12 танков, подбитых под Сталинградом, – личный подарок Гитлеру

66 лет назад - 19 ноября 1942 года - советские войска, сражавшиеся за Сталинград, перешли из обороны в наступление.

Силами 1 134,8 тыс. человек Красная Армия одержала в городе, носившем имя Сталина, первую крупную победу. Так начался коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны.

Забайкалец Максим Иванович Шипицын прошёл оборону Сталинграда от начала до конца, в целом прослужив в советской армии восемь лет. Призвавшись в Тихоокеанский флот из села Онохово Балейского района в 1939 году, он получил контузию в боях на Волге, бомбил фашистов в Севастополе, освобождал Витебск и встретил победный май на Балтийском море.

«Тогда, в 41 году, я служил в береговой обороне Тихоокеанского флота наводчиком артиллерийского орудия, - рассказывает 89-летний Шипицын. – Готовился к демобилизации. Там меня и застало известие о начале войны». В июле 41 года 15-ую морскую бригаду, в числе которой был и Шипицын, отправили в Тамбовскую область, где в лесном лагере сформировали 33-ю гвардейскую дивизию, входящую в состав второй армии. «Сначала мы думали, что нашу дивизию направят под Москву, но после приказа Сталина №227 мы отправились освобождать Ростовскую, а затем Луганскую и Донецкую области», - вспоминает Шипицын. - Из Донецка наша дивизия подошла к Сталинграду, который окружили 33 тыс. фашистских солдат». Как считает Максим Иванович, Гитлер придавал большое значение захвату города, носившего имя Сталина. В числе войск, брошенных на Сталинград, были 24 генерала. В помощь армии Паулюса, взявшей город в кольцо, немцы послали танковую дивизию генерала Манштельма. В день против советских войск выходило до 200 гитлеровских танков.

«У нас такого количества техники просто не было. Артиллерийские орудия были на конной тяге. В некоторых случаях тыловая служба отставала, и голодные лошади просто не могли тянуть свою ношу. Тогда приходилось впрягаться самим», - говорит Шипицын. В боях под Сталинградом он участвовал с 17 июля 1942 по 2 февраля 1943 года. За это время он уничтожил 12 танков и получил медали «За отвагу» и «За оборону Сталинграда».

«Вызываю огонь на себя»

Сегодня защитник Сталинграда вспоминает: «Бои шли ожесточённые. Советские воины не жалели себя – как могли, боролись за победу. Одна рота попала в окружение и почти полностью погибла. В живых остались несколько бойцов и командир роты. Чтобы погибнуть вместе с фашистами, он направил огонь артиллерийского полка, которым командовал его отец, на себя». В память о героическом поступке командира роты, военный поэт сложил стихотворение, которое Шипицын помнит до сих пор:

«У берега Волги остался в живых
Из роты один лишь комроты.
Волна набегает одна на одну,
Там танки и цепи пехоты.
И в эту минуту на том берегу,
Откуда лишь пушки стреляют.
Бойцы день и ночь Сталинград берегут
И молча в бою погибают.
Последний патрон для себя приберёг
- курок перед смертью на взводе -
Последний приказ отдаёт сынок,
Отец к аппарату подходит.
- Прощай же, папаша, я водки не пью,
Но выпить сейчас я желаю.
Вернётесь домой, успокойте семью.
Вам долгих я лет пожелаю.
Пайком моим водки ты горе залей.
Умру - здесь сирень посадите,
А сейчас же из всех батарей
Стрелять вы по мне прикажите…»

«Ещё один случай запомнился мне, - говорит Максим Иванович. – Четверо бронебойщиков ранним утром заняли высоту. Когда бойцы расположились на позиции, на них пошли 30 танков, а за ними пехота. На четверых красноармейцев было всего два бронебойных орудия, две винтовки и два противотанковых ружья. Так они сумели подбить 15 танков, а остальные 15 повернули обратно. Всего наша дивизия уничтожила под Сталинградом 123 танка. Тогда это не называли геройством – просто ежедневный труд».

Случаев такого «труда» Шипицын припоминает довольно много. Стёрлись в памяти даты, имена участников, но детали остались навсегда. «Был у нас один – член партии. Не пожалел себя и бросился с гранатой под танк. Другой партийный, командир взвода Радимов, тоже себя не жалел. Вошли в село, подбегает к нам женщина и говорит: «У меня пятеро немцев ночевали, как вас услышали, так нырнули в погреб. Так там и сидят». Радимов кинулся в этот подвал и всех фашистов там перерезал».

