Генеральный директор «Забайкальской зерновой компании», депутат Законодательного собрания края Константин Наместников отвечает на вопросы журналиста «Земли» Марии Вырупаевой. Хочется настоятельно рекомендовать полное интервью к прочтению. Речь идёт о том, как «Забайкальской зерновой компании», в отличие от многих КФХ, ОАО и ООО, удаётся расти, расширяться и развиваться, наращивая не только посевные площади, например, но и сферы деятельности. Как верно подметила корреспондент, дело Константина Владиславовича росло сверху вниз: сначала он занимался продажей круп, муки, кормов, затем – обработкой зерна, закупив мукомольное оборудование. «Покупая пшеницу для мельниц, мы столкнулись с тем, что себестоимость такого зерна была часто выше рыночной его стоимости. Стало очевидно, что нужно самим идти в пашню», - объясняет свои решения Наместников. По мнению директора «ЗЗК», механизатор в сезон на забайкальской пашне может зарабатывать до 250 тысяч рублей, неправильно, когда в деревне на 10 механизаторов приходится управляющий и пять бухгалтеров, менеджеры не могут считаться «элитой» на производстве, «элитой» должна считаться единица, которая непосредственно производит продукт». Многое, как признаётся Наместников, в сельском хозяйстве зависит от того, как человек относится к своему занятию: «Сельским хозяйством должен заниматься тот, кто хочет этим заниматься. И основная мотивация – именно желание заниматься бизнесом на земле. (…) Идеология, философия сельхозбизнеса должна быть усвоена до мелочей. На семейной стоянке, к примеру, на счету будет каждый литр топлива, потому что там достают денежку из своего кармана. А на коллективных предприятиях подобная бережливость ресурсов встречается крайне редко. До людей должно дойти, что между заработком и бережливостью имеется прямая зависимость». Есть в интервью и много о развитии технологий, внедрения современной техники и показательная статистика роста.
Читать «Землю»
Забайкальский путь модернизации отрасли
Почти 30 тысяч гектаров земли составляют сегодня посевные площади «Забайкальской зерновой компании». В составе холдинга – пять сельскохозяйственных предприятий Краснокаменского и Приаргунского районов. Первым приобретением компании стал «Урулюнгуй», относительно новыми являются «Зоргол» и «Восточный» (с. Талман-Борзя). Кроме них, в состав холдинга входят хозяйства «Улан» и «Целинный».
Во главе самой крупной забайкальской пашни стоит Константин Наместников, генеральный директор «Забайкальской зерновой компании», депутат Законодательного собрания края.
Начало пути- Константин Владиславович, Вы не раз говорили, что сельское хозяйство должно стать бизнесом, который, как минимум, обеспечивает людей едой, а не собесом, как это было в советское время. На каком этапе пути от собеса к бизнесу сегодня сельское хозяйство Забайкальского края?
- Я думаю, сельское хозяйство как вид бизнеса только рождается. Как известно, существует естественный процесс урбанизации, то есть переселения сельских жителей в города. Это мировая тенденция, наверное, двухсотлетняя, которая у нас была искусственно приторможена. В мире осталось совсем немного стран, которые имеют деревни в классическом виде, как в России. Если говорить о Канаде, США, то это – фермы, некое подобие когда-то наших хуторов, очень малочисленные поселения, вплоть до того, что живёт одна семья, правда, весьма зажиточно живёт, обрабатывая большие массивы земли, разводя скот.
Сельским хозяйством должен заниматься тот, кто хочет этим заниматься. И основная мотивация – именно желание заниматься бизнесом на земле. Одному нравится торговать, другому сапоги тачать, третьему – заниматься сельским хозяйством, просто у нас сложилось так, что жители села занимались сельским хозяйством вынужденно, а им это далеко не всем нравится. Они живут в деревне, им просто больше нечем заниматься, чтобы себя прокормить.
За те же двести лет здорово шагнули вперёд технологии, не говоря уже о наработках последних десятилетий. Производительность труда одного человека на земле выросла многократно. Это, опять же, общемировая практика, но в России производство сельскохозяйственной продукции сильно отличается от крупнейших экспортёров, к примеру, пшеницы – тех же Канады. США, Австралии. Наше производство, мягко говоря, отстаёт.
Мы находимся, пока, одной ногой в советском прошлом, другой – в современном сельском хозяйстве, а «Забайкальская зерновая компания» - в самом сердце процесса. Именно наш коллектив стал катализатором изменений в регионе. Хотя эти изменения и так есть, независимо от компании, в более развитых регионах страны уже прошли этот этап. В Краснодарском крае, например, в Ставрополье и вообще в южных регионах, уже забыли, что такое колхоз. Там есть собственники. Там ни одного «Кировца» не найдёшь. Ни одного «Енисея», тем более! Для нас это пока в новинку. Нам кажется, что это – неправильно. Американцы – лидеры на мировом рынке зерна, непонятно, почему. А скорей всего, просто потому, что американцы, они плохие, а потому и лидеры. А не потому, что они очень производительно работают на земле, и их продукция соответствует реальной себестоимости.
Когда-то канадские специалисты, которые преподавали на курсах в Новосибирске, говорили мне, что очень нам благодарны, ведь мы большое количество пшеницы у них покупали в 60-ые годы, и они, в свою очередь, набрали земли и разбогатели. Затем, когда распахали свои великие равнины, столкнулись с безобразной эрозией почвы и начали думать, как же все-таки прийти к технологии, которая исключит подготовку пара.
В то же время, Россия уже который год экспортирует от 10 до 15 млн. тонн пшеницы, и вообще непонятно, откуда она у нас взялась. В советские годы мы гигантские объёмы завозили из той же Канады. А сейчас мы её почему-то экспортируем...
- Для многих нынешних руководителей забайкальских КФХ, ООО, ОАО и т.д. первоначальным капиталом стал лес. То есть, первые деньги пришли от торговли лесом, и люди, скопив какие-то суммы, направили их в землю – в сельхозбизнес. С чего Вы начали?
- Самое первое?.. Сложно даже вспомнить и что-то одно выделить, поскольку предпринимательством я занялся практически сразу, как пришёл с армии. Это был 1990 год.
Страна была охвачена эйфорией коммерции. Все что-нибудь продавали, что-нибудь покупали. Где-то в середине 90-х стало ясно, что самое выгодное – торговля продуктами питания. Мы начали заниматься продажей муки, крупы, кормов. Через какое-то время дошли до уровня переработки – запустили мукомольное оборудование, сперва на Кадале в Чите, через несколько лет в Борзе. Естественно, вынуждены были изыскивать под эти мощности сырьё.
Основная задача, которую должен решать любой производитель – это конкурентоспособная продукция. На производство продукции должно быть потрачено как можно меньше денег, при этом, естественно, не в ущерб качеству. Так получилось, что в этот переходный период 90-х годов нагрузка на сельхозпроизводство сложилась так, что, помимо производства продукции, зачастую хозяйства содержали и социальную сферу сёл. Покупая пшеницу для мельниц, мы столкнулись с тем, что себестоимость такого зерна была часто выше рыночной его стоимости. Стало очевидно, что нужно самим идти в пашню.
Это же не просто разом сложилось – холдинг «Забайкальская зерновая компания». Всё, что есть сегодня, создавалось, набиралось, нарастало несколько лет.
Мы стали искать те предприятия, те мощности, с которыми и на которых можно было бы работать, сеять зерновые. Предлагали сотрудничество. Издержки производства сельхозпредприятий постсоветского типа были несуразно высоки, и, по причине неадекватной экономики, предприятия становились банкротами десятками. Несколько таких хозяйств были нами приобретены уже в процедуре банкротства. Постепенно мы гасили их долги и создавали на прежних базах и землях новые предприятия.
Кадры решают…
- Возрождая, по сути, старые мощности, работая с людьми из тех же колхозов и совхозов, наверняка, Вы преодолевали и некий психологический барьер? С трудом верится, что бизнесмена сразу полюбили, даже с учётом того, что он сохранил рабочие места и не дал зарастать земле...
- Во-первых, всегда существовал стереотип, что горожанин деревенского объегорит. Он, я думаю, есть и сегодня. Во-вторых, есть группа людей, которым выгодно нерентабельное положение отрасли и роль неудачников. У них не стоит целью развитие производства, зачастую они и не представляют себе, как это можно сделать. Им выгоднее, что всё у них плохо, и им надо помогать. Отсюда, понятное дело, рождалось определённое противодействие. Целый ряд проблем того же психологического характера существует и сегодня: люди, например, очень часто считают, что работают на меня. На меня, как на собственника. А почему-то в расчёт не берётся, что каждый человек работает на себя, и заработок несёт в семью. Другое дело, что компания кормит как собственника, так и сотрудника – всех, пропорционально его весу в предприятии, его производительности. Вот здесь мы часто имеем дискуссии с работниками и просто сельскими жителями: «Почему мужу такая маленькая зарплата?..»
Я уверен, что платить человеку хорошую заработную плату выгодно, прежде всего, самому работодателю, чтобы в свою очередь требовать от работника такой же адекватной отдачи. В сезон, при полной модернизации, механизатор может зарабатывать не менее 250 тысяч рублей на нашей забайкальской пашне.
- Зарабатывает?
- Нет. Мы к этому стремимся. Стремимся вместе. Я, как предприниматель, обеспечиваю производство ресурсами, от работников требуется вклад где-то трудом, где-то землёй. К примеру, мы создали два акционерных общества, куда люди вошли своими земельными паями. Чтобы им не межевать землю, не оформлять, к примеру, 300 долей, мы вместе отмежевали большой массив, и определили цену каждого пая в рублях. Эта сумма стала акциями. Теперь 51 процентом акций этих обществ владеет «Забайкальская зерновая компания» и 49% акций у самих сельских жителей. Вариантов сотрудничества много.
