«Подписка о невыезде»: Пожарный B.Boy

Если смотреть, как танцует Миша Микайлов, то можно подумать, что он бесноватый. Ужимки, прыжки, ходьба на животе и изгибы такие, что, кажется , вот-вот затрещат кости. А когда он меняет спортивные штаны на огнезащитную робу, от бесноватости, наверное, не остаётся и следа.

С чего начиналось увлечение брейком?

В 2005-м родители попытались переехать из родного мне Краснокаменска в Новосибирскую область, но у них чего-то не получилось и через два года мы вернулись на родину. За время моего отсутствия мой друг - про таких говорят «с первого класса вместе» - уже занимался брейком. Мне это тоже всегда нравилось: видишь по телевизору и обмираешь — это надо же так крутиться. В общем, я пошёл с ним, а позже притянул старшего брата. В Краснокаменске заниматься довольно сложно — нужно постоянно чему-то учиться, узнавать новое. Мы же там варились в своём соку.

А в Чите есть простор?

После окончания школы брат уехал учиться в Читу и занимался с командой «Cyclone crew». На тот момент это были самые крутые парни в городе. Немудрено, что их пригласили выступить на каком-то мероприятии в ЧТОТиБе, а потом предложили заниматься в зале со студентами. Так что, когда я приехал, у меня уже было место для тренировок и, так сказать, должность тренера. Позже мы создали свою команду «Skillers Sqad». Первое слово в ней — образовано из двух skill и killers — можно перевести как «убивать умением».

Брейк у нас в стране не воспринимают серьёзно. В сознании людей — это не спорт и вообще не понять что — не футбол и не биатлон. Но по-моему, пусть парни протирают дырки на штанах, чем просто просиживают эти штаны на лавочках. Жаль, что не все так думают.

Мы занимаемся в зале ЧТОТиБа до сих пор и обучаем студентов. Но, к сожалению, народу приходит мало и почти все надолго не задерживаются. Начальный состав нашей команды занимается до сих пор. За исключением брата — у него семья, ребёнок, махать ногами уже некогда.

Какие достижения считаешь самыми значимыми?

Это два первых места на соревнованиях Сибири и Дальнего Востока. Мы побеждали в 2009 году в составе сильнейшей на тот момент команды «Cyclone crew», а в 2010 году — заняли первое место самостоятельно. Наверное, получили бы призовое место в 11-м, но я ушёл в армию.

Кроме того, мы ездили на соревнования в Красноярск. Там я много чему удивлялся — как самому городу, так и нашей темой — много интересного.

Самое главное, конечно, это физподготовка. Если бы я не занимался брейком, то был бы дрищом. Вся мускулатура — это результат тренировок.

В армию ты пошёл потому, что надо или действительно хотел служить?

Не то что бы не хотел, но если бы не служил, то сильно бы не огорчился. Сейчас я понимаю, что год, проведённый в части под Биробиджаном, мне ничего не дал. У нас не было дисциплины, занятий, учений. За всю свою службу я стрелял один раз — и то, когда в часть приезжала съёмочная группа телевидения. Зато в караулы я ходил 97 раз.

Часто мы оставались одни — без офицеров — и почти постоянно уходили в самоволку в деревню. У нас даже забор лежал — в буквальном смысле.

Профессия пожарного это мечта детства или подвернувшаяся должность?

В детстве я особо не думал, кем хочу стать. Были, естественно, фантазии типа космонавта или супермена. Пожарным я захотел стать уже после армии — может быть сыграло то, что отец проработал там более 20 лет. Но оставаться в Краснокаменске рядом с родителями я не захотел — уехал в Читу и устроился в пожарную часть №1.

А уехать куда-то дальше?

В Чите тоже всё довольно знакомо, но у меня тут есть работа, место для тренировок, друзья. Сейчас я не хочу уезжать.

Бывает ли страшно на работе?

Как сказать — страшно, не страшно. Просто есть опасные ситуации, например, возгорание в подвале. Я много слышал, что люди задыхаются, когда не могут найти выход в хитрой планировке, а фонарик в густом дыму бесполезен. Но забояться — это значит растеряться и подвергнуть опасности и себя и ребят-коллег.

На возгорании барака на Новобульварной было красиво, как бы кощунственно это ни звучало. Мы влезли на чердак, а там огонь поднимается клубами, надвигается на нас — такое можно увидеть только в фильме с эффектом 3D.

Есть у тебя свои суеверия, связанные с работой?

Нет. Иногда, если вызовов много, мы в шутку говорим, что кто-то сильно нагрешил. Однажды был забавный случай - парень утром сказал, что ему всю ночь снились пожары и последним был номер третий — самый сложный. В реальности так и получилось — в конце смены было сильное возгорание, после которого мы полушутя хотели его побить.

Интересна ли работа вообще?

Сейчас я уже привык, освоился и не хочу уходить. Главное, что коллектив хороший — ребята все нормальные. Работать по полученной в техникуме профессии — техник-строитель — я вряд ли буду. Устроиться я не пытался. Судя по однокурсникам — это малореально. По специальности работают несколько человек, устроившиеся в фирмах знакомых.

Много людей думают, что мы между вызовами спим. Но это не так, у нас идут теоретические занятия, тренировки, занятия в тренажёрном зале. В этом году наша часть заняла второе место по пожарно-прикладному спорту, уступив доли секунды победителям. Думаете, это просто так?

Приходилось ли спасать людей из огня?

Из дыма. Однажды я вытащил бомжа из сильно задымлённого подвала — не понимаю, как он там не задохнулся. В другой раз мы спасли много животных — я вынес из квартиры хорошенькую собачку, которая меня, правда, чуть не покусала — так сильно нервничала. Чаще приходится спасать людей от дыма — это выглядит не так героически, конечно. Ну, и в целом, в сознании людей есть картинка — пожарный с ребёнком на руках. Это только на плакатах красиво. Я, да и большинство моих коллег, наверное, думают — на фиг такой героизм. Приехали, быстро потушили, уехали. Все эти спецэффекты пусть остаются в кино.