«Тайны истории»: Гетман на службе в Забайкалье

Прежде чем начну рассказ о первом из тех, кто появился в Забайкалье не по своей воле задолго до декабристов, стоит сделать два пояснения. Во-первых, мне не раз приходилось уже писать о том, что в советские времена существовали определённые схемы изложения исторических событий. И то, что в них не вписывалось, просто отсекалось. Главным методом фальсификации истории в это время было умалчивание. В постсоветский период начался непростой процесс «реставрации» нашей краевой истории.

Уровень знаний по этой теме (политические заключённые в Забайкалье до декабристов) был обозначен в изданной уже в постсоветский период в 1998 году монографии «Нерчинская политическая каторга. Вторая половина ХIХ века» исследователем Зоей Мошкиной буквально в трёх предложениях: «Нерчинская каторга возникла в ХVIII веке в связи с разработкой серебросвинцового производства в Забайкалье на землях Кабинета. В состав каторги входило несколько тюрем, которые обычно строились при крупном руднике или заводе Нерчинского горного округа. Сюда стали ссылать как уголовных преступников, так и участников массовых народных движений».

Следующий шаг сделали супруги-историки Александр и Наталья Константиновы. В своей работе «История Забайкалья (с древнейших времён до 1917 года)», изданной в 2002 году, они отметили: «Уже с самого начала присоединения к России государство стало использовать этот удалённый край как место ссылки для «лиц неугодных». Первым ссыльным в нашем крае (1653–1662) стал протопоп Аввакум — идеолог и один из вождей старообрядчества. Вскоре ссылка превратилась в массовое явление. …В ХVIII в. ссылка используется более активно и как мера наказания политических оппонентов. Они считались «важными преступниками» и «общего покоя ненавидящими злодеями». Судьба их была переменчива. Иной раз бывший каторжник, со сменой монарха, вновь оказывался в милости». Константиновы назвали несколько имён, но дали и о них немного информации. О многих же и они ничего не написали.

Во-вторых, сложился своего рода краеведческий сепаратизм, когда те или иные события или исторические персоны описывались исключительно в тех границах, в которых тот или иной субъект существовал уже при исследователях. Полностью эта «традиция» не изжита и сегодня. Потому отдельные исторические деятели, хорошо известные и даже почитаемые, к примеру в Республике Бурятии или в Амурской области, у нас менее известны или вообще не известны. Поэтому когда не так давно экс-депутат Заксобрания Элина Акулова, побывав в Бурятии, сфотографировалась у памятника Демьяну Многогрешному, установленном в 2016 году, и с удивлением написала, что впервые узнала об этом историческом деятеле, стало ясно, что о целой группе таких «забытых» исторических персонажей стоит рассказать отдельно. Тем более, что многие из них не попали на страницы «Энциклопедии Забайкалья», оставаясь в нашей краевой истории всё ещё загадочными персонажами.

Гетман Войска Запорожского на Левобережной Украине (это преимущественно русскоговорящие области) Демьян Игнатьевич Многогрешный — исторический деятель, сегодня хорошо известный на Украине.

В домайдановский период там ему, в группе ещё нескольких гетманов, был установлен памятник и издана в память о нём почтовая марка.

Историки спорят по поводу многих страниц его биографии, включая происхождение. Всё это можно легко найти даже в «Википедии». Остановлюсь лишь на нескольких вехах. Уже в 1649 году он стал войсковым есаулом. В 1665 году — полковником. В 1669–1672 годах Демьян — избранный казаками наказной гетман на Левобережной Украине.

«17 декабря 1668 года «наказной гетман Северский» Демьян Многогрешный был избран гетманом всей Левобережной Украины на казацкой раде в Новгороде-Северском и от имени всей старшины принёс присягу царю Алексею Михайловичу, — отмечают современные историки. — 3 марта 1669 года, уже в Глухове, генеральная рада вновь избрала его гетманом, и вскоре после присяги он заключил с царём Алексеем Михайловичем Глуховские статьи, единственный документ, который после смерти Богдана Хмельницкого обеспечивал реальную автономию Левобережной Украины в составе Российского государства».

Что же привело казацкого гетмана, присягнувшего России, в сибирскую каторгу? Одни историки утверждают, что он, де, хотел переметнуться на сторону Турции, и за то казацкие старшины низложили его, арестовали и передали царским воеводам. Но есть и друга точка зрения. «Мужицкого» гетмана, не желавшего давать взятки царским воеводам, по сговору с последними казацкие старшины оболгали, ну и далее по тому же списку. Тринадцатого марта 1672 года он был отправлен в Москву.

Его приговорили к смертной казни, заменённой пожизненной ссылкой в Сибирь. Сначала он отбывал заключение в Иркутске, а затем был переведён в Селенгинский острог, второй по величине и значению после Нерчинского в то время.

