Министр Чумилин — о ленивой молодёжи, жёстком ЕГЭ и беженцах

12 февраля губернатор Забайкальского края Константин Ильковский наконец определился с человеком на должность министра образования региона. Им стал директор Читинского техникума отраслевых технологий и бизнеса, депутат гордумы Читы от «Справедливой России» Анатолий Чумилин.

Руководитель одного из ключевых краевых министерств накануне Дня знаний рассказал ИА «Чита.Ру» о проблемах образования, с которыми столкнулся за первые полгода работы, и поделился своим мнением о нынешнем поколении молодёжи.

- Можете подвести итоги за полгода работы в должности министра?

- Мне было сложно оценить ситуацию в образовании в первые месяцы работы, потому что министерство образования — довольно серьёзная структура: 614 образовательных учреждения, 488 детских садов, 104 организации дополнительного образования, 30 организаций, занимающихся обучением и размещением детей-сирот, 29 профессиональных образовательных учреждений. Мне было знакомо только профессиональное образование, а остальное — только поверхностно, без глубины. За эти полгода я узнал достаточно много, благодаря в том числе и поездкам вместе с губернатором в командировки. Мне удалось посмотреть около 100 образовательных учреждений края. Конечно, это минимум из общего количества, всего их больше 1,2 тысячи, но представление о положении дел в образовании уже появилось.

Выстраивать политику в образовании довольно непросто, особенно из-за специфики нашего региона — огромная территория и низкая плотность населения. К каким-то хирургическим действиям в области оптимизации нужно подходить очень осторожно, так как пользы делу может и не быть. Подход должен быть адекватным, осторожным, но ничего не делать вообще тоже нельзя. Я вижу, что 14,5 миллиарда рублей, которые идут на образование, используются не совсем эффективно. У нас очень большой разброс на содержание учреждений, на раздутые штаты. Я понимаю, что, сократив человека, можно его оставить без работы, но мы не можем себе позволить, чтобы на одного-двух студентов приходился один сотрудник. Это же не детский сад. Пока сохраняется такой подход, сколько не вливай денег в образование, какого-то заметного роста не получишь. Здесь надо работать, но первый мой принцип — не навреди.

С учётом экономической составляющей мы прослеживаем логику в оптимизации. Взять учреждения среднего образования, бывшие профучилища, где учатся по 200-300 человек. Себестоимость подготовки учащихся там очень высока, при этом крайне низка её эффективность. Есть малокомплектные школы в сёлах, которые не всегда могут предоставить хороший уровень знаний. Мы понимаем, что закрыв её, убивается сельское поселение, поэтому ищем варианты, наиболее удобные для всех. Оптимизация, вообще, не предусматривает закрытия учебного заведения, а скорее подразумевает повышение его эффективности.

К примеру, в поселении есть интернат, где живут около 15 школьников, остальные почти 100 мест пустуют. Если провести там ремонт, можно перевезти туда детский сад, фельдшерско-акушерский пункт. Когда бюджетные учреждения находятся в одном здании, нам их легче содержать и создавать там нормальные условия. Именно так обстоят дела в Первом Чинданте, где мы недавно побывали с губернатором. Там принято именно такое решение.

Оптимизация будет проводится, но она не будет с большими кровопролитиями. Мы не ставим перед собой самоцель — закрытие образовательных учреждений, мы повышаем их эффективность.

- Не тянет вас на предыдущую должность?

- Да, я не сразу согласился занять пост министра. Не скажу, что тщеславен, это абсолютно не так. Просто мне однажды хотелось быть не как все, и я ради этого достаточно много сил вложил в Читинский техникум отраслевых технологий и бизнеса. Да, я поднял его и, думаю, в ближайшее время этой планки в Забайкалье никто не достигнет. У нас был достаточно большой внебюджет, подходил к 50 миллионам. Техникум был полностью оборудован. Причём, всё было куплено на деньги учреждения, а мебель, двери и пластиковые окна изготовлены в собственных мастерских. За это, конечно, к нам и относились, как к богатым, и помощь оказывали не всегда. Хотя нам всё давалось с большим трудом. Мы только налогами в бюджет платили около 20 миллионов рублей. Несмотря на всё это, я получал удовлетворение от того, что делал.

