Алексей Будько: Желтизной герои публикаций называют негатив про себя

Мне интересно сделать эти беседы с коллегами в сослагательном наклонении - самой. Чтобы не походило на профессиональный междусобойчик — я задам вопросы не только о работе, но и о жизни. Но мешающее «бы» обещаю вам в каждом тексте.

Главный редактор газеты «Эффект», экс-главный редактор информационного агентства «Забмедиа.Ру», куратор моей первый практики, мой сегодняшний собеседник помнит все новости, и, если я знаю, что я знаю мало, я звоню Алексею Будько, чтобы знать больше.

- Журналистика должна стоять на 20-летних с горящими глазами, на сверхпродуктивных 30-летних, на аналитичных 40-летних и на мемуаристичных, скажем так, 50-60-летних и старше. Это пять столбов, пять пальцев.

А в регионе фактически выбито поколение 20-летних. Вы много видите молодых с горящими глазами? К вам приходят толпы, готовые работать? Поколение 30-летних уведено Москвой и другими крупными городами. Становление 40-летних упало на начало 90-х, когда иркутский журфак уже не поставлял сюда кадры, а наш ещё не готовил. Да, есть яркие личности, но пласта – нет. Пятидесяти-шестидесятилетние – это те, кого воспитала газета, «Комсомолец Забайкалья», «Забайкальский рабочий», они есть, но многие перегорели. Я не пессимист, но поставь руку на пальцы — они все шатаются.

- Почему тогда не горят глаза?

- Не знаю. Я долго думал об этом. Может быть, потому что другое поколение. Они выросли в стрессе, в 90-х годах, и поэтому у них, в целом, у поколения нет такого - захватиться и держаться. Посмотри, они плывут, не держатся. Сегодня здесь – завтра там, ничего страшного, где-нибудь да выплыву. Я не скажу, что сто процентов, но это главная тенденция.

- Уход в пресс-службу, по-вашему, конец карьеры или новый её виток?

- Уходит в пресс-службу кто? Опытные. Люди в той или иной степени из чистой журналистики выросли до какой-то стадии творчества, до литературы, науки, аналитики. Уход в пресс-службу даёт им возможность совершенствоваться. Кто такие пресс-секретари. Это менеджеры по работе с журналистами. Они должны знать среду, по сути дела, быть психологами.

- Как вы оцениваете пост пресс-секретаря ГУ МЧС по Забайкальскому краю про то, что с тупыми алчными журналистами невозможно работать?

- Один из очень сильно мной уважаемых пресс-секретарей, Олег Вячеславович Титов, ныне на пенсии, всем своим пограничным полковникам говорил так: «Если вас спрашивают — говорите. Информация всё равно вылезет наружу, и пусть лучше от вас». И они говорили. При нём пограничники, надо сказать, были самой открытой структурой. Они говорили всё — позитив, негатив, - всё, потому что было чёткое понимание: не скажешь ты, скажет кто-нибудь другой, либо журналист сам что-нибудь домыслит.

- Почему от силовиков, которые выдают пресс-релизы, как из пулемёта, не добиться другой информации?

- Да, они выдают пресс-релизы. Но наблюдаете ли вы взаимодействие силовых служб? Для примера - где-нибудь предотвратили канал поставки героина. Что у нас тут происходит? Наркоконтроль - пресс-релиз, полиция - пресс-релиз, там их опера, спецназ, следователи работали. ФСБ, таможня, за следствием и оперативными действиями надзирает прокуратура - прокуратура тоже даёт расширенный пресс-релиз. В конечном итоге, про эту ситуацию потом говорит следственный комитет и суд.

Правоохранительная деятельность чем интересна? Во-первых, информация живая, как вы любите говорить, кликабельная. Во-вторых, её много. В-третьих, она простая, понятная, её легко обрабатывать.

Но! Многие вопросы, которые я пытался брать в последнее время, - в глухую стену. Взять транспортную полицию. Тема вывоза в Китай бронелома. В 60-е годы во время обострения советско-китайских отношений вдоль границы была построена полоса укрепрайонов - более тысячи вкопанных в землю танков. Я больше 10 лет документы догонял. Десять лет! Меня чуть ли из кабинета не выставляли. Ни в какую.

То есть эта бюрократическая перестраховка системы, помноженная на кокардоголовость некую во всех этих силовых структурах, приводит к достаточно печальным вещам.

Или взять пресс-службу военных. Когда здесь был товарищ Щебланин - фигура, без сомнения, всероссийского масштаба, речь шла про то, что много бюрократизма в системе, и когда он уйдёт, будет полегче. А сейчас наоборот. Потому что Щебланин был полковник, помощник командующего округом, - он гаркнет - все сделают. А сейчас здесь лейтенант, он что-то полковникам говорит, его никто не воспринимает.

