Перевирая Пушкина, он оболгал Читу

Поговорить с корреспондентом журнала «New Times» Валерием Панюшкиным хотелось сразу после того, как появилась статья «Раненая жизнь». Но сверхзанятой журналист отбыл в командировку, и общение пришлось отложить. «Мнение нельзя оспорить», – с интонацией великого журналиста заявил Панюшкин.

Не знаю, какое мнение остаётся после личного общения, но положив телефонную трубку, я подумал, что человек, сильно заикающийся на другом конце провода, не менее сильно зазнался.

В Чите Валерий Панюшкин пробыл целых четыре дня, которые прожил по его словам тихо: «Ел, пил и освещал суд над Михаилом Ходорковским». Не заводил знакомств с жителями такого неприглядного города, по мере надобности утоляя жажду знакомств в общении с таксистами. Водители катали Панюшкина по городу между судом, отелем «Панама-Сити» и аэропортом, изредка развлекая московского гостя рассказами о родном городе. Один из них рассказал Панюшкину про огромные ямы, в которые попадают машины: «Когда мы ехали из отеля, стоящего на окраине («Панама-Сити» – Е.З) в центр города и обратно, пришлось объехать большую яму на дороге. А таксист рассказал, что такое состояние дорожного покрытия не редкость», – вспоминает Панюшкин.

В фантазии и таланте читинских таксистов я не сомневался никогда – среднестатистический водитель знает всё: – почему растут цены, когда на землю упадёт метеорит и кто из чиновников берёт взятки. Вероятно, что основные сведения Панюшкин почерпнул из таксистских баек. Но, по его словам, одну из сопок, «покрытых битым камнем, пустыми бутылками и использованными презервативами», журналист увидел своими глазами: «После судебного заседания выдался свободный день, и я попросил отвезти меня на сопку. Издалека она выглядела очень красиво – но вблизи я увидел именно то, о чём написал в своём тексте».

Недовольство читинцев статьёй Панюшкин не совсем понимает: «Жители Читы пишут мне письма, в которых требуют от меня опровержения. А чего я могу опровергнуть? Собственное мнение? Опровергнуть можно факты. Но ведь я написал всё именно так, как видел. Отсутствие детей в городе я тоже могу подтвердить. В моих любимых городах присутствие детей всячески манифестируется – ребятня ходит на экскурсии, на главной площади стоит цирк. В Чите этого нет. В своей жизни я написал около 250 критических текстов, в которых ругал Москву. Такой я неудовлетворённый человек. У Александра Пушкина есть произведение «Путешествие в Арзрум». В одной из глав писатель говорит: «Единственное место в городе, достойное посещения - это баня». Так от Пушкина никто не требовал опровержения этих слов». Не совсем понятно, в центре какого города стоит цирк, и за что этот город полюбил Панюшкин. Вероятно, если бы в Чите между зданиями городской и областной администраций красовался шапито, то город бы гораздо больше понравился корреспонденту «New Times». Сравнение с гением русской литературы тоже не может не изумить. О том, что Панюшкин любит цитировать Александра Сергеевича, не тревожась за точность цитат, я знаю. В тексте о ничтожестве блогеров журналист употребил фразу «она была юная и семнадцатилетняя девушка», отметив, что это цитата из «Дубровского», хотя в произведении такой фразы вообще нет. Ошибка не осталась незамеченной, и чуть позже комментируя оплошность, Панюшкин заявил приблизительно следующее: «Опозорился, да. Так бывает всякий раз, когда начинаешь важничать. Всегда надеешься, что никто не заметит. На самом деле цитата из «Метели». Хотя опозорился Панюшкин и в этот раз. В точности слова из «Метели» звучат так: «…Марью Гавриловну, стройную, бледную и семнадцатилетнюю девицу...». Прочитав в очередной раз «Путешествие в Арзрум», я не нашёл там слов, которые привёл в качестве примера Панюшкин.

Более-менее похожие фразы звучат так: «Я остановился в трактире, на другой день отправился в славные тифлисские бани». «Отроду не встречал я ни в России, ни в Турции ничего роскошнее тифлисских бань» и «14 июля пошел я в народную баню и не рад был жизни. Я проклинал нечистоту простынь, дурную прислугу и проч. Как можно сравнить бани арзрумские с тифлисскими». Что имел в виду Панюшкин – непонятно.

В общем, с цитированием всё ясно. Достоверность не важна, – главное, схожесть слов и тон, с которым ты произнесёшь очередную бессмыслицу.

В местах пребывания – в гостиницах, ресторанах и аэропорту – Панюшкина преследовали надписи, продублированные на китайском языке. «По сравнению с Москвой китайских надписей в Чите много, примерно столько же, сколько в столице надписей на английском». Наличие табличек для облегчения участи китайцев в Чите – веский довод для исключения города из состава РФ. Хотя Панюшкин признаёт, что в Москве надписей по-английски ничуть не меньше, но считать её частью Британии отказывается. Истинная же причина несоответствия столицы Забайкалья параметрам российского города заключается в следующем: «Выглядит ваш город совсем не как Россия, хотя официально является частью страны. Везде в стране правостороннее движение, и значит, машины должны быть леворульными. А такой автомобиль я видел в Чите один раз. Люди объясняли мне, что жителям города гораздо дешевле обойдётся поездка в Китай за вещами, чем поход в местный магазин. Насчёт того, что по улицам ходят китайцы, я не ошибся – это были именно они, а не буряты. Несколько лет назад я изучал китайский язык, это помогло мне определиться с национальностью людей. Хотя, вероятно, это были буряты, разговаривавшие по-китайски».

В конце разговора я спросил Валерия Панюшкина, собирается ли он ещё раз посетить Читу. Оказалось, что, возможно, он приедет на очередное судебное заседание по делу Михаила Ходорковского. Ну что же – ждём и, широко улыбаясь, на чистейшем английском говорим: «Welcome».

Егор Захаров

Обсудить на форуме