С волками жить?

В Якутии — ЧС с волчьим оскалом. В Агинском хищники чуть не загрызли пастуха. Численность волка в крае в два раза превысила норму и достигла 5 тысяч особей. Но это статистика. За фактами из жизни мы обратились к хилокскому охотнику, у которого за семь с лишним десятков лет за плечами ни разу не висела волчья шкура. Но ходили тропа в тропу. Так вот он считает, что с волком ничего теперь поделать нельзя. Перед природой, за всё что натворили с ней, ответ держать надо.

- ...Почему волков-то много стало? Потому что волк на приёмке стоит всего 600 рублей. Четыре белки добыл - те же деньги. А добыть волка очень трудно. Раньше штатным охотникам выдавали барий. Он порошком был. Его заливали, например, маслом - застывал в воск. И делали что - звериную ножку какую-нибудь возьмут, к ней приморозят кусок отравы и бросят. Волк же ходит по дороге, он где попало не идёт. Издохнет - по следу находили. Но норма, какую давали, сильно не действовала. Пропасть-то волк пропадал, но успевал уйти далёко.

Кроме волка такую кость мог кто погрызть - лиса только. Но это редкость: лиса всё же находится на полях, ей мышь нужна. А волк... Вот, скажем, почему нынче в Бурятском округе столько волка? Потому что у нас тут всё сожгли. Всё выжжено. Каракум везде. Зверя нет. Снегу много. Волку тоже трудновато харчи добыть. Он же не будет мышей ловить. А мигрировать он умеет - будь здоров! За сутки уходит на сто километров.

Вот сейчас возьми хилокский лес - где я хожу. Кое-где следушки - три волка бажИруют. Остальные на Могзон ушли. Потому что там меньше снегу. А у нас и снега по грудь в лесу, и есть некого. Год или два назад у соседа двух баранов прямо из стайки утащили. Дворы выходят на реку, волки по льду и пришли. Через забор и - там. Если жрать-то нечего, что ему остаётся?

Зайца не стало в нашем районе после 78 года. Когда взорвали атомную бомбу. Чего ещё не стало? Раньше на покос придёшь, косишь - находишь пчёл. Сейчас нет их. Вот и с зайцем из-за радиации что-то получилось — родилось его очень много, так какая-то дохлота напала. Знаешь, сколько мы раньше в зиму зайца ловили? По шестьсот штук. Каждый.

На человека волк в моей памяти ни разу не нападал. Вот мать моя во время Отечественной войны работала на молибденовой фабрике - в Давенде когда жили, Могочинский район. До этой фабрики было девять километров. Ходила каждый день на работу пешком, и я в школу, в пятый класс, каждое утро. В шесть утра и - подались... И вот она туда ходила, работала. А нас четверо у ней было. День отработает — в другую сторону ещё примерно до Кудечи шесть километров. Там кашеварня была, к ней нас и прикрепили - похлёбку давали, чтоб совсем не сдохли. Плеснут в бидончик, овсинки плавают, чуть замутнённо. С этим бидончиком туда прёт. Уже ночью, часов в двенадцать — дома. Накормит нас, в шесть утра опять на фабрику.

А волка было в те годы - страшное дело. Идёт ночью — кругом воют. Так они, конечно, по одной не ходили. Соберутся табун баб и идут. Одна рассказывала: я, говорит, волков совсем не боюсь. Когда иду — беру верёвку, кольцом сделаю и, как поводок, тащу. Дескать, волк боится. Удавка же. Но, по-моему, бабьи это сказки.

Волк может на человека напасть только во время гоньбы. Если самка бросится, тогда и все за ней... А так он боится. Человек, видно, до того воняет — дух у нас тяжёлый, что животина не терпит. Мы-то не чувствуем, а дикий зверь чует.

На лошади охотился — тоже не нападали. Потому что зверя много было. Было чем волку заняться и без лошадей.

А волк — это такая зверина. У-у... Лес возили. Крюня-земляк рассказывал: «Еду, гляжу — два волка гонятся за дикой козой. Один за козой, другой отскочил в сторону метров двести-триста и лёг. В Аренуре долина большая была. Тот козу по ней гонит, вроде как к дороге. Догнал, развернул и на того волка, который залёг». Лежачий-то волк схватил эту козу. Крюня побежал отцеплять с монтажкой! Так пока бежал, тот на бегу так схватал — ползада у козы как не бывало. Арматура одна Крюне досталась. Охота была гоняться.

Ещё помню - летом дело было. Сын сидел на озере, смотрит - бежит зверь. Изубрь. Подходящий такой зверь (потом определили мы, что по третьему году он был). Зверь пробежал — а следом волк бежит. Один! Загнал в валежник, напрыгнул и одним ударом три ребра выломил. Зубами вырвал. Зверь упал, он его и капут... Не смог изюбрь с ним справиться. Хоть и рогатый, да в июне-июле рога — бесполезное дело ещё. Следом волчонок прибежал...

А вообще, один волк - это не волк. Это так себе - ходит, собирает разную гадость по дороге и всё. Стаей ходят, когда «свадьба». Гоняются - собираются кучами. А так, обычно парочкой ходят. Или втроём. Больше не бывает. И эта троица - самые охотники. Любого зверя возьмут. Разве что сохатого не осилят. А изюбря... Если вдвоём-втроём не смогут добыть - загонят на камень и станут караулить. Ложаться и лежат: даже подходить не будут - знают, что зверь простоит полсуток (может, и меньше) и упадёт.

На медведя редко нападают. Больше того - волк не ходит там, где медведь лежит. Медведь же тоже не дурак. Выбирает такое место для зимовки, где его никто не потревожит.

Ест, волк, конечно, не каждый день. Если хорошо добыл, «пир» - три-четыре дня, не больше. За раз может 10 килограммов мяса съесть. Как переварилось - завыл опять: «Пошли на охоту».

День лежит на возвышенности, наблюдает за всем. Всё видит, как есть. Раньше в деревне говорили: единственное, что волк не знает, - это арифметики... Повадится если по хозяйству у человека пакостить - как добыть? Идут вдвоём. Один садится, маскируется, а второй уходит. Вот тогда волк придёт. А если вдвоём пришли и остались - ни за что не выйдёт.

А поглядела б ты на волка на настоящего... Я ж видал таких волков, что уму непостижимо. Не знаю, сколько он весом - убивать не убивал - но спиной он по грудь человеку. Один раз в Жипкесе я был, сидел на солонцах. Давно было - лет двадцать с лишним. Вывовалка прошла, и саженцы насадились - сосёнки метр тридцать ростом. Солнышко ещё светит. Гляжу, вроде как козёл идёт на солонцы. Пригляделся — рыжее что-то. Точно козёл. А когда он прошёл прогал-то, гляжу - это волк! Летом он рыжеватый такой.

Брату рассказываю: видел вчера волка, в сосёнках метр тридцать горбушку было видать. Борис ещё на меня поглядел так... пристально. Сели на машину, вниз скатываемся, а внизу тот самый волк стоит и помёт волчий же нюхает. Борис опешил: «Это чего такое?! А я тебе не поверил...»

Собака волка боится. У нас в деревне нет таких собак, которые не боятся. Вот республики-то наши южные — там другое дело. Пара волкодавов при каждой отаре. Баран пасли, так чабаны этих своих собак никогда не кормили. Овцу они не трогали — сайгака полно было, да другой ерунды. Бараны пасутся, они отойдут, лягут на бугорке, поглядывают. Как только проголодались — пошли. Наедятся - придут. Но уж и от волков охраняли — будь здоров...

Я заканчивал же в армии школу военных собаководов Центрального Ордена Красной Звезды — это от Москвы 130 километров, город Кимры, станция Савелово. Там у нас был питомник, оттуда редко, но получали собак. Две собаки на человека. Ты должен ознакомиться с ними, пять-шесть месяцев кормить, дрессировать, потом с ними в свою часть.

Большинство собак были восточно-европейские овчарки. А у меня была средне-азиатская, чёрная с подпалинами (по масти не совпадал) — МухАмед. Волка-то, говорю, хоть задавит? А литовец или эстонец был у нас старшина, говорил по-русски плохо: «Да этой собаке два волка мало даже на закуску!» Потом моего Мухамеда дали солдату — с Красноярска Мишка был. Собака-то, вроде, ласковая, хоть и 96 килограммов весом. Но собаки ж тоже ревнивые до страсти. Принёс Мишка утром два котелка, а первой взял да суке в вольеру поставил. Потом — Мухамеду, а тот не за котёл, а за руку выше кисти и - перекусил. Сдали овчарку в питомник, не стали дрессировать больше. Не знаю, удалось ли ему — волкодаву настоящего волка встретить в своей собачьей жизни... Но я его долго вспоминал.

Мы за всю бытность убивали волка только однажды, и то случайно. А я никогда и не пробовал. Да и как добывать? «Зелёные» во всё путаются - травить волка нельзя, в капкан - негуманно, он мучиться будет долго... Награждение повысить пообещали. А толку? Бесполезно это всё. Разговоры одни. Раз травить нельзя и в лесу ему есть нечего - рассчитывайся овцой. А добыть волка - наука. Он намного умнее всех. В деревне в нашей были волчатники. Да все перевелись. Не с теперешними ценами на горючее волка выслеживать. Дольше провозишься, больше сожжёшь. Каким должно быть тогда вознаграждение?

Ничего не смогут сделать... Раньше по Якутии по 15 тысяч оленей съедали. Но тогда горючее хоть было - их на вертолётах отстреливали. И сейчас, если б не топливо по бешеным ценам, охотники бы нашлись на волка ходить... На машине-то не выгодно стало охотиться. А кто ж их будет на вертолёте гонять?

Домашний скот из-за этой же горючки весь извели. Волку и в стойлах поживиться нечем. Раньше у нас в селе триста коров держали. Ещё колхозы были — Дайгур, Алентуйка... Но в колхозах скот сдыхал сильно. Потому что на одну голову два центнера накашивали сена. Падёж страшный был. С голоду. Баранов сколько сдыхало... У нас же баран в Хилке невозможно пасти. Его же надо кормить всё зиму дома. А колхозники выгонят в березняки на пятом километре от Алентуйки. Столько там скелетов валялось... Волк эту падаль и поедал.

Можно было и его там же потравить. А сейчас чем ты его будешь травить? С трёхсот голов в деревне от силы 50 крупно-рогатого скота осталось. Всего! Вместе с подростками и с коровами. А почему? А потому что человеку невозможно скосить, а скосил — вывезти. Накосили в пятнадцати километрах от райцентра сена, на Жилкином хуторе. Машины нет. Три зарода вывезли, по четыре тысячи за вывоз каждого уплати. А ты говоришь - за волком ехать.

Раньше ещё говорили старики, что много волка - к войне. На мой век и одной бы хватило...