День «лебединого озера»

Не стоит напоминать о трансляции знаменитого произведения по всем телевизионным каналам, которая беспрерывно шла с самого утра 19 августа 1991 года. Чита исключением не стала.

Недоумевающие горожане щелкали переключателями «Рекордов» и «Горизонтов», а в это время в областном комитете КПСС шло экстренное совещание. Никто толком не знал – что делать? Президент СССР Горбачёв, якобы подхвативший радикулит на южном берегу Крыма, настолько плох, что не может рулить растревоженной страной. Вместо него к власти пришли сразу несколько человек во главе с первым замом президента Геннадием Янаевым. Вскоре телеканалы начали транслировать обращение к гражданам СССР.

Справедливости ради говоря, большая часть населения провинциальной России, исключая просвещённые Москву и Ленинград, восприняла весть о новом политическом курсе если не с восторгом, то с надеждой и облегчением. Народ был измотан политическими игрищами на фоне тотально пустых магазинных полок, расцвета спекуляции и разгула уличной преступности. Гражданам обещали наведение порядка в сфере торговли и бытового обслуживания, искоренение бандитизма, раздачу 15 соток земли каждому и ещё много чего, отвечающего представлениям советского человека о социальной справедливости.

А в это время партийное руководство области с ужасом оглядывало площадь Ленина, куда стекалось демократически настроенное население Читы. Организаторами стихийного митинга стали редакция «Новой газеты» - первого в городе печатного независимого СМИ, а также представители демократической тусовки. Особенно ярко и эмоционально выступали Виктор Курочкин и Марина Саватеева – вечные демократы и борцы за права человека. В кассу «Народной газеты» посыпались щедрые пожертвования – кто-то распустил слух, что её вот-вот закроют. Составлялись петиции и требования отставки ГКЧП и возвращения в Кремль Горбачёва. Особо радикальные защитники демократии организовывали вылет ближайшим рейсом в Москву. На площади хрипели приёмники: журналистам радиостанции «Маяк» удалось выйти в эфир из резервной студии (главные были под контролем войск МВД) и передать обращение Ельцина с просьбой начать бессрочную политическую забастовку. С воодушевлением это восприняли несколько сотен человек. Остальные не понимали, какова связь между тем, что происходит в Москве, и заработком на хлеб насущный.

Очень убедительно рисует происходящее в одной из забайкальских старательских артелей известный в прошлом криминальный авторитет и автор автобиографического романа «Большая Медведица» Олег Иконников:

- Что стряслось? - улыбнулся при виде взъерошенного брата Икона.

- Пока тебя не было, передавали выступление Ельцина. Он обратился ко всем гражданам СССР объявить бессрочную забастовку. Говорит, что незаконно сформированный комитет по чрезвычайному положению арестовал Горбачёва. Я сразу обесточил базу.

- Правильно сделал. Бросай лом и пошли, нужно все это дело бичам разжевать.

Подошедших братьев сразу обступила толпа.

- Мужики! В Москве кипиш. Горбачёву ласты крутят. Ельцин просит нас работу бросить, - начал Олег.

- Пахать надо! Нам-то какое дело до всего этого! - ответил один из шофёров.

Одобрительным гулом артельщики поддержали его слова.

- А вы где живёте, мыши? На Луне или в России? - стал закипать Икона.

- Не хочешь вкалывать, вольному воля, а нам капусту не мешай рубить, - выкрикнул кто-то из кучи старателей.

В районах области занятые уборкой урожая сельчане и вовсе не обратили внимания на происходящее в Москве. А то, что в одну ночь были опечатаны большинство райкомов партии, тоже не вызвало удивления. Тогда уже ничему вообще не удивлялись.

Тем временем, в областном и городском исполнительном комитетах, в обкоме и горкоме были сняты со стен портреты Горбачёва. При всём этом партийное руководство проявило большую мудрость, заявив со страниц «Забайкальского рабочего» о недопустимости массовых беспорядков и призвало население к спокойствию и мудрости. Обращение дало результат – потребности в вооруженных усиленных патрулях милиции не возникло. Озабоченные политикой читинцы степенно, по-забайкальски неторопливо дискутировали о Ельцине и Горбачёве, крутили ручки настройки приёмников. А прочие, как и прежде, сновали по магазинам, ожидая, где и какой кусок выкинут в продажу. Даже когда до Читы дошла информация о столкновениях на Ленинском проспекте и жертвах, никто не бросился штурмовать обком и не стал выстраивать на улице Ленина баррикад.

Через три дня портреты Горбачёва вернулись на место, а затем над всеми главными зданиями заполоскались трёхцветные флаги. Впрочем, российский новый триколор реял лишь над мэрией. Над областной администрацией трепыхался малиново-желто-зелёный региональный флаг. А над штабом ЗабВО - красный советский. Такое вот виртуальное троевластие продолжалось около трёх недель. А затем пришли совсем другие времена, по сравнению с которыми смута августа 1991 года оказалось детской сказочкой на ночь…