CHITA
Погода

Сейчас-13°C

Сейчас в Чите

Погода-13°

переменная облачность, без осадков

ощущается как -21

7 м/c,

с-з.

687мм 33%
Подробнее
USD 92,26
EUR 99,71
Реклама
Культура Культурный слой «Культурный слой»: О чём растут деревья «TillyRiddle»

«Культурный слой»: О чём растут деревья «TillyRiddle»

Основатели петербургской рок-группы «TillyRiddle» родом из Забайкальского края. Здесь же были сделаны первые шаги по извилистым музыкальным тропам.

Основатели и участники петербургской рок-группы «TillyRiddle» родом из Забайкальского края. Здесь же были сделаны первые шаги по извилистым музыкальным тропам, которые в настоящий момент и привели их в город на Неве, славящийся, как известно, своими андеграундными традициями, рок-героями и, что уж говорить, клоунами тоже. Началось же всё в Чите в 2005 году, как часто водится, с экспериментов над звуком и собственным воображением... О миражах культурной столицы, о песнях на английском, источниках вдохновениях и возможностях самореализации в Санкт-Петербурге и Забайкалье рассказали Андрей Матвеев и Катерина Коломейцева.

– Насколько я знаю, «TillyRiddle» вырос из читинского проекта «Pepel’s Bey Band». Расскажите, что это было, и можно ли говорить, что именно в этом проекте вы «начинались» как музыканты? В каких ещё забайкальских коллективах участвовали, где выступали?

Андрей: «Pepel’s Bey Band», который появился в Чите в 2005 году, был создан, что называется, «по приколу» мной и моим другом Алексеем Беляевым. Занимались мы не столько музыкой в общепринятом понимании, сколько «тыканием кнопок» для получения морального и эстетического удовольствия. Группа, то есть именно музыкальный коллектив как таковой, появилась в течение пары лет и до самого отъезда из Читы в 2011 году постоянно меняла форму и развивалась. Строго говоря, мы никогда не считали и до сих пор не считаем себя музыкантами. Музыкант – это тот, кто всему научился, забронзовел и может спокойно продавать свои инструменты на рынке и заниматься чем-то другим. Мы, скорее, «играем» в группу на протяжении всего времени существования, ищем что-то новое для нас, учимся, пытаемся прогрессировать, искать новые пути.

Катерина: Мероприятия, на которых мы выступали в Чите, можно пересчитать по пальцам одной руки. В первую очередь это связано с тем, что мы играли музыку, непохожую на то, что производили местные группы в то время, поэтому куда-то вписаться было довольно тяжело, да и желания это делать особенно не было. В общем, играли и в фанатском баре, и в краевой филармонии, где нас благополучно приняли за буддийскую секту, и даже на концерте памяти Виктора Цоя, но всё это было редко. Однако нам удавалось набираться концертного опыта в других командах, названия которых упоминать не будем, ибо они «слишком известные, чтоб их называть» (речь идёт о группах «Lorelei» и «Vigilia», – прим. авт.).

– Почему вообще решили переехать в Санкт-Петербург и с какими трудностями пришлось столкнуться в плане поиска музыкантов, выступлений, записей и т. д.?

К.: Причины переезда в Санкт-Петербург были не только музыкальные, но и бытовые. Рыба ищет, где глубже, а человек - где лучше, поэтому мы с Андреем поехали в город на Неве также в поисках устроенного быта, хорошего образования и интересной жизни. Но и там не всё так просто, как порой кажется со стороны. Сейчас многие туда едут, поэтому сразу скажем: одно дело там побывать на пару-тройку дней и совсем другое – остаться жить. Другой климат, другая атмосфера, другая аура, другие люди, далеко не всегда хорошие и культурные, как гласят стереотипы.

А.: Трудности с группой возникли сразу. Собрать в Петербурге хороший состав – штука нелёгкая, и дело тут не столько в мастерстве местных музыкантов, сколько в их адекватности. Первый, акустический, состав мы собрали примерно через полгода после приезда путём проб и ошибок, не сразу. Голос, гитара, флейта, виолончель и бас. И с учётом того, что три человека из пяти были девушки, на нас смотрели, как на «Аквариум» в юбках, что было несколько обидно. По приезде мы стали «Lomonosov Band», но постоянный вопрос на всех концертах: «А вы из города Ломоносова?» заставил задуматься о смене названия. В составе пяти человек TillyRiddle (названием решили сделать старое прозвище Катерины) существовал полтора года и отыграл в большинстве более-менее приличных и не совсем клубов города. Сначала с выступлениями нам помог замечательный человек, Сергей Шаманов, который и организовывает для себя мини-концерты на голом энтузиазме. Дальше пошло как-то само: искали клубы, потом уже они нас. Играли без перерыва. Ни о каком творчестве в таком режиме не могло быть и речи. Следствием такого чёса (а также отъезда басиста) стал распад этой версии группы, который переживался всеми очень остро. С записью дело у нас не шло тогда: и времени с концертами оставалось мало, и опыта записи тоже было немного, и не все вопросы музыкального характера выкристаллизовались.

