«Исчезающая Чита»: Казачий штаб

Пройти мимо кирпичного здания на улице 9-е Января с ажурными балконами и немного мрачными стенами невозможно. В народе он называется просто - казачий штаб. Немногие знают, что это доходный дом главы Читы Василия Хлыновского и одновременно центр торговли города начала XX века. Сегодня здание числится как «военный городок», может похвастаться ветхими перекрытиями и острой необходимостью в ремонте.

Семья Хлыновского-старшего поселилась в Чите с начала 1860-х годов. В 1903 году городская управа дала такие сведения о городском голове Василии Васильевиче Хлыновском: «Вероисповедания православного. От роду 31 год. Недвижимости имеет два деревянных дома стоимостью 15 тысяч рублей. Местный уроженец, купец второй гильдии. В городской думе с 1896 года. Оклад жалования городского головы 3 тысячи рублей в год».

Василий Хлыновский был членом попечительского совета мужской гимназии, учёного комитета Государственного банка, Забайкальского попечительства о детских приютах, почётным старшиной приюта, правления РОКК. Даже был членом исполнительного комитета по возведению собора Александра Невского, почётным мировой судьёй, попечителем двуклассного училища, председателем сиротского суда. Из всех его титулов только должность городского головы оплачивалась, поэтому можно смело утверждать, что Хлыновский был общественником, радеющим за город.

Дом был построен в декабре 1901 года по проекту читинского архитектора Никитина на средства и по заказу главы Василия Хлыновского. Здание было двухэтажным, отличалось от других построек своей замысловатой пластикой фасадов, лепниной и сложно выполненными чугунными балконами, которые до сих пор приковывают на себе внимание. Наверное, по этой же причине и сам Хлыновский занимал в доме магазин и сразу шесть квартир – представляется, как он глядел с основательного балкона на только зарождающийся торговый город. Дом же выглядывал прямо на Старобазарную площадь.

Помимо сочной барочной лепнины особую ценность представляют чугунные узоры балконных ограждений, напоминающие райских птиц и экзотические цветы, ещё изящные колонны на втором этаже, разные элементы отделки – подзоры и фронтоны. Главный фасад венчался тремя куполами: двумя невысокими куполами и средним с крестом. В 1930-х купола разобрали и достроили третий этаж, который уже не был таким замысловатым, да и нарушил симметричность.

«Здание отстроено из красного кирпича с дополнениями более светлого оттенка. В конструкции здания и в оформлении фасадов использованы гранитные элементы - блоки, подоконье, парапетные плиты, полуколонны, кронштейны. Центральный вход и углы здания фланкированы рустованными лопатками в 1-м этаже и лопатками с квадратными нишами на 2-м», - так описывается здание в «Энциклопедии Забайкалья».

Глава ушёл с должности по состоянию здоровья 7 ноября 1903 года. Передав дела Городского головы своему соседу Сергею Кирилловичу Шешминцеву, он ещё долго был негласным главой гордумы и сохранил многие из общественных назначений. В это же время он разворачивает активную торговую деятельность, в том числе, и в своём доме.

Остальные помещения Хлыновский сдавал в аренду. Учитывая, что дом находился в самом центре, помещения не пустовали. В разное время здесь находились гостиница «Москва», ресторан с винным погребом и сценой, типография «Молния» Тамаровича, агентство «Московская мануфактура». Была кондитерская Попандопуло, с ноября 1906 помещения здания занимало отделение Русско-Китайского банка, через десять лет открылась общественная приёмная гордумы, ещё через 10 – открылись офисы артелей.

С приходом советской власти собственность стала переходить в муниципалитеты, что стало и с домом Хлыновского. Сам хозяин занимал всего несколько комнат, но по неподтверждённым данным, и это вызывало интерес и постоянные разбирательства в суде. Гонения на Хлыновского сыграли свою печальную роль – в 1920-х он умер от сердечной недостаточности.

Сегодня здание уже не такое, как на рассвете XX века. Дом Хлыновского находится на балансе Министерства обороны РФ, нуждается в капитальном ремонте, но продолжает функционировать. Одну часть занимает Ингодинский районный суд. Представители правосудия сделали капитальный ремонт своей территории, установили кондиционеры, заменили окна, чем обезличили здание. Порой кажется, что эта левая половина и вовсе новостройка, не имеющая отношения к историческому памятнику архитектуры.

Кстати, история с присвоением дому звания памятника местного значения тоже весьма запутана. Решением совета народных депутатов Читинской области в марте 1993 года дом был помещён в список объектов, имеющих историческую, научную, художественную ценность. Контроль за выполнением данного решения был возложен на областное управление культуры администрации Читинской области, но, как утверждают сотрудники краевого профсоюза гражданского персонала Вооружённых сил России, здание действительно стало памятником по их инициативе спустя 20 лет.

Возможно, именно поэтому в некоторых помещениях безнадзорно вёлся варварский ремонт с уничтожением ценной лепнины, причудливых барельефов и огромных окон. Основная же часть здания осталась в первозданном виде. Именно осталась из-за нехватки денег на ремонт, а не сохранилась.

