«С моим приходом сначала станет хуже» - начальник управляющей компании, трудный подросток и священник в обзоре районных газет

Как становятся ангелами

Журналист газеты «Красное знамя» Е.Наконечная делится своими впечатлениями от беседы с отцом Виктором, служащем в Карымском приходе Святых Жен-мироносиц, в посёлке Новокручининский в Храме Преподобного Максима Исповедника, в Дарасуне в приходе святого апостола Андрея Первозванного, в Тыргетуе в приходе архангела Михаила, в Карымской тюрьме в храме в честь иконы Державной Божьей Матери, в воинской части в посёлке Новая в приходе имени Святого Великомученника Георгия Победоносца. Священнослужитель рассказывал, что такое «страх Божий» и когда страх является гордыней. «Цель нашей жизни – иметь страх Божий. Не страх, что Бог накажет, он никого не наказывает, а страх обидеть Величайшего Благодетеля», - растолковывает отец Виктор. – «Такая боязнь (идти в храм – авт.) – это гордыня, ложное самомнение. Человек думает: «Ох! Я грешный, зачем мне ходить каяться!» Господь другое говорит: «100 раз споткнулся – 100 раз встань и приди». Мы постоянно ломаемся, портимся, заражаемся грехами».

Служение отец Виктор называет «великим и страшным делом»: «Иоанн Златоуст сказал: «Не думаю, что среди священников много спасающихся, более погибают, потому что это требует великой души». Я когда уже стал служить, прочитал эти строки, и сознание моё перевернулось. (…) Молитва – это ещё потяжелее, чем киркой махать. (…) Служба – это, прежде всего, идеальное послушание и выполнение своих обязанностей, причём инициативное. Никто не должен пинать и подвигать. Встань и иди, молись». «Собственно, наше назначение – выйти в духовный мир и стать ангелами», - утверждает священник.

А начать свои старания по выполнению предназначения можно с малого. В «Новой газете» тринадцатилетняя Оля К. упрекает жителей Красночикойского района в гражданской безответственности и глухоте к призыву Совета ветеранов создать всем миром Мемориал воинской славы: «А теперь подумайте, можно разве поставить знак равенства между деньгами и жизнью воинов, перед которыми мы в неоплатном долгу». Своё воззвание Оля подкрепляет стихами:

Что в жизни дороже?
Скажите мне, люди,
Что в жизни дороже
Машин и квартир,
И богатства огромного.
Вы скажете, что я сумасшедшая?
Машины, квартиры,
Богатства огромное –
Это успех, это престиж.
А мама сказала:
«Ничто так не дорого
Любви, доброты и заботы людской».
Прошу вас, на миг остановитесь!
Вокруг себя вы оглянитесь!
И помогите, кому сможете.
Душа благодарная вам улыбнётся,
Богатство поступков в сердцах отзовётся.
И скажете вы, что в жизни дороже
Людское внимание, любовь и забота.
Пожалуйста, люди! Творите добро.
К вам бумерангом вернётся оно.

Добрыми намерениями, а именно «оказанием централизованной помощи ребятам, лишённым попечительства, возможность таким ученикам получить хотя бы восьмилетнее образование», руководствовались специалисты Читинского отдела образования Забайкальской железной дороги, проводя в конце 70-х годов эксперимент – «направление детей из неблагополучных семей в Карымскую школу-интернат №5». В этом учебном заведении учителем русского языка работала на тот момент С. Булыгина. В газете «Красное знамя» она рассказывает о мальчике с изменённой фамилией – Саше Валенчуке. «Из двадцати трёх семиклассников он выделялся своей внешностью: пятнадцатилетний высокий подросток, с большими чёрными глазами, длинными ресницами, широкими бровями, сросшимися на переносице. Густые, жёсткие волосы цвета вороньева крыла выдавали в нём определённую суть цыганской родословной, - вспоминает С. Булыгина. – А по характеру паренёк был очень агрессивным. Дрался с одноклассниками на кулаках, кричал до истерики, если надо было подчиняться, пускал в ход любые предметы: стулья, учебники во взрослых. Остался почти сиротой в 10 лет, мать посадили за убийство, отца не помнит». Но, по словам С. Булыгиной, в третьей четверти, тёплым мартовским днём всё изменилось: «В нём произошло что-то важное, он не был похож на себя, исчезла грубость, агрессивность, в движениях наметилась какая-то суетливость». Оказалось, что мальчику пришло письмо от его матери, а в письме – фотография, которую он любовно разглядывал: «Это моя… мама… мамочка». «Необычный эксперимент в школе-интернате №5 не получился – нельзя собирать в один коллектив такое количество искалеченных родителями детских душ», - завершает свои воспоминания С. Булыгина.

