Одна голова хорошо, а две — лучше

16 мая в Музее археологии Забайкальского государственного университета прошло скромное, мало кем замеченное мероприятие. Читинские археологи представили публике, состоявшей преимущественно из историков, скульптурные реконструкции двух обитателей западного Забайкалья эпохи среднекаменного века, или, как его называют учёные, мезолита. Две мужские головы с типично монгольскими скулами и разрезами глаз стороннему человеку покажутся обычными бюстами, очередным плодом воображения очередного художника. На деле же всё во сто крат интереснее и важнее. Археолог, профессор Михаил Константинов рассказал «Чита.Ру» о значении и перспективах камерного научного события.

Профессор сидит в том же самом музее под чердаком исторического факультета, реконструированные головы смотрят на входящих из витрин мезолитической части экспозиции, вокруг кости, камни, какие-то древние, явно видавшие много крови ножи и топоры, книги, а по кругу — столы и стулья, натёртые рубашками, юбками и брюками студентов-историков.

С места в карьер я задаю вопрос о значении недавно представленных реконструкций для забайкальской и российской науки. Профессор спокойно показывает на рисунок в рамке за стеклом одной из витрин музея.

— Смотрите, это художественная реконструкция Шилкинского человека. Существует и его скульптурная реконструкция, представленная в Забайкальском краеведческом музее. И до сего времени это был единственный скульптурный портрет, созданный по материалам из Забайкальского края ещё в пятидесятых годах учёным Натальей Николаевной Мамоновой. У нас есть и другие скульптуры, но они сделаны по черепам из Бурятии — не наши. Мы продолжаем сотрудничать с той же самой лабораторией, занимавшейся Шилкинским человеком. Она работает по разработанному Михаилом Герасимовым методу антропологической реконструкции восстановления лица по черепу. Сам Михаил Михайлович определял эту задачу словами «научиться видеть лицо предка». Речь идёт не о создании обобщённого, примерного облика людей, а о создании портретного облика вплоть до фотографического сходства.

— Но как мы можем знать, действительно ли достигнуто портретное сходство?

— Герасимова много раз проверяли, и он сам к этому стремился. Для этого он работал с черепами криминального происхождения тех людей, фотографии которых сохранились. Он воссоздавал их облик, не зная, как они на самом деле выглядели. Результаты действительно имели фотографическое сходство с реальными лицами людей. Есть проблемы с восстановлением волосяного покрова и формы ушей, но всё это детали, которые можно восстанавливать, опираясь на расовые, общеэтнические признаки.

Чтобы скульптурных реконструкций забайкальцев стало больше, чем одна, археологам пришлось трудиться не один год. Нужно было найти не просто древние погребения с черепами; они — черепа — должны были быть не деформированы, то есть, быть в идеальном, нетронутом тысячелетиями состоянии. В 2005 году такой материал был найден на территории Красночикойского района. Следующие 10 лет ушли на решение организационных, финансовых и собственно реконструкционных работ. Теперь в распоряжении археологов появились отлитые бюсты из очень дорогого и суперсовременного пластика, не уступающего по своим характеристикам качественному металлу.

Фото Олега Корсуна

Первая голова восстанавливает облик мужчины, захороненного в пади Токуй близ села Менза. Обнаружил его выпускник исторического факультета, учитель из села Менза Владимир Варфоломеев. Второе погребение, обнаруженное у села Жиндо, содержало останки двух тел. Один из черепов был развален по кусочкам, а второй был абсолютно целым, даже несмотря на то, что в голову его обладателя многие века назад впилась костяная стрела. Именно этим двоим и предстояло продолжить то, что начал Шилкинский человек — дать людям далёкого будущего новую информацию о своём тяжёлом для понимания и изучения времени.

— Токуйский оказался моложе, ему порядка 30 лет, второму около 40. Совершенно точно, что оба они монголоиды, но весьма своеобразные. У них высокая для монголоидов перенось. Это раннемонголоидный тип, черты которого находят отражение и в строении американских индейцев. Позже, приспосабливаясь к погодным условиям, перенось монголоидов снижалась, чтобы более эффективно беречь организм от холодного воздуха. Предварительно этот тип человека определён как палеоазиатский, он сочетает в себе черты будущих монголов, бурят и эвенков — но пока это предварительно.