- Примерно год назад специалисты компании «Агросоюз» из Днепропетровска разрабатывали для «Забайкальской зерновой компании» модель рентабельного растениеводства. Что сегодня?
- Действительно, с ребятами из «Агросоюза» мы прошли несколько этапов сотрудничества. Мы учились делать бизнес выгодным, использование ресурсов эффективным, риски – прогнозируемыми, производительность – адекватной затратам.
Сейчас, учитывая, что 100%-ое выполнение всех технологических требований, чтобы эта модель была выстроена, невозможно, в первую очередь, по финансовым причинам, мы находимся в «автономном плавании» и экспериментируем. Чтобы перейти на эту модель, необходим полный перечень факторов. Если с топливом, к примеру, последние два года наблюдается беспрецедентная поддержка со стороны власти, грех жаловаться, то возможности иметь удобрения, в 100%-но необходимых объёмах, мы не можем. Мы не имеем 100%-ного обеспечения современной техникой. То есть, на одном участке мы эту потребность закрыли, а примерно в двух третях объёма продолжаем работать на старой технике. Её нужно ремонтировать, нести дополнительные затраты и т.д. Поэтому та помощь, которую может дать тот же «Aгpoсоюз», плюс к тому, что мы уже знаем, пока не нужна. Мы должны создать весь перечень факторов для решения задачи.
Так сложилось, что предыдущие годы не способствовали накоплению средств. В виду мировых кризисов, определённого поведения банков в этот период, ряда вполне объективных причин осуществление наших планов пришлось немного передвинуть. Сейчас наш коллектив, уже технологически, рассчитывает каждый день в 2012-ом. В том числе, и с помощью специалистов из Украины.
- Модернизация коснулась управленческого состава предприятий, входящих в состав холдинга?
- Конечно. В каждой деревне был директор, была бухгалтерия. При всём уважении к этим специалистам, на сегодняшний день, при существующем информационном развитии, компьютеризации, нет необходимости на десять механизаторов держать пять бухгалтеров. Должна расти и растёт производительность труда механизатора, который и даёт продукт, а управленческое звено у нас, в итоге, вообще сойдёт «на нет».
- Но ведь именно управленческое звено – колхозов, совхозов – всегда считалось «элитой»?..
- «Элитой» должна считаться единица, которая непосредственно производит продукт. А учесть этот продукт, оценить его, не знаю, что там ещё с ним сделать – это уже окружающая производство, обслуживающая его деятельность.
Я скажу больше. Сегодня всё производство, не только сельскохозяйственное, живёт в ритме чиновников, банков и ещё кого-то или чего-то. А мы удивляемся, что у нас производства маловато. Если производству комфортно, то и новые предприятия растут, как грибы...
Вот пример. На мельницу мне нужно 2 тонны пшеницы в час подать на станки. Если я этого не сделаю, то всё, чем я занимаюсь, теряет смысл. Подача зерна на мельницу – производство. Но в этом ритме, допустим, живу только я и мой коллектив. Вся остальная окружающая среда считает, что мы должны жить в ритме всевозможных законодательных актов, кодексов, норм, требований и ситуаций, никакого отношения к производству и не имеющих. И отсюда – конфликт интересов.
И это – не претензия к окружающей среде. Это – констатация факта.
Почему у нас так мало производства? Наверное, если бы это было легко и просто, то кругом бы фабрики стояли… Но фабрики, к сожалению, кругом не стоят...
- А кадровые проблемы в отрасли серьёзны?
- Мне нравится сравнение: стакан наполовину пустой или наполовину полный? Для тех, кому кадров не хватает, стакан наполовину пуст, потому что их нужно готовить, то есть бизнесмену нужно потратиться. И, понятно, что за меня кадры никто не подготовит, потому что никто не знает, какие специалисты мне нужны.
Когда мы захотели производить зерно по современным технологиям, то наняли преподавателей, свозили людей туда, где эти технологии уже давно освоены и научили тех, кто хотел учиться. И для нас стакан наполовину полон.
А чтобы подготовить квалифицированные кадры в полном объёме, нужно приложить серьёзные усилия. К сожалению, хотят работать на земле далеко не все деревенские жители, не говоря уж о городских. Это вообще уникальное желание человека работать на земле, производить, в частности, продовольствие.
Через тернии…
- Как Вы считаете, может ли помочь в регулировании рынков сельхозпроизводства административное воздействие?
- Административный ресурс, особенно последние годы, очень здорово помогает. Да, последние 3-4 года, что на региональном, что на федеральном уровнях, оказывается беспрецедентная поддержка отрасли.
Правда, некоторым ею ещё сложно воспользоваться по целому ряду причин. Сказывается грамотность работающих и желающих работать в сельском хозяйстве, и, в какой-то степени, «неготовность» на уровне района эту помощь адекватно перераспределить. Существует привычка помогать крупным, «привычным» коллективным хозяйствам.
Не имеет значения, кому помогать – крупным или мелким хозяйствам, уже зарекомендовавшим себя или подающим надежды. Главное – помогать тем, кто реально производит продукцию.
- Даже лично не знающие Вас, но «наслышанные» о «Забайкальской зерновой компании» люди называют Наместникова предпринимателем рискованным, не опасающимся брать кредиты, расширять географию. Вы считаете себя таковым?
- Вообще, в нашей стране быть предпринимателем рискованно в принципе, независимо от того, чем ты занимаешься. Наёмный работник имеет долю риска быть уволенным кем-то. Риск предпринимателя тоже заключается в потере работы и своего детища. А что касается кредитных ресурсов, то, наверное, это просто очень непривычно для бывших советских людей – быть кому-то должным.
Существует незанятая ёмкость рынка, конкретно Забайкалья и Дальнего Востока. Существует потенциал, который определяется, например, размером плодородных пашен в зерноводстве и сенокосов-пастбищ в животноводстве. Эту ёмкость нужно заполнять, поэтому «Забайкальская зерновая компания» активно пользуется заёмными средствами. То есть, можно работать на «свои» и остаться в рамках небольшого фермерского хозяйства. А можно идти тем путём, которым пошёл я и компания.
Модернизация в головах
- В прошлом году в Чите прошла научно-практическая конференция «Современное управление агробизнесом путём внедрения ресурсосберегающих технологий в АПК Забайкальского края», участники которой, представители разных забайкальских хозяйств, смогли оценить опыт, внедряемый на площадях «Забайкальской зерновой компании». Напомните, пожалуйста, ключевые цифры?
- За первый год внедрения проекта, который мы представляли, было достигнуто снижение производственной себестоимости продукции в 1,6 раза.
Нагрузка на 1 трактор увеличилась почти в 5 раз, до 4729 га. Нагрузка на 1 комбайн увеличилась в 4,7 раза, на посевной комплекс – в 43 раза, на культиватор – в 39 раз.
В мире существует показатель успешности сельхозбизнеса, это расход топлива на тонну произведённой продукции. И, если говорить о технологиях в масштабах мира, то средний показатель, независимо от технологии или страны – 18-20 л/тонна.
В 2008 г. на ГСМ в ООО «Целинный» тратилось 24 млн. руб., в 2009 г. – 14 млн., а в 2010 году, с учётом паров и подготовки 9 тыс. 100 гектаров на 2011 год, было израсходовано всего 7 млн. руб. Затраты топлива составили 19 л/га, с учётом паров. По итогам первого года внедрения, в противовес существовавшим ранее 46 л/га (!), мы считаем это серьёзным достижением.
Что касается успешности по «мировым стандартам», то в урожайном, хорошем по погодным условиям 2009 г, расход топлива составил 15 л/тонна. В прошлом году, в том числе и по причине засухи, предприятие получило урожая практически в два раза меньше, чем планировало, но эффективность использования топлива – 13 л/тонна. А вот сугубо финансовые итоги первого года внедрения. При затратах в почти 61 млн. руб., прибыль по году – 8 млн. 200 тыс. руб. Полная окупаемость проекта, даже при небольшом урожае прошлого сезона – четыре года.
На самом деле то, что такая конференция прошла, и открыто, на большой площадке, обсуждалась, например, экономика конкретного предприятия, с конкретными цифрами – это маленькая победа. И минсельхоза, и нашего «аграрного» комитета, и сельхозсообщества в целом.
В ритме производства...
- Зачем зерновой компании скот?
- Предприятия, которые мы приобретали, и которые сегодня входят в холдинг, в том числе, занимались и животноводством. Вначале это была вынужденная покупка, «нагрузка», а затем оказалось, что это очень даже хорошая вещь для растениеводства. Новые технологии, о которых мы говорим, здорово расширяют севооборот, кормовым культурам, которые «разнообразят» зерновые, сразу есть применение – улучшать рацион КРС.
Опять же, конъюнктура рынка меняется: какие-то годы более благоприятны зерновым, когда-то – растёт спрос на мясо, то есть на продукцию животноводства, затем подорожает шерсть.
- Ваш бизнес строился сверху вниз: продавали, потом решили изготовить то, что продаёте, потом вырастили сырьё для изготовления... А есть иные варианты замкнуть цикл?
- Конечно. Вообще, не существует жёстких стандартов. Есть разные люди, есть разные климатические, географические, логистические условия. И сумма этих факторов подразумевает ту или иную форму производства. Его развитие и становление.
- А что «на развитие» у «Забайкальской зерновой компании»?
- Проект, предусматривающий абсолютно законченный цикл агробизнеса, с современными зернохранилищами, с производством комбикормов, с производством крупяных изделий, сухих завтраков, кондитерское производство. Печенье, которое к нам везут из Санкт-Петербурга, например, мы хотели бы производить такое же в Борзе. Ничего в нём «особенного» нет, но оно было бы ровно на вот эту транспортную, логистическую составляющую – надбавку, железнодорожный тариф, дешевле. А главное, что эта продукция производилась бы у нас, внутри региона.
- Что мешает реализации этого проекта?
