Разобранное на дрова Забайкалье и его обречённые памятники

Известие о том, что житель села Калинино в Нерчинском районе Забайкальского края частично разобрал на дрова свой деревянный дом 1807 года постройки, относящийся к памятникам культурного наследия, сначала поразило и возмутило меня. Это ведь культурное наследие, историческая ценность — что-то святое и неприкасаемое.

Колонка впервые опубликована в обзоре событий недели от журналистов «Чита.Ру» 7 ноября 2021 года.

Затем я огляделась, прошлась по деревянной Чите и поняла — этот дом был обречён. Даже если сейчас его спасут от пламени печи, он каждый день умирает и разрушается без надежды на восстановление.

Скорее всего, в ведомствах и министерствах на него просят деньги и пишут проекты. Вероятно, несколько десятков человек бьются над тем, чтобы спасти как можно больше памятников красивого Забайкалья. Но реальность удручает.

Министерство культуры России четыре года не поддерживает заявки Забайкальского края на ремонт и реставрацию повреждённого пожаром дома Шиллинга — заброшенного архитектурного памятника 1908 года постройки в центре Читы.

Там же в Калинино ждёт своей участи церковь Успения Пресвятой Богородицы — выдающийся памятник русской архитектуры. На реконструкцию, по подсчётам 2016 года, требовалось около 55 миллионов рублей. Собрали только 13 миллионов.

Большинство памятников Забайкалья обречены — я не верю, что на них найдутся федеральные деньги. Это не значит, что не нужно беречь то, что ещё есть и разбирать на дрова. Но и печалиться слишком не стоит.

Сейчас я больше верю в теорию маленьких дел. Я любуюсь работой участников фестиваля «Том Сойер Фест», которые закончили реставрацию исторического векового дома на улице Чкалова, 82, в Чите, начавшуюся в 2019 году. Понятно, что они не смогут отремонтировать церковь в Калинино или дом Шиллинга. Но они могут сделать то посильное, на что нужно просто немного денег и времени.

Я уверена, что, поддерживая таких талантливых и неравнодушных людей, мы сделаем очень многое для города. Потому что деревянные памятники могут не дождаться федеральной помощи и просто исчезнуть в печах.