К.: Нынешняя версия группы сложилась весной 2015 года, во время домашней записи нашего мини-альбома. Также не сразу, мы успели порядком устать, подыскивая новый состав, знакомясь с новыми людьми и потом расставаясь с ними. Это болезненный момент, скажем прямо: найти людей и в Петербурге нелегко. Находишь, играешь с ним уже пару репетиций и на тебе: «Я хотел вообще-то свою группу!», «Мне не нравится жанр вашей музыки!» и прочее. Но наконец мы почувствовали: вот они, наши люди. На сегодняшний день состав выглядит следующим образом: Андрей Матвеев – музыка, тексты, гитары, бас, компьютер; Катерина Коломейцева – музыка, тексты, голос, саксофон; Дарья Круглова – флейта и художественное оформление; Алёна Седляр – барабаны, идеи; и Кирилл Юрьев – самый опытный и мудрый участник нашей группы, скрипач ещё рок-клубовской группы «Спокойной ночи» и русской версии «Pink Floyd Show». С началом осени начались репетиции, которые дают основание полагать, что совместное музицирование будет приносить исключительно удовольствие.

– Поподробнее про мини-альбом: как записывался, о чём он, как продвигаете и довольны ли результатом? Контактируете с какими-нибудь лейблами?

К.: В процессе поиска людей мы как-то совсем отчаялись. Вот тогда-то и решили: будь что будет, значит, пока не судьба играть «живьём», будем пробовать записывать. И как это всегда бывает, стоило успокоиться – и люди нашлись. Запись этого мини-альбомчика, на нём всего 6 песен, происходила примерно в течение полугода. Тут не было какой-то единой связующей концепции, просто впечатления от всего окружающего. Вот сначала мы повествуем о некой «русской нирване», потом внезапно переходим на индустриально-бытовые зарисовочки, в середине присутствует психоделическая инструменталка, а в конце сентиментальные вещи о друзьях и жизни. Как тут описать, о чём альбом? Не знаем.

Кстати, так много людей помогали нам в процессе записи: наш друг, поэтесса Мари из Москвы (она поёт свою песню сама – последнюю на альбоме), пара эксцентричных театральных художниц под псевдонимом Inkdoodle (они рисовали обложку), морально помогал Пол Тилли (он же Hilrant) – музыкант из Великобритании. Он-то и связал нас с Джаредом Эстесом, также музыкантом и продюсером из Олимпии (штат Вашингтон), поддерживающим собственный мини-лейбл. Джаред предложил помочь и издать наши песни у себя на лейбле Tongue and Groove, в январе 2016 года выйдет СD. До этого мы сами пытались «пробить дорогу»: отсылали песни на множество радио (и иногда попадали в эфир, в частности, на «Радио России» – в программу «Aurum Inutile», на новозеландское интернет-радио New Tribes, на одно из кампусовых радио Канады и канадский же интернет-проект Mind Coup), постили записи везде, где это только возможно. И даже, забавный момент, – получили за наш альбом 2 доллара! – от неизвестного хорошего человека из Канады. Что-то нас там больше всего слушают. Даже интервью наше вышло в том же Mind Coup очень интересное, оно есть в группе «ВКонтакте». Не подумайте, что мы так уж гордимся, но ситуация такова, что здесь, в России наша музыка пока не востребована, а на Западе интересна слушателям.

А.: Джаред Эстес помогает своим друзьям, рекламируя их диски в ходе фестивалей Америки. Он попросил нас «для солидности» добавить в альбом ещё песен. Тут пригодились наши записи времён, когда мы были практически только вдвоём. Тогда от полного отчаяния Катя и научилась играть на саксофоне более или менее сносно. Всё идёт на пользу. Приглашали нас и на западные фестивали, но вот финансовой возможности сыграть в США или в Германии у нас пока нет.

– Половина, ваших песен, если не больше – на английском. Некоторым непонятно, почему российские группы и исполнители поют на этом языке – это такой мировой интернациональный жест? Или просто легче писать на этом языке, или это мода, что?

А.: Насчёт английского языка: нет, нам не нравится петь на неродном языке, но, как мы уже упомянули, больше слушают-то нас на Западе. И Джаред сразу же указал нам: «Если вы хотите тут быть поняты и нужны, пойте на английском. Никто не слушает иноязычные группы». Вспомним тот же имевший бешеный успех «Gorky Park» или наших первопроходцев рок-н-ролла, которые считали, что на русском трудно писать такие тексты. Да, согласимся, иногда русский текст звучал бы слишком сентиментально или смешно. По указанным причинам решили дублировать в будущем записи на двух языках или переводить.

