Развеянные легенды медной горы

15 сентября губернатор Забайкальского края Равиль Гениатулин заявил, что дата, когда «Михайловский ГОК», входящий в состав холдинга «Металлоинвест», победил в конкурсе на право разработки Удоканского медного месторождения, - войдёт в историю Забайкалья.

Однако при всех перспективах развития края, о которых говорят Равиль Гениатулин и вице-премьер правительства Евгений Вишняков, при освоении Удокана могут возникнуть проблемы.

Разбираться в вопросах разработки «медной горы» корреспонденту ИА «Чита.Ру» помогал Владимир Чечёткин – почётный разведчик недр СССР, почётный член Российского геологического общества, кандидат геолого-минералогических наук, главный геолог Удоканской экспедиции в 1970-1985 годах.

По словам Чечёткина, с самого начала изыскательных работ Удокан становился объектом для небылиц. В 1958 году на месторождение приехал ректор Московского геологоразведочного института профессор Якжин. На основе поверхностного знакомства с месторождением учёный написал докладную записку в Министерство геологии СССР - о том, что на глубине залегают бедные руды и перспективы Удокана преувеличены. После этого государство сначала сократило финансирование, а потом чуть не ликвидировало Удоканскую экспедицию. Однако данные, полученные читинскими геологами в результате бурения скважин, оказались весомее всех версий. В 1964 году Государственной комиссией были утверждены запасы для первой очереди освоения месторождения.

К 1966 году на Удокане вновь прекратились все геологоразведочные работы в связи с тем, что в 1962 году в районе Норильского горнометаллургического комбината открыли медно-никелевое Талнахское месторождение. В 1975 году геологи опять вернулись на Удокан в связи со строительством БАМа. Однако в правительстве нашлись противники освоения севера Забайкалья. Министр цветной металлургии СССР Пётр Ломако посчитал, что выгоднее развивать месторождения Казахстана, Узбекистана и Норильского рудного района. Сегодня Россия пожинает плоды министерских указов – Казахстан и Узбекистан оказались зарубежьем, а Урал остался без перспективы развития сырьевой базы.

Кроме опасений по поводу бедности руды, по словам Чечёткина, немало сомнений у претендентов на разработку Удокана вызывают условия забайкальского севера. «Но все сложности достаточно преувеличены, - отмечает Чечёткин, - в таких же условиях с 1975 года работает Нерюнгринский угольный разрез, находящийся в 650 км от Удокана. На нём ежегодно вскрывают 100 кубометров породы, при добыче до 13 млн тонн коксующегося угля».

В Нерюнгри остро стоит проблема проветривания месторождения после взрыва породы. Чтобы ускорить этот процесс, горнякам пришлось делать сквозное отверстие в краях разреза. На Удокане это исключено - условия высокогорья гарантируют естественное проветривание карьера.

Также Чечёткин отмечает, что около 30% удоканской меди представлено в виде окисленных минералов – при обычной технологии такая медь плохо извлекается. Но для добычи меди из минералов путём выщелачивания нужно задействовать Удоканскую опытно-промышленную фабрику, опираясь на опыт чилийских горнопромышленников, которые перерабатывают таким способом 55 млн тонн руды и получают методом электролиза 225 тыс. тонн катодной меди в год.

«Вообще у чилийцев нам есть чему поучиться, - говорит Чечёткин. - Их не пугают трудности, хотя условия в Южной Америке покруче, чем на севере Забайкалья. Месторождение находится на высоте около 4 км. Существует угроза землетрясений, а разница между дневной и ночной температурами колеблется + 30 до -15. Между тем, строительство завода длилось не более четырёх лет. Количество работников в отдельные периоды доходило до 9 тыс. человек. Потому что капиталисты знают – чем быстрее заработает производство, тем быстрее будет получена прибыль».

Один из больных вопросов разработки Удокана – электроэнергия. Линия электропередач, которая идёт вдоль БАМа, не сможет обеспечить освоение месторождения, - считает Чечёткин. Самый лучший, по его мнению, вариант - это строительство ЛЭП от систем «Иркутскэнерго», где есть избыточная энергия. Также электроэнергию на Удокан можно поставлять с Мокской ГРЭС проектной мощностью около 1,6 млн МВт, строительство которой планируется на реке Витим. Но этот проект не менее ресурсоёмкий, чем Удокан. Кроме этого, есть решение построить ТЭЦ на базе Апсатского и Читкандинского угольных месторождений, которая будет работать по схеме Нерюнгринской ГРЭС. После получения основного продукта - коксового концентрата на Нерюнгринском месторождении - остаётся около 30% отсева, которым пользуется ГРЭС. Несмотря на то, что отсев - это полупродукт, по калорийности он в два раза больше, чем харанорский уголь.

Также большой объём электроэнергии потребуется и для металлургического комбината, который планируется строить в Оловяннинском районе. Электричество, получаемое на Харанорской ГРЭС, дороже, чем гидроэлектроэнергия. Но если будет наращиваться производство, себестоимость энергии снизится. Кроме этого, в Ясногорске есть вся инфраструктура.

С некоторым сожалением говорит Чечёткин о том, что 15 млрд рублей, заплаченных ОАО «Михайловский горно-обогатительный комбинат» за право разработки Удоканского месторождения, ушли в федеральный бюджет. Хотя Забайкалью очень бы пригодились хотя бы 10% из этих средств. Но получить выгоду регион всё-таки сможет – в условиях конкурса предусмотрены вложения в развитие социально-экономическую сферу Забайкальского края и Каларского района в сумме около 200 млн рублей.

Но, как считает Чечёткин, нельзя состригать шерсть, которая ещё не выросла. «Михайловский ГОК сейчас собирает средства для строительства и наращивания производства. Во всём мире с момента утверждения проекта и до окончания строительства для предприятий объявляются налоговые каникулы. Это очень правильно. Достаточно того, что предприятие будет участвовать в развитии Забайкалья, создавая рабочие места и инфраструктуру в районе. Это должно дать толчок для освоения других месторождений на читинском участке зоны БАМ», - рассуждает Чечёткин.

Егор Захаров

Обсудить на форуме