Культура производства

Георгий Циношкин, генеральный директор Харанорского угольного разреза, входящего в состав Сибирской угольной энергетической компании (СУЭК), в сентябре 2016-го давал интервью ИА «Чита.Ру» о кадровой и социальной политике на предприятии, региональной энергетике и перспективах перехода края на газ. В этот раз он рассказал об угледобывающей отрасли в России, производственных технологиях и механизмах регуляции на рынке угля.

- Каково состояние угледобывающей отрасли в России?

- Два последних года глобальных скачков в отрасли нет. Добыча по стране в 2016 году выросла на 11 миллионов тонн, это небольшой процент – около 3,5. Из этих 11 миллионов тонн 7 миллионов – вклад СУЭК. В 2015 году мы добыли 97 миллионов тонн, в 2016-м – 105,4 миллиона.

- За счёт чего достигаются такие результаты?

- За счёт выхода на новые рынки сбыта и ресурсных возможностей добывать этот уголь. В России есть ресурсы, но много месторождений, которые не эксплуатируются. Всё зависит от внутреннего и внешнего рынков. На первом – энергетики, металлурги, коммунальщики, крупные заводы, по выпуску, например, цемента и другие потребители. Этот рынок стабилизировался и из года в год требует одного и того же количества угля. Что касается забайкальских предприятий СУЭК – разреза «Восточный» и Харанорского разреза, то основные потребители это: ТГК-14, коммунальщики и Харанорская ГРЭС. Мы никогда не подводили их – если требуются корректировки, экстренно нужны большие объёмы угля, мы его поставляем.

- Сколько месторождений угля насчитывается в Забайкальском крае?

- В регионе выявлено 48 месторождений, по-крупному развиваются четыре-пять: Харанорский, Восточный, Уртуйский, Апсатский и Тигнинский разрезы. Начало работать Зашуланское месторождение возле Бурятии, есть ещё около восьми малых разрезов. В перспективе региону не потребуется завозить уголь извне – здесь его достаточно.

- В чём заключается сложность разработки месторождений в крае?

- На таких предприятиях, как Харанорский разрез особой проблемы нет. А вот Восточный и Апсатский – это сложнейшие месторождения по горно-геологическим условиям. Особенно Апсатский, который разрабатывает месторождение в горах, где скальные склоны, крепость породы очень высокая, везде вечная мерзлота – требуются буровзрывные работы, другие способы вскрыши, технологии. Там добыча сложнее.

- Насколько удешевляется процесс добычи с применением новых технологий на Харанорском разрезе?

- Уголь с каждым годом уходит глубже, пласты залегают под определённым наклоном. Приходится вывозить всё больше пустых горных пород в отвал. Для получения лучшего результата применяется более мощная техника. Вначале здесь применялась железнодорожная, бестранспортная, автомобильная вскрыша. Сегодня, спустя 46 лет, мы ушли от железнодорожной вскрыши, потому что она стала дороже. Она и более проблемная: требует дополнительного экскаватора, тепловозов, оборудования стрелочных постов, организации переездов, специалистов, путевой техники – кранов, платформ, путеподъёмников и целого штата железнодорожной службы. Верхнее строение пути – шпалы, рельсы – всё стало очень дорогим. Сегодня более эффективный способ – автомобильная вскрыша. Если здесь применять автомобили большей грузоподъёмности, себестоимость будет падать. Мы ввели в эксплуатацию БелАЗы грузоподъёмностью 220 тонн, сегодня их на разрезе уже семь. Когда-то мы работали на БелАЗах 30 и 40 тонн.

- Какой срок окупаемости такой мощной техники?

- Около 3-5 лет. Угольная отрасль – очень капиталоёмкая, необходимы постоянные инвестиции в модернизацию оборудования.

- Куда ещё, кроме Забайкалья, вы поставляете уголь?

- Уголь у нас энергетический, марки 2 БР, калорийность у него относительно небольшая – 3,150 килокалорий. Поэтому он идёт только на Забайкальский край. В 1990 годы рынок был большой. Тогда предприятие добывало 9-9,5 миллиона тонн, мы обеспечивали Хабаровский край, Амурскую область, поставляли уголь во Владивосток на ТЭЦ-2. Сегодня железнодорожные тарифы повысились и выгоднее стало развиваться угольным предприятиям, которые находятся на тех территориях.

- Какие балансовые запасы угля на Шерловогорском месторождении?

- Балансовые запасы – 360 миллионов тонн. В среднем по 3 миллиона тонн в год уходит на рынок, то есть угля хватит на 120 лет, без учёта экстренных ситуаций и холодных зим.

- Как конкурируют между собой угледобывающие предприятия на российском и региональном рынках?

- У каждой крупной станции технологии заложены под определённые характеристики угля: определённая калорийность, влажность, зольность. Поэтому в Забайкальском крае у нас конкурентов нет.

- Какие механизмы регуляции существуют в угольной отрасли?

- Качественные характеристики, себестоимость и объёмы – эти три составляющих и определяют цену угля. Регулируется всё через тенденры и конкурсы. Если нам невыгодно продавать по заявленной цене – например, она стоит ниже нашей себестоимости, то мы уходим в сторону. Но при этом у нас нет данных, какова себестоимость на других предприятиях, потому что сегодня подобная информация входит в категорию «коммерческая тайна».

- Успешно ли вы взаимодействуете с властями региона?

- Я думаю, что сегодня такие важные для работы структуры как Ростехнадзор, Роспотребнадзор, минприроды, знают наши проблемы и то, над чем мы работаем. У них есть понимание, какой проект лёг им на стол. Есть неудобства, касающиеся времени рассмотрения документов, но у ведомств есть регламент, по которому они работают. Чем быстрее будет внесена корректировка в проект, рассмотрены какие-то документы, тем больше будет добыча, людей, принятых на работу, и, соответственно, поступление налогов.

- Насколько вам удаётся лоббировать свои интересы на законодательном уровне?

- В Забайкалье мы обговариваем какие-то моменты с минприроды, и если ситуация требует, то рассматриваются корректировки в законопроект. Властям выгодно идти нам навстречу, потому что мы крупные налогоплательщики.

- Много ли молодых специалистов на предприятии?

- Около 30%. Из них большая часть укомплектована региональными кадрами, все доморощенные.

- Обмениваетесь ли опытом с другими регионами в плане технологий и кадровой работы?

- Наши сотрудники ездят перенимать опыт на предприятия, где устанавливались российские и мировые рекорды, чтобы понять, какие технологии и методы работы позволяют добиваться высоких результатов. Главные специалисты ездят и за рубеж – в Канаду, США, Австралию. И первое, что бросается в глаза на иностранных предприятиях – культура производства. Всё-таки где-то мы недорабатываем. Но в плане производительности работаем нисколько не хуже.

- Что ещё отличает зарубежных коллег?

- Там все вспомогательные работы отданы на аутсорсинг, всё обслуживание – сервисам. У нас есть свои специалисты. Но при этом мы тоже работаем в этом направлении – у нас серьёзно продвигаются Черновские ЦЭММ. Они ремонтируют, обслуживают технику, реально занимаются импортозамещением. Мы сами изготавливаем ковши, рукава, рукояти и другие запчасти.

- Какие глобальные цели стоят перед компанией и разрезом на 2017 год?

- Самое же главное – охрана труда и техника безопасности. Мы уходим от травматизма, аварийных ситуаций. Человек должен возвращаться домой целым и невредимым, а техника - работать долго. Вторая цель – повышение производительности труда. Мы постоянно работаем над этим, улучшаем условия труда и закупаем современное более мощное оборудование.