1 из 7

– На вашем канале в YouTube стилистика группы определяется как инди-фолк. Что это за стиль, в чём его, так сказать, изюминка и какие коллективы этого направления повлияли на вас?

К.: Инди-фолк – это такие ребята, как Fleet Foxes, Sufjan Stevens, Devendra Banhart и многие другие. Мы их любим, но это не совсем то, что мы играем. И пока у нас не было в составе барабанов, приходилось так отвечать тем, кто спрашивал о жанре. Что-то же нужно указывать в тегах. А так – мы не знаем, какой у нас жанр. Вот придёт нам завтра в голову играть металл – и в этом не будет ничего страшного. Мы сами слушаем очень разную музыку – от металла, электроники, рэпа до барокко-попа. И тут столько исполнителей на нас так или иначе, явно или тайно влияют, что трудно однозначно ответить. Вот Андрей любит System of a Down и Van Der Graaf Generator, я – Cocteau Twins и Morphine, Кирилл – Инну Желанную и Лорену МакКеннит, Алёна – ритм-н-блюз в любых проявлениях, а Даша – брит-рок и брит-поп. Как тут сразу скажешь?

– Вопрос тривиальный, конечно, поэтому в самых общих чертах – о смысле песен? О концепции группы, так сказать. Что служит источником написания песен, сочиняется ли сначала музыка, а потом текст, или наоборот, или как-то ещё?

А.: Как-то Пикассо сказал: «Все пытаются понять мои картины. Зачем? Вот растёт дерево. Почему его никто не пытается понять?» Вот и мы не стараемся понимать, что делаем. Ещё в среде писателей говорят, что последнее дело – растолковывать кому-то смысл того, что написал. Поймут – хорошо, не поймут – значит, не их. А источником вдохновения служит всё окружающее: плохая или хорошая погода, приятный или неприятный разговор, строчка в книге - всё, что угодно. И нет сковывающих рамок подгонки музыки под текст или наоборот: иногда сначала музыка, потом текст, иногда наоборот. Иногда на репетициях делаем джемовые записи на диктофон.

– В творческом плане в Санкт-Петербурге легче, чем в Забайкалье, влияет ли жизнь в культурной столице на творчество? Многих ли музыкантов вы знаете, которые уехали из Забайкалья и успешно занимаются музыкой в Петербурге, Москве, центральной России, за рубежом? В чём вообще проблема с концептуальной музыкой в Забайкалье и следите ли за развитием рока здесь?

К.: В Петербурге ничуть не легче, чем в Забайкалье. Ты – не первый, кто об этом спрашивает. Сейчас с интернетом хоть в деревне сиди и пиши себе альбомы. Но вот если желаете играть вживую – тогда да, большие города предоставляют больше возможностей. Москва в этом плане куда как более развита. А из Забайкалья многие уезжают, но вот потом о них редко что-то слышно. Развеем миф: чаще всего покорения не происходит, происходит смирение с обстоятельствами.

А.: Вопрос о концептуальной музыке, по мне, немного неверно поставлен: какую музыку можно назвать концептуальной? Есть хорошая, а есть не очень. Как осетрина второй свежести. Если люди привыкли слушать «вторую свежесть», то и будут продолжать это делать и вряд ли поймут кого-то, кто осмелится предложить им новое хорошее. По этой причине музыкальная обстановка в Забайкалье напоминала нам кружок «унылые руки».

А «культурная столица» – это также стереотип. Тут сейчас не так уж и культурно. Не стоит искать здесь рай на земле, его нет. Город больше, поэтому шансов найти людей, желающих играть с тобой, чуть больше. Но и тут – как повезёт.

– Напоследок о ближайших планах и работе над новым материалом? Насколько я понял, сейчас вы сосредоточены на записях, а не на выступлениях, почему?

К.: В планах два альбома. И один из них уже находится в процессе неторопливого создания. Да, тут у нас будет общая сквозная тема. И, возможно, продублируем песни на английском и русском. Что касается выступлений – ещё пока репетируем новое, а там посмотрим.

А.: Почему не стремимся играть концерты? Сейчас люди в клубы скорее ходят на встречи друг с другом, выпить, поторчать, потусоваться, нежели послушать музыку. Да и большинство музыкантов, отыграв свой сет, сразу же собираются и уходят вместе со своими друзьями, которые пришли их послушать. В итоге последняя группа играет при пустом зале. Не очень красиво, согласись. В общем, выходит так, что ваша аудитория напрямую зависит от количества приглашённых друзей и промоушена. И это огорчает: нужно заниматься делом, а не рекламой и навязыванием.

TillyRiddle - Falling out

TillyRiddle - Going Further (full)

TillyRiddle - This Winter

TillyRiddle - Голуби

TillyRiddle - Ермак

TillyRiddle - Энерго

ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
ТОП 5
Рекомендуем
Объявления