виктор Фёдорович поступил на работу в Госгортехнадзор в должности главного маркшейдера. На этой должности он проработал более 30 лет до самой пенсии.

Значительную часть жизни он провёл в бесчисленных командировках по Забайкалью, что позволило ему исколесить наш край вдоль и поперёк на всех видах транспорта, пешком, верхом на лошади. Он спускался в шахты и рудники, изучал горные породы и богатства недр нашего края, разговаривал со специалистами и старожилами. Обладая пытливым умом и учёным складом ума, он постоянно вёл записи, дневники, детально изучал всё, что его интересовало.

Круг его научных интересов был весьма обширным, и касались они не только того, что лежало в плоскости его профессиональных интересов – становление и развитие горнорудной промышленности, первые золоторудные прииски и сереброплавильные заводы земли Даурской, но и история нашего края во всех её аспектах и проявлениях. Прежде всего, это история освоения этих земель первопроходцами, история исследования и развития Восточного Забайкалья, топонимика и любопытные названия, декабристы, загадки и уникумы забайкальской природы. Обо всём этом он писал на протяжении всей своей жизни.

Свою краеведческую деятельность Виктор Фёдорович начал в 1955 году, и тогда же в газете «Забайкальский рабочий» появилась первая публикация Балабанова о нашем крае под названием «Ферсман в Забайкалье». Так у него на всю жизнь сложилось воедино сразу несколько профессий: горняка и исследователя, краеведа и журналиста, историка и публициста. В 60-х годах он стал членом Союза журналистов.

Из-под пера Виктора Балабанова вышло более 900 публикаций, каждая из которых – историческое исследование. Он является соавтором нескольких сборников по истории нашего края. Много лет вёл рубрики в местной печати: «Преданья старины глубокой», «История земли Даурской», «Чита и читинцы», «Из прошлого нашего края», альманахах «Дальний Восток», «Байкал» и других. О чём только ни писал автор, ему хотелось поделиться всем, что он изучил, увидел своими глазами: вал Чингисхана и Акатуевская тюрьма, исследователи нашего края и декабристы, горнорудная и горнодобывающая промышленность, минеральные источники и горько-солёные озёра, руда, золото и самоцветы Забайкалья, культурная жизнь Читы и области: Мариинский театр и театр Мирославского, цирк и кинематограф.... Особое место занимают история освоения и топонимика нашего края. Многое из перечисленного можно прочесть в его книгах: «В дебрях названий», «Исследователи Восточного Забайкалья», «История Земли Даурской», «Строкой и памятью отмечено...».

Виктор Фёдорович Балабанов от природы был одарён редким складом ума, творческим мышлением и исследовательским духом. Он прожил плодотворную и достойную жизнь, он всегда был в трудах и поисках, всегда с карандашом и блокнотом. Он не был кабинетным учёным, он изучал и знал обо всём из первоисточников, он сам везде побывал, сам исследовал, изучил, описал, оставив нам, забайкальцам, кладезь знаний о наших корнях.

Государство высоко оценило заслуги Виктора Фёдорович, наградив его Орденом Великой Отечественной войны и 11 медалями, в том числе медалью Г.К. Жукова.

Память о нём увековечена мемориальной доской, установленной на здании, где он жил и работал.