Живущие в кедровнике

«Для оказания материальной помощи организациям и предприятиям сельского поселения «Черемховское», за период с 01 сентября 2009 года по 29 августа 2012 года были выделены безвозмездно денежные материальные средства в следующем количестве:

приобретение ГСМ - 12 390 рублей

…
строительство мемориала - 70 000 рублей

…
ремонт дорог с. Афонькино, Ядрихино - 58 500 рублей

трудоустройство через центр занятости школьников в летний период - 20 000 рублей

покупка компьютеров - 72 000

перекрытие крыши здания школы - 1 800 000 рублей

…
ремонт больницы - 1 000 000 рублей

…
покупка трактора для школы Красного Чикоя - 170 000 рублей

…
всего на сумму 4 198 531 (четыре миллиона сто девяносто восемь тысяч пятьсот тридцать один рубль)», - из справки для генерального директора ООО «ТрансЛес» Николаю Каргину за подписями исполнительного директора компании и главы сельского поселения Черемховского.

Меж тем, районная пресса гудит текстами журналистов, обращениями депутатов Красночикойского района в различные инстанции, письмами неравнодушных жителей, общественных деятелей про то, как китайцы двух крупнейших арендаторов леса «ТрансЛес» и «Транссибирская лесная компания» вырубают российский кедр — источник пропитания большей половины населения, как беспощадные к российской природе пришлые с Поднебесной республики люди ловят рыбу сетями в верховьях Чикоя, расставляют петли и десятками особей уничтожают изюбрей и коз. При поддержке «Global Green Grants» и Амурского филиала WWF журналисты краевых СМИ отправились в экспедицию под условным названием «Живущие в кедровнике» - разобраться в ситуации на месте.

Усть-Ямаровка. У базы компании с иностранным капиталом «ТрансЛес» баннер про берегите лес на русском и китайском. Внутри — порядок. Вдоль забора сколоченные остовы деревянных ящиков. Оказалось — под цветочные клумбы, стоят теперь до весны. В общежитии рабочих — чисто и светло. Пластиковые окна. Журналистов экологического клуба «Берлога» и сопровождающих их ребят из клуба внедорожников «Диверсант» усаживают за стол согреться чаем, суетятся насчёт обеда. От чая не отказываемся — позади почти 600 километров, из них не меньше 200 — дороги лесной.

Местный руководитель Сун Си Пин и переводчик Лю Тэчэн охотно отвечают на вопросы, показывают документы, пристроенная кошка жмурится в кинутой на стул телогрейке. Китайские рабочие привыкли к гостям. За месяц у них бывало и по три проверки одновременно — природоохранной прокуратуры, Забайкальского управления гослесслужбы и Черемховского лесничества. За год таких контролирующих визитов накопилось 50 штук. Плановыми их все назвать нельзя. В основном, отрабатываются обращения граждан. Нет, - говорят нам представители «ТрансЛеса», - закон мы не нарушаем. Сколько нас тут трясли — ни одного нарушения. В основном, претензии касаются кедра, конечно. Но и тут всё регламентируется законом, согласно которому разрешена вырубка деляны, если процентное соотношение кедра к деревьям других пород не больше 30% или трёх единиц по составу.

Прежде чем допустить рабочих до рубки, лесоотвод проверяют лесники. По словам начальника Красночикойского отдела Государственной лесной службы Людмилы Кузьминой, лесники тут предпочитают перебдеть, чем недобдеть. Сами понимают: дело резонансное, социальная напряжённость высокая и внимание к деятельности китайцев особое. Впрочем, деляны арендаторы отводят самостоятельно. А вот успевают ли при нехватке людей соответствующие службы обежать все рубки - ещё вопрос.

Мы устремляемся на деляну. Снега по колено, от обочины на шаг — по пояс, сыпучий, хрусткий, ослепительно белый в суровом зимнем солнце. На язык — колок. Сосновый подрост - его, соломенно-зелёного, по чикойским лесам вдоволь - крепок и густ. Колючие верхушки деревьев по колено, по пояс торчат из глухих сугробов упрямо и смело. Он цепко лезет в овраги, взбегает на пригорки, толпится тесной грядой на окраине лиственного леса. Молодой кедр не таков. Он тонок и гибок, растёт больше в одиночестве, задумчиво любуясь собственными длинными, тёмно-зелёными иглами. Ищет местечко побезветренней да потише. Его среди кустарника и высокой прошлогодней травы не так просто выхватить глазу.