Можно бесконечно спорить о красоте или жутковатости дома купца Хлыновского, но каждый согласится – подобного каменного монолита с ажурной резьбой в Чите больше нет и не будет. Кто-то из владельцев успел бездумно выкрасить краской некоторые части фасада на втором этаже, что портит общий вид. Парапеты уже обвалились, где-то окна заменены на современные стеклопакеты. Тем не менее, в здании продолжают работать. Большую часть занимают военные организации – здесь и краевой профсоюз гражданского персонала Вооружённых Сил России, инспекция пожарного надзора по ВВО Читинского гарнизона, бесконечное количество военных юристов и других сотрудников. Профсоюз занимает второй этаж, где сохранилась лепнина и балконы, инспекция размещена на третьем – уже достроенном в советское время.

Председатель территориальной организаций профсоюза гражданского персонала Вооружённых Сил России Забайкальского края Елена Пушкарёва охотно рассказывает, что профсоюз занимает помещение больше десятка лет, но за всё это время ремонта так и не было. Результат – обои в кабинетах изрядно потрепались и поменяли цвет с белоснежных на желтовато-грязный. Проводку в некоторых местах уже замыкало, о чём свидетельствуют очаги копоти на стенах. Потолки во многих комнатах стали сыпаться, но лепнина осталась.

«Здание у нас шикарное, только бы ремонт сделать», - с гордостью уточняет Елена Пушкарёва, замечая, как я с восхищением разглядываю высоченные потолки.

Главная фишка здания – балкон считается аварийным. Даже полы в комнате, ведущей к нему, могут обвалиться, поэтому двери намертво закрутили на шурупы, спрятав от посторонних глаз до лучших времён. Балкон не просто красивый, он стал важным историческим местом – с него, по словам профсоюзников, в своё время вёл агитацию сам атаман Семёнов и выступал адмирал Александр Колчак. Сохранился камин, но увидеть его можно только через маленькую замочную скважину в двери. Но даже его задняя стенка, выпирающая на лестницу, выглядит привлекательной.

Система вентиляции и канализации, к сожалению, тоже оставляет желать лучшего – плесень и сырость соседствует с лепниной 1903 года. В этом бою вредоносная напасть старых домов часто побеждает. Отбросив красоту потолков и широту оконных проёмов, которые задумывал архитектор больше сотни лет назад, всё ещё ощущается уют. Возможно, это заслуга тех, кто продолжает трудиться в кабинетах и, как может, сохраняет историю.

Профсоюзные работники ведут нас вверх по лестнице, и мы оказываемся уже на пристроенной территории. Конечно, лестница здесь уже без ажурных перил. Нет и красивой лепнины на потолках, которой может хвастаться нижняя часть дома, а потолки заметно ниже.

Все выдержано в духе советского минимализма. На этом этаже даже начали делать ремонт, частично успели закрыть профилем стены, но бросили на полпути. Старший инспектор пожарного надзора по ВВО Читинского гарнизона Виктор Пряхин вспоминает, здесь когда-то размещалось некое военное телевидение, и было это настолько давно, что уже не вспомнить название канала или временной промежуток. Крыло, где находится сама инспекция, ухожено – стены обклеены обоями, деревянные лестницы выкрашены и слегка скрипят. Если подумать, пристройка ненамного моложе первой очереди здания, всего лишь на 30 лет.

Самое интересное, как обычно, таится в подвалах. Их здесь несколько, кое-где проходы заложены и никому неизвестно, что находится внутри. С обратной стороны двора тоже можно попасть в какой-то тайный подвал, он частично разрушился, а на двери весит огромный замок. «Быть может, там была пыточная», - смеётся Пряхин. – Казаки вообще говорили, что там пытали красных».

«Казачье» крыло ничем не отличается от того, что занимает профсоюз, за исключением мусора и впопыхах разбросанных вещах. Сегодня эта часть здания пустует, хотя в народе дом Хлыновского продолжают называть казачьим штабом. Но казаков отсюда выселили.

«Раньше здесь располагался штаб атамана Семёнова. Казаки находились в левом крыле здания, но с недавних пор их оттуда выселили по решению суда. Здание находится в ведении Министерства обороны ещё с времён революции. К Минобороны казачество никакого отношения не имеет и это войско никакой аренды не платило. Двери теперь опечатаны», - рассказывают о казаках их соседи из профсоюза. Действительно, несмотря на зарытые двери, в здании ощущается присутствие казачей «культуры» - в тех кабинетах, что остались открытыми, разбросан мусор, расклеены тематические плакаты и множество других преинтересных вещиц.

«Казаки бы сожгли всё!» – сетует инспектор пожарного надзора Пряхин, показывая в подвале на брошенные окурки сигарет «Оптима». Рядом лежат погоны и пыльные документы. По заверению ведомства, весь этот бардак – казаков.

Виктор Пряхин уточняет. когда казаки уходили, то поснимали последние плафоны, хотя заезжали, в кабинеты с мебелью и всем, что нужно для службы. «А оставили после себя только мусор», - сетует мой собеседник.

Это не единственные неблагополучные соседи, что окружают организации в доме. С обратной стороны, в пристