«Тайны истории»: Авантюрист или герой — кто такой товарищ Эмиль Либкнехт?

Впервые на имя этого человека я натолкнулся ещё во второй половине 1980-х годов, когда начал собирать сведения об истории ограбления Читинского банка летом 1918 года.

В чудом сохранившемся и в 1923 году опубликованном «Протоколе заседания конференции партийных, советских и военных работников на ст. Урульга Забайкальской ж.д. 28 августа 1918г.» говорилось о том, что некто, оставшийся под именем «Интернационалист» (видимо, или венгр или немец, фамилию которого тот, кто писал этот документ, не смог написать верно, а потому и ограничился таким «именем»), сообщил, что «по словам Либкнехта, начальника отряда китайцев, в банке они находили после грабежа анархистов в печах много спрятанных служащими денег».

Позже по самым разным источникам удалось восстановить биографию этого человека и на страницах «Забайкальского рабочего» впервые о нём рассказать. Но это было лишь началом поиска.

Спустя более полутора десятков лет, когда удалось найти новые данные, в июле 2004 года на страницах двух номеров приложения той же газеты, которое называлось «Забайкальская новь», напечатал новую статью, где впервые высказал предположение о том, что товарищ Либкнехт был германским военным разведчиком, который в 1918 году оказывал помощь молодой Красной Армии в Забайкалье. Вопросов, однако, всё ещё было больше, чем ответов. Поэтому, когда в сентябре 2020 года оказался во Владивостоке, не преминул продолжить поиск, который, как и ожидал, дал дополнительную информацию.

Сегодня могу уверенно сказать, что биография «товарища Либкнехта» чётко делится на четыре периода. Второй — забайкальский, приходился на середину 1918 года, когда он сражался в рядах только-только созданной Красной армии против белогвардейцев и белочехов. Четвёртый — дальневосточный, выпадал на 1919 год, когда он стал одним из командиров красных партизан в Сучанской долине, где вновь сражался с белогвардейцами и японцами. В обоих он — красный командир, героически сражавшийся за власть Советов. А вот первый и третий периоды в его биографии до сих пор остаются весьма тёмными.

Люди, в разное время и в разных местах писавшие и издававшие мемуары о событиях революции и гражданской войны, порой по-разному отзывались об одних и тех же современниках. В основе лежали не только просто человеческие отношения, но и разный объём информации, которым они располагали.

Так, член Центросибири (главного органа Советской власти в Восточной Сибири и Забайкалье) Валентин Рябиков в книге своих воспоминаний «Центросибирь», изданной в 1949 году в Новосибирске, писал: «По прибытии в Мысовую (летом 1918г., на Прибайкальский фронт — А.Б.), отстоящую в 58 км от Танхоя, наши части на некоторое время оторвались от противника. Были приняты срочные меры к переформированию их, затребованы свежие подкрепления из Верхнеудинска и Читы.

Вскоре на фронт прибыл отряд китайских рабочих-интернационалистов под командой Либкнехта (По имеющимся данным, Либкнехт был раньше немецким миссионером в Китае, но под влиянием Октябрьской революции оставил миссионерство и встал на сторону революции — А.Б.)».

Эти факты его биографии подтверждает и участник боёв 1918 года в Забайкалье, немецкий интернационалист Арманд Мюллер, чья книга воспоминаний «В пламени революции» была издана в Иркутске в 1957 году. Он также писал, что Э. Либкнехт был католическим миссионером в Китае. Более того, Арманд Абрамович констатировал, что «он именовался Либкнехтом и выдавал себя за двоюродного брата Карла Либкнехта. Хорошо владея китайским языком, «Либкнехт» сумел войти в доверие к командованию, одно время даже командовал китайским отрядом на Даурском фронте».

При этом если Рябиков писал об этом же с определённой степенью уважения, то Мюллер уже именовал Э. Либкнехта авантюристом. Почему? Какие основания для этого были у мемуариста-интернационалиста, о которых не знал Валентин Рябиков?

Отряд Эмиля Либкнехта был в арьергарде отступающих из Читы в августе 1918 года частей красноармейцев. Расформировал он его на станции Невер. «Как сейчас помню, — писал в своих воспоминаниях один из участников тех событий Андрей Чебоковон, — говорил бойцам о том, что роспуск не означает конца борьбы с врагами и что борьба вступает в новый этап». Однако сам он поступил в тот момент более чем странно.