Когда уходил, было немножко не по себе, но в то же время я чувствовал, что достиг предела на предыдущей должности. Мне становилось скучно, и, если честно сказать, 1,5-2 года меня мучила депрессия из-за этого. Вроде бы хотелось чего-то нового. Это как в тяжёлой атлетике. Стоит штанга, 50 килограммов я могу поднять, 80 — могу, а 200 — не поднять. Я достиг максимума. 12 февраля, когда меня назначили на должность, я получил дозу антидепрессанта. Я готов был решать новые задачи, поэтому согласился. Конечно, у меня возникали вопросы, не буду ли сожалеть, но теперь понимаю, что зря.

Сначала меня убивало изобилие бумаг. Нужно всё прочитать, вникнуть. Для меня на первых порах оказалась трудной чиновничья работа. В душе я — хозяйственник. Меня хлебом не корми, дай ремонт провести. Постепенно начинаю привыкать. Кроме того, я почувствовал внутреннюю энергию, прилив сил, которого последние несколько лет не было.

- Обращается ли к вам с советами прошлый министр, ныне спикер заксобрания Наталья Жданова?

- С Натальей Николаевной мы давно друг друга знаем. Я очень хорошего мнения о ней — это грамотный человек, специалист своего дела. В министерстве она работала чуть больше полугода, за которые эту махину с места не сдвинуть. С первого дня рубить с плеча ты не будешь, так как на изучение ситуации требуется время. У Натальи Николаевны был ограниченный срок, и, возможно, у неё были хорошие планы, но так получилось — она перешла в заксобрание.

Мы периодически беседуем с ней по телефону, иногда встречаемся по работе. Честно скажу, своих советов она не навязывает. Мы с ней разговариваем на равных. Она — серьёзный и грамотный человек, с которым приятно общаться.

Я чувствую поддержку и со стороны других депутатов, хорошо общаюсь и с другими министрами. Я из тех людей, которые не пытаются дробить, а консолидируют силы разных людей ради одного дела. Вообще, я никогда не иду с людьми на конфронтацию, а, скорее, ищу что-то общее. Считаю, что лучше плохой мир, чем война.

- Какие действия предприняло министерство для восстановления школы после взрывов в Большой Туре?

- Как только появился доступ в пострадавший посёлок после очистки территории от мин и снарядов, мы выезжали туда. Школа представляла жалкое зрелище. Если бы в момент взрывов в ней находились дети, там бы учить было некого. Я сам видел, как пластиковое окно, находившееся ближе к эпицентру взрывов, было впечатано в противоположную стену. Выбило даже простенки. Само строение не обвалилось, так как недавно там был капремонт.

С первого же дня мы переговорили с жителями Туры, решили всех, кроме 9-11-х классов, распустить на каникулы. Совместно с минздравом и минсоцзащиты перевезли их в санаторий Дарасун и обеспечили им отдых в летних лагерях. Летом свозили их в Крым. Я много комментариев читал на эту тему. Знаете, народ какой-то желчный — любое хорошее дело развратят до невозможности. Я даже под своим именем писал разъяснения по поездке детей в Крым.

Изначально были заявлены одни цены на перелёт, а позже перевозчик - «Уральские авиалинии» - резко поднял их чуть ли не в два раза. С другими авиакомпаниями мы этот вопрос решить не могли, так как они были не способны обеспечить перелёт большими группами, а разными рейсами по 5-6 человек мы не могли отправлять детей. Я сам лично разговаривал с директором компании, но мы не нашли общего языка. Они сократили цены только на одну тысячу — с 49 до 48 тысяч рублей. Конечно, ситуация вызвала возмущение. Здесь бы мог и антимонопольный комитет вмешаться, или правительство страны какие-то указания дать. В итоге, нам пришлось уменьшить количество детей с 200 до 146. Тем не менее, все дети из Большой Туры, которые желали побывать в Крыму, слетали туда.

Мы прекрасно понимали, что до 1 сентября вряд ли построим новую школу. Очень много вопросов предстояло решить, в том числе и по источнику финансирования. У Забайкальского края таких резервных фондов нет. Министерство образования РФ и Министерство обороны пока решают этот вопрос. Поэтому окончательный вариант финансирования пока не определён. Мы с губернатором уже обсуждали проект школы. Он довольно солидный. Новая школа планируется и в Кадахте. Естественно, на эти два объекта требуется достаточно много средств. Небольшую часть из транша в 518 миллионов рублей на детсады мы направили в Туру, так как там детский сад планируется строить в едином комплексе со школой. Таких комплексов в России уже достаточно много, они есть в Монголии. Считаю, что это очень удобный проект и для экономии средств, и для социализации детей.

