Прекрасное гибельное место

Есть такие территории в Забайкалье, включая Бурятию, для которых слова «глухомань» или «дебри» – это слабое определение. Больше бы подошло: «Гибельное место». Вот, например, долины рек Ципа и Ципикан – это полный мрак. Даже если просто смотреть на географическую карту этих мест, уже становится не по себе: бесконечные меандры, старицы, озёра и болота на сотни километров.

Как-то раз мы, сплавляясь на катамаране по Нижней Ципе от озера Баунт, оставили катамаран на берегу и пошли посмотреть на какое-то одно из тысячи озёр километрах в полутора от реки. Отошли, и ко мне вдруг привязалась мысль: а что, если, пока мы гуляем, наше судно унесёт? Тогда выбраться из этой глуши станет просто невозможно, а помощи не дождёшься. Такое впечатление, что кроме миллиарда комаров тут больше нет ничего живого.

Но на самом деле люди здесь также встречаются. В этих глухих местах есть золотые прииски и несколько небольших деревень, в которые добраться по земле возможно лишь в зимний период, а в остальное время селения практически отрезаны от мира. Один из таких населённых пунктов – село Окунево, что на севере Бурятии. Деревня стоит на узкой перемычке между двумя большими озёрами – Орон и Капылюши. Рядом, чуть западнее, берёт начало река Ципикан. Водоёмы полны рыбой.

Мы взяли зимние удочки, бормаша, сели в маленький самолёт и полетели на север. Лёту от Читы до Окунево примерно два часа.

Пролетаем над Яблоновым хребтом. В перевальной части на горе стоит православное сооружение в виде колокольни на четырёх высоченных столбах, выше деревьев. С самолёта эта конструкция смотрится не так страшно, как выглядит на самом деле.

Забайкалье этой весной сплошь укутано дымом лесных и степных пожаров, поэтому видимость отвратительная.

Летим примерно вдоль трассы Чита – Романовка –Багдарин. Просторы грандиозные, безлюдные. Перед нами Витимское плоскогорье, взгляду зацепиться не за что.

Пролетаем над Витимом – великой сибирской рекой.

Севернее начинаются более интересные места – хребты Малый и Большой Хаптон, которые утопают в мутной сизой пелене.

Слева по борту вдалеке уже видна панорама двух озер – Орона и Капылюши, разделённых узким перешейком. За озёрами - Южно-Муйский хребет.

Несмотря на то, что наша цель – озеро Орон, вначале мы берём курс ещё дальше на север к озеру Баунт. Это самый большой водоём в районе, место известное. Сюда доходит автомобильная дорога до курорта Баунт с горячим сероводородным источником.

Среди переплетения старичных озёр не сразу заметишь строения курорта. Мне доводилось бывать там, и, чтобы не вводить читателей в заблуждение, должен сказать, что условия там более чем скромные, аскетические. Но, тем не менее, люди сюда приезжают, за лечением. А на заднем плане за Баунтом высятся белоснежные вершины Южно-Муйского хребта. Здесь над озером и над курортом возвышается огромная гора Хаптон – палеовулкан с плоской вершиной.

На гору из посёлка достаточно просто подняться пешком за несколько часов, и немало моих знакомых совершили такие восхождения. Но я не знаю никого, кто пролетел бы в двухстах метрах над этой горой. Хаптон велик, рядом с ним чувствуешь себя жалким комаром.

От Баунта разворачиваемся на юго-запад, летим к Орону, и вскоре под нами возникает ещё один кусочек цивилизации – деревня Окунево на берегу озера. Но выглядит этот островок жизни каким-то умирающим.

В советское время Окунево было сравнительно благополучным селом. В деревне имелся зверосовхоз, где разводили песцов и чернобурок, а кормили их рыбой из озера. Но сейчас деревня в полнейшем упадке. Хотя рыбы по-прежнему немерено.

Мы садимся на лед, и нас встречает толпа местных жителей из трёх человек. Как сказал лётчик Саня, все население Окунево – «четыре пьяных орочона».

Не сказать, что все встречающие – орочоны, и что все они местные. Есть, например, Андрей – рыбак из Багдарина. Правда только в том, что на самом деле все слегка пьяны, бражка у них поспела.

Рыбаки любят Орон. Но добираться до него – целая проблема, и можно только по замёрзшей земле. Когда болота оттаивают, дорога превращается в трясину, и рыбаки торопятся выехать с добычей на большую землю. Хотя лёд на озере, например, в мае - больше полутора метров, и держится до июня.

Загруженный рыбой грузовик покидает деревню, исчезает из виду. Однако не всем автомобилям суждено было уехать отсюда. Много техники нашло в Окунево свой последний приют.

Деревня выглядит экзотически, мне это нравится. Хотя жить бы я здесь не согласился. А почему из Окунево не уезжают последние его жители, я не знаю. Но точно не из чувства патриотизма.

Вова рассказал, что в селе живут пять семей. «А женщин сколько?» – спросил я. – «Две бабы». «Странно, два на пять совсем не делится», – подумал я.

Из большого озера Орон вода по протоке перетекает в Капылюши. Протока не замёрзшая, по ней в меньшее озеро на нерест весной идёт елец.

Мы сделали лунки рядом с открытой водой, и за день я надёргал килограммов пятнадцать рыбы. День был совершенно безоблачный, и даже сидя спиной к солнцу мы все трое сожгли лица. А вот местным солнце нипочём - у Вовы, например, кожа коричневая, как кора на лиственнице, и улыбка у него добрая.

Я ещё раз прошелся по деревне.

А в 19.00 мы полетели домой.

Оригинальный текст можно прочесть в блоге автора.