От звонка до звонка. Урок во время срока

Помимо 130 тысяч детей за парты в новом учебном году сядут ещё около тысячи учеников. Уже, в общем-то, сидящих. В колониях Забайкальского края образование получают заключённые, которые, как дети, забывают буквы, слушают сказки и иногда отказываются идти в школу.

Разговор с инспектором воспитательного отдела краевого управления ФСИН Дмитрием Хомутовым начинаем с вопроса - зачем нужно образование в тюрьмах?

«Образование — это один из факторов, влияющих на рецидивную преступность. Те люди, которые не имеют образования, в основном, и совершают кражи, разбои и грабежи. В юности такие люди не учились, повзрослев, не смогли найти работу и поэтому встали на преступный путь», - объясняет Хомутов.

В колонии общего режима часто попадают люди без образования. Сотрудникам УФСИН приходится помогать им подписывать документы или показывать, как пишутся буквы.

Кроме того, на исправительные учреждения распространяется закон об общем образовании — его должны получать все заключённые до 30 лет — и в колониях обязаны организовать работу школы.

Почти во всех колониях края есть учебные пункты. В прошлом году в них занимались около 1 тысячи человек, в этом — 900 осуждённых.

Для обучения у заключённых есть стимул — это учитывается при определении степени исправления. Кроме того, те, кто встал на праведный путь, понимают — даже среднее образование будет подспорьем на свободе. По окончанию школы осужденному выдаётся аттестат государственного образца без указания принадлежности школы к местам лишения свободы.

«Старшие знают, что нужно учиться, а молодёжь думает, что школу навязывает администрация. Мы разъясняем, какая у них есть возможность и льготы. Хотя, скажем так, можно заставить ходить в школу, но получать знания заключённый сможет только тогда, когда захочет сам. В жизни ведь тоже не все хотят ходить в школу», - подчёркивает Хомутов.

Та же возможность — устроиться на работу после «звонка» - ведёт заключённых на получение профессий. Сейчас в колониях можно выучиться навыкам швей, газо- и электросварщиков, овощеводов, кочегаров, поваров и даже работников СТО.

Один из заключённых при получении паспорта не смог сказать, как правильно пишется его фамилия. Средний возраст осуждённых, не умеющих писать — около 20 лет.

«Желающих получить навыки на порядок больше, чем обучающихся. На всех не хватает мест, но группы у нас набирается на четыре месяца. Особенно популярна специальность, связанная с ремонтом автомобилей. Работа на СТО кажется заключённым престижной, и многие стремятся туда устроиться после освобождения».

Школа затеряна среди жилых общежитий ИК-5. На второй этаж ведёт наружная гулкая лестница, за которой начинается вполне обычный школьный коридор. В кабинетах всё точно так же — портреты учёных, карты, стулья, закинутые на парты и стопки учебников. Учебные пособия поступают из комитета образования, а тетрадки управление должно закупать самостоятельно. Хотя религиозные организации заключённым помогают учиться. В этом году Читинская и Краснокаменская епархия подарила 32 тысячи тетрадей и 1,2 тысячи ручек, а церковь «Спасение во Иисусе» - 8 тысяч тетрадок.

Во время подписания документов заключённый не смог вспомнить, как пишется буква «Ю». Другой — не мог понять, как дату рождения написать прописью.

С книгами колониям помогают и библиотеки, и благотворительные фонды, и простые забайкальцы. Читать в колониях любят, - говорит учитель русского языка и литературы, - потому что некоторые раньше не читали вообще.

«Много заключённых, которые не знают сказок. Некоторые у нас начинают знакомиться с классикой и удивляются — надо же, интересно, чего раньше не прочёл. Любят стихи. Многие никогда не выступали публично и подготовка к таким вещам проходит с волнением. Однако есть и те, кто «по понятиям» не может выступать или отвечать у доски», - отмечает педагог.

Один из заключённых, окончивший школу в ИК-5, стал заместителем руководителя читинского вуза. Второй смог продолжить образование и работать главным инженером.

Работают с заключёнными учителя из вечерней школы №20. Многие из них отдали ученикам почти три десятка лет. Все говорят, что страшно не было даже в самом начале. Заключённые испытывают уважение к женщинам и учителям в частности, поэтому вольностей себе не позволяют. Кроме того, человек без формы — это глоточек свободного воздуха.

«В 1982 году мне было 28 лет и я учила 40-летних мужиков, - вспоминает учительница. - Условия тогда были совсем другие. Заключённые работали и бежали в школу вечером. Их старания с нынешними учениками не сравнить. Сейчас ученики менее грамотны и более ленивы. Много неграмотных попадает из деревень. Цыгане — через одного не умеют читать-писать. Зато считать они умеют отлично».

В конце разговора Хомутов отмечает, что романтика преступного сообщества держится на неграмотных людях. Книг они не читали, словарный запас у них крайне низкий и их легко заставить верить.