- Этому «мешает» сумма в районе 2 млрд. рублей, которых нам в обороте не достаёт. Но мы к этому стремимся, снижаем издержки, увеличиваем прибыльность, оптимизируем кредитную нагрузку, то есть это процесс, процесс многофакторный. Это работа с банками, это, в конце концов, кипы бизнес-планов, которые мы поставляем в министерство сельского хозяйства края, в правительство... И я надеюсь, что в ближайшие 3-5 лет мы этот проект осуществим.
Философия В головах
- Общаясь с некоторыми участниками упомянутой конференции, можно было заметить, что большинство забайкальских землепашцев приняли эту информацию как предложение покупать новую технику. То есть, у Наместникова, конечно, всё хорошо, потому что он купил и «Нью-Холланд», и «Хорш», и тот же «Комбимастер»... А у нас в ООО, к примеру, «Напрасный труд», таких денег нет, технику мы купить не можем, а потому – за информацию благодарствуем, но дальше пойдём своей колеёй...
- Это нормально. Чтобы наладить диалог в таком хорошем режиме, одной конференции недостаточно. Лично для меня было важно разговаривать именно в ракурсе себестоимости нашей забайкальской продукции. Техника – лишь одна из составляющих процесса. Есть ещё небережливое отношение к ресурсам, к топливу... Ну, сломали, ну, пролили... Идеология, философия сельхозбизнеса должна быть усвоена до мелочей. На семейной стоянке, к примеру, на счету будет каждый литр топлива, потому что там достают денежку из своего кармана. Думаю, это не будет каким-то наговором, если сказать, что на коллективных предприятия подобная бережливость ресурсов встречается крайне редко.
До людей должно дойти, что между заработком и бережливостью имеется прямая зависимость. Мы не можем удешевить киловатт электроэнергии или снизить цену дизтоплива, но мы должны понимать, что можем регулировать количество потраченных нами ресурсов. Прямая зависимость также имеется между заработком и дисциплиной, ответственностью, производительностью труда. У нас это всё ещё впереди.
Понятно, что государство должно, наверное, помогать в приобретении техники, НО! модернизация должна произойти и в головах. Если хоть один фактор, хоть одно звено исключено из процесса, мы уже не вправе требовать предполагаемого ранее результата. Это тоже нужно понимать. Например, прежде чем покупать современную технику, ты обязан понимать, что она должна эксплуатироваться круглосуточно. А если тот же посевной комплекс работает «классически» - то есть днём, то никогда себя не окупит, не то, что прибыль принесёт.
У лидеров сельскохозяйственного производства – Канады и США – орудия труда, тот же культиватор или сеялку, производят под технологию. А не наоборот, как у нас – технология рождалась от того, что есть.
Та техника, которая сейчас работает в «Целинном», имеет гораздо большую производительность, чем целый механизированный комплекс.
И я готов пропагандировать такую технику – высокопроизводительную, современную, ориентированную на результат, потому что её отсутствие на забайкальских полях нас и отличает от современного мира. Те технологии, которые существовали до сих пор, являются вынужденными не только из-за существующего в хозяйстве «набора» техники».
Например, кто-то сеет одни только злаковые, и говорит: «Мы вынуждены заниматься одной «монокультурой», мы не можем отказаться от пара...». А почему?
Или, например, решили горох посеять. И начинается: где мы возьмём семена? Как мы его посеем? Куда мы его будем девать?
Важно найти ответы на эти вопросы и понять, что не будет перепроизводства той же пшеницы или овса, земля не будет простаивать. Те же бобовые, а затем рапс, а потом сеяная трава обогатят и подготовят землю всё к той же пшенице.
Вот когда есть ответы на вопросы, только тогда и меняется технология.
Мария Вырупаева, «Земля», №30Внештатный корреспондент «Забайкальского рабочего» Оксана Ендрихинская пытается понять, почему подростки сбегают из дома. Начальник отделения по обслуживанию школ отдела по делам несовершеннолетних МОБ УВД по городу Чите Айна Захаренко рассказывает о так называемом синдроме бродяжничества: «То есть ребёнок может уйти из дома не потому, что ему плохо живётся, а просто так». Именно это, по мнению сотрудников отдела по делам несовершеннолетних, является основной причиной для начала детского бродяжничества. С другой стороны, проявляется этот синдром в те моменты, когда ребёнку становится скучно дома. «Сотрудники отдела по делам несовершеннолетних ведут разъяснительные беседы с родителями, чтобы они не просто кормили и одевали своих детей, но и проводили с ними время — читали книги, смотрели мультфильмы и кино, гуляли, старались создать благоприятную атмосферу в доме. Иначе для наших детей улица станет родным домом», - предупреждает Ендрихинская.
Читать «Забайкальский рабочий»
Грязные беспризорники, бегущие из дома подростки и попустительство родителей в воспитании собственных чад... Эти проблемы с каждым днём становятся актуальнее, потому что появилось много соблазнов, ради которых совсем маленькие мальчишки и девчонки уходят из дома. И беда эта касается не только отдельной семьи или города, а всей нации, всего народа. На борьбу с этой проблемой могут и должны, наверное, встать не только правозащитные органы или социальные работники, но и те, рядом с кем ходят по улицам, паркам, магазинам беспризорные дети. Вот лишь несколько историй из жизни.
Их жизнь бродяжья, беспризорная...
Лёшке всего десять. Из дома он уходит каждый месяц примерно на сутки, а иногда и больше. Мама, с которой он живёт, поднимает тревогу после 10 часов вечера, так как до этого времени ребёнок может гулять один, а после нет. Как рассказывает начальник отделения по обслуживанию школ отдела по делам несовершеннолетних МОБ УВД по городу Чите Айна Захаренко, в последний раз Лёша встретил знакомого и ушёл с ним в Песчанку, просил милостыню у прохожих.
После нескольких побегов мальчика поселили в школу-интернат, где он учился шесть дней в неделю, а в воскресенье... убегал. Сейчас он находится в краевом социально-реабилитационном центре «Надежда», а его маму собираются лишить родительских прав.
А вот Михаилу уже 16 лет. В полицию он попал после того, как был заподозрен в краже. Но украл не он, а его товарищи: Миша просто находился рядом. Дом мальчишки — в Сковородино Амурской области. Воспитывает его отец, казалось бы — всё хорошо, не пьёт, работает. Но когда Мишке было два года, его мать ушла из семьи. Из родного города он сбежал, как сам объяснил, потому что было скучно.
Мальчик сам добрался до Петровского Завода, устроился работать на лесоповал. Заработал приличную сумму денег, но когда подошло время зарплаты, бригадир отказался выплачивать ему деньги, заявив, что свои деньги молодой человек проел.
Мишка — инвалид. Однажды над ним «пошутили» его же друзья и закрыли в сарае зимой на ночь. В результате мальчику пришлось ампутировать все пальцы на ногах. Ещё до того, как в первый раз убежал, он учился в школе-интернате, но не захотел продолжать получать образование.
— У таких детей, в большинстве случаев, присутствует так называемый синдром бродяжничества, — говорит Анна Викторовна. — То есть ребёнок может уйти из дома не потому, что ему плохо живётся, а просто так.
Именно это сотрудники службы по делам несовершеннолетних считают одной из самых частых причин бегства детей из дома.
Показательна в этом плане история 16-летней Ксюши. Она училась в техникуме на втором курсе. Окончила музыкальную школу. Почему Ксения ушла из дома, никто так и не понял. У неё с собой было немного денег, но она их не использовала на дорогу, а пошла по шпалам в Хабаровск, ночевала то у одних, то у других людей на станциях по пути. Несмотря на то, что девушка несовершеннолетняя, никто не спросил, откуда она и почему идёт пешком.
Время, деньги...
Бывает и так, что дети уходят из дома, потому что их беспокоят «неполадки» в семье. Разрешить ситуацию сами они не могут, вот и пытаются найти то, что недодают им дома, на улице. Айна Захаренко поясняет:
— Родители уделяют слишком мало внимания своим детям. Кто-то не успевает, потому что нужно зарабатывать деньги, кто-то слишком занят устройством своей личной жизни, а есть и те, кто в открытую признаётся, что просто не любит своего ребёнка. Из-за такого отношения атмосфера в доме не располагает к комфортному проживанию.
Такого ребёнка манит романтика — к примеру, огни ночного города (некоторые специально сбегают из дома к вечеру, чтобы полюбоваться светящимися вывесками и витринами магазинов, покататься в пустом троллейбусе, выглядывая в его большие окна). Кого-то зовёт жажда путешествия и свободы.
Недавно трое маленьких читинцев после уроков решили устроить себе приключение. Командой они отправились не домой, а попрошайничать на улицу. Таким образом, ребята «заработали» около 300 рублей и потратили деньги на развлечения в компьютерном клубе.
Николаю из с. Маккавеево Читинского района тоже довелось попутешествовать по улицам Читы. Двенадцатилетний мальчик познакомился на привокзальной площади с двадцатилетним парнем. Нашли подростка на следующий день. Когда спросили, почему он уехал один, Коля просто сказал, что его должна встретить тётя, но не встретила. Надо сказать, это не первый его побег из дома...
Сотрудники отдела по делам несовершеннолетних ведут разъяснительные беседы с родителями, чтобы они не просто кормили и одевали своих детей, но и проводили с ними время — читали книги, смотрели мультфильмы и кино, гуляли, старались создать благоприятную атмосферу в доме. Иначе для наших детей улица станет родным домом. А кто знает, может быть именно вам, дорогие родители, выпадет честь спасти от гибели будущего научного деятеля, актёра, врача или просто человека, который сам будет помогать детям, попавшим в сложную жизненную ситуацию.
