Нужно хранить порядок и порядок будет хранить тебя. Правила жизни режиссера Баяра Барадиева

Режиссер Баяр Барадиев в ленте «Чита.Ру» постоянный гость. Мы освещаем его деятельность, потому что работу такого уровня в Забайкалье немногие могут делать. Прошлый год для Баяра был продуктивным, он продолжил снимать клипы для известных артистов и начал всероссийский проект. Но 2022-й оказался не таким уж и безоблачным.

«Чита.Ру» запустила серию текстов с правилами жизни людей, которые своими действиями, поступками или идеями в 2022 году меняли окружающий их мир к лучшему и собираются заниматься этим и в будущем, строя амбициозные планы и не слушая тех, кто говорит, что в Забайкалье мало места для самореализации, развития и добра.

В самом начале прошлого года умер мой отец. Год начался сложно и закончился он тоже не особо. Мы разводимся с женой. Теперь мы в разных городах, она с детьми живет отдельно, а я теперь один в Москве.

Будет звучать по-мазохистски, но я люблю сложности. Такие моменты показывают, кто ты есть на самом деле. Похороны отца дали возможность посмотреть на многие вещи. Показали сплоченность семьи и родственников. Появилась возможность почувствовать поддержку одноклассников. И в целом «поговорить» с самим собой, чего довольно давно не случалось.

В январе мы планировали снять полнометражный художественный фильм. Но в феврале началась спецоперация, и мы пришли в себя только в апреле. На одной из планерок решили, что снимем «Признание в любви к Чите». Весь май провели в съемках. Было очень сложно, мы потратили много сил на эти съемки. Но итог получился потрясающим — в эмоциональном плане. Мы получили просто невероятное количество поддержки и обратной связи от большого количества людей. И наверное, на этом «багаже» провели всё лето — сняли много крутых проектов. И главное — создали свой продакшн 4 Rivers (Четыре реки).

«Признание в любви» дало нам столько, вы даже не представляете! Наверное, это произошло потому, что работа была так сделана. Честно. На личном энтузиазме. С искренним желанием. Мы, конечно же, ничего не заработали, даже, наоборот, потратили много сил и финансов. Когда сняли последний кадр и обнялись командой, у меня схватило спину и несколько дней я не мог нормально пошевелиться.

Но то, какой эффект произвела эта работа, — просто разорвавшаяся бомба. Мы несколько дней купались в любви и благодарности от знакомых и незнакомых людей. Люди, встречавшиеся в супермаркетах, в маршрутке, на улице, говорили столько приятных слов и благодарностей за этот видеоролик. И самое главное, благодаря этой работе мы получили возможность снять видеоролик про Россию.

И тот факт, что ты вложил что-то крайне личное в работу и ее посмотрели несколько миллионов человек, добавляет какого-то смысла. Здорово, что люди смотрят клип — такую ламповую, личную историю, созданную в регионе с минимальным бюджетом, фанатичной, увлеченной командой. Ты думаешь, что не просто так тебя увлекла эта история и тебе захотелось ее рассказать, что не просто так тебе поверила большая команда и вы вместе сделали такую работу.

В каждом из клипов есть свое удовольствие. Работа для Хабиба ценна тем, как она была написана. Я придерживаюсь своей системы в работе, и этот клип — идеальный пример того, как эта система работает. Всё было четко: написан за несколько часов, утвержден без единой правки. Быстро снят и смонтирован за пару часов — и утвержден также без единой правки. Идеальная работа с точки зрения подхода к творческому ремеслу.

Ну и плюс сам факт, что для тикток исполнителя снят клип со смыслом и содержательной историей, на не самую удачную, с точки зрения вирусности, песню, и при этом клип набрал 90 миллионов просмотров.

Niletto ценен своим прецедентом: когда поступил этот заказ, у муд-видео (от англ. mood — настроение) на этот трек уже было 20 миллионов просмотров YouTube. Поэтому я поставил себе цель, что клип должен показать себя не хуже, чем муд-видео. Даже генеральный продюсер тогда говорил, что наш клип не наберет и 30 миллионов просмотров. В итоге сейчас у клипа 83 миллиона просмотров и он продолжает погоню за муд-видео, у которого 91 миллион.

