Город, запертый в план

Природоохранная прокуратура в марте подала иск в суд с требованием признать незаконным генплан Читы 2011 года из-за включения в него федеральных земель лесного фонда. Судебная тяжба стартовала в апреле и с апелляциями-кассациями традиционно продлится не меньше года. Пусть её итогом станет даже отмена документа, общей градостроительной проблемы города это вряд ли решит - если читинские власти не изменят подход к городскому планированию, считают эксперты.

Чита из-за местоположения долгое время после основания не могла получить качественного толчка к развитию. По сути, это было захолустное село в одну улицу посреди дикой сибирской природы. Так было вплоть до первой половины XIX века, когда произошло неудавшееся восстание против самодержавия и крепостного права 1825 года. Самые прогрессивные умы российского дворянства были высланы в Сибирь, часть из них оказалась в Чите.

Приезд группы оппозиционной интеллигенции привнёс в жизнь Читинского острога много нового и полезного, особенно в культурном плане. Нашлись среди декабристов и те, кто заинтересовались самим поселением, в которое их занесло. Пётр Фаленберг с братьями Михаилом и Николаем Бестужевыми применили последние веяния в градостроительстве, создав в 1830 году первый топографический план Читы.

Население Читы на тот момент составляло около 300 человек, было построено 26 домов, разбросанных вокруг Михайло-Архангельской церкви 1776 года постройки (ныне Музей декабристов).

По мнению главного архитектора Читинской области 1962-1997 годов Алексея Шегеры, тогда же декабристы привезли и применили в Чите идею прямоугольной сетки улиц: «Вообще, система прямоугольных кварталов – это старейшая система градостроительного обоснования. Бытует мнение, что её придумал аж сам Александр Македонский для удобства передвижения войск по городам. Потом она якобы легла в основу строительства городов по всей Европе. Наши, вернувшись с войны 1812 года, эту идею привезли в Россию, а декабристы довезли её до Читы. Тогда же было создано министерство внутренних дел, а в нём Департамент путей и сообщений с чертёжными мастерскими, где проектировались города».

Если на топографическом плане 1830 года ещё не видно особого намёка на прямоугольную систему улиц, то на первом генплане Читы, начерченном в 1862 году уже не для села, а для города – столицы Забайкальской области, есть не только планировавшиеся к строительству кварталы, а целая группа уже построенных. Их размер ограничивались строгими рамками - 104 на 208 метров.

«Эту первую расколотку кварталов делал декабрист Дмитрий Завалишин, как он сам писал. В Чите бытует мнение, что Завалишин разработал и сам генплан – всем хочется верить, что ко всему причастны только читинцы, коим Завалишин стал за годы жизни здесь. А вообще-то, первый генплан разработали как раз в чертёжных мастерских Департамента путей и сообщений в столице под руководством архитектора, академика Роберта Марфельда, его и утвердил царь Александр II. Конечно, царю не могли принести генплан, который делал враг государства, поэтому и на подлиннике его фамилии нет. С другой стороны, топографии Питер не имел, поэтому этот генплан очень может быть рисовался в основе здесь, а потом его дочертили в Питере. В пользу этого факта говорит и то, что к моменту создания генплана часть кварталов уже была построена, они отмечены жёлтым», - утверждает Шегера.

К концу 1880-х годов первый генплан был реализован. Понадобился новый шаг к развитию города, и царская власть его сделала. На тот момент Чита являлась стратегически важным пунктом в закреплении земель Восточной Сибири и Дальнего Востока за Российской империей и охраной границ с южными соседями. В 1885 году был составлен второй генплан Читы, который был утверждён в декабре 1886 года замминистра МВД России.

Что важно, была сохранена заложенная декабристами прямоугольная сетка застройки. Из нового: улицы впервые получили свои названия. Те, что шли с востока на запад, именовались в честь сибирских и дальневосточных рек – Ононская, Амурская, Шилкинская, Аргунская, Зейская, Ангарская, Енисейская, Сунгарийская, Уссурийская. Улицы, идущие с юга на север, назывались в честь первых сибирских остров и городов – Охотская, Нерчинская, Баргузинская, Камчатская, Якутская, Сретенская, Иркутская, Благовещенская, Албазинская, Николаевская и другие.

