Сергей Чиграков, «Чиж&C»: «Есть бабы – есть песни. Нет баб… тоже есть песни. Но уже такие: мужикам нравятся, девкам – нет!»

Он принял меня в своей тихой гримёрке изрядно уставший: позади фактически бессонный банкет с организаторами прошлого концерта, очередной утомительный переезд из города в город да плюс только что отыгранный более чем двухчасовой сольник…

Поэтому сегодня к традиционной сигарете только крепкий и горячий чай. «Вся наша жизнь – дорога. Вот мы сейчас поговорим и ведь почти сразу дальше поедем…» – устало улыбается лидер «чижей». – Минут 15 нам же, я думаю, хватит?»

А у жены при этом грустные глаза…

– Жалею, что не захватил сегодня с собой нашу с вами фотографию (не помню, сколько летней давности), где у вас вместо ныне вьющихся даже ниже плеч локонов этакий… коро-о-отенький «ёжик».

– (Улыбаясь.) А-а, да, было такое дело, помню.

– Потом опять была пышная шевелюра, потом, помнится, вновь как бильярдный шар… С чем это вообще связано – вот столь кардинальное время от времени изменение причёски?

– Ни с чем. Абсолютно. Просто в какой-то момент мне надоедают эти длинные волосы – я иду и бреюсь наголо. Прям кардинально, под ноль, вы правы. Бреет, кстати, меня всегда один и тот же человек – мой приятель, (улыбается) мы с ним напиваемся и… Раз так одним движением – и посередине «дорожечка» пролегла, еще раз – и она стала шире!

– Интересно, как жена к этому относится?

– А у нее грустные глаза при этом… Но сделать уже ничего нельзя. Первый раз как прошелся бритвой – всё: сделать уже ничего нельзя, только до конца приходится брить. А потом я просто не стригусь, они у меня снова растут и растут сами по себе… (Улыбаясь.) Я вот уже, к слову, снова недавно закидывал удочку моему приятелю: мол, пора, давай-ка, старина. Но, с другой стороны… Тогда моему ребенку не за что будет хватать своего папку по утрам! А он, знаете ли, меня так обычно будит – за волосы начинает дергать.

Блин, у меня семья, у меня дети! Какие еще выборы?!

– Сережа, какая сейчас атмосфера в стане рокеров? Вот только честно?

– Вы имеете в виду наше, типа, настоящее отношение друг к другу?.. Да нет, я бы не сказал, что у нас процветает ложь и лицемерие. Правда. Вот мы играли… дня четыре, что ли, или пять уже назад?.. Играли на 27-летии ленинградского рок-клуба. И там много было всяких музыкантов. (Задумывается.) Да нет, нормальные, по-моему, совершенно искренние отношения друг к другу, никакой вражды, ничего…

– А если конкретнее: Чиграков и, скажем, БГ, Чиграков и Шевчук?..

– Вот лично у меня – абсолютно со всеми нормальные отношения. По крайней мере, так кажется мне. Но надеюсь, что и они ко мне относятся так же хорошо.

– Кстати, с БГ я скоро увижусь… (Наш разговор состоялся за день до онлайн-конференции с БГ, которую тоже можно посмотреть на нашем сайте. – Авт.)

– О-о-о, поклон ему до земли от меня! Поклон, поклон, поклон…

– Буду проводить с ним онлайн-конференцию, где абсолютно любой человек, зашедший на наш сайт, сможет хоть и виртуально, но зато напрямую пообщаться со своим кумиром. А вот интересно, о чем бы захотел спросить Бориса Гребенщикова Сергей Чиграков?

– Я бы? Я бы его спросил: «Борис Борисыч, вы до сих пор меня еще любите?» Нет! Лучше по-другому: «Борис Борисыч, вы любите меня сейчас точно так же, как и в первый день нашего знакомства, или еще глубже?» (Улыбается.)

– Я задам ему этот вопрос.

– Конечно. Обязательно даже! (Ответ БГ на этот вопрос можно прочитать тут. – Авт.)

– Шевчук. Как известно, он и, кстати, еще ряд довольно известных ваших коллег очень резко осудили как проведение, так и итоги наших последних президентских выборов, назвав их лживыми и несправедливыми…

– Да? Я не читал.

– Неужель не в курсе?

– Не-а!.. Так а мы же в разъездах все время.

– Тем не менее, вы с ними солидарны?

– …Я вообще никак не думаю. Я про выборы, честно говоря, вообще не думал!

– Не голосовали?

– А мы были на гастролях, по-моему, даже где-то в поезде ехали в этот день… Только не помню, откуда и куда.

– Хорошо, я понял вас.

– Меня занимают другие вопросы. Например, надо бы вот уже струны поменять на гитаре. Блин, у меня семья, у меня дети! Вот о детях я думаю. А о каких-то там выборах…

Я мот, каких еще свет не видывал!

– Сцена – единственный ваш заработок сегодня?

– Всегда был, всегда и есть. Один-единственный, да… (Улыбается.) На некий бизнес намекаете? Не-е-ет, это не ко мне! Я лох в этом деле! Полный!.. Не-е, о чем вы… Не-е, я даже представить себе не могу! Я не умею обращаться с деньгами абсолютно. То есть я мот, каких еще свет не видывал!

– Серьезно? И на что же вы проматываете столько денег?

– На пластинки, на книги. На фильмы… Но это исключая, конечно, семейный бюджет!

– Что сейчас хочется читать Чижу? О чем?

– Ну вот, скажем, недавно мне подарили четырехтомник о «Битлз», по-моему… да, какого-то английского журналиста, это переводное издание, которое я раньше почему-то не видел в Москве и поэтому не читал. Вот теперь читаю его где только могу.

Не скрою, мне предлагали сниматься в кино

– Российское кино последних лет вам интересно?

– Интересно. Конечно. Мне все интересно. Я жду – не дождусь, когда закончатся съемки «Ивана Грозного». Просто вот не дождусь! Жутко хочу посмотреть на Петю Мамонова в роли Ивана Грозного…

– Контактируете с ним?

– Нет. На Кузнецова в роли Малюты с удовольствием бы посмотрел... Жду!

– У вас есть друзья в киноиндустрии?

– В киноиндустрии?.. Ну-у, есть пара человек, да, а что?

– Да внешность у вас, по-моему, довольно киногеничная.

– А-а, вы об этом… Не скрою, мне предлагали сниматься в кино.

– Ну и?.. Почему не срослось-то?

– Ну, не срослось, потому что… А я не знаю, почему! Но, если честно, я потом подумал: и слава Богу. Кино – штука непростая. И, как мне кажется, чтобы там действительно что-то стоящее сыграть, нужно иметь, наверное, образование хотя бы начальное, правильно?.. Хотя бы… не знаю, владеть пластикой. Сценической речью. И так далее. А что я?.. Каждому свое, как говорится.

У меня депрессуха наступает только с похмелья!

– Творческие люди, они зависят от вдохновения…

– (Не дослушав.) Да мужики все от баб зависят!

– А, вот так, да?

– Конечно. Чего уж там… Есть бабы – есть песни. Нет баб… (Смеется.) тоже есть песни. Но такие – ой, у-у-у: мужикам нравятся, девкам – нет! (Общий смех.)

– Я, собственно, к чему подводил-то? Песни пишутся?

– Песни пишутся. Не льются, конечно, вот прям как из рога изобилия, но… по крайней мере, с мертвой точки, как мне кажется, дело сдвинулось.

– А была мертвая точка, да?

– Был перерыв очень длинный. Лет, наверное, восемь. Или даже десять.

– Не было баб?

– (Общий смех.) Нет, бабы были, а вот вдохновение все равно ушло… Кризис среднего возраста, видимо. Или как там это еще называется?..

– Вот даже так?

– Я не знаю, как это назвать! Ну что-то вот раз – и всё. Перестарался. Перенапрягся, вернее. Мы же до этого выпускали чуть ли не по две пластинки в год, вспомните-ка. За довольно короткий срок вышло друг за другом то ли десять, то ли двенадцать дисков! Что-то там лет за пять, да?.. Блин, Книга рекордов Гиннесса какая-то получилась!

– А чем заполняли все это время?

– Гастролями. Мы же постоянно ездим, ездим, ездим…

– Лишь бы убежать от депрессии?

– Ха, а у меня депрессуха наступает каждый раз с похмелья! (Улыбается.) А такая чтоб большая депрессуха, вот длинная, – не-е-ет. Нет, да вы что? Какая там депрессуха! У меня дети бегают. Попробуй-ка расслабься. Ага! Щ-щас! Захочешь уйти в депрессию, да не уйдешь!

Что значит «сдавать»?! Что сдавать-то? Бутылки пустые?! Позиции?

– Слышал сейчас разговор в зале: «Популярность «Чижа» уже, увы, не та… Сдавать начал Серёга потихоньку, сдавать…»

– Мой комментарий? Да никак я это не буду комментировать! (Улыбается.) А что тут комментировать?.. Что значит «сдавать»?! Что сдавать-то? Бутылки пустые?! Позиции? А я и не знаю, были ли они у нас вообще когда-нибудь. Мы играли себе и играли.

– Приходится ли вам вообще такое слышать от других людей?