Строительные компании в режиме ЧС выбраны, работы за счёт их оборотных средств начаты. Моё личное убеждение, как строителя по профессии, раньше 1 сентября 2015 года мы школу не откроем. Поэтому было решено предоставить два автобуса на подвоз, 26 августа они были переданы Карымскому району. Пятьдесят старшеклассников будут учиться в Карымской на еженедельном подвозе, для них подготовлен интернат. Мы уже отремонтировали часть здания, и после окончания строительства школы в Туре он будет использоваться, как детсад. Ещё 100 детей с 1-го по 8-й класс будут учиться на ежедневном подвозе в Дарасуне, где под это готовится детский сад «Светлячок». Он будет отремонтирован и задействован под обучение школьников также до окончания строительства школы. Первоначально острота благодаря этим действиям будет снята.

К сожалению, воинская часть, где произошло ЧП, закрывается, что, видимо, спровоцирует определённый отток населения. Мы этот вопрос с губернатором обговаривали, так как новая школа рассчитана на 150 мест, а детсад — на 70. Будем надеяться, что школа будет заполнена, потому что она будет прекрасна.

По кадахитнской школе также работы ведутся. Фундамент уже вывели на нулевой уровень - пока за счёт оборотных средств подрядных организаций.

- Губернатор недавно попросил минобр зарезервировать места в детсаде на Советской для детей беженцев. Возможно ли это? И в каких школах будут учиться дети постарше?

- Вообще, у нас развёрнуты временные пункты размещения беженцев. Если перевести на армейский язык — это как призывной пункт, куда стекаются все беженцы. Сначала был определён один «Горняк». Затем в связи с ростом притока беженцев были определены санаторий «Дарасун» и «Ингода». Отмечу, это пункты временного размещения. Никто не говорит, что они там будут жить всю оставшуюся жизнь. К моменту их прилёта с районами уже велась работа по переезду туда части беженцев в зависимости от квот. Они будут разъезжаться по всему Забайкалью.

Когда мы прорабатывали вопросы по районным квотам, мы сразу обговаривали вопрос по размещению детей. Детей определяли в школы и в детсады только при наличии мест. Я хочу успокоить людей, что беженцы не имеют льгот и не будут проходить мимо очереди. Это определено на федеральном уровне.

Детсад по Советской рассчитан на 240 мест, но, не нарушая норм, туда смогут ходить около 300 детей. Сейчас он заполняется поэтапным методом. Вы представьте, 300 маленьких детей, которые не ходили в детские сады, мы заведём туда одновременно. Там просто все взвоют, потому что ребёнку нужно время на адаптацию в саду. Сейчас его посещает более 100 человек, ввести остальных планируется до ноября. Губернатор говорил не о том, чтобы занять чьи-то места там, а воспользоваться пока свободным резервом.

Хочу ещё раз успокоить всех земляков — дети беженцев будут идти строго по очереди. Не надо накалять страсти. В школах, да, будем прикреплять. К тому же, очередь по детсадам у нас постепенно уменьшается. Мы считаем, что к 2016 году все дети с 3 до 7 лет будут устроены.

- Как вы относитесь к снижению троечного порога ЕГЭ и ужесточению технического контроля за выпускниками во время его проведения?

- ЕГЭ было введено для получения объективной оценки качества образования выпускников. В стране были регионы, в которых эти экзамены проводились не совсем честно. Где-то даже присутствовали факты получения положительной оценки за взятку. Минобразования РФ это насторожило, в связи с чем в этом году решили провести объективный экзамен. Поэтому на прошедшем ЕГЭ были как никогда жёсткие требования, которые исключили возможность использования телефонов и шпаргалок. Достойно мы решили вопрос обеспечения видеокамерами учебных классов. Все пункты сдачи были ими оборудованы. Какие-то вели запись, какие-то транслировали картинку в интернет в режиме онлайн. Благодаря всему этому все регионы были уравновешены, в том числе южные, которые, бывало, грешили. В итоге, мы увидели настоящую картину. Балл оказался не очень высоким, хотя сами условия не были изменены, Минобразования РФ решило снизить этот порог. Тем не менее, мы получили объективную картину знаний.