По данным «Энциклопедии Забайкалья», к этому времени город уже значительно расширился в северную (нагорную) сторону, где ограничивался улицей Нагорной, с юга город обрывался улицей Петровской, с востока – Баргузинской, а с запада – Лагерной (Шилова). Планом предусматривалось строительство железнодорожного вокзала, посёлка Дальний Вокзал на Чите-I и общественных зданий.

Cнимки американского художника и фотографа Уильяма Генри Джексона, проехавшего в 1895 году по строящемуся Транссибу по заданию Всемирной транспортной комиссии.

Именно со строительством железной дороги и был связан очередной этап развития Читы, который воплотил в себе генплан 1911 года.

Фотографии, сделанные во время поездки российского министра путей сообщения Михаила Хилкова по Восточной Сибири в 1904 году.

По сравнению со своим предшественником он слегка подкорректировал направление застройки – с севера на юг. Выше улицы Нагорной, судя по плану, должен был появиться только один квартал, а на юге, за Читинкой, сразу целый район. Помимо этого, в генплане улучшилась детализация, начали обозначаться описания некоторых организаций, работающих в начерченных зданиях.

«Утверждённый план имел очень серьёзное значение. Его нарушение значило нарушение воли царя, чья подпись стояла под ним. За этим делом следил целый штат чиновников. Существует поверье, что если ты выстраивал дом за красной линией, очерчивающей квартал, то этот дом распиливали так, чтобы он оставался в границах. Кстати, в Чите землями тогда не торговали – был принят указ о том, что для развития города наделы выдавались бесплатно, не так как сейчас», - замечает Шегера.

После смены власти – с царской на советскую – несколько изменился и подход к вопросу застройки Читы. Теперь она велась в строгом соответствии с идеями партии. То, каким город был до влияния этих идей, удалось зафиксировать в топографическом плане 1922 года:

Оправившись от революционных дел и наладив систему управления, новая власть, едва приступив в 1937 году к созданию своего генплана Читы, вынуждена была его отложить на какое-то время в сторону – помешала Великая Отечественная война. Собственно, она затруднила и развитие самого города.

«Годы войны для Читы были периодом достаточно средним. К примеру, в Русско-японскую войну Чита стала процветать, так как находилась в непосредственной близости от боевых действий, а во время Великой Отечественной она оказалась в глубоком тылу. Сюда не перебрасывали производств из европейской части страны в отличие от, скажем, Красноярска или Новосибирска, которые тогда получили хороший толчок к развитию. Зато к нам на годы войны приезжали культурные кадры, в том числе известные артисты из Киева. Правда, ненадолго, после освобождения Украины они вернулись на родину», - констатирует Шегера.

С его слов, центр Читы в годы войны остался практически в тех же рамках, что под занавес царского времени, да и внешне категоричных изменений не случилось: «Город был песчаный, с забайкальскими ветрами и дождями – это было весёлое дело. Асфальт появился только после прихода железной дороги, так как здесь с битумом была проблема. К войне асфальтированными были только улица Амурская и территория в районе вокзала. Из положения выходили, строя деревянные тротуары, такие были в районе горсада».

После войны власти вспомнили про генплан забайкальской столицы в 1956 году. Теперь его разработкой занималась специализированная организация, но во всё том же Питере, точнее теперь уже в Ленинграде. Первый советский генплан Читы и последующие за ним ещё четыре были разработаны Ленинградским государственным институтом проектирования городов (Ленгипрогором).

«Генпланы разрабатывались совсем по другой системе, которая, признаюсь, мне не очень нравилась. Эта система была связана с планированием государства в пятилетки-семилетки. Первый генплан был принят как раз в семилетку. Он решал вопросы на базе чего? На него садилось целая группа крупных промышленных предприятий, считалось количество необходимых для работы трудящихся и население по соответственным коэффициентам. Задача генплана была эту экономику наложить на территорию с учётом посадки предприятий, посадки жилья, посадки зоны отдыха», - говорит архитектор.

По данным «Энциклопедии Забайкалья», из-за сложного рельефа и природных условий генплан 1956 года ограничивал рост населения для 160-тысячной Читы лишь до 180 тысяч человек.