Есть у Максима Ивановича снимки своих сослуживцев, открытки, газетные вырезки. «А вот этого мальчика (фронтовик показывает на фотографию бородатого мужчины) мы подобрали под Сталинградом. Тогда ему лет пять-шесть было. Мать его убили. Когда мы его нашли, он был напуганный, грязный, в кулачках зерно сжимает», - говорит Шипицын. Бойцы передали ребёнка в тыл, а спустя много лет после войны он нашёл своих спасителей и встретился с ними.

38 наград, одно ранение и три контузии

От Сталинграда 33-я гвардейская дивизия по приказу Сталина отправилась освобождать Севастополь. Шипицын бегло рассказывает: «Прорвали немецкую оборону, и за четыре дня боёв город был взят. Наша дивизия получила звание Севастопольской и благодарность от Сталина. А мне присвоили орден Красной Звезды и знак «За штурм Севастополя».

Из Севастополя дивизия отправилась на Белорусский фронт. Потом была Прибалтика, за освобождение которой Сталин выразил бойцам вторую благодарность. Третью благодарность вождя 33-я дивизия получила за взятие Кенигсберга. После него был взят город Любава, а затем Германия капитулировала. «Весть о победе мы получили на Балтийском море, - говорит Шипицын. – Устроили салют залпами из артиллерийских орудий».

За участие в Великой Отечественной войне Шипицын уничтожил 24 фашистских танка и отразил три психологических атаки немцев. В Сталинграде, а затем в Белоруссии Максим Иванович был контужен. Третью контузию и ранение старший сержант Шипицын получил в боях при защите Восточной Пруссии.

Сегодня на пиджаке ветерана висит 38 правительственных наград. Был он представлен и к ордену Отечественной войны, но документы потерялись после гибели командира дивизии. Особенной наградой фронтовик считает партийный билет, который хранит: «Принимали меня в партию в 44-ом году. Партийный билет вручили в окопе, под обстрелом врага. Тогда партия нам сильно помогала – была сталинская дисциплина, преданность Родине».

«Сейчас молодёжь не такая. В армию мы шли с желанием, а сегодня все стараются уклониться, - считает фронтовик. С возмущением он рассказывает о своём визите в школу: «Захожу, а там дым клубится. Я даже подумал – не загорелось ли чего? Оказалось, это ученики в туалете накурили. Я, когда в армию уходил, даже вина в рот не брал. Сейчас молодые спокойно пиво пьют, сигаретами закуривают». Однако Шипицын не считает современную молодёжь совсем пропащей: «Просто их неправильно воспитали. Думаю, что ещё можно исправить. Больше в школах с детьми заниматься, объяснять что хорошо, а что плохо – сами же ведь они не понимают».

Истинное отношение к медалям

Сейчас Максим Иванович живёт с женой и дочерью в двухкомнатной квартире в мкр Северный. «Два года назад вздумали получить квартиру, чтоб пожить в одиночестве. Но во всех инстанциях получаю отказ. Чиновники прикрываются законом и слышать не хотят, что своей квартиры у нас с женой нет». По словам Шипицына, так продолжалось до тех пор, пока он не обратился сразу к президенту Владимиру Путину. Как показалось, дело сдвинулось с мёртвой точки. «Вызвал меня к себе мэр Анатолий Михалёв. До этого я всегда видел его на праздниках, с улыбкой протягивающим мне руку. А тут с порога сердито заявляет мне: «Чего, мол вы Максим Иванович, Путина сразу тревожите. Что разве не могли квартиру разменять?». Пожурил меня Михалёв и пообещал решить дело о выделении квартиры, но на очередь меня так и не поставили, опять не признали нуждающимся», - вороша кипы официальных писем, сетует Шипицын.

Перед тем как попрощаться, Максим Иванович показал мне пиджак, увешанный наградами. Для него тяжёлые медали - это память. Для меня - предмет безграничного уважения и история моей страны. А для некоторых высокопоставленных граждан – звон, от которого хочется надоедливо отмахнуться.

Обсудить на форуме