Имена героев историй изменены
Оксана Ендрихинская, внешт. корр., «Забайкальский рабочий», №144
Кому досталось кафе «Ингода», кафе «Калиостро», магазин «Военная книга», пишет «Экстра». Андрею Белокопытову стало известно, что помещение «Ингоды» было продано Елене Салапиной за 66 миллионов рублей. «Муж Елены Викторовны – бизнесмен Олег Салапин, владелец торговой сети «Караван», - уточняет журналист. При этом торгов проведено не было. Как комментируют сделку в ОАО «Управление торговли Сибирского военного округа», кафе находилось в собственности ОАО, а не военведа, а значит, торги по закону не требуются, решение о продаже было принято Советом директоров. Так же тихонечко были одобрены в ОАО «Военторг» в Москве и остальные сделки с бывшей военной недвижимостью. «Кафе, располагавшееся в помещении по ул. Пушкина в Чите, раньше было столовой, потом один местный предприниматель, сняв помещение в аренду, открыл там кафе. Что теперь там будет, неизвестно – читинец Алексей Скубьев, который приобрёл этот объект, сказал, что пока сам не знает, что там будет в дальнейшем. Ну и наконец, был продан магазин «Военная книга». ИП Лиханов, купивший здание, сообщил корреспонденту «Забмедиа.Ру» о том, что в помещении бывшей «Военной книги» будет торговый центр», - делится информацией с читателями журналист.
Читать «Экстру»
В Москве состоялась сделка по реализации читинского кафе
В декабре прошлого года корреспонденты газеты «Экстры» подняли тему реализации военного имущества в Забайкальском крае. Этот вопрос стал крайне актуальным после упразднения СибВО. Тогда нам стало известно, что на продажу планируется выставить гостиницу «Ингода» и одноимённое кафе. Позже выяснилось, что эти объекты не единственные в списке тех, у кого появится новый владелец.
66 миллионов за помещение
Вкратце напомним ситуацию с «Ингодой». Как нам ранее рассказал теперь уже бывший начальник службы информации и общественных связей 29-й армии Валерий Щебланин, гостиницу, возможно, будут продавать через аукцион. A вот что касается кафе «Ингода», тут ситуация намного любопытнее.
- Здание мы будем продавать после соответствующего решения министра обороны. Конкурса не будет, так как у нас акционерное общество. Кому совет директоров посчитает нужным, тому и продадим. Вы как собственник сами решаете, кому её продать, заявил в декабре Сергей Брыкин, генеральный директор ОАО «Управление торговли Сибирского военного округа» (УТ СибВО), в чьей собственности находится кафе.
И вот буквально на днях «Экстре» стало известно, что «Ингода» продана. Сделка по реализации читинского кафе была осуществлена в Москве.
- Кафе «Ингода» было продано в соответствии с решением Совета директоров (о Совете читайте ниже – авт.). Кафе купила читинский предприниматель Елена Салапина, сделку одобрило Министерство обороны, - сказал Брыкин.
Сумму сделки собеседник агентства называть отказался, отметив, что «цена большая».
Наш корреспондент связался с Еленой Салапиной (муж Елены Викторовны – бизнесмен Олег Салапин, владелец торговой сети «Караван») и выяснил некоторые подробности продажи кафе. По её словам, здание кафе «Ингjда» было приобретено за 66 миллионов рублей.
- Нам на электронную почту пришло письмо с вопросом, не хотим ли мы купить ряд объектов «Военторга» в Чите. И если нас заинтересовало это предложение, предлагалось указать сумму, по которой мы готовы их приобрести. Мы ответили положительно, по помещениям бывших кафе «Ингода» и «Калиостро». Через некоторое время пришло письмо, где сообщалось, что наше предложение по «Ингоде» одобрено, по «Калиостро» ответ к нам так и не пришёл, - рассказала Елена Викторовна.
Что будет вместо кафе «Ингода», наша собеседница говорить отказалась.
Теперь расскажем об уже упомянутом кафе «Калиостро», находившемся в собственности УТ СибВО. Оно, как выяснилось, тоже продано решением Совета директоров. Кафе, располагавшееся в помещении по ул. Пушкина в Чите, раньше было столовой, потом один местный предприниматель, сняв помещение в аренду, открыл там кафе. Что теперь там будет, неизвестно – читинец Алексей Скубьев, который приобрел этот объект, сказал, что пока сам не знает, что там будет в дальнейшем.
Ну и наконец, ранее стало известно о том, что в Чите был продан находившийся в собственности Управления тор¬говли магазин «Военная книга». ИП Лиханов, купивший здание, сообщил корреспонденту «Забмедиа.Ру» о том, что в помещении бывшей «Военной книги» будет торговый центр.
Приватизация объектов
Некоторое время назад, ещё до реализации кафе «Ингода», мы пытались узнать, каким образом продается военное имущество в Чите. И выяснили следующее. «УТ «СибВО» является дочерней организацией московского «Военторга». По словам Брыкина, желающие купить какой-то объект недвижимости, принадлежащий «Управлению торговли «СибВО», обращаются в ОАО «Военторг», и если есть возможность продать объект, то проводится экспертная оценка.
- Если эксперты оценивают объект в 20 миллионов, то он продаётся за 20 миллионов. Никаких торгов не проводится, - добавил Сергей Николаевич.
Начальник юридического отдела ОАО «УТ «СибВО» Олеся Матринина несколько месяцев назад рассказала, что ни бывшая «Военная книга», ни кафе «Ингода», ни другие их объекты отношения к Министерству обороны не имеют.
- Они перешли в нашу собственность в результате приватизации 20 июля 2009 года, - поведала Олеся Александровна. Правда, уточнять, какие именно помещения и сколько их всего, начальник юридического отдела не стала, сказав лишь, что их «много».
- Если бы я вдруг захотел купить какой-то объект, который принадлежат «Управлению торговли «СибВО», куда мне обращаться? - поинтересовался наш корреспонденту Матрининой.
- Нужно позвонить нам, мы посмотрим, может ли выбранный вами объект быть реализован, после чего передадим заявку в ОАО «Военторг» в Москву. Окончательное решение о продаже будет принимать Совет директоров.
- А торги предусмотрены?
- Нет, это же наше имущество, и на торги оно не должно выставляться.
Между тем в собственности УТ СибВО в Чите остались ещё несколько объектов. Скорее всего, и они тоже будут проданы.
- Сейчас из рабочих объектов у нас осталось только здание по ул. Угданской, где располагается магазин автозапчастей «Автосекьюрити», - сказал Сергей Брыкин, добавив, что недавно в Москве был разговор о том, что до конца года в Чите будет осуществлен ещё ряд сделок. И, судя по сложившейся практике, о них жители краевого центра узнают уже по факту.
Андрей Белокопытов, «Экстра», №30Свидетелем того, как владельцы магазина «Русский мех» нарушают закон, стал пенсионер Виктор Бухвалов. «Дело в том, что нижние этажи здания по улице Ленина, 123 со стороны Курнатовского скуплены хозяевами магазинов. И вот перед входом в каждый магазин газон стал сокращаться, естественно, вместе с насаждениями. Я спросил хозяина «Русского меха»: «Для чего вы это делаете?» Тот ответил, что это предписание пожарных, и что это делает администрация города», - пишет он о произошедшем в опубликованном в «Читинском обозрении» письме. В первую очередь, он обратился в указанные инстанции, где и нашёл подтверждение своим сомнениям в законности действий владельцев магазина. Следующим шагом Виктора Бухвалова было обращение в прокуратуру, но устного заявления от него не приняли, а кидать письмо в ящик при входе пенсионер не счёл целесообразным. «А ведь нужно было всего, нажав кнопочки телефона и набрав те номера, которые я любезно им предоставил, убедиться, что хозяева магазинов уничтожают газон самовольно, чтобы груз не перетаскивать за 20-30 метров. Восстановить бы за их счёт газоны, наказать, чтоб другим было неповадно, и тогда наш город будет цвести», - уверен Бухвалов.
Читать «Читинское обозрение»
Ещё один уютный уголок города Читы может исчезнуть, так как его покроют камнем и бетоном.
Закрытый участок улицы Курнатовского от улицы Ленина до бывшего облпотребсоюза был красиво оформлен высоким газоном с парапетом и уложенными на нём деревянными дощечками, на которых так хорошо отдыхать. Так как для транспорта этот уголок закрыт, здесь гуляют мамаши с детьми. Такие места редки в городе – скверы уничтожены, парков мало. Дело в том, что нижние этажи здания по улице Ленина, 123 со стороны Курнатовского скуплены хозяевами магазинов. И вот перед входом в каждый магазин газон стал сокращаться, естественно, вместе с насаждениями. Я спросил хозяина «Русского меха»: «Для чего вы это делаете?» Тот ответил, что это предписание пожарных, и что это делает администрация города. Стал звонить в противопожарный отдел, там ответили, как я и предполагал, что никаких предписаний администрация не давала. Звоню в ЖКХ города, там отвечают: никаких нарядов и денег не отпускали для таких работ и посоветовали обратиться в прокуратуру. Туда же отправили меня и из штаба «Единой России». Благо, прокуратура оказалась рядом, зашёл. Многие не представляют, сколько там дверей! Нашёл приемную. Советуют написать письмо и опустить его в ящик, который находится при входе. Я говорю, что пока я пишу, да пока вы рассмотрите моё заявление, газона уже не будет. В чём и убедился, вернувшись домой и присев на остатки парапета отдышаться. Сколько же у нас чинуш, и каждому платят большие деньги, а вот шевельнуть пальцем в прямом смысле этого слова они не могут. А ведь нужно было всего, нажав кнопочки телефона и набрав те номера, которые я любезно им предоставил, убедиться самим и убедить меня, что хозяева магазинов уничтожают газон самовольно, чтобы груз не перетаскивать за 20-30 метров.
Восстановить бы за их счёт газоны, наказать, чтоб другим было неповадно, и тогда наш город будет цвести.