— Установлены ли какие-то индивидуальные особенности этих людей?

— Конечно. У одного из них выявлена патология слуха, что связано, скорее всего, с воздействием холода. Есть патология глаз. В одном случае обнаружена патология крови, которая была вызвана, скорее всего, голоданием в детстве. У молодого наблюдаются остеохондрозные явления, связанные с большим давлением на позвоночник. Всё это определяется и всё это интересно, потому что подсказывает нам направление региональных заболеваний в Забайкалье.

Определение физического возраста, пола, патологий и прочего проводили ведущие антропологи страны — С.В. Васильев из Института этнологии и антропологии РАН, а также и С.Б. Боруцкая из МГУ. Первые данные о людях из чикойских погребений были опубликованы ещё в 2013 году. Учёные уже имели точные промеры костяков, анализ всех отклонений от нормы. Именно эта физическая антропология была базой для дальнейшей антропологической реконструкции. Но есть и третий метод восстановления портретов древних забайкальцев, результаты которого пока не готовы. Там же, неподалёку от села Жиндо, было обнаружено ещё одно погребение, содержание которого не подходило для портретной реконструкции, но вполне подходило для вычленения ДНК. Этим материалом заинтересовались учёные из Дании, которые обещают предоставить результаты работы уже до конца этого года.

— Выделение ДНК позволит нам получить и анализировать какие-то данные в сравнении с другими материалами, полученными на соседних территориях. То есть мы узнаем о происхождении этих людей что-то большее.

Данные радиоуглеродного анализа говорят о том, что мужчины из токуйского и жиндинского погребений жили около 7-8 тысяч лет назад. Населяющие Забайкалье люди в ту пору проходили стадию мезолита или раннего неолита. Они уже знали лук и стрелы, уже приручали первых домашних животных и умели делать составные орудия из камня. Вообще по сравнению с очень долгим и однообразным нижнекаменным веком (палеолитом), мезолит был и быстрее, и искуснее. В токуйском погребении кроме костяка были найдены шлифованные орудия, что говорит о принадлежности к раннему неолиту, или позднекаменному веку. Погребение в Жиндо на тысячу лет древнее, а это уже чистый мезолит.

— Впрочем, я не исключаю удревнения этих погребений до 10 тысяч лет, в пределах мезолита. Но чтобы узнать это наверняка, нужно продолжать радиоуглеродные изыскания. А это лишит нас ещё какой-то части костного материала. Каждый анализ заставляет жертвовать частью костей. Но мы продолжим эту работу.

Продолжать работу можно не только с этими погребениями. В том же Красночикойском районе есть материалы с Усть-Мензы, Мельничного и других памятников археологии. Хотя открывать новые погребения не так уж и просто. Забайкальские почвы чаще всего не щадят человеческие кости.

— На памятнике «Усть-Менза 5» мы нашли прекрасную погребальную кладку и ярко выраженную погребальную яму под ней. Но в яме не было ни одной косточки и ни одного артефакта. Это значит, что хоронившие не положили умершему никакого погребального инвентаря, элементарно сэкономив. А кости все сгнили. Этому гниению способствуют пески, которые хорошо пропускают влагу, и ежегодный цикл отмерзания и замерзания почвы. Поэтому кость у нас сохраняется значительно хуже, чем в Прибайкалье, но чуть лучше, чем в Амурской области и Приморье. В этом и есть основная ценность реконструкций, которые мы получили. Они относятся к числу очень редких для востока нашей страны материалов. Теперь мы имеем самые древние портреты жителей Забайкалья.

Во время разговора бюсты, выполненные молодым талантливым учёным и скульптором Равилем Галеевым, смотрели на нас. Любые эмоции, которыми я подсознательно наделял этих двоих, разумеется были трансляцией моих собственных эмоций и ощущений. Но как бы там ни было, могилы, лица и история появления этих скульптур в центре Читы абсолютно реальны. Двое раскосых обитателей горных долин Чикоя протянули связующую нить, между сегодняшним днём и далёкими веками, изучение которых не прекращается ни на один день.