«Родом из Забайкалья»: Необленившийся художник

Эту девочку я знаю, наверное, десяток лет. Обычно за такое время можно найти десяток эпитетов для описания человека, но у меня есть только одно слово — рисует. Её руки тянулись к любому свободному пространству, чтобы покрыть его узором виноградных листьев, забавными собачками, замысловатыми буквами. Даже по таким черновым рисункам, не говоря о тех, что сдавались на проверку и висели на стенах, было понятно — далеко пойдёт. О своих хождениях, современном искусстве и фрилансерах-художниках «Чита.Ру» рассказала Алеся Кураш.

- С чего начались первые шаги в творчество?

- Первое яркое воспоминание о рисовании, связано с пятым, кажется, днём рождения. Ко мне пришли друзья, подарили подарки, а я вместо того, чтобы есть торт и развлекаться, начала всё подаренное рисовать. Помню, что тщательно рисовала медведя, вырисовывала пакет, в который он был запечатан.

- А были ли в семье рисующие люди?

- Мама немного рисовала, и какие-то штуки я помню с раннего детства. Как она зелёнкой изобразила лягушку и зайца у меня на животе, когда я болела ветрянкой. А по папиной линии (двоюродный дядя), который учился в художественном училище, входил в старую школу живописи. В прошлом году я видела его работы.

- Есть ли детский рисунок, который будет храниться всегда?

- Огромный стриж на весь лист, а под ним маленькие домики, речка, деревья - очень нравится маме и до сих пор хранится у неё. Я не помню, как сообразила его нарисовать. Вообще, мама хранит почти все мои рисунки в первом школьном рюкзаке.

- Много ли дала борзинская художественная школа?

- Всё. Если бы не художка, я бы не узнала, чем я могу заниматься и как приносить людям пользу. У меня не было других занятий — из школы я шла в художку. А в выходные ходила в две смены — с утра и с обеда. Когда закончила основное образование — четыре класса — училась там ещё два года. Надо обязательно отметить, что в Борзе нет, наверное, таких мест, где вот так затягивают, ставят на ноги.

Когда я поступала, мои рисунки удивили преподавателей потому, что были аккуратненько упакованы в папочку и обрамлены паспарту. Это в художке научили. В институте мне сразу сказали — о, у тебя размашистый сибирский штрих. Работы понравились преподавателю, к которому я ходила на подготовительные курсы, и он взял с меня денег только за два занятия, а потом сказал — ты хорошо рисуешь, ходи так.

- А такое прозаическое место, как Борзя, способствовало или мешало становлению?

- Мне — помогла. Когда ты там живёшь и учишься, то понимаешь, что дальше себя некуда применить. Мне предлагали учиться на контрактно-целевой основе, а потом вернуться и отработать. Но я так не хотела. Мой папа говорит, что Борзя - это город дважды герой. Чтобы туда приехать нужно быть героем, а чтобы уехать — дважды героем.

Когда я уезжала, я точно знала, что не буду там жить. Хотя в любом месте можно быть счастливым. Я недавно думала: вот живут люди в деревнях и нам кажется — какое к чёрту счастье — а им нравится это всё и у них такое счастье, что не нужны никакие гавайи и прочее.

- Почему уехала именно в Омск?

- Преподаватели в художке думали, что я буду художником по костюмам и дорога была выбрана. Но, поучившись на школьных курсах швейному делу, поняла, что для этого надо хотеть шить. А у меня руки не оттуда, желания нет, и дизайнером одежды я не стану никогда. А направление было задано, поэтому просто поехала туда и поступила на дизайн среды.

- Что в итоге написано в твоей трудовой книжке?

- Первая запись — дизайнер мебели. Вторая — графический дизайнер. Сейчас я безработная или, как это принято говорить, — фрилансер.

Я закончила институт и примерно через месяц нашла первую работу. Выбирала я ощущениями — приходила в офис и, если мне было там хорошо, то стремилась устроиться. Так и получилось с мебельной фирмой. Одновременно туда пришли работать три девочки-дизайнера, которые тоже никогда в этой сфере не работали. Расклад получился такой — кто-то рисует в 3D и делает деньги, а кто –то придумывает, но первая зарплата у меня была шесть тысяч рублей.

А вообще мне нравилось. Я вручную чертила, рисовала наброски, не имея опыта. Один из первых заказов даже не видел мой начальник — заказчица сразу его одобрила, только попросила звать её на этапы работы. Но процесс работы лучше не видеть — всё сильно отличается от конечного изделия. Когда женщина шла, чтобы посмотреть, как обтягивают её диван, ей было страшно — вдруг не понравится, а потом сразу сказала, что именно это хотела видеть и заказала второй.

На этом диване я приобрела свой первый опыт и начала фантазировать. А потом я влюбилась и оказалась в Новосибирске.

- Чем может заниматься художник-фрилансер?

- Если повезёт, то друг напишет книгу и ты будешь делать иллюстрации. А так — вообще всякой всячиной. Это ещё с художки помню — не рисуйте для Третьяковки и не думайте, что из-за вашего шедевра все драться будут. Поэтому у меня простое отношение — хочет заказчик жёлтый цветок на красном фоне — сделаю.

Я занималась, кажется, всем. Даже расписывала стены во вьетнамском ресторанчике. Сначала мы делали вывеску для него, а потом вьетнамец, который плохо говорил по-русски, попросил нарисовать бамбук на стенах. Вьетнамец был очень внимательный, он знал, как растёт бамбук, и говорил — ростки, немного не так, а вот так, цветы должны быть такие. Всё нам объяснял, показывал. Это был первый фриланс, денег мы получили мало, но зато нас кормили божественной вьетнамской едой.