По узкой колее поднимаемся к вершине сопочки, проезжаем мимоходом сделанные вручную знаки «стоп», деревянные беседки и костровые места, природозащитные агитационные плакаты. На деляне, не в пример лесосекам русских рабочих на Ундугуне, чисто. Верхушки, спиленные ветки аккуратно уложены в кучи, площадка разровнена, «неформатные отходы» сжигаются здесь же.

Под вечер журналисты добираются до базы на Аленгое. Даже в вечерней мгле масштабы и размах деятельности впечатляют: 6 капитальных общежитий — для чернорабочих и конторских служащих (инженеров, технологов, начальства), 32 тёплых бокса для техники, своя котельная, столовая, восемь пилорам. В комнатах вся мебель ручной работы. Гладкие и высокие комоды, кровати, сколоченные столы, нары, вешалки. Там, в электрических огнях, пилят лес китайские рабочие. Встреченный здесь же Лю Тэчэн спрашивает, сколько кусочков сахара положить в чай. Заручившись особенным расположением, спрашиваю его о питании. Рассказывает, что закупаются на китайском рынке у тюрьмы в Чите. - Охотитесь? - Да какой там охотитесь. На оружие ещё документов собирать. Нас и так трясут проверками, - делится переводчик, которого русский преподаватель в своё время окрестил Толей. Местные жители на это рассказывают о способах варварской охоты, где огнестрельное оружие и не нужно.

Горы кругляка, пусть и аккуратно уложенного, потрясают воображение. И, как и прежде, — чисто, аккуратно, не придраться. В общежитии при входе висит меловая доска. На ней для 16 бригад расписаны нормы добычи леса, в среднем — до 8,5 тысячи кубометров каждой. Постепенно в столовой собираются рабочие, там уже в тазах лежат испечённые крутобокие пампушки — вместо хлеба. - Хлеб, да, печём свой. Не привыкли к русскому. Русских на базе нет, в то время как в компании есть русские бригады на делянах, некоторые работают на должностях инженеров, технологов и лесников. Для лесорубов зарплата выходит в среднем тысяч 25 рублей, для «конторских» - тысяч 12.

- Я-то понимаю, что во всём закон виноват, - говорит журналистам житель Ямаровки Андрей Саксин. - Мужики не понимают. Мы пока сдерживаем недовольство тем, что ведём диалог, вы вот приезжаете, рассказываете про нашу беду, а не разговаривай мы, может, дело и дошло бы до стрельбы.

В кого собрались стрелять «мужики», мне так и не удалось понять. Всё по закону. Общая площадь Красночикойского лесничества — 2 миллиона 624 тысячи 723 гектара. Это самое большое в Забайкальском крае и самое осваиваемое лесничество. Здесь заключено 73 договора аренды, из них 46 — договоры аренды по заготовке древесины, часть — по недропользованию, другие связаны с рекреационной деятельностью, ведением охотничьего хозяйства и сельского, вахтовые посёлки у золотозаготовителей и добытчиков турмалина, для заготовки пищевых лесных ресурсов, а именно кедрового ореха — внимание! - всего два.

Расчётная лесосека района, то есть количество деревьев, которые можно срубать в год — 1 миллион 800 тысяч кубометров. В настоящее время добывается всего около 500 тысяч кубометров. 256 тысяч 163 кубометра по договору аренды приходится на долю «ТрансЛеса» и «ТСЛК». Остальное вырубают мелкие арендаторы из числа местных. Двое, правда, с Петровск-Забайкальского района.

По словам начальника Красночикойского отдела гослесслужбы Людмилы Кузьминой, пресловутый холдинг не выпиливает даже свою норму. В 2010 году добыто 203 тысячи кубометров, в 2011 — 220 тысяч, в 2012 — 188 тысяч кубометров. В двадцатипятилетней аренде этих предприятий — около 300 тысяч гектаров. Уже за два года построено 10 километров дорог и отремонтировано 155 километров. Дороги общего пользования, позволяющие добираться через ручей Дутый до Черемхово или через Энгорок до красного Чикоя. Девять мест отдыха в красночикойском лесу, 108 километров минерализированных противопожарных полос, - снова заслуга китайских «захватчиков». Все эти благости регламентированы законом. Хочешь пользовать лес — будь добр потрудиться. С 2006 года «ТрансЛес» перечислил в федеральный бюджет 9 миллионов реблей, в субъект — 10 миллионов, «ТСЛК» - 25 и 32 миллиона соответственно. Плюс НДФЛ, арендная плата за землю в Усть-Ямаровке и на Аленгое — около миллиона в год в бюджет района.

- Или вот пожар на арендованном участке. Тушит «ТСЛК». А случается пожар в нашем кедровнике, где вот вчера только сами добывали орех, — никто не пошевелится. Коронер мой, лесничий визжит по рации, матерится — не может найти мужиков, поднять тушить. Снова на помощь приходят китайцы. Тушат Черемхово и кедровники, что горели по Большой речке. Ситуация с кедром не так однозначна, как её пытаются преподнести, - говорит Кузьмина.

По мнению депутата районного совета Валерия Мальцева, в вопросе нечего блуждать, как в трёх соснах, в нашем случае — кедрах. Если раньше существовала норма, что от вершины сопки в радиусе 100 метров пилить нельзя, а местные исполкомы могли вокруг той опушки или кедровника ещё километра два буферной зоны накинуть, то сейчас такие правила утрачены. Каждый чикоянин и любой забайкалец поймёт, что напрасно и даже преступно.

- При грамотном управлении арендаторами, при грамотном управлении арендаторами предприятиями длительная аренда не нанесёт урона лесу района. Ведь всё просчитано. Понятно, что все расчёты велись с учётом законной деятельности арендаторов. Да, могут быть и незаконные рубки — тогда, конечно... Но мы-то здесь на что посажены, - рассуждает Людмила Кузьмина. - По договору может быть заготовлено 14 тысяч кубометров кедра в год. В составе лиственничников или сосняков, конечно. Ни разу столько кедра вырублено не было. В 2011 году — под срез ушло 2 619 кубов, в 2012 — 5 675 кубометров. 1,8 тысячи срубило местное население. А сколько кедровника гибнет в пожарах — считать не берусь.

В июне 2012 года в Хилок выезжала делегация депутатов законодательного собрания Забайкальского края. На круглом столе «Проблемы сохранения и использования лесов в Забайкальском крае» встретились Леонид Войта, тогда ещё исполняющий обязанности руководителя Гослесслужбы, представители краевого минпрома, Хилокского, Красночикойского, Петровск-Забайкальского и Улётовского районов. По итогам заседания депутаты вынесли рекомендации участникам стола. В частности, государственной лесной службе Забайкальского края помимо всего прочего было рекомендовано проработать вопрос об обращении в Федеральное агентство лесного хозяйства с инициативой внесения изменений в Правила заготовки древесины с запретом рубок лесных насаждений с участием кедра в составе более одной единицы по составу. Законодатели тоже ясно осознали проблему.

Леонид Николаевич это парламентское решение подтвердил: «Для меня вопрос кедра понятен, я ответственно заявляю, что Гослесслужба заинтересована в том, чтобы кедр сохранить. Хотя ещё вопрос, снижать ли норматив с трёх единиц по составу до одной? Особенность красночикойского кедра в том, что он чаще растёт и не кедровником. Если мы введём такое строгое ограничение, сёла не смогут ходить за дровами: оставлять одну лесину нельзя — у кедра корневая система поверхностная, он засохнет да завалится. Две единицы по составу, на мой взгляд, вариант, устроивший бы обе стороны конфликта. Кроме того, в приоритете у нас проработка возможности перехода на выборочные рубки со сплошных».

По словам руководителя лесного ведомства, во время августовской проверки природоохранный прокурор Валерий Попов осматривал на деляне каждый пенёк. Звали и «оппозиционеров» проводить проверяющих на места нарушений — не дозвались.

- Да, лесоустройство проходило давно — около десяти лет назад. Раньше его проводило государство, но сейчас меняется система учёта, подхода. Когда писали расчётную лесосеку района, имели в виду спелую на тот момент древесину. Не исключаю, что показатели разнятся — где сгорело, где повалило, где сгнило, где спилено. Теперь каждый пришедший в свою аренду имеет право провести лесоустройство. Уточнить, составить документы и всё проверить, - поясняет Леонид Николаевич.

Имеет право. Да делает ли?