Вот что рассказывается в статье дальневосточных учёных Н. Авдеевой, А. Крушанова, Б. Мухачева и Н. Шиндяева «Венгерские интернационалисты борются за Советскую власть на Дальнем Востоке», опубликованной в книге «Венгерские интернационалисты в Сибири и на Дальнем Востоке. 1917–1922гг.», изданной в 1980 году в Москве:

«…5 октября был оставлен Хабаровск. Часть отрядов Уссурийского фронта рассеялись в ходе отступления по таёжным районам Амурской области, другая вышла к Благовещенску. Здесь в середине 1918 г. сосредоточилось более тысячи бойцов-интернационалистов. Часть из них, объединившись в отряд Э. Либкнехта, решили уйти в Китай. Амурский облисполком выделил для них пароход «Одесса».

Однако, когда пароход причалил к пристани китайского городка Сахалян, им даже не разрешили выйти на берег. Командир отряда Э. Либкнехт, владевший китайским языком, пытался договориться об условиях интернирования, но безуспешно. Интернационалисты были арестованы, выданы белогвардейцам, возвращены в Благовещенск и брошены в тюрьму. Там с ними жестоко расправились».

Почему не удалось договориться? Почему сам Эмиль Либкнехт не пострадал в этой ситуации? Он исчез, чтобы через некоторое время объявиться во Владивостоке.

Ответ на эти вопросы был дан в уже упоминавшихся мемуарах Мюллера.

«Из бойцов 2-го Омского интернационального отряда остались в живых после многих боёв 350 человек, ими командовал Пали Глосс, — писал Арманд Абрамович. — Эта группа попала на удочку авантюриста, бывшего католического миссионера в Китае; он именовался Либкнехтом… Он обещал мадьярам устроить мирное интернирование в Китае в случае перехода границы. «Либкнехту» поверили.

Он отвёл отряд на Амур. При переходе границы недалеко от китайского города Сахаляна красногвардейцы попали в руки китайских войск. Те разоружили бойцов и через три дня передали их японцам. Когда провокация «Либкнехта» обнаружилась, интернационалисты хотели его задушить, но он скрылся. Японцы зверски расправились с красногвардейцами. Удалось бежать и спастись только троим: командиру Глоссу, политработнику Миграну и русскому бойцу Попову; все они с большими трудностями добрались до Харбина, где я с ними встретился уже в феврале 1919 г.»

Эта информация коренным образом ломала образ героического бойца революции. А ведь Либкнехт в Приморье прославился ещё больше, чем в Забайкалье.

В феврале 1919 года (в то самое время, когда трое чудом спасшихся бойца из отряда венгров-интернационалистов добрались до Харбина) «товарищ Либкнехт» появился во Владивостоке. Причём, что интересно, появился он уже открыто в форме германского офицера.

Первая мировая война завершилась и Германия проявила заботу о своих военнопленных. С документами Международного Красного Креста он официально и выполнял миссию помощи бывшим военнопленным. Он начал заводить знакомства с находившимися во Владивостоке офицерами армий, ещё недавно входивших в Антанту. Так, с одним японским штабным офицером он настолько сблизился, что часто они вместе бывали повсюду и даже сфотографировались на память…

Позже он сам рассказал о том, что до мировой войны он работал в Китае, но отнюдь не католическим миссионером, а сотрудником военного атташе Германии в этой стране. В 1919 году необходимость соблюдения одной из тайн для него отпала сама собой.

Казалось бы, для него война закончилась, и «Эмиль Либкнехт» должен был выполнить свою миссию помощи соотечественникам. Но он поступил иначе.

Во Владивостоке он познакомился с Зоей Станковой, которая официально была общественницей Красного Креста, а неофициально — подпольщицей, большевичкой с 1917 года. Похоже, что их отношения зашли несколько дальше просто дружеских.

Прощаясь, Эмиль подарил Зое на память ту самую фотографию, где он был снят с японским офицером. А простились они тогда, когда именно Станкова при помощи подпольной партийной организации помогла немецкому офицеру отправиться к приморским партизанам в Сучанскую долину. Правда, кроме рекомендации Станковой, у него было ещё и письмо от бывшего командующего Даурским фронтом Сергея Лазо, с которым он, похоже, тоже встретился во Владивостоке.

О том, что было дальше написала масса приморских историков.

«Иностранные коммунисты и патриоты вели работу и в области. Так, командиром Первого сучанского революционного отряда в 1919г. был Э. Либкнехт — бывший офицер кайзеровской армии», — говорилось в книге Ларисы Беликовой «Коммунисты Приморья в борьбе за власть Советов на Дальнем Востоке (Приморская организация РКП(б) в 1917–1922 гг.)», изданной в Хабаровске в 1967 году.

«Среди героев партизанской войны в Приморье интернационалист Эмиль Либкнехт занимает особое место, — вторил ей главный биограф Э. Либкнехта во Владивостоке Иван Самусенко, опубликовавший статью о нём в сборнике (выпуск 4) «За Советский Дальний Восток» (Владивосток, 1989). — В период империалистической войны он был офицером германской армии. К войне относился отрицательно. …Великая Октябрьская социалистическая революция застала его в Сибири, в лагерях для военнопленных и оказала решающее влияние на всю последующую жизнь бывшего немецкого офицера».

Автор явно не имел сведений о его забайкальском периоде деятельности, а поэтому присочинил, что он был обычным военнопленным, связавшим свою судьбу с большевиками ещё в Иркутске во время подавления восстания юнкеров в конце 1917 года. Но не стоит судить их строго. Похоже, что они стали жертвами мистификации, устроенной ещё в 1919 году.

А потому вернёмся именно в тот год. В марте 1919-го «товарищ Либкнехт» прибыл в «партизанскую столицу» — село Фроловку. Ему повезло. Здесь он встретил людей, которые знали его по Даурскому фронту. Это были члены ревштаба Михаил Титов (Гоголев) и Николай Иванов, а также редактор партизанской газеты Клавдия Жук-Макарова. Ревштаб и назначил его командиром партизанского отряда. Вместе с командующим Николаем Ильюховым он направился в деревню Екатериновку и там принял командование Сучанским партизанским отрядом. В отряде было 400 штыков и 20 сабель.

Особых боевых подвигов совершить он не успел, а те бои, в которых всё же участвовал, показали его опыт сражений с морским десантом. Вот что, к примеру, рассказывает об этом бывший партизан Иван Самусенко:

«Партизанские отряды Ольгинского уезда блокировали белогвардейский гарнизон генерала Волкова в селе Владимиро-Александровском. Каких только каверз не устраивали белогвардейцам Либкнехт и тогда же назначенный командиром одной из рот отряда Федя Тетерин-Петров, впоследствии герой Волочаевки…

Но вот на море появились корабли интервентов, на них находились колчаковцы-десантники. Партизаны вынуждены были снять блокаду белогвардейского гарнизона и бросить свои силы к берегу моря. Бой с десантниками длился почти трое суток. Силы были неравными. Партизанам пришлось отступить. В этом тяжёлом бою Эмиль Либкнехт проявил себя человеком исключительной храбрости и распорядительности.

В ходе боёв в бухте Находка у сопок Брат и Сестра партизаны под командованием Либкнехта заняли село Владимиро-Александровское. Здесь-то совершенно вне боевой обстановки оборвалась жизнь партизанского командира».

Второго мая 1919 года Эмиль Либкнехт погиб при достаточно странных обстоятельствах. В очерке того же Самусенко об этом рассказывается следующее:

«Было это так. Два бойца, недавно принятые в ряды партизан, занялись мародёрством. С жалобой на них пришли к Либкнехту крестьяне. Во время разбора недостойного поступка этих бойцов Либкнехт, человек горячий, стукнул прикладом японского карабина о пол. С предохранителя соскочил затвор… произошёл выстрел, пуля попала в подбородок Либкнехту».

Простились с человеком, пробывшем в партизанском отряде всего пару месяцев, более чем торжественно.

«В сопровождении почётного караула тело Эмиля было отправлено в «партизанскую столицу» — село Фроловку, — рассказывается в очерке Ивана Самусенко. — …По предложению председателя ревштаба Ильи Васильевича Слинкина было принято решение похоронить Эмиля Либкнехта в деревне Казанке в братской могиле тоже трагически погибших 2 апреля 1919г. у деревни Золотая Долина одного из организаторов «Комитета по подготовке революционного сопротивления контрреволюции и интервентам», бывшего помощника командира партизанского отряда по политчасти, учителя Тимофея Анисимовича Мечика и его адъютанта Власа Артемьевича Гунькова».

Командиром же Сучанском отряда вместо «товарища Либкнехта» был назначен Фёдор Тетерин-Петров.

Во Владивостоке узнал, что ещё в начале 1960-х годов журналист Константин Богачёв, который восхищался героическим партизаном Эмилем Либкнехтом и хотел написать о нём книгу, был возмущён мемуарами Арманда Мюллера. Он решил их опровергнуть и проделал с этой целью просто колоссальную работу. Итогом стала статья «Правда об Эмиле Либкнехте», напечатанная в 1962 году в четырёх номерах газеты «Советское Приморье».

Богачёв встретился с бывшим командиром Первого Дальневосточного советского полка Николаем Кирилловичем Ильюховым. Именно он предложил журналисту написать книгу об Эмиле Либкнехте. Когда же через некоторое время Константин показал ветерану книгу Арманда Мюллера, тот резко заявил:

— Самая настоящая ложь, клевета. Неизвестно только, как квалифицировать её — ошибкой или чьим-то злым умыслом.

«И Николай Кириллович стал рассказывать мне, — писал Богачёв, — о том, как высоко ценил Сергей Лазо военный талант Эмиля Либкнехта, как он неоднократно восхищался его храбростью, выдержкой и находчивостью. По словам Ильюхова, Лазо очень тяжело переживал гибель Эмиля и на одном из оперативных военных совещаний, проходившем на могиле Либкнехта, говорил товарищам о необходимости увековечить его память».

Но ведь и Лазо, и Илюхов всей правды об этом человеке могли не знать. Во всяком случае ни одного аргумента, который бы опровергал информацию немецкого интернационалиста ветеран партизанского движения в Приморье не привёл.

Журналисту повезло. В те годы было ещё много живых бывших участников гражданской войны на Дальнем Востоке и в Забайкалье. И он встретился со многими из них. Отзыв всех был исключительно положительным, но о том, чем «товарищ Либкнехт» занимался в период до его появления во Владивостоке в феврале 1919 года и чем он занимался до своего появления в Забайкалье, никто из них не знал. Этот пробел чувствовал и Константин Богачёв, которому опять повезло.

Он смог встретиться в Москве с супругой легендарного немецкого революционера Карла Либкнехта, убитого в январе 1919 года вместе с Розой Люксембург. Софья Борисовна Либкнехт и их сын Вильгельм Карлович с интересом выслушали журналиста. Но на вопрос о том, знали ли они такого родственника, ответили отрицательно.

«Мы посчитали бы за честь иметь такого родственника, как Эмиль Либкнехт, — сказал Вильгельм Карлович и, улыбнувшись, добавил — но, к сожалению, он таковым не является».

И журналистский поиск был продолжен.

«Я связался с редакциями газет и журналов Германской Демократической Республики, просил немецких журналистов сообщить мне, что известно им об этом интересном человеке с необычной биографией. К сожалению, мой запрос не дал положительных результатов: журналисты отвечали, что они ничего не знают об Эмиле Лнбкнехте. Тогда я решил обратиться в Центральный Комитет Социалистической Единой партии Германии, написал письмо товарищу Вальтеру Ульбрихту, который в то время присутствовал на XXII съезде КПСС. Вместе с письмом я послал Вальтеру Ульбрихту и свой очерк.

Очень быстро пришёл ответ. Товарищ В. Ульбрихт писал:

«Уважаемый товарищ Богачёв! От имени членов делегации Социалистической Единой партии Германии на XXII съезде очень благодарю Вас за привет и добрые пожелания. Ваши данные о роли Эмиля Либкнехта, как командира интернационального партизанского батальона на Дальнем Востоке, очень заинтересовали меня. Об этом в Германии почти ничего не известно.

Я передам Ваш интересный очерк об Эмиле Либкнехте центральному органу СЕПГ «Нейес Дейчланд». Возможно, что после опубликования дадут о себе знать старые друзья и соратники Эмиля Либкнехта, от которых можно будет узнать дальнейшие подробности. Редакция газеты « Нейес Дейчланд» свяжется с Вами. Желаю Вам дальнейших успехов в Вашей работе и в деле строительства коммунизма. С коммунистическим приветом

В. Ульбрихт, первый секретарь, руководитель делегации СЕПГ на XXII съезде КПСС».

Через некоторое время мой очерк об Эмиле Либкнехте был опубликован в печати ГДР. Немецкие друзья узнали теперь правду о своём верном сыне, красном партизанском командире Эмиле Либкнехте».

Итог был очевиден. Никто в Германии не знал ни о каком Эмиле Либкнехте, бывшем якобы племянником Карла Либкнехта. Так кем же мог на самом дел быть этот майор германской армии, бывший сотрудник атташе германского посла в Китае? Тогда я решил поискать среди тех сотрудников этого посольства, которые как-то отличились с началом Первой мировой войны, а потом исчезли. И все поиски привели к одному имени — Вернеру Рабе фон Папенгейму. Но об этом расскажу в следующий раз.

Первая мировая война породила целую плеяду отчаянных авантюристов, пытавшихся оказать влияние на судьбу огромных регионов и целых народов. Наибольшую известность из них приобрёл британский разведчик Т.Э. Лоуренс, вошедший в историю как Лоуренс Аравийский. Немецким Лоуренсом или Вассмуссом Персидским называли бывшего германского консула в порту Бушир, офицера Вильгельма Вассмусса в Персии (Иран), благодаря действиям которого влияние немцев в этой точке земного шара в 1915–1917 годах стало преобладающим. Похоже, что в этот ряд можно поставить и его коллегу фон Папенгейма, который, вероятно, и стал известным под именем Эмиля Либкнехта.