Чем готовы жертвовать

А.И. Щеглов, начальник ООО «Управляющая компания ЖКХ Улётовский район», держал ответ перед читателями «Улётовских вестей»: когда будет тепло, куда ушли деньги, почему не производится перерасчёт квартплаты за нарушение температурного режима? В октябре возглавляемая им компания выиграла конкурс в октябре 2009 года и в ноябре приступила к работе в Дровяной. Картина, обрисованная А.И. Щегловым, пугающая: «Жилой фонд полностью не подготовлен к отопительному сезону, в ремонт не вложено ни копейки. Лопаются канализационные трубы, в подъездах отсутствуют двери. (…) Но мои первые слова были такие: с моим приходом сначала станет хуже».

Дела станут хуже из-за котлов кипящего слоя, установкой которых денно и нощно, по словам начальника компании, занимаются представители завода, а их отоплением он сам: «Котлы заполнены водой и не дай бог их заморозить. (…) Даже если будет +1 градус (в квартирах – авт.), я всё равно сберегу котлы». А.И. Щеглов утверждает, что собранные деньги не были вложены ни в жилой фонд, ни в подготовку котельной. Нет машины для перевозки угля, техника работает по найму. Кроме того, жители ста квартир не оплачивают коммунальные услуги, и с 15-го декабря Щеглов намерен «принимать меры к неплательщикам», но «перерасчёт в данной ситуации он делать не собирается». И всё же в заголовке статьи «Тепло будет, но попозже» звучит оптимизм.

«Жили хорошо, в любви и согласии»

Раиса Родионова в газете Краснокаменского района «Слава труду» рассказывает о «доброй, душевной, отзывчивой, очень чистоплотной и гостеприимной женщине», матери троих дочерей, бабушке шести внуков и прабабушке пяти правнуков Августе Фёдоровне Адаменко. «Я – человек земли, деревенской закалки, - говорит баба Гутя. – С детства шагнула во взрослую жизнь. В 1937 году по навету арестовали отца и увезли в неизвестность». Августа Адаменко после войны встретила своего мужа – «бравого хлопца с Украины»: «Всё делал сам: играючи выполнял срубы домов и бань, был отличным краснодеревщиком, востребованным и в колхозе, и на Шерловогородской ТЭЦ, где много лет отработал мастером ремонтно-строительного участка. Построили собственный добротный дом. До сих пор снятся Августе Фёдоровне выполненные Михаилом резные ставни, цветущие в палисаднике георгины и огромные жёлтые шляпы подсолнухов». С мужем, Михаилом Адаменко, Августа Фёдоровна прожила 53 года, справив золотую свадьбу уже у дочерей в Краснокаменске. «А как она разбирается в пенсионных вопросах – инспектор горсобеса «отдыхает»!», - восхищается героиней материала Раиса Родионова.

«Отец начинал воевать под Москвой, был пулемётчиком, первым номером, а его двоюродный брат Николай Гущин – вторым. Однажды они находились на линии огня в окопе. Фашистские танки пропускали, а пехоту, которая шла за танками, отсекали и уничтожали. Фашистский танк наехал на капот, развернулся на нём. Братья услышали, как фашист сказал: «Рус, капут», и поехал дальше. А Гущины вылезли из-под земли и ещё много уничтожили фашистов. Об этом эпизоде была написана статья в «Боевом листке». Командование части прислало эту статью в письме семье. Это письмо читали в деревне, в школе, приезжал корреспондент из районной газеты», - в районной газете «Улётовские вести» опубликовали воспоминания семьи Ильи Гущина, записанные дочерью. «Он умер, когда мне было три года. (…) Запомнились рассказы матери, братьев, двоюродного брата Саши Майкова о боевой жизни отца», - признаётся Г. Гущина. В бою на Курской дуге Илью Гущина ранило в ногу, из госпиталя он вернулся домой: «Когда отец сказал, кто он такой, - они (сыновья – авт.) ему в ответ: «Наш тятя раненый в госпитале лежит». И тут один из сыновей посмотрел в щелку, увидел знакомую бородавку на лбу и с криком: «Тятя, тятя!» - открыл дверь».

Подготовила Елена Романова