Географ глобус не пропил

Географы шести регионов России начали масштабный шестилетний проект, итогом которого станут шесть новых карт бассейна реки Амур. Руководитель Амурской бассейновой комплексной экспедиции, председатель Амурского отделения Русского географического общества (РГО) Геннадий Илларионов рассказал ИА «Чита.Ру» о том, какой будет эта экспедиция и почему она необходима.

- Как появилась идея исследовать Амурский бассейн?

- Идея этой экспедиции появилась в 2014 году у руководителей отделений РГО регионов бассейна Амур - Забайкальского, Хабаровского и Приморского краёв, Амурской области, Еврейской Автономной области. Говоря откровенно, это не супер-оригинальная, но мы предложили воплотить её в реальность.

- Что это за экспедиция?

- У нас, как ни странно, на территории Приамурья и Байкала неплохо изучены недра, но не поверхность - географическая изученность низка, хотя и не плоха эпизодически. Наша цель - географическое изучение бассейна реки Амур и составление шести карт в масштабе 1:5000 - когда на 1 сантиметр приходится 5 километров на местности. Причём мы планируем работать и с китайской стороной, где пролегает значительная часть Амурского бассейна - притоки Сунгари и Уссури.

Карт будет шесть: рельефа, природных ландшафтов, почвы, растительности, животного мира и экономическая.

- С чего начали работу?

- Собственно, времени прошло немного - в 2014 году мы продумали, как это будет, в 2015-м я проехал по всем регионам, и мы заключили формальные соглашения между отделениями Русского географического общества. Осенью приехали в Москву, подали документы на грантовую поддержку РГО, и она нам была обещана. Получили в 2016 году.

- И как это будет?

- Многие думают, что экспедиция - это когда ты пошёл в какое-то место. У нас это тоже бывает, но тут несколько другая ситуация. Наша экспедиция - это такая организационная система, которая в течение нескольких лет будет изучать бассейн реки Амур по образу и подобию геологических экспедиций. В таких экспедициях раньше были партии, которые изучали конкретные участки территории. Наша колоссальная территория тоже поделена на шесть партий. На территории Забайкальского края это Аргунско-Шилкинская партия - это бассейны Аргуни и Шилки и так называемая Торейская впадина (бессточная впадина в южной части Забайкальского края и Монголии - авт.). База партии будет в Чите, а отвечать за работу будет забайкальское отделение РГО.

Верхнеамурская партия - от места слияния Аргуни и Шилки до впадения реки Зеи в Амур, Среднеамурская партия - от места впадения Зеи до Тунгусски, Нижнеамурская - от Хабаровска до низовий и впадения Амура в Татарский пролив и Уссурийская партия - в Приморье.

Этот проект очень сложный, финансирование на него было выделено, но деньги пришли только в августе 2016 года, поэтому лето мы потеряли. Поэтому мы фактически били по хвостам с выездами и полевыми работами. Но, в любом случае, такой масштаб подразумевает в первую очередь камеральные работы, полевые важны, но не железно обязательны. Хотя в 2017 году их будет побольше. В этом году начали работать две партии в Чите и Благовещенске. Не в обиду забайкальцам, если бы я предполагал, что всё будет так сложно, я бы первой поставил Верхнеамурскую партию.

- Почему?

- Это было бы удобно - Хабаровск нам ближе, и по Амурской области уже шли работы. Здесь сложнее. Я предполагал, что основная проблема будет с кадрами. С людьми всё действительно плохо - и с теми, кто вообще умеет делать карты в том числе. Даже те, кто делал подобное, уже разучились это делать. Подавляющее большинство из тех, кто способен на что-то, уже не молодые - в поле они не выйдут, да и просто делать срочные и ответственные работы им тяжело. Многие по этой причине и отказываются - «я старый, я больной, это очень ответственно». И здесь, и так или иначе в Благовещенске. Отсюда вытекает другая цель.

- Подготовка людей, которые будут уметь работать с картами?

- Мы, конечно, предполагали, что будет кадровая проблема, когда начинали экспедицию. Подавляющему большинству специалистов уже за 50, 60 и даже за 70 лет. Поэтому вторая цель - это за время работы экспедиции притягивать молодых, создать слой новых людей, которые просто научатся это делать за шесть лет. Конечно, этим всё не закончится.

- Есть ещё какие-то цели?