Виктор Бухвалов, пенсионер, «Читинское обозрение», №30Непростую историю семьи Викуловых рассказывает в «Читинском обозрении» Елена Сластина. «Жили-были папа Серёжа, мама Таня и дочка Алиса. Внучку и дочку воспитывали молодые родители и любящие бабушка с дедушкой. Но вместе не ужились. Сергей и Татьяна оформили развод, когда дочери исполнилось полтора года. Таня закончила педагогический университет. Устроилась воспитателем в интернат для слабослышащих детей. Дочку, практически сразу после развода, увезла к матери в Шилку. Нынче уехала в Краснодарский край. Сергей живёт и работает в краевом центре Забайкалья», - начинает повествование журналист. А дальше история становится печальней: бывшая тёща не очень радовалась встречам внучки с родным отцом, неохотно принимала подарки, а этой весной Сергею пришло заочное решение Черновского суда о лишении его родительских прав. «Казалось бы, оспорить судебное решение труда не составит: настолько явно оно было шито белыми нитками. Например, справка о зарплате мамы представлена за 2010 год, хотя с начала 2011 года Татьяна из этой организации уволилась. В качестве подходящих жилищных условий для девочки оценивался дом бабушки в Шилке, а не комната в домике для вожатых, где в настоящее время проживает мама. Характеристики из детского сада, куда ходит Алиса, из интерната для слабослышащих, написаны так размыто, что опровергается чуть не каждый пункт», - говорится в статье. Появился встречный иск против Тани.
Читать «Читинское обозрение»
В борьбе за ребёнка все ли средства хороши?
Одни из нас «что-то слышали» о ювенальной юстиции, другие уже определились в своих «за» или «против». А третьи – бегают по судам, неожиданно обнаружив, что родительских прав уже ...лишены.
Трое в лодке
История семьи Викуловых – другим наука. Жили-были папа Серёжа, мама Тани и дочка Алиса. Начиналось всё, как у всех, - со сказки. Внучку и дочку воспитывали молодые родители и любящие бабушка с дедушкой. Супруги со стажем подхватывали молодых в быту, помогали советом и делом. Но вместе не ужились. Сергей и Татьяна оформили развод, когда дочери исполнилось полтора года. Сказку пришлось переписывать заново и не в радужных тонах.
Таня закончила педагогический университет (брала академический отпуск после рождения Алисы). Устроилась воспитателем в интернат для слабослышащих детей. Дочку, практически сразу после развода, увезла к матери в Шилку. Нынче уехала в Краснодарский край. Устроилась пионервожатой.
Сергей живёт и работает в краевом центре Забайкалья. Один в двухкомнатной квартире. Не женат. Алису старается навещать. Удаётся редко, из-за работы. Но регулярно посылает игрушки, витамины, деньги. Завёл страховой полис, по которому к совершеннолетию дочка получит около миллиона рублей. В редкие встречи они катаются на каруселях, смотрят в обнимку мультики. Но...
Папа в Чите. Мама в Краснодаре. Алиса в Шилке. В октябре ей исполнится пять лет. Девочка – главная пострадавшая в катастрофе семейной лодки. Обе стороны стараются сделать всё, чтобы ребёнок был счастлив. Стараются. Но каждый по-своему. Бабушка по материнской линии бывшего зятя встречает настороженно, оберегая девочку от волнений. Случалось ему и на заборе «повисеть», чтоб увидеться с дочерью. Посылки по почте предложила не отправлять: ходить за ними далеко и некогда. Передавали со знакомыми – брала с неохотой («знаю, что не мне, но всё равно больше не надо»).
В неблагоустроенном доме в сорок квадратов живут они с мужем, сын с женой и грудным ребёнком, мама-пенсионер и Алиса – дитя первого неудавшегося союза дочери. Места мало, хлопот полно. Теперь ещё и судебные. По собственной инициативе.
А был ли папа?
На протяжении нескольких лет, начиная с момента развода, Татьяна предлагала Сергею отказаться от ребёнка. Зачем, толком не объясняла. Но настаивала: «Хочешь – не хочешь, а отцовства лишим». А этой весной на адрес С.А. Викулова пришло определение суда Черновского района Читы о лишении его (заочно!) родительских прав. Казалось бы, оспорить судебное решение труда не составит: настолько явно оно было шито белыми нитками. Достаточно сказать, что об иске ответчика не уведомили. Значит, заранее лишили права защищаться. И задумайтесь – как легко лишить человека права на отцовство! Даже пьющим, бьющим, алименты не платящим дают испытательные сроки, уговаривают, вразумляют. А тут заочно, одним махом, рубанули по судьбе взрослого и маленького человека, и даже в документы, предоставленные как доказательства, очевидно, не вглядывался никто.
Например, справка о зарплате мамы представлена за 2010 год, хотя с начала 2011-го года Татьяна из этой организации уволилась. В качестве подходящих жилищных условий для девочки оценивался дом бабушки в Шилке, а не комната в домике для вожатых, где в настоящее время проживает мама. Характеристики из детского сада, куда ходит Алиса, из интерната для слабослышащих (там с переменным успехом работала Татьяна), написаны так размыто, что на раз-два опровергается чуть не каждый пункт. Почему же у суда не возникли вопросы? Неужели глаза Фемиде застило то, что мать истицы – Нина Георгиевна Гуна – трудится в отделе опеки районного комитета образования? Запрос по этому поводу в Шилку уже направила краевая прокуратура. Ответа пока нет: отпуска. А вот Черновскому районному суду не до отдыха – рассерженный отец решил в ответ оспорить права матери.
А есть ли мама?
По делу прошло уже пять судебных заседаний. Основной акцент в деле лишения Сергея родительских прав сделан на безучастии отца в материальной и воспитательной сторонах жизни дочери. «Но мама-то родная с ней вообще не живёт, и неизвестно – помогает ли», - рассуждает Викулов. Свою правоту подкрепляет пачкой квитанций о почтовых переводах и посылках («хорошо, хоть сохранить догадался»). А что с Алисой они одна команда, доказывает фотографиями довольного личика дочери во время совместных вылазок в кафе и на прогулки.
Сергей борется за совместное проживание с малышкой в Чите. Тогда он сможет полноценно её воспитывать. Согласитесь, нечасто отцы после развода стремятся участвовать в судьбе ребёнка. В этом свете лишение его родительских прав и вовсе представляется фарсом (одних догоняют судебные приставы, призывая к ответственности, других – отвадить не могут!). В середине июня молодой отец получил очередь в муниципальный детский сад № 34. Комната в его квартире отремонтирована и ждёт маленькую хозяйку. Если Татьяна согласится переехать в Читу, не препятствуя встречам отца и дочери, Сергей согласен отозвать иск. Тем более, сейчас Таня никак не может определиться: остаться ей в Шилке или начинать всё сначала здесь. Родные Сергея связывают эту размытость планов с готским мировоззрением, увлёкшим Таню ещё в юности (она красит волосы и ногти в иссиня чёрный цвет, в одеждах придерживается той же цветовой гаммы, носит на шее брелок в форме черепа). Вряд ли склонность к тому или иному течению молодёжной культуры может напрямую влиять на характеристику матери. Но и «хочу быть с дочерью» на суде из маминых уст так и не прозвучало.
На психологическую экспертизу семьи (суд назначил) Алису из Шилки привозила бабушка Нина. После увезла обратно. Взрослые остались в Чите решать, с кем же останется маленькая дочка. 20 июля суд принял решение отказать Татьяне в лишении Сергея родительских прав, но отклонил и его иск о совместном проживании с дочерью. Отец собирается подавать кассационную жалобу.
Взрослые судятся и рядятся. Малышка играет в куклы. Пусть тяжбы закончатся до того, как она подрастёт.
Елена Сластина, «Читинское обозрение», №30В «АиФ - Забайкалье» руководитель клуба любителей внедорожников «Диверсант» Семён Шифрин высказывает мнение о женщинах за рулём, признаётся в любви к внедорожникам и рассуждает, почему у нас такие плохие дороги: «Во-первых, это наплевательское отношение к работе самих строителей. Не случайно же на строительстве автодороги «Могойтуй-Первомайск» задействованы студенты из Иркутска, которые ответственнее и с первого аванса не уходят в запой. Во-вторых, современные технологии. Мне кажется, что их вообще нет. Если укладываются большие площади, то работают специальные комбайны. Но что под укладываемом полотном? Как готовят грунт? А ведь у нас особенный климат, и технологии должны им соответствовать. Финансирование? О, нет. С финансированием всё как раз нормально». «Построенная недавно автотрасса «Амур» - отличная дорога. Однако кроме туалетов на стоянках и эстакад нужна инфраструктура. А также – кафе, полиция, АЗС, сотовая связь, - считает Шифрин. - Раньше дорога жила. Были кафе, шиномонтажки, потому что был поток. Машины из Японии гоняли. Сейчас этот бизнес задушили. Кому теперь нужна эта дорога? А может её построили для китайцев? Кстати, Владимир Путин назвал подъезд к Чите «поселковой дорогой». После строительства «Амура» все подъездные пути и городские дороги стали поселковыми по качеству».
Читать «АиФ - Забайкалье»
все остальные в крае – поселковые
Вместе с автолюбителями он выходит на акции протеста против роста цен на бензин. С сотрудниками правоохранительных органов участвует в поисках людей и спасении заблудившихся туристов. Вместе с единомышленниками организует спортивные соревнования и фестивали. Семён Шифрин.
Руководитель клуба любителей внедорожников «Диверсант», сегодня он рассуждает о том, почему дороги в Чите не успевают ремонтировать, куда стоит выкладывать фото разбитых магистралей и почему женщина за рулём – это здорово.
О внедорожниках
- Все спрашивают, откуда у меня интерес к внедорожникам? Да нельзя сказать, что интерес. Просто однажды проиграл на драг-рейсинге, приехав туда на турбовом Саабе. Проиграл, но хотел поквитаться в безасфальтовом полноприводном режиме. Сказано - сделано. Организовал соревнования. Первые прошли в 2003 году. Назвал «Танк-трофи». Это в честь юбилея крупнейшего танкового сражения на Курской дуге в 1943 году. Дань своему деду и ветеранам той войны. Провели. Всем понравилось. Продолжили. Появился клуб. Потом, уже в 2004, он получил название «Диверсант».