Надеюсь, теперь дети задумаются, что нужно учиться, а не валять дурака в надежде, что им поставят хорошие оценки. Я и сам сталкивался в своём бывшем учебном заведении с подобным. Не побоюсь назвать цифры — в среднем 33% поступавших не знали таблицу умножения. Безграмотность не передать процентами или словами, потому что в школу ходили лишь бы сходить, а школа ставила оценки. Мы получали сырой материал, из которого пытались что-то слепить. Он, в свою очередь, был не приучен работать и учиться. Только 50% среди них были обучаемыми, остальные — не приспособлены.

У нашей молодёжи, насмотревшейся фильмов, бытует мнение, что можно стать богатым, ничего при этом не делая. Без труда не вынешь рыбку из пруда. ЕГЭ и ГИА в более жёстком формате уже подстегнул школьников и их родителей, люди задумались. Жалобы идут и идут. Только сейчас одну подписал. Мама пишет, что не знает, куда теперь ребёнка девать, обвиняет всех подряд. А где были родители? В первую очередь, ребёнок воспитывается в семье, начиная от генетического уровня и заканчивая атмосферой внутри семьи. Школы и детсады просто дают ему развитие. Всё перекладывать на них, я считаю, неправильно. Родители должны воспитывать своих детей.

По себе возьму, я ни в какие детсады не ходил. Воспитание, считаю, получил нормальное. Хотя был одним ребёнком в довольно благополучной семье, у меня и зимой, и летом был круг обязанностей — на сенокосах участвовал, баран стриг и купал, за коровами ухаживал, дрова с отцом пилил и колол. Конечно, немного другое время было, но, тем не менее.

Кроме того, сейчас очень негативное влияние оказывает компьютеризация. В нормальном понимании — это вещь хорошая, но когда ей начинают злоупотреблять дети... Когда ребёнок всё своё свободное время проводит за компьютером, воспитание и происходит через компьютер. Когда родители уходят, откуда они знают на каких сайтах он бывает? Помимо прочего, это влияет на глаза, на общее состояние здоровья. Я ещё цифры назову — 38% юношей, которые учились в моём техникуме, были непригодны к воинской службе. А когда я шёл в армию в 1974 году, после техникума, из 200 человек, уходящих из Шилки, забраковали только одного. Все были здоровы. К счастью, сейчас начинают задумываться о будущем края и страны. Тот же Анатолий Романов (председатель комитета по развитию производительных сил, инфраструктуры и инновациям заксобрания Забайкальского края, единоросс - ред.) очень скрупулёзно — спорт, спорт, спорт! Площадки делают, шахматы сейчас завезли, соревнования проводят. Губернатор тоже прекрасно это понимает. Вот, у нас фестиваль «Студвесна стран ШОС» прошёл, и сейчас есть предложение сделать военно-патриотическую игру «Зарница» ежегодной всероссийской игрой на базе Забайкалья. Минобороны РФ рассматривает этот вопрос. Мы хорошо о себе заявили, поэтому, думаю, что ответ будет положительным.

Кроме того, мы работаем над внедрением казачьих, кадетских школ. Мы предложили, и губернатор нас поддержал в вопросе создания второго суворовского училища. Вы знаете, кадетские классы пользуются большой популярностью. Почему? Нет, не из-за какой-то милитаризации, а скорее из-за поставленной там дисциплины. Введя таким образом военную составляющую, дети получат и физическую подготовку, и военную специальность, и знания. А после сами выберут, связать свою жизнь с армией или уйти на гражданку.

- Насколько эффективно произошло объединение ЗабГУ и ЗабГГПУ?

- Во-первых, ЗабГУ нам не подчиняется, это федеральное учреждение. Мы с вузом лишь согласовываем определённые действия, выстраиваем работу по педагогам для школ, поэтому я могу высказать только свою точку зрения. Я не думаю, что объединение уже дало большой экономический эффект, так же как какое-то резкое улучшение качества знаний. Несмотря на это, новому вузу нужно дать немного времени, выводы делать пока рано.

Я за свою биографию знаю не один пример, когда образовательные учреждения сливались. Проходило определённое время, и в результате получалось довольно неплохо, честно скажу. Конечно, чем больше вузы, тем больше времени нужно на выравнивание ситуации. То же будет и с ЗабГУ. Конечно, сначала будет негативная реакция, но пройдёт немного времени, и раны, которые пока, видимо, у некоторых болят, заживут.

- Вы как министр образования, наверное, можете оценить качество подготовки учителей в ЗабГУ?