Первый историк Забайкалья, генерал Владимир Андриевич, написавший в ХIХ веке «Краткий очерк истории Забайкалья от древнейших времён до 1762 года» первым отметил подвиг Демьяна Многогрешного, совершённый бывший гетманом в Забайкалье. «В начале 1688 года большие толпы монголов подступили к Селенгинску, — писал он, — и пытались зажечь оный, пуская стрелы горючими веществами и зажжённые пуки тростника, но были отбиты казаками, которыми начальствовал бывший запорожский гетман Демьян Многогрешный… Понеся урон и убедясь в невозможности сломить русских, монголы удалились и, занятые внутренними распрями, дали возможность посольству Головина спокойно разместиться в Селенгинске и его окрестностях».

Чуть позже сибирский историк Сергей Максимов написал: «Тот же Демьян Многогрешный, на долю которого выпала такая многострадальная жизнь и первые удары дальнего заточения, сумел отстоять забайкальские пределы… Под тем же Селенгинском, где он нашёл конец своим мучениям, до сих пор сохраняется в памяти народной гора Убиенная, названная так потому, что здесь на свиту посла Ф.А. Головина, ехавшего в 1689 году в Нерчинск для переговоров с китайцами, напали буряты (часть родов была тогда на службе монгольских ханов — авт.), били его людей, теснили войска; самому послу грозили великою опасностию, но из селенгинской крепости вышел тамошний гарнизон под начальством Многогрешного. Умелый гетман разбил бурят на голову; отразил впоследствии набеги монголов и табангутских сойотов».

Замечательный забайкальский историк, полковник Афиноген Васильев, написавший до 1917 года трёхтомный труд «Забайкальские казаки», описал те события более подробно: «Во время осады в Селенгинске была одна рота стрельцов (98 человек), 137 селенгинских казаков, 49 мещан и купцов, 10 подьячих, всего 294 человека. Они не только отражали нападение, но даже делали вылазки. В конце осады горсть русских храбрецов сделала вылазку и вступила в решительное сражение в долине, недалеко от Селенгинска. Предводительствовал отрядом бывший гетман малороссийский Демьян Многогрешный, находившийся в ссылке в Селенгинске в казачьей службе. Монголы были разбиты. По множеству убитых, долина, где было сражение, названа «Падью убиенных».

Именно здесь в 2016 году и был установлен памятник бывшему гетману, за этот подвиг ставшему позже «сыном боярским» московского списка.

Вскоре посол Фёдор Головин, оказавшийся в Селенгинске в то время, заключил с монголами ряд мирных договоров. Теперь надо было договориться о границе с китайцами, точнее маньчжурами, захватившими Поднебесную.

Описанные события происходили в западном Забайкалье (ныне Республике Бурятия), но Демьян Игнатьевич принял активное участие и в исторических событиях, происходивших в 1689 году в Забайкалье восточном — современном Забайкальском крае.

Оценивший воинские таланты опального гетмана молодой посол Фёдор Головин взял его с собой в Нерчинск, поручив ему разведку.

Вновь обратимся к работам Андриевича и Васильева.

«Для посольских съездов (около Нерчинска — авт.) были разбиты намёты в поле, — писал первый из этих историков, — и разбил их бывший гетман запорожский Демьян Многогрешный… Переговоры затянулись вследствие неуступчивости с обеих сторон и грозили принять неблагоприятный для нас оборот, так как на стороне китайцев был значительны перевес в войсках…» В случае полной сдачи позиций Россия могла потерять всю территорию от Байкала до Тихого океана.

И вот тут была применена казацкая хитрость, которую осуществили казаки Многогрешного и тунгусы верного русским князя Гантимура. «Русские, — описал её Васильев, — делали демонстрационное движение, с целью ввести китайцев в заблуждение; на северо-востоке от Нерчинска на горе показывалось пешее и конное русское войско, долженствовавшее показать китайцам, что к русским войскам прибывает подкрепление. А это были одни и те же люди и конница Гантимура». Китайцы умерили пыл. Русским пришлось уступить, но уже только далёкий Амур. Забайкалье осталось за Россией. И в этом была заслуга и политического ссыльного Демьяна Многогрешного. Несколько лет после заключения Нерчинского договора бывший гетман, ставший «сыном боярским», служил в Селенгинске, вместе с родными став первыми представителями новой забайкальской служивой элиты. Не стало его в 1703 году. Похоронили бывшего политического ссыльного на кладбище Старого Селенгинска. Могила, к сожалению, была утеряна.

Подводя итог, можно привести совершенно верные слова краеведа из Бурятии Эдуарда Дёмина: «Старый гетман отдал всего себя служению забайкальской и селенгинской, в частности, «украйне», становлению здесь российской государственности. Созданный при непосредственном и активном участии Многогрешного военный авторитет русских в районе Забайкалья дал возможность, в том числе, бурятам-табунутам окончательно поверить в надёжность русской защиты и решить вопрос о добровольном вхождении в состав Российского государства».

От себя добавлю, именно Демьян Многогрешный положил начало традиции беззаветного служения Отечеству людей, неважно справедливо или несправедливо наказанных государством, и сосланным помимо их воли в этот богом забытый край.