Свой внедорожник появился только в 2006 году. Первые соревнования и разведку приходилось готовить пешком или с друзьями-джиперами.
О строителях
- Плохие дороги края – следствие нескольких факторов! Во-первых, это наплевательское отношение к работе самих строителей. Не случайно же на строительстве автодороги «Могойтуй-Первомайск» задействованы студенты из Иркутска, которые ответственнее и с первого аванса не уходят в запой.
Во-вторых, современные технологии. Мне кажется, что их вообще нет. Если укладываются большие площади, то работают специальные комбайны. Но что под укладываемом полотном? Как готовят грунт? А ведь у нас особенный климат, и технологии должны им соответствовать. Финансирование? О, нет. С финансированием всё как раз нормально. В России самые дорогие и при этом неважные дороги. Сметообразование чудовищное. Посмотрите, почитайте, сколько стоит километр дороги в Китае, Европе, США и у
нас. Наверное, тут всё банально – воруют. А кто проверит?
О Перми
- В Перми энтузиаст фотографирует места, в которых дорога ужасна, а затем выкладывает снимки в Интернет. Владимир Путин недавно похвалил и даже поблагодарил мужчину за эту инициативу. Думал ли я перенять подобный опыт? Нет. Мужчина из Перми, видимо, надеется, что чиновникам станет стыдно, и дорожная отрасль края будет финансироваться лучше. Я же думаю, что нужно в целом развивать регион. А у нас – застой.
Пермский пример хорош. И не единичен. Смею заверить, он очень эффективен. А в Чите отлично работает Интернет-проект «РосЯма». Некоторые блогеры уже добились ремонта повреждений асфальта на улицах нашего города.
О путинской дороге
- Построенная недавно автотрасса «Амур» - отличная дорога. Однако кроме туалетов на стоянках и эстакад нужна инфраструктура. А также – кафе, полиция, АЗС, сотовая связь. Раньше был просёлок и убитые зимники, но дорога жила. Были кафе, шиномонтажки и прочее. Почему? Потому что был поток. Машины из Японии гоняли. Сейчас этот бизнес задушили. Кому теперь особо нужна эта дорога? А может, эту дорогу построили для китайцев? Нефтепровод, дорогу...
Кстати, Владимир Путин назвал подъезд к Чите «поселковой дорогой». Что ж, трудно не согласиться! После строительства «Амура» все подъездные пути и городские дороги стали поселковыми по качеству.
О женщинах
- К женщине за рулем я отношусь отлично. Неадекватных людей хватает мужского пола. Главное, чтобы права не дарились даме вместе с машиной. Уметь управлять автомобилем – это хорошо, но главное – научиться движению, движению в городе. И у многих девушек это получается лучше, чем у некоторых мужчин. И реакция у женщин быстрее.
Кстати, в клубе «Диверсант» есть и девушки, и женские экипажи.
Подготовила Елена Лоскутникова, «АиФ - Забайкалье», №30На складах борзинского предприятия «Благоустройство», отвечающего за чистоту города, стоят десятками мусорные контейнеры. Но ставить их на мусорные площадки руководство не спешит: «Мы ставим бак стоимостью семь тысяч рублей в итоге только для того, чтобы «добрый» горожанин сдал его в чермет в три раза дешевле». О том, с какими трудностями приходится сталкиваться предприятию, в свежем номере «Эффекта» рассказывает Анна Хвостова. «Вот уже несколько лет у нас с жителями частного сектора идёт натуральная война: платить за вывоз мусор не хотят. Им проще ботву с огородов скидать в мусорные баки многоэтажек, а золу высыпать на проезжую часть. Хотя в месяц за вывоз мусора с жителя частного дома мы берём всего 32 рубля. Для сравнения — обитатель многоэтажки платит 24 рубля, а ведь у него нет ни ботвы, ни золы», - делится проблемами заместитель директора АНУ «Благоустройство» Ирина Неизвестных. Настоящей бедой коммунальщиков стали заброшенные военные дома, в которые жители Борзи также складируют мусор. Часто высота такой кучи достигает второго этажа. Сталкиваются в «Благоустройстве» и с непониманием жильцов: «Так, ТСЖ «Темп» прекратило существование, собрав с обитателей подопечных домов плату за коммунальные услуги. Дома перешли к «Благоустройству». В долг, а по сути, за свой счёт предприятие очистило дворы, а после выписало жильцам злополучных домов счёт, платить по которому они отказались». Ирина Неизвестных признаётся, что по-человечески понимает собственников, но и работникам предприятия также нужно платить заработную плату и рассчитываться за материалы.
Читать «Эффект»
Борзинские коммунальщики не согласны с выражением: «Чисто там, где убирают»
Борзя — третий по величине город в Забайкалье. Здесь есть и многоэтажные дома, и большие торговые центры, и центральные улицы со светофорами. Однако, кроме позитивных атрибутов большого города, райцентр не избежал мусорной проблемы.
По разные стороны благоустройства
За чистоту в городе отвечает предприятие с говорящим названием «Благоустройство». Это своего рода полумуниципальный, получастный аналог ЖЭУ. В его обязанности входит всё — от покраски бордюров и вывоза мусора до ремонта дорог. Муниципалитет, как может, помогает предприятию с техникой и частично выделяет средства на содержание города, но зарабатывать деньги оно должно самостоятельно. Чем это грозит местному населению? Всё просто — обслуживать город исключительно за государственные деньги «Благоустройство» просто физически не может.
Однако вывозить мусор из города необходимо — с этим согласится каждый. Только вот кто за это заплатит? Привести в порядок центр города, застроенный многоэтажными домами, борзинским коммунальщикам удалось довольно быстро. Как правило, жители благоустроенных домов сами проявляли инициативу в наведении чистоты в своих дворах. Окраины города, а это практически полностью частный сектор, благоустроить оказалось не так-то просто.
- Вот уже несколько лет у нас идет натуральная война, - рассказывает Ирина Неизвестных, заместитель директора АНУ «Благоустройство». – Платить за мусор жители частного сектора не хотят. Им проще ботву с огородов скидать в мусорные баки многоэтажек, а золу высыпать на проезжую часть. Хотя мы не требуем заоблачных денег. В месяц за вывоз мусора с жителя частного дома мы берём всего 32 рубля. Для сравнения — обитатель многоэтажки платит 24 рубля, а ведь у него нет ни ботвы, ни золы.
Армия ушла – руины остались
Десять лет назад в окрестностях Борзи стояли войсковые части, а в черте города – дома тех, кто в них служил и работал. Но военные ушли, а после себя оставили руины автобаз, КЭЧ и других вспомогательных предприятий. Как бы тщательно коммунальщики и муниципальные власти ни старались законсервировать объекты, находчивые борзинцы везде отыскивают лазейки и превращают их в горы мусора. Городская свалка при этом функционирует, но оплачивать отходы собственной жизнедеятельности по 20 рублей за куб многие борзинцы считают недопустимой роскошью.
- Мы несколько раз вычищали руины за счёт своих средств и закрывали к ним доступ, но мусорные кучи появляются там снова и снова, - жалуется наша собеседница. — На их снос денег у города нет. Но это только верхушка айсберга. Неподалеку от Борзи стоят брошенными целые гарнизоны — там дома по второй этаж бытовыми отходами завалены. Честно сказать, мы туда даже не суёмся — всё равно ничего сделать не сможем.
Дорогой металлолом
Урны на улицах Борзи — большая редкость. Обойдя весь город, я нашла аж целых две, и те – загнутые в бараний рог. На вопрос: «Где урны?» представители «Благоустройства» отвечают едва ли не хором: «На пункте приёма чёрных металлов». Там же со временем оказываются мусорные контейнеры, которые устанавливаются на площадках в частном секторе.
- У нас есть машина для очистки мусорных контейнеров и возможность устанавливать площадки для сбора сухих бытовых отходов. Жителям города это не нужно — проще свалить всё в выгребную яму, а потом жаловаться на коммунальные службы.
Между тем, на складах «Благоустройства» стоят десятками мусорные контейнеры. Однако ставить их взамен утраченных работники не спешат. «В этом нет никакого смысла, — говорят они. — Мы ставим бак стоимостью семь тысяч рублей в итоге только для того, чтобы «добрый» горожанин сдал его в чермет в три раза дешевле».
Выкупить контейнеры и урны обратно коммунальщики тоже не могут: пункты приёма — частные структуры и сотрудничать с «Благоустройством» не торопятся.
- В Чите постановлением местного муниципалитета запретили принимать в металлолом крышки от канализационных люков. Это помогло, хоть и частично, решить проблему. У нас такого закона нет, и городские власти не торопятся его принять. С нас требуют, чтобы мы держали город в чистоте, но не хотят даже помочь вернуть украденное, - сетует Ирина Владимировна.
«Без самосознания не будет порядка»
Попытки вернуть честно заработанные деньги для коммунального предприятия зачастую заканчиваются скандалом. Махинации с товариществами собственников жилья имеют место и в Борзе. Так, ТСЖ «Темп» прекратило существование, собрав с обитателей подопечных домов плату за коммунальные услуги. Естественно, обязательств своих оно не выполнило, а люди остались у разбитого корыта.
Дома перешли к «Благоустройству», и его обязали навести порядок. В долг, а по сути, за свой счёт предприятие очистило дворы, а после выписало жильцам злополучных домов счёт, платить по которому они отказались. Заместитель директора АНУ «Благоустройство» ситуацию комментирует так:
- По-человечески я их понимаю – отдавать деньги два раза за одно и то же не хочется никому, но нам надо выдавать людям зарплату, покупать материалы. В конечном счёте, мы не виноваты в том, что владельцы их управляющих компаний оказались людьми без совести. Жильцы же крайними делают нас — пишут жалобы, устраивают скандалы. Но ведь мы просто делаем свою работу.