- Однажды в своём техникуме я запретил говорить, что мы готовим высококвалифицированные кадры. Мы их не готовим. Высококвалифицированными они становятся после лет работы. Есть только единицы талантов, которые могут налету всё хватать. Любую профессию возьми, после обучения нужна практика. Учителя тоже приходят сырыми, но было бы только желание, и он постигнет любые высоты. Недавно в одном из сёл Красночикойского района я встретил выпускницу горного техникума, а она работает там учителем физики. Я видел, что у неё и глаза горят, и стремится она к чему-то большему. Если у человека есть желание, он разовьёт в себе любые способности. Поэтому судить о только пришедших в школу преподавателях, как о знатоках всего, не стоит. Главное, чтобы он знал основы педагогики, своего предмета, был коммуникабельным, знал компьютер, а с опытом он станет хорошим учителем.

- Профессиональное образование сегодня находится в глубоком кризисе, что признают и федеральные чиновники. Вы, как никто другой. знакомы с этой областью, как считаете, что необходимо сделать для изменения ситуации?

- Позиций очень много, но постараюсь кратко. Вернёмся к 70-80-м годам, о которых я уже говорил. Тогда были даже песни: «Нет на свете лучше звания, чем рабочий человек!» У нас была такая политика, при которой рабочий получал больше своего начальника. В 1973 году я работал в Первомайском на практике в бригаде каменщиков. Получал не меньше 500 рублей, а мастер получал 200. Когда в 90-м году производство практически рухнуло, у нас получилось так, что быть рабочим стало не совсем интересно. Выгоднее быть юристом, бухгалтером и экономистом, сидеть в чистом кабинете, иметь достойную зарплату. У нас получился перекос, и он продолжается.

Приведу пример из строительной отрасли, она мне ближе. Вроде мы готовим специалистов, а вы зайдите в любую строительную организацию, но на строительных работах там одни китайцы. Наши специалисты занимаются сметами, проектами, работают мастерами, прорабами. Почему? Китайцы выгоднее, они приехали бригадой, отработали сезон, построили объект и уехали. Зимой голова не болит, чтобы зарплату платить, отпускные. Получается, за короткий летний сезон мы отстрелялись, и работник исчез. Здесь, на этой границе, должны стоять профсоюзы и минтруда. Они должны ставить вопрос, почему мы используем иностранного рабочего, как раба?

С другой стороны, нашим, насмотревшимся фильмов, попробуй скажи, иди на каменщика за небольшую зарплату. Конечно, я согласен, что каждый труд должен оплачиваться соответственно, но пока такая ситуация складывается.

Что касается профессиональных училищ, они после 90-х были социальными приютами. Кто бы как бы меня не опровергал, у меня есть факты. К примеру, девочка пошла учиться, не понравилось, начала работать в киоске. Её через полгода находят, зовут обратно, заманивая стипендией и дипломом без посещения занятий. В некоторых учебных заведениях есть мёртвые души, чтобы отчитываться красиво. Представьте, он отсидел, отлежал, никаких навыков не получил, но с дипломом. Даже ко мне в техникум приходили такие. Говорит, отучился на мастера сухой штукатурки, а как им работать, не знает. Оказывается, он только два раза зачищал и шпаклевал. Им никто не занимался, но зарплату за его обучения получали. Мы человека не научили трудиться, сделали иждивенцем.

- Как решить эти проблемы?

- Я считаю, должна измениться политика государства. Нужно, в первую очередь, запретить иностранную рабочую силу, тогда работодатель задумается и побежит в учебные заведения, совместно с которыми начнёт учить специалистов. Практика подходит, будут забирать к себе, а потом и трудоустраивать на хороших условиях, чтобы сохранить ценного кадра.

Я даже статью в своё время писал на эту тему, назвал «Параллельными курсами». Одни готовят в никуда, другие всё говорят — кадров нет. У них нигде интерес не пересекается. А это пересечение должно быть. Руководителю должен быть нужен квалифицированный специалист, а образование должно его подготовить.

А если дальше идти — экономика у нас должна быть более стабильной, хоть с небольшим планом. Тот же 44-й закон. Аукцион прошёл, строитель в этом году выиграл его, но он абсолютно не уверен, что выиграет и на следующий год. А ему же нужно содержать сотрудников, платить зарплату. Отсутствие стабильности и перспектив сводит на нет усилия и профобразования, и строителей. Этот вопрос нужно очень тщательно прорабатывать на уровне, в том числе, и государства, чтобы решить эту проблему.