На «Мохито» я выступил в новой для себя роли — генерального продюсера, и мне очень понравилось. Как режиссеру мне этот клип совсем не нравится. Многие вещи я бы сделал по-другому. Но вот как генпродюсер я очень доволен! Доволен работой Инны Блохиной и всей команды.

Ну а для «ДжаЯмми» мы сняли уже три клипа. «Туман», конечно, здесь самый «любимый ребенок».

После начала спецоперации YouTube отменил монетизацию, и доход там упал. Сейчас в аккаунте около 300 долларов, но как их вывести — не знаю, платежи через банковскую карточку как раньше уже невозможны. Надо разобраться: наверняка выход простой, но что-то времени на это нет совсем.

Техника подорожала, конечно, и что-то перестали официально ввозить, приходится идти к перекупщикам, приобретать «по-левому», неофициально. Еще со спецоперацией очень сильно подорожали коптеры, и спрос на них вырос, и довольно сложно их купить. Нужно прямо заранее заморачиваться, потому что коптеров сейчас очень мало.

Я не думаю о том, стало в творчестве больше или меньше бурятских тем. Как это нужно считать? В каком-то процентном соотношении: так, в этом году 50% бурятского было. Или по количеству: вот нужно обязательно один фильм бурятский снять? Вообще не думаю об этом именно в таком разделении. Стараюсь просто рассказывать о том, что меня волнует.

Весной я много переживал о той роли, которую взяли на себя буряты. В целом такие переживания всегда отражаются в творчестве. Это работа про бурятский язык, про мусор за Могойтуем, про хадаки, которые причиняют вред деревьям. В полном смысле ведь меня тревожили не деревья, а люди: понимают ли они, что делают, как и зачем это делают.

Так вот, весной огромное количество людей узнало про бурятов, было много роликов с обеих сторон: и в отрицательном ключе, и откровенно провокационные видео, и напротив — какие буряты хорошие солдаты и как их начали уважать.

Мы очень много с другом об этом разговаривали: в какой роли сейчас буряты видятся в целом как народ и как сами себя осознают. Тревожило, чтобы всё это не скатывалось к однобокости. У нас, бурятов, действительно, есть такая черта — как бы это правильно назвать — определенная неприхотливость в быту, стойкость и терпение. Наверное, для солдата это важно. Отсюда, наверное, и готовность пожертвовать собой, как Алдар Цыденжапов или другие буряты, которые не задумывались о сохранении жизни.

Но ведь при этом есть много талантливых художников, скульпторов и вообще всех-всех на свете. Нация не только вот такая, не только неприхотливые солдаты, но и талантливые певцы, и художники. Не нужно только с одной стороны видеть. В первую очередь мы сами не должны быть однобокими.

Мне нужно было как-то «высказаться» в своей работе, которая в первую очередь будет мне нужна, чтобы свои мысли выплеснуть наружу. Во вторую очередь для бурят это сделать, чтобы люди тоже задавались вопросами. Я написал сценарий и в конце июня рассказал про идею команде. Ее забраковали, так как это такой тонкий лед, по которому пройти будет очень сложно, и, наверное, это не та работа, которая нам сейчас нужна. Сам сценарий тоже вызывал вопросы своей неоднозначностью.

Я всегда говорю, что в моей команде люди просто сумасшедшие. Любую мою идею, даже самую идиотскую, они поддерживают, берут и реализовывают. Это дикий кайф, когда ты что-то придумал в голове, а потом всё это реализуется, снимается и попадает к зрителю.

Но при этом у ребят тоже есть своя точка зрения, рациональный взгляд, они тоже трезво всё оценивают и критикуют. Они подвергли сомнению мою идею. К тому же у нас была дикая занятость из-за грядущей поездки по России, и мы понимали, что не успеем ни по срокам, ни в целом не получится.

Сейчас самое главное — это сохранять веру. Веру в то, что сложные времена пройдут. Нужно поддерживать тех, кто рядом, поддерживать своих близких и помнить о самом главном для себя.

Нужно хранить порядок и порядок будет хранить тебя, то есть нужно не забывать о каких-то важных вещах, о своем долге, продолжать делать свою работу, быть тем, на кого можно опереться. Действительно, сложные времена всё равно пройдут, и всё будет хорошо.