Рэп по наследству

На улицах Агинского молодёжи полным-полно. В солнечном сплетении — особенная в связи с этим полнота. Здесь небо, сияя слепящей лазурью, нависло шатром над древней землёй, здесь тонкая душевная мембрана вибрирует под низкое горловое пение, глубинную и естественную гордость за свой народ. «Алтаргана 2012» как-то сразу поменяла восприятие самоидентификации в национальном аспекте и утвердила в любви к родному краю, в вере в каждого жителя.

На одной из площадок X международного бурятского фестиваля шёл конкурс красоты «Дангина». Пока девушки переодевались, на сцену вышли двое ребят и начали читать рэп. Нет, не то, что я люблю это музыкальное направление, но выступление было фееричным — настолько харизматичны они, настолько убедительны в своём посыле, настолько выкладывались для пятисот человек зрителей, бархатным было двуголосие. И читали на бурятском.

Упустить возможность поговорить хотя бы с одним из них я не могла.

Двадцатидвухлетний Аюр Юмов, модель «Алтарганы 2010», выпускник Байкальского государственного университета, работник Дворца культуры Агинского рассказал, почему рэп — бурятский, «валить» - бессмысленно, а книги писать лучше с 50 лет.

- Я вернулся в Агинское и пока не очень представляю, чем бы хотел заниматься. Послужу, я думаю, в армии. Пока работаю в Доме культуры аккомпаниатором группы «Найдал». Умею играть на гитаре и барабанной установке. Часто меня привлекают в качестве переводчика, поскольку я знаю не только русский и бурятский, но также китайский. Могу переводить с монгольского, поскольку они с бурятским похожи.

У нашего дуэта с Мунко Бадмаевым названия нет. Незачем особо. Мы стараемся не придерживаться какой-то определённой стилистики, рэп же бывает разным: лирика, попса (который про любовь), жёстким может быть. Пробуем создавать на бурятском рэгги. (улыбается). Получается. К тому же для нас музыка — всё-таки хобби. Почему? Вдохновение у меня зависит от настроения, а чтобы музыка стала профессией, нужна кропотливая работа. Я к такой не готов.

Мы поём на бурятском, потому что на русском читает вся Россия. С нами никто специально не занимается, но готовые вещи отслушивает солист группы «Найдал» Константин Митупов. Он же помогает с записью. Мы не распространяем дисков. Вообще, не делаем ничего, чтобы заработать. Выкладываем песни в интернет, нас зовут на различные мероприятия для молодёжи и не только, но на корпоративах я выступать не люблю. Не люблю чувствовать себя клоуном. Что я пою в дУше? Напишите — бурятские народные песни. (улыбается)

Мои родные не ходят на концерты, но к творчеству относятся лояльно: нравится — делай, не нравится — не делай. Мой дедушка Жамьян Балданжабон был писателем и стал основателем Агинского музея. Написал много книг, стихов, поэтому бабушка считает, что умение складывать рифмы мне передалось от него. Сам я не думал серьёзно о карьере писателя. Мне кажется, возраст не позволяет ещё писать всерьёз. Чуть-чуть постарею, поумнею. Потом. Лет в пятьдесят.

Песня «Дуун Туяа», что мы исполняли на сцене, про любовь. А вот «Наин Нава»... Есть древняя бурятская легенда о прекрасном южном крае, который бурятам когда-то пришлось покинуть. Я не знаю, как точнее перевести вам название. Возможно, «потерянный рай». В песне мы рассуждаем, предполагаем, где это место, есть ли оно? Наин Нава — это родина. Где ты родился, там и рай. Хотя это не совсем точно. Где ты чувствуешь себя уверенно, расслаблено: я дома, мне хорошо здесь. Чем это не рай, когда тебе хорошо?

Никуда, честно, не планирую уезжать. Дома и стены помогают. У нас к молодёжи относятся внимательно, особенно к воспитанию патриотизма, воспитанию нравственных, полноценных людей. Дискотеки ещё проводят. (смеётся)