Эпилог
- Мне не раз приходилось бывать в Чите. Да, это большой город, но сказать, что он чище, я не могу. Промышленная зона и удалённые районы также завалены мусором, - рассуждает Ирина Владимировна. — А это значит, что проблема не в совершенстве коммунального хозяйства — проблема в самосознании. Пока человек сам не поймёт, что, бросив окурок мимо урны, он замусоривает свой дом, - чище не станет.
Только цифры
Цены на услуги, связанные с уборкой бытовых отходов, вполне приемлемы:
1 куб.м. мусора при вывозе на полигон — 20 рублей;
кузов «КамАЗа»-самосвала - 150 рублей.
Плата за вывоз мусора, централизованно взимаемая предприятием с жителей города:
благоустроенное жилье — 24 рубля с человека;
частный дом — 32,9 рубля с человека.
Анна Хвостова, «Эффект», №30В поисково-спасательной службе Забайкальского края считают, что не бывает мелких дел. И даже снять ставшее маленьким кольцо с пальца – это тоже оказать посильную помощь. Так предписывает закон и совесть. В «Эффекте» Александра Калинина беседует с руководителем службы Андреем Ивановым. По его словам, работники оснащены всем необходимым оборудованием для того чтобы и собачку из колодца достать, и железные гаражи раздвинуть. Есть агинский филиал, планируется открыть – в Каларском районе. «Все, кто идёт в поход, должен телеграфировать нам цель похода, состав группы, маршрут, сроки путешествия. Сейчас, например, московская группа находится в Красночикойском районе. Они у нас на контроле. Когда группа возвращается с маршрута, нас также должна информировать об окончании похода. Если в течение двух дней ни звонка, ни телеграммы не получаем, тогда подключаем администрацию района. В течение дня становится ясно, нужна ли наша помощь», - говорит Андрей о специфики работы с туристами. Про остальных граждан грустно говорит другое: «Устали уже от безалаберности и непредусмотрительности наших соотечественников».
Читать «Эффект»
Читинский спасатель о зарплате, московских путешественниках и благодарности спасённых
Профессиональный праздник они отмечают в декабре. Но основной сезон их работы – тёплое время года. Спасатели. В нашем крае их всего 65 человек. Они выезжают на ДТП, поиск затерявшихся туристов, спасают упавших в колодец собак, помогают коллегам из других регионов. О своей службе, её смешных и не очень случаях рассказывает читателям «Эффекта» руководитель Поисково-спасательной службы Забайкальского края Андрей Иванов.
Выпил – утонул
- Андрей Николаевич, Поисково-спасательная служба в нашем регионе не входит в состав МЧС. Почему?
- Потому что в 2002 МЧС ликвидировало многие поисково-спасательные службы, взвалив бремя их содержания на субъекты Федерации.
- Вам и вашим сотрудникам чаще приходится искать или спасать людей?
- Когда человек потерялся, например, в лесу, никто не скажет, что он погиб. Мы выезжаем и ищем живого человека. Потом на месте, если есть необходимость, оказываем помощь. В год более тысячи вызовов поступает на телефон нашего оперативного дежурного.
- А правда, что Вы выезжаете только на какие-то масштабные происшествия?
- Разные выезды. Чаще – бытовые. Что самое интересное, каждый год появляется такое происшествие, которого не было до этого никогда. Например? Как-то ребёнок руку засунул за батарею. Еле вытащили! Недавно у мужчины застряла нога в унитазе. Другой мужчина на каждый палец руки надел по гайке. Четыре часа спасатели распиливали. Про кольца я и не говорю. Устали уже предупреждать забайкальцев: снимайте украшения на ночь, не носите малые украшения.
- А разве вы обязаны заниматься такими мелкими проблемами? Более серьёзных забот разве не хватает?
- В Законе «Об аварийно спасательных службах и статусе спасателя» прописано, что мы обязаны оказывать помощь всем людям. В общем-то, нас это и не тяготит. Такова наша работа. Единственное, устали уже от безалаберности и непредусмотрительности наших соотечественников.
Спасти Бобика!
- Я знаю, что и животных спасаете.
- Да. Собачка в колодец упала, например, - это классика. Другой случай – между двух гаражей застряла. Пришлось гаражи растаскивать. В похожей ситуации однажды оказался мужчина. А как-то зимой бомж застрял между решётками окна. Он хотел залезть в подвал, чтобы погреться. Нас вызвали прохожие.
- Чтобы кольцо распилить на руке человека или гаражи растащить, двери вскрыть, специальное оборудование требуется. Материально-техническое оснащение у вас хорошее?
- Почти всё необходимое есть. Нам повезло в этом отношении. Краевой бюджет выделяет определенные суммы, а мы сами решаем, что на них следует приобрести. В отличие от других ведомств, где руководство решает, какое оборудование может поставить, а какое – нет.
- А насколько забайкальцы благодарны спасателям? Подарками, наверное, засыпают.
- Да нет! Разве вас герои ваших публикаций завалили цветами или конфетами? Вспомню всего два три случая, когда люди спустя какое-то время приглашали нас в гости или благодарили как-то по-другому.
Собрался в поход – сообщи!
- В Агинском есть филиал вашей службы. Там работает 8 спасателей. А не думаете открывать такой же в Чаре, например? В горы Каларского района с каждым годом ходит всё больше и больше туристов.
- Думаем. Сейчас как раз занимаемся подготовкой материально-технического обеспечения. Правительство края выделило ставки для восьми человек, которые будут в скором времени там работать.
- А все туристы обязаны сообщать вам о том, куда и на какое время идут?
- Да. Все, кто идёт в поход, должен телеграфировать нам цель похода, состав группы, маршрут, сроки путешествия. Сейчас, например, московская группа находится в Красночикойском районе. Они у нас на контроле. Когда группа возвращается с маршрута, нас также должна информировать об окончании похода. Если в течение двух дней ни звонка, ни телеграммы не получаем, тогда подключаем администрации района. В течение дня становится ясно, нужна ли наша помощь.
Скромные зарплаты больших сердец
- Не могу не спросить: как Вы, но профессии автомобилист, стали спасателем?
- Со школьных лет занимался туризмом и альпинизмом. Студентом работал внештатным сотрудником контрольно-спасательной службы Читы. Тогда, кстати, зарплату такие, как я, не получали. Никаких привилегий у нас не было. Нравилось, и всё!
- Романтика? Экстрим?
- Туризм – вот романтика, а поисково-спасательная служба, говорю же, просто работа. Хоб¬би стало профессией.
- А зарплата спасателей, если можно приоткрыть эти цифры, высокая?
- Начинающий спасатель получает у нас 12 тысяч. Отпуск, как у всех, - 36 дней. При этом льгот, даже льготной пенсии у нас нет.
- Я слышала, что врачам поисково-спасательной службы не идёт льготный стаж. Это правда?
- Да, вот такие правила.
- Ваша служба – это ежедневные встречи с горем, болью, разочарованием. Не черствеете ли, не становитесь ли циничнее?
- Чёрствее и циничнее – нет, не стал. Близко к сердцу не принимаю то горе, которое приходится видеть почти каждый день. Единственное, что не могу забыть, - землетрясение в Нефтегорске, когда из-под плиты пришлось доставать девушку с шестимесячным ребёнком. Они спали, прижавшись друг к другу, когда произошла трагедия.
Беседовала Александра Калинина, «Эффект», №30В «Вечорке» идёт речь о том, как доблестные сотрудники Забайкальского ОВД, задержавшие подозреваемых в воровстве крупного рогатого скота, сами стали объектами служебного расследования. Задержанные на суде решили изменить показания: «Они как будто издевались над ни в чём неповинными людьми, старались быстрее обвинить их в краже и успешно закрыть дело». По словам адвоката сотрудников Олега Журова, дело затягивается потому, следователю начали угрожать. «По нашей информации, речь идёт о начальнике следственного отдела ОВД Забайкальского района Бальжиме Гамбоевой, которая к тому же дала показания под протокол, уточняет Мария Снегова. – Понятно, что сами подозреваемые такую кампанию развернуть не могли – у них есть мощные защитники (имеется ввиду предприниматель из Борзи г-н В., которому, по словам представителя жителей поселений, поставлялось мясо убитых коров, которое шло на реализацию и приносило приличный доход). Из информированных источников стало известно, что у одного из подозреваемых к тому же пошатнувшееся психическое здоровье. Судебно-медицинский эксперт, который осматривал подозреваемых, заявил, что практически никаких следов насилия у них не обнаружено. А между тем «свои люди» предпринимателя В. угрожали не только следователю…».
Читать «Вечорку»
В прошлом номере газеты вышел материал «КРСятничество под прикрытием», по которому можно было судить о том, как обстоят дела в новоиспечённой полиции, а также в последующих инстанциях, по долгу службы обязанных поддерживать правопорядок. А обстоят они, мягко говоря, не лучшим образом.
Не виноватые мы…
Напомним, что сотрудники Забайкальского ОВД Эрдани Удаев, Бато Дондоков, Павел Емельянов и Владимир Дюков стали жертвами своего же добросовестного отношения к работе. За короткий срок им удалось задержать нескольких мужчин, которые признались в совершении кражи КРС (крупного рогатого скота) и во время следственного эксперимента точно показали, где и как совершили преступление. Обратите внимание на совпадение: после того как отыскали подозреваемых в воровстве, жители поселений Арабатук, Красный Великан и Даурия отметили, что случаи пропажи скота практически прекратились. Вывод напрашивается сам собой…
Однако не все стараются своевременно восстановить справедливость. Почему? Попытаемся разобраться. После того, как оперуполномоченные и участковые задержали подозреваемых, откуда ни возьмись, нагрянули их заступники (подозреваемых – ред.) под покровительством руководителя Забайкальского правозащитного центра Виталия Черкасова.