С конца 1960-х до конца 1970-х годов в Чите открылись новые крупные предприятия, в том числе Читинский машзавод и Камвольно-суконный комбинат, реконструировались и расширялись действующие. В связи с этим необходимо было пересмотреть генплан. Теперь расчётная численность населения выросла до 280 тысяч человек. С новой нормой жилищной обеспеченности в 12 квадратных метров на человека (ранее было 9 квадратных метров) площадь земель, запланированных под застройку, выросла на 2 тысячи гектаров. Новый генплан, рассчитанный на 25-30 лет, был изготовлен в 1968 году, а принят Советом министров РСФСР в 1969 году. На нём в состав Читы входят уже и пригородные посёлки - Кадала, Новая Кадала (Восточный), посёлок Аэропорт, ряд рудничных посёлков, а также пригородные посёлки Антипиха и Песчанка.

«Город развивался после зональных совещаний, которые правительство и центральный комитет проводили в Чите. На первом совещании по развитию Дальнего Востока и Читинской области было принято решение по строительству ГРЭС и КСК. Изначально мы были приписаны к Восточно-Сибирскому региону с центром в Красноярске, но часто наши проблемы решались на совещаниях, посвящённых Дальнему Востоку», - вспоминает Шегера.

Следующий генплан проектировался не спустя обозначенные в предыдущем 25-30 лет, а уже в 1979-1980 годах. Расчётная численность населения в 280 тысяч человек, намеченная генпланом-1969, была превышена в два раза раньше планировавшегося. При подготовке нового плана в Чите жили свыше 330 тысяч человек. Он учитывал новые перспективы развития промышленности, новые подросшие нормы обеспечения жильём и зеленью.

Последний советский генплан был принят за считанные дни до перестройки – 30 октября 1991 года – в связи с ростом численности населения до 350 тысяч человек, необходимостью размещения новых союзных предприятий, требованиями по усадебной и малоэтажной застройке и новыми планами по обеспечению жильём. Расчётная численность населения города в этот раз составила 490 тысяч человек.

«Через нас прошли три генплана. Менялась политика высшего руководства. Сначала были пятилетки, потом при Хрущёве появились семилетки, затем опять вернулись к пятилеткам. Менялось и назначение Читы. Первый генплан, принятый в семилетку, планировался как город на 170 тысяч человек населения, второй - так называемый оптимальный город - на население в 250 тысяч. Потом после проведения, по-моему, второго такого зонального совещания, посчитали, что Чита должна быть в 300 тысяч. Затем ещё раз посмотрели и решили делать генплан на 0,5 миллиона человек. Это последний генплан, который прошёл через нас. При его разработке выяснилось, что территориально при пятиэтажном строительстве, на этом пятне можно разместить население в 1 миллион, сделали на 0,5 миллиона. Оставались такие пятна внутри города, как аэропорт. Леса, кстати, тоже входят в пятно города как зона отдыха, несмотря на то, что они относятся к другому органу. Это всё равно нагрузка читинцев, которая будет только расти», - заключает бывший главный архитектор области.

Несмотря на то, что генплан-1991-го принимался с учётом того, что Чита будет советским городом-полумиллионником, замену ему решили создать только спустя 20 лет, ближе к 2010 году, когда заканчивался срок его реализации. Несоответствие союзного генплана и реальности подтверждает сбавивший обороты темп роста численности населения, которое по генплану должно было к 2010 году составлять едва ли не полмиллиона, а на деле по сравнению с концом СССР стало значительно меньше.

Накануне разработки нового генплана, заказчиком которого стало министерство территориального развития, на тот момент главный архитектор города Владимир Старостин возлагал на него большие надежды: «Документ будет не просто планом краевого центра, а генпланом Читинской агломерации, включающей в себя посёлки Атамановка и Застепь, а также, возможно, район Ивано-Арахлейских озёр. После присоединения к столице Забайкалья вышеуказанных территорий и образования агломерации, которое произойдёт где-то через год, администрации города снова придётся вернуться к корректировке правил застройки краевого центра».

В итоге два года работы московской компании «Гипрогор» и генплан был представлен гордуме. По данным сайта думы, тогда он прошёл все необходимые согласования, в том числе со всеми заинтересованными министерствами, публичные слушания, было высказано и внесено около 140 замечаний.