- Много говорят про жёлтые СМИ, особенно, я знаю, теоретики на журфаке прочно поделили всех в регионе на жёлтые и нежёлтые. Что думаете по этому поводу вы?

- Я думаю, что какая-то определённая прослойка существует, которая нижнее бельё звёзд перетряхивает. А применительно к региональным СМИ желтизны не вижу. У нас желтизной герои публикаций называют те, в которых они затронуты в негативном контексте. Это в ста процентах случаев. Даже «Вечорку» взять - я желтизны не вижу. Возьми любой материал, выдерни из контекста - обычный материал, по сути дела. Смакования личной жизни, запретных тем я не наблюдаю.

- Как вы оцениваете опыт «Вечорки»?

- А что такое «опыт Вечорки», по-вашему?

- Ну, газета раскручена до достаточно серьёзного уровня. Чуть ли не коррпункты основывает в районах. Нормально, я так полагаю, заработала на выборах, может быть, несколько раз. Тираж растёт и раскупается.

- «Вечорка» в хорошем смысле слова есть качественная журналистика 90-х годов. Кантемир (главный редактор «Вечорки - авт.) просто перенёс бурные 90-е годы в спокойные 2010-е и добился такого эффекта.

- Пока мы говорим про зависимость и независимость СМИ...

- Я думаю, что полнейшая независимость может быть только на необитаемом острове. То есть все от кого-то, от чего-то зависят. Иногда не от денег инвестора, но от мнения других людей.

- То есть нет независимых?

- Стопроцентно независимых нет, но этого не нужно бояться. Все же кричат, что если ты зависимый, это плохо, и ты не можешь писать то, что ты хочешь. Можешь. Я за 15 лет работы, честно говоря, не сталкивался со случаем, когда вставлялись палки в колёса. Один умный человек — это был Андрей Владимирович Любин (учредитель медиахолдинга, в который, в частности, входят газета «Экстра» и ИА «Забмедиа.Ру» - авт.) - сказал замечательную вещь, и я с ним согласен на 100 процентов: если материал действительно обществу нужен, если злободневный, если он подкреплён документами, и если это не какая-то заказуха и не игра самого журналиста, - никто его никогда не запретит. Мне никогда и нигде не запрещали.

- Считаете вы, что у первого и у второго губернаторов края принципиально разные методы работы со СМИ?

- У Равиля Фаритовича и его пресс-службы была позиция максимальной централизации «доступа к телу». Сейчас, наоборот, доступ максимальный.

- Что-то не очень заметно. Вы где-то, кроме федеральных СМИ, видите интервью с Константином Константиновичем?

- А кто-то просит?

- Мы просим. Коллеги просят.

- Не знаю про губернатора, но я, например, сделал интервью уже со всеми вице-премьерами, и не вижу особых проблем.

Надо ещё смотреть на личности губернаторов. Первый наш губернатор был историк, оратор. Задашь вопрос на пресс-конференции, - это всё может вообще неизвестно где и когда кончиться. Ильковский говорит по делу, поэтому можно задавать вопросы и получать конкретные ответы. Равиль Фаритович отвечал красиво, но включался, и выключить его было довольно сложно. И кстати, ему вопросы очень многие по этой же причине не задавали. Соответственно, всё сводилось к тому, что в общении «губернатор - пресса» 90 процентов вербального потока генерировал губернатор, а 10 процентов в виде вопросов - журналисты. Сейчас примерно, 50 на 50.

- Как вы относитесь к практике информационных агентств снимать новости?

- Плохо. Но в моей работе были моменты, когда уже совсем от этого не отвертишься. Мы делали эту новость невидимой, на следующий день возвращали.

- Зачем?

- Ну, новость с сайта ушла, человек успокоился, на следующий день сверху новости пошли, и она появилась. Поэтому все новости, которые снимались с сайта, все есть.

- Какова, по-вашему судьба комментариев пользователей?

- Судя по тому, что происходит у нас в стране, будем политкорректны, полагаю, что их персонифицируют.

- Это изменит качество контента?

- Да. Я, например, под Васей Пупкиным напишу одно, а под реальным именем - совсем другое. Мне кажется, это всё рано или поздно к этому придёт.

Но, я ещё думаю, кричать, что интернет убьёт газеты, - нельзя. В своё время кричали, что кино убьёт театр, - в итоге есть и кино, и театр. Я думаю, что в конечном итоге все СМИ убьют социальные сети. Когда каждый человек сам себе СМИ - профессиональная ниша очень сильно меняется.

Твиттеры, фейсбук (запрещённая в России экстремистская организация)и, вконтакты - это пласт массовой информации нежурналистского плана, очень большой объём контента. Давайте абстрагируемся от масштабов города или края, - некий портал чисто народных новостей, мне кажется, был бы обществу в кайф.