Как стало известно из некоторых источников, сами подозреваемые утверждают, что будто бы они их не звали вовсе. Иными словами, не виноватые мы, а они сами пришли…
Дело № 2
Дальше события развернулись самым неожиданным образом: стараниями правозащитников честных стражей порядка обвинили в том, что они будто бы насильственными (в прямом и переносном смысле) методами добивались от подследственных признательных показаний. Так сотрудники ОВД тоже превратились в подозреваемых! Они как будто издевались над ни в чём неповинными людьми, старались быстрее обвинить их в краже и успешно закрыть дело. Самим полицейским теперь тоже требуются адвокаты… Кстати, один из них, Олег Журов, согласился дать комментарий корреспонденту «Вечорки».
Прямая речь
«То, что дело затягивается, – это верно, - рассказывает Журов, - основная причина, думаю, состоит в том, что следователю, на контроле у которого находилось дело, начали угрожать». По нашей информации, речь идет о начальнике следственного отдела ОВД Забайкальского района Бальжиме Гамбоевой, которая к тому же дала показания под протокол. Понятно, что сами подозреваемые такую кампанию развернуть не могли – у них есть мощные защитники (имеется ввиду предприниматель из Борзи г-н В., которому, по словам представителя жителей поселений, поставлялось мясо убитых коров, которое шло на реализацию и приносило приличный доход). Не секрет, что подозреваемые, если можно так выразиться, социально не адаптированные, как дал понять адвокат Журов. Они имеют несколько классов образования, не работают. Из информированных источников стало известно, что у одного из них пошатнувшееся психическое здоровье.
«Кстати, жители поселений сразу же взялись активно помогать сотрудникам ОВД, которых обвинили в насилии над задержанными. Они характеризуют их только с положительной стороны. Судебно-медицинский эксперт, который осматривал подозреваемых, заявил, что практически никаких следов насилия у них не обнаружено».
А между тем «свои люди» предпринимателя В. угрожали не только следователю… Досталось и жителям поселений, у которых украли скот. А по словам адвоката Журова, сотрудники милиции, да и все те, кому приходится работать по этому делу, до сих пор боятся.
Чем их так напугал «авторитетный» предприниматель – неизвестно. Дальнейших комментариев не последовало.
Мария Снегова, «Вечорка», №30Галина Пешкова проводит опрос в газете «Земля», пытаясь выяснить, почему некоторые молодые люди не только оправдывают, но даже поддерживают действия норвежского террориста Андерса Брейвика, объединяясь в тематические группы в социальных сетях и выкрикивая там жестокие лозунги. Генеральный директор ОАО «Завод горного оборудования» Сергей Белоногов считает, что подобные группы появляются из-за недостаточного патриотического воспитания молодёжи, приводя в пример традицию школ США, где перед началом уроков поднимают флаг и поют гимн. Также директор ЗГО указывает на инфантильность молодых людей, которые не понимают ответственности перед своей будущей семьёй – женой, детьми. Нехваткой духовного образования подобное явление в сети объясняет профессор кафедры литературы Людмила Камедина. «Дело в том, что молодёжь – это самая неустойчивая категория. В них ещё нет гармонии: ни в мыслях, ни в душах. Вы знаете, такие вот вещи, как в Норвегии, происходят из-за отсутствия духовного образования. Когда мы занимаемся деньгами, какими-то социальными вопросами, мы забываем о духовности. А «духовное уродство» ведёт к таким вот последствиям», - считает Камедина. Студент же Дмитрий Петров уверен, что такие как Брейвик, никогда не смогут стать кумирами молодёжи. А обсуждения его преступления в сети – не более чем глупое бахвальство, одни слова, которые никогда не будут подкреплены действиями.
Читать «Землю»
Почему одобряют норвежского террориста
Кровавые события в Норвегии 22 июля вызвали неоднозначную реакцию в российском обществе. Безусловно, большинство испытали шок и сочувствие, узнав о взрыве в Осло и последовавшей за ним хладнокровной бойне на острове Утойя, в которых погибли 76 человек. В Москве, к зданию норвежского посольства, россияне несут цветы, зажженные свечи и игрушки. Чудовищный по своей жестокости акт вызвал волну возмущения по всему миру.
В то же время, в российских интернет-блогах, где случившееся в Норвегии бурно обсуждалось все выходные, появилось множество подозрительных, назидательных, а порой откровенно злорадных реплик. В социальных сетях одна за одной появляются группы поддержки действий Андерса Беринга Брейвика. Его последователи – молодёжь.
На повестке дня вопрос: почему представители молодёжи одобряют теракт и убийцу подростков.
Причина в «духовном уродстве»Людмила Камедина, профессор кафедры литературы ЗабГГПУ:
- Среди молодёжи есть молодые люди, которые настроены на национальную, русскую линию. Но в нашей Чите я такого не встречаю. Конечно, бывают выпады и высказывания в адрес людей другой национальности, но это не повсеместно.
Во все времена власть делала ставку на молодёжь. Гитлер уповал на молодых людей, для китайцев они были опорой и надеждой. Дело в том, что молодёжь – это самая неустойчивая категория. В них ещё нет гармонии: ни в мыслях, ни в душах. Стрельбой межнациональные вопросы не решить. Вы знаете, такие вот вещи, как в Норвегии, происходят из-за отсутствия духовного образования. Когда мы занимаемся деньгами, какими-то социальными вопросами, мы забываем о духовности. А «духовное уродство» ведёт к таким вот последствиям.
Только словаДмитрий Петров, студент, интернет-пользователь:
- Я заходил в социальную сеть, внутри которой созданы группы поддержки Брейвика. Хочу вам сказать, что модераторы этой сети нещадно борются с теми, кто создаёт подобные вещи. Это ведь разжигает межнациональные конфликты. Но как хлёстко высказываются на форумах и в обсуждениях ребята – участники этих групп. Сколько жестокости в их словах.
На самом деле, поддержка действий Брейвика в социальной сети – это всё слова. Я уверен, мало кто из этих ребят возьмёт в руки автомат и отправится расстреливать подростков в летний лагерь. И это правильно. Подобные акции протеста ни к чему не приведут. Это не метод решения проблемы.
А Брейвик – человек, у которого ещё лет девять назад, извините, крыша поехала, вот он и сел писать свой манифест, а потом решил людей убивать. Такие, как он, не должны становится кумирами молодёжи. Да он и не станет. Посудачат ребята пару недель и забудут о нём.
Аль-Каида наоборотОлег Петров, редактор литературного журнала «Слово Забайкалья»:
- Очистка нации таким образом – это фашизм. Не должны такие процессы проходить в форме убийств. Если почитать блог Брейвика и его работу, создается впечатление, что у него большой идеологический камуфляж. А на самом деле он – маньяк и убийца. Он что, выслеживал иноверцев? Нет. Он просто расстрелял подростков. Кто-то говорит, что этот человек – Аль-Каида наоборот. Что он стеной встал на пути проникновения ислама в Европу. А я считаю, что это человек со сдвинутой психикой. Да у него комплекс неполноценности! Герострат тоже сжёг храм. Что это было? Акт борьбы с религией? Нет. Он просто захотел прославиться. Каждый ищет славы разными методами: эпатирует общество, убивает людей, пишет книги... Брейвик – псих, и те люди, которые поддерживают его, я считаю, делают это не от большого ума. У них нет понимания, что таким образом проблемы не решаются, тем более национальные. Это лишь подольёт масла в огонь. Наша молодёжь делает это неосознанно, по глупости. И кроме как идиотизмом я их поведение назвать не могу. Не хватает воспитания
Сергей Белоногов, генеральный директор ОАО «Завод горного оборудования»:
- Самое страшное заключается в том, что мы уже потеряли несколько поколений молодёжи. Нет сегодня у молодых людей ответственности, они не знают, что такое Родина. И не дай Бог им защищать нашу страну! Страшно представить, каким образом они будут это делать. Я работаю с разными людьми, в том числе и с молодёжью. На себе ощущаю настроения подрастающего поколения. Им надо всё и сразу. До них не доходит, что нужно быть специалистом в своём деле, что не он сам должен оценивать свои поступки, а другие люди. Деньги – вот что интересует современную молодёжь. Это, конечно, очень печально.
В социальных сетях действия Брейвика поддерживают, в основном молодые люди, девушки в меньшинстве. Воспитание их хромает, потому и поддерживают. Они и в армии-то, наверняка, не служили. Мужики, если их так можно назвать, не понимают, что такое ответственность: перед семьёй, женой, детьми. У нас сама система несовершенна. Государство, СМИ не несут в молодёжную среду патриотизм в его истинном виде. Я был во многих странах, в том числе и в США. Как там начинается день у подростков. Школа, утро, гимн страны, поднятие флага. И шпана стоит на линейке, поёт гимн, смотрит на флаг страны, а потом бежит получать знания. Вот это верная политика. Всё зависит от воспитания. К сожалению, тем, кто поддерживает этот чудовищный акт, воспитания как раз не хватает.
Блокируйте заразуАлександр Зорин, помощник депутата Государственной думы Рифата Шайхутдинова:
- Негодяй! Нелюдь! Больше ничего не могу сказать об этом человеке. Также негативно отношусь и к тому, что он сделал.
Конечно, Норвегия считалась страной, в плане терроризма, относительно благополучной, и кровавая бойня 22 июля заставила её содрогнуться от ужаса. Никогда не приветствовал национализм. Думаю, что считать национальным героем Брейвика могут только ограниченные, малограмотные люди. Необходимо немедленно блокировать подобные заявления в Интернете, иначе зараза поползёт дальше. В душе каждый забайкалец скорбит вместе с норвежским народом по поводу безвинно погибших людей.
Подготовила Галина Пешкова, «Земля», №30