Председатель гордумы Александр Зенков порадовался за согласие Минобороны отдать под застройку аэродром «Черёмушки», который бы перевёл на себя уклон развития Читы, а председатель профильного комитета Николай Галкин – что деньги на него придут из Москвы: «Обладая таким генеральным планом, наш город может участвовать во многих федеральных программах для привлечения денежных средств».

Этот генплан рассчитан до 2030 года. По мнению пресс-службы гордумы, Чита благодаря ему будет развиваться в северном направлении: «Для создания высокотехнологичного производства планируется использовать промышленные зоны КСК и Кадалы. До олимпийского уровня будет доведено «Высокогорье», создан международный центрально-азиатский университет. Предполагается, что к 2030 году численность населения в городе возрастёт с 307 тысяч до 338 тысяч человек». Зенков в релизе подытожил, что документ отражает все стороны развития Читы.

Единственным, что не устроило депутатов на заключительном рассмотрении, стал перенос свалки в карьеры силикатного завода и строительство там мусоросортировочного завода. И то возмутилась только зампред думы, генеральный директор ОАО «Силикатный завод» Лариса Василенко, по мнению которой они ухудшили бы экологическую обстановку в этом районе. Мэр Читы Анатолий Михалёв тогда успокоил депутата. Генплан приняли.

Масса вопросов возникла у архитекторов, но высказался тогда только Виктор Кулеш, который на Читинском городском портале раскритиковал генплан: «Начнём с того, что действующий генплан, я не хочу называть его старым, ещё не исчерпал своих возможностей. Он реализован примерно на 60%. Появление нового, который меняет направление развития, несёт в этом случае определённые сложности. Ранее Читу планировалось развивать в северном направлении, а новый генплан рассчитан, в основном, на территорию аэродрома Черёмушки, время передачи которого не определено».

Со слов Кулеша, непонятны тогда были и сроки передачи аэродрома Каштак, который планировалось отдать под усадебную застройку, хотя, по его мнению, условия позволяли там строить высотки.

В общем, архитектор тогда задавал много вопросов, и день сегодняшний подтверждает его опасения. Главной промашкой «Гипрогора», минтерра, мэрии и депутатов стал отвод военных территорий под застройку. Военные отказываются в ближайшее время их передавать городу, со слов сити-менеджера Владимира Забелина. Подтвердил это и главный архитектор города Александр Михайлов, уточнив, что это касается не только «Черёмушек», но и полигона на Каштаке.

Сюда же стоит добавить судебное разбирательство городских властей с прокуратурой, которая считает, что лес Чита прихватила незаконно. Более 150 участков, которые уже начали активно раздавать под сруб и застройку – пример на примере, в том числе лес выше СибВО, который едва не выпилил «РУС» с «Энергожилстроем». И это ещё никто не вспоминает обещаний Галкина федеральных денег на такой генплан.

Если законность присвоения леса придётся доказывать в суде, то с территориями военных проще – никому ничего доказывать не надо. Они просто не будут застраиваться, пока те не соизволят выехать за город, что вряд ли. Властям остаётся только успокаивать себя и СМИ.

«На сегодня нам их никто не передавал и, скорее всего, не передаст. При этом генплан за счёт земель выше Сенной Пади и аэродрома Черёмушки и не предполагал какое-то глобальное жилищное строительство. Те земли, которые предусмотрены под жилищное строительство – это свободные территории в районе микрорайона Витимский, Романовского тракта, район так называемых «капустных полей». Развитие свободных территорий на КСК - это 7–й микрорайон, Молодёжный, который строит «Тантал», посёлок Энергетиков, часть территорий посёлка Восточный. Кроме того, жилищная застройка продолжится за счёт расселения и сноса ветхого жилья без удобств в городе. Территорий достаточно», - считает Михайлов, поэтому незачем править генплан. Тем не менее, опасность остаться без плана есть.

По мнению Алексея Шегеры, такое обилие нестыковок идёт из всё той же проблемы - основные решения при его приёмке принимали чиновники и депутаты, которые ничего не смыслят в градостроительстве: «Вплоть до перестройки территорией города и области командовал областной отдел архитектуры и главный архитектор, то есть я. Была централизация. Мы имели подчинение и местное, и федеральное, так как подчинялись и Госстрою – это комитет при совете министров СССР. Это давало большие права, потому что через нас, например, проходили все стройки на территории области, чего сегодня нет. Всё, что строили предприятия и ведомства, которые имели здесь свои интересы, шло через нас и через обком партии. Причём, несмотря на то, что мы были всего лишь отделом строительства и архитектуры облисполкома, он сам также шёл через нас».