Я больше ремесленник, ведь в художке научили всё делать руками. А из дизайнеров, занимающихся компьютерной графикой, мало кто умеет рисовать карандашом. При этом я не знаю, что нужно нарисовать, чтобы картину повесили на стену и заплатили за неё денег. Мой преподаватель в Омске рисует старые здания — такие очень востребованы в госучреждениях. Но я не знаю, что мне нарисовать, чтобы картину повесили на стену и заплатили за неё денег. Разве что портреты и всё. Но портреты я рисовать не могу — нужен какой-то дар, чтобы человека видеть.

- Бывая в разных городах, ты видела какие-то сходства или различия в людях?

- Начальники все похожи, мужчины — даже внешне. Мне попадаются, в основном, добрые люди, поэтому я считаю, что все вокруг хорошие.

Можно сказать, что почти все ругают свой город. В Омске, например, многие дизайнеры мечтают «свалить» в Питер. В Новосибирске считают, что живут в провинции, а москвичи, наоборот, жалуются на шум.

В студенчестве мне тоже не нравился Омск, а потом я поняла, почему все рвутся в Питер — эти города очень похожи. Всё очень медленно, размеренно. Омск — это город альтруистов, многое делается на общественных началах. Там много музыкантов и художников, которые устраивают вечеринки не для кого-то, а для себя. Приходит один и говорит — я буду играть, второй говорит — я буду петь, третий делает что-то ещё. И всё это не для денег. Кроме того, рядом находится деревня Окунёво — легендарная деревня, почитаемая мистиками, эзотериками и последователями индийских учений.

Если ты хочешь открыть вегетарианское кафе, то открывай его в Омске. Недавно я была в таком кафе — там сразу видно, что это некоммерческое место, тусуются люди в странных одеждах, все всё друг другу раздают, играют какие-то музыканты. В Новосибирске всё по-другому. Это молодой, холодный город, но мне он нравится больше.

- Откуда берутся идеи для композиций?

- В основном, это впечатления. Я раньше не понимала этого, а потом, по-моему, в прошлом году как-то открылось. Первый раз сходили на балет, и у меня была куча эмоций. Обычно смотришь — воздушно, летающие балерины, а мы сидели близко к сцене и слышали стук пуантов об сцену. В общем, я пришла домой и начала рисовать всё это.

- Есть ли художники или картины, на которые ты ориентируешься?

- По художественной части я купила только одну книгу — о творчестве Обри Бёрдслей — английского графика, который рисовал тушью мелкие-мелкие композиции. Мне нравится Шеле, у которого все такие нервные. Густав Климт, у которого много декоративных вещей и прорисованных мелких штук. В школе вдохновлял Айвазовский, меня даже мама в шутку так называла. Хотя я никогда не рисовала ни кораблей, ни волн. Картину я не могу вспомнить — значит, её нет. Но «Последний день Помпеи», которая висела у меня дома, я помню до мелочей.

- Что ты можешь сказать про современное искусство и нужно ли стесняться, если его не понимаешь?

- Художники обленились. Они поняли, что можно навалить всё, что угодно — и люди поверят. Если ты не понимаешь этого, то и не надо чувствовать себя ущербным, но и плеваться не обязательно. Когда люди занимаются этим, то начинают понимать суть, поэтому искусство стало более личностным, художники больше думают про себя. Всё, конечно не так плохо, но всё стремится к пустоте.

В своей дипломной работе «Книга как арт-объект» я изучала, от чего искусство идёт и что в итоге будет. В конце-концов всё растворится — не останется предметности — и будет пустота. Потом из этого возникнет новый потенциал или появится что-то новое.

Всё началось с абстракции. Был человек, потом его поделили на круги и квадраты, а потом всё превратилось в композицию. Наверное, так и всё и должно развиваться. Допустим, когда был новым модерн или кубизм, то люди тоже думали — чушь какая. Художники достают всё новое и новое, докапываются до сути. Сейчас из любой рубенсовской дамы можно сделать перфоманс или написать концепцию, поставить в углу полотна точку и сказать, что это Рубенс. Когда расщеплять будет совсем нечего, то всё схлопнется и будет пустота.

Но пустоту не надо воспринимать как смерть. Это же потенциал, свободное место, на котором может появится всё.

Кстати, я недавно читала статью — перевод с английского не очень хорош, но в целом понятен. Там человек тоже возмущается современным искусством.

- А должно ли искусство быть пропагандой, как это делал соцреализм? Учит ли сейчас искусство чему-то?

- Каждая концепция, о которых мы сейчас говорили, чему-то учит. Точно учат скандальные выставки. Свободы стало больше, и художники вытаскивают запретные темы. И, в целом, люди стали больше тянуться к искусству. Вот говорят, что куда ни плюнь — попадёшь в фотографа. Так это же прикольно. Это значит, что у людей появилась такая возможность, они начали по-другому воспринимать. Появилось много декоративного искусства — валяние, вязание, бисероплетение, мыловарение. Сейчас каждая вторая девочка может попробовать.

Это всё равно чему-то учит, хотя бы отношению к миру. Плюс это отдельная статья доходов — женщина рожает ребёнка и может параллельно делать, например, деревца счастья и в прямом, и переносном смысле.

- Что ты пожелаешь забайкальцам?

- Я желаю забайкальцам не бояться путешествовать, получать больше впечатлений, быть спонтанными, и быть счастливыми в любой точке земли. Не жаловаться на свою родину, а находить способы её сделать красивой, прогрессивной и ценить любые преподанные уроки! И творить!