- Есть третья цель, которая выпочковывается из образовательной. РГО - это всё-таки не исследовательский институт, не научная или изыскательная организация, это общественная организация. Отсюда вырастает просветительская цель, для которой мы привлекаем к работе волонтёров, и не только потому что большинство специалистов уже не юны, а потому, что есть сложные, например, сплавы, которые просто надо уметь делать. В Верхнеамурской партии уже работали не географы, а водники. Они снимали фильм, делали фоторяд, отправлялись в горы с реки по заданию. Мы их финансируем, чему они очень рады - они сами уже шли туда, но за свои деньги. А тут такая замечательная оказия. Поэтому полевое направление выразилось у нас в волонтёрской деятельности. Да, они не профессионалы и при возможности мы даём им специалистов, студентов. Это очень важный момент, потому что мы пропагандируем внутренний туризм - на Дальнем Востоке и в Забайкалье вообще масса возможностей для такого туризма. Люди о них иногда мало знают.

- Вы как-то планируете развивать это добровольческое направление?

- В 2017 году мы планируем обмениваться этими группами. Скажем, наши амурские поедут в Приморье, приморские - в Забайкалье. Несколько групп уже это прошли, и фактически уже есть ажиотаж - на следующий год очередь. Людям это важно, они патриотичны, им нравится с флагом РГО участвовать в экспедиции. Мы активно работаем со СМИ, в Благовещенске меня уже трясут - давай новости. Сейчас у нас вернулись две группы, одна с Шилки, фактически с вашей территории, на что забайкальские коллеги уже возмущались. Есть ещё значительная часть Амурской области. Нам активно прошли на встречу в администрации Могочинского района.

- Помимо кадров и финансирования есть ещё какие-то сложности?

- Есть методические сложности - разные подходы в составлении карт. Проблема с кадрами касается не только Забайкалья. Тут дело в специфике - здесь нет тех, кто постоянно занимался составлением карт. В Иркутске географический институт этим занимается. Я не могу сказать, что в Чите слабые, а в Хабаровске сильные люди. Даже во Владивостоке с картографией не так плотно работают. Представляете - человек в Благовещенске и в Чите составляет карты. Но к составлению есть разные подходы - и каждый делает по-своему. Конечно, мы будем сотрудничать, привлекать специалистов, которые будут предлагать изменить легенду, содержание, уже в этом году.

В регионах, открывающих экспедицию по три модельных участка. В Забайкалье это Могочинский район, Даурия и Шилкинский район. Впереди ещё два года работы. Работа рассчитывается на 5-6 лет. Пока это только начало.

- Какая сумма у гранта?

- Инициативный грант даётся на дело, которое по умолчанию подразумевает продолжение. Нам дали 3,8 миллиона рублей - достаточные деньги для того, чтобы начать.

- Привлекаете спонсоров?

- Да, у нас есть дополнительные средства - у меня группа от Благовещенска долетела до верховьев Селенджи на вертолёте. Если в деньгах - то это стоило 800 тысяч рублей. Есть у нас спонсор - промышленная компания. Этот полёт делался не специально для нас, но нас подбросили, сделав приличный крюк. Мы, кстати, за это время ни копейки не потратили на ГСМ - нам помогают. Понятное дело, что в дальнейшем надо будет оплачивать камеральную работу - но на зарплаты с учётом налогов уйдёт половина суммы.

- В других регионах также легко с помощью? Или они могут надеяться на помощь за счёт гранта?

- Мы думаем, как находить время и утрясти всё с руководителями. Лоббирование со стороны РГО возможно, но если человек соглашается, то его задача в том, что эти вопросы решить. Мы выделяем сумму, как ей распорядятся, на чём смогут сэкономить - это уже лежит на менеджерах в регионах.

- Сотрудничаете ли вы с региональными властями?

- На этапе планирования и подачи документов на грант мы работали с профильными министерствами, получая письма в поддержку. Плотно с властями мы не работали. Мы думаем, у нас здесь всё наладится.

- А что с китайскими коллегами? Есть уже какие-то договорённости?

- Пока нет. Но у нас и нет проблемы с китайскими коллегами, есть соглашения и взаимосвязи. У них заморочено с секретностью, в России эти сложности уже преодолены. Есть ещё нюанс в подходах к работе. Китайцам, если они прицепятся к нам на третьем или четвёртом году работы, придётся подстраиваться под нас.