При этом, по данным Шегеры, отдел состоял из 19 сотрудников, а потом из 12, а через них шло всё капстроительство региона и города: «Сегодня этого нет. Областной отдел архитектуры ликвидировали, создали министерство терразвития, которое, как я понимаю, должно было заменить наш отдел. Всё шло через нас - строительство и промышленности, и жилья, и соцкультбыта, и всей инфраструктуры, охрана среды и памятников архитектуры. Сегодня я не знаю, сколько людей работает в министерстве, но у них прав и обязанностей значительно меньше, чем было у нас, во много раз».

Со слов главного архитектора области с 36-летним стажем, неправильное распределение полномочий же является причиной и более масштабной проблемы: «Сегодня никого не волнует такой вопрос, как разработка агломерации города. Вопросы пригородных лесов, как и судьба посёлков, хотим мы этого или нет, существуют и их нужно разрабатывать. У нас же все уровни, занимающиеся градостроительством в стране, искалечены. Это одна большая ошибка! Путинская, кстати. Он не понимает, что не стихия виновата в потопах, которые топят огромные территории с поселениями, как это было на Кубани, а градостроительная глупость. Самая настоящая, потому что эту территорию нужно было осмысливать, проектировать и думать. У нас это было. Сегодня и в Чите про это забыли. Вот мы пытались что-то вякать, даже вякать не перед кем».

Он считает, что экономическое, экологическое, социальное и культурное влияние Читы распространяется далеко за свои границы – почти на весь Читинский район, частично задевая даже Улётовский. Поэтому логично, чтобы город, развиваясь, учитывал тенденции развития и соседних поселений.

К слову, тема агломерации при разработке генплана действительно упоминалась, вспомнил Михайлов: «В своё время, когда разрабатывался генплан, он являлся составной частью основного проекта – стратегии территориального развития Забайкальского края. В этом проекте, помимо генплана Читы, разрабатывался проект Читинской агломерации. Как раз в этом проекте и были отображены все мероприятия, связанные с развитием наряду с Читой и межпоселенческих территорий. Там были определены точки притяжения, узловые точки, которые повлияют на развитие сельских поселений под Читой».

В СМИ последнее упоминание этого словосочетания датировано едва ли не тем самым 2011 годом – об агломерации после принятия генплана, видимо, забыли. А ведь она была одним из важных элементов единой стратегии социально-экономического развития Забайкальского края на период до 2030 года, принятой в начале 2013-го. Хочется верить, что в штопор попала только она, хотя кажется, что с ней и вся стратегия.

Упоминания об агломерации были не только в стратегии, но и раньше - в принятом генплане и документах о развитии города. Везде было приблизительно одно – создание технопарка в области информационно-компьютерных технологий, биотехнологий и других наукоёмких производств Кадалинского и промпарка Кенонского, развитие лечебно-оздоровительного и культурного комплексов, туризма и реализацию транспортно-логистического потенциала. Расписано всё было красиво.

По информации источника ИА «Чита.Ру» в одном из профильных органов исполнительной власти, про агломерацию забыли из-за кризиса и неготовности некоторых руководящих лиц воспринимать её как необходимую часть в развитии Читы и пригорода. В ответственном за градостроительство отделе минтерразвития, который имеет непосредственное отношение к стратегии и плану развития агломерации, отказались комментировать ИА «Чита.Ру» ситуацию с ней, сославшись на минэкономразвития, появившееся гораздо после идеи агломерации.

Как считает источник, ситуацию могло бы сдвинуть с места наличие федерального документа, обязывающего смотреть на городское планирование несколько шире. Но его нет, о чём говорит и Шегера. Поэтому краевые власти с чистой совестью бездействуют. А город развивается, не учитывая того, как он влияет на пригород, для которого масштаб этого влияния - вопрос жизни и смерти.

За помощь в подготовке материала благодарим «Энциклопедию Забайкалья» и Алексея Шегеру.