– Так я на это внимания не обращаю. Абсолютно. (Пауза.) Понимаете, мне кажется, люди, которые нас слушали, допустим, лет 12-13 назад, они взрослеют вместе с нами. И они по-прежнему все так же – каждый раз, – когда мы приезжаем, приходят на наши концерты. Для них это получается уже как… не знаю, некий такой целый кусок ностальгии, так ведь? Это мне понятно. А те молодые поклонники, которые тоже приходят…

– И которых, кстати, сегодня на выступлении было довольно много.

– (Улыбается.) Признаться, я даже не знаю, чего они хотят. Вообще. В принципе. (Пауза.) «Начал сдавать…» Молодые это говорили?.. Летова не спел? «Начал сдавать». А спел бы Летова, плюс «Фантом», плюс… чего они еще там просили? Всё – сразу сдавать бы не начал!.. Это все настолько субъективно на самом деле.

Жаль, что «Элинор Ригби» Маккартни написал…

– Самая удачная ваша песня?

– (Улыбается.) «Элинор Ригби», жаль, что ее Маккартни написал. А из своих… Не знаю, последняя, наверное. А я всегда так отвечаю: «Последняя!»

– Крайняя.

– Крайняя, да… Не знаю, они все как-то для меня одинаково дороги. С каждой песней что-то связано, какие-то воспоминания, какие-то куски, намеки, о которых знаю только я один и еще, быть может, только два или три очень близких мне человек, и всё.

Первый раз я слушаю БГ трезво…

– Ваши дети похожи на вас в детстве?

– А это смотря какие. (Улыбается.) Самый младший – это моя копия вообще! Во всем! Правда, он еще говорить не умеет. Вот как начнет говорить, посмотрим: если такой же балабол окажется – значит, точно я, на все сто! От жены там нету ни-че-го. Я и я, всё.

– А…

– Дочь? Дочь совместила в себе и жену, и меня… Дело ведь еще в том, что у меня дети от разных браков. Но на меня, в общем-то, все похожие получились. Средний сын – тоже, я бы сказал, копия меня. Старший – тоже.

– Старшие к какой музыке тянутся?

– Старший у меня пишет свою.

– Вот как?

– Да, Саша мой пишет свою, правда он сейчас в армии, а до армии у него даже группа была своя.

– На что это похоже?

– А у него какой-то свой стиль, чисто молодежный, (улыбаясь) я лично такую музыку не смогу, чувствую, уже написать. Когда такая, знаете… вот стена звука на тебя рушится, и он такой по центру, мочащий на гитаре! Не, ну так нормально, интересно…

– Интересно, а сами вы что нынче чаще всего включаете послушать?

– Совершенно любую. Это зависит от настроения. Я всеядный в этом смысле человек. Единственное, пожалуй, что я не слушаю – это всю эту низкопробную… ну, вот то, что у нас сейчас по радио как раз чаще всего гоняют – весь этот драм-н-бэйс, одним словом! В большинстве своем – полное фуфло!.. А бывает порой: р-раз так, не глядя, первый попавшийся диск включаешь – о-па, а это Элла Фитцджеральд! Ну и отлично. Ну и пусть звучит.

– А если из соотечественников, то лучше…

– (Хитро улыбается.) Честно? БГ. Так ему на онлайне и передайте. Причем первый раз я слушаю БГ трезво абсолютно, сижу себе тихонечко, слушаю… Второй раз тоже слушаю трезво. И вроде что-то в себя уже как-то вобрал, да?.. А потом, как только начинаю выпивать, я сразу беру БГ уже так, не глядя, – прекрасно знаю, где конкретно он у меня лежит, на ощупь: раз, два, три… ага, вот он, четвертый! – ставлю в музыкальный центр, и-и-и…

– И какую ж песню?

– Какую песню? Альбомы! Альбомами его начинаю слушать! Запоем!.. Из последних его песен, мне, кстати, про козу очень понравилась.

…Но это всё так – вспышки!

– И напоследок, вопрос из зала, от одной из зрительниц вашего только что закончившегося концерта. О чем вы думаете, когда поете на сцене?

– (Не раздумывая.) О бабах! (Общий смех.) Да ни о чем не думаешь на самом-то деле. Ни о чем!.. Вернее, знаете… У меня перед глазами какие-то такие… куски, обрывки, бывает, проносятся. Как правило, это ассоциативный ряд. Скажем так, видеоклип на песню. Или там, как я ее писал, как мы ее репетировали… Но это всё так – вспышки! Вспышками!.. И потом, я же еще когда пою, слушаю чего играют парни. Мишка вон дал какую-то «фразу» – я должен ему ответить. Поэтому… Я не умею каким-то образом расслабляться и думать о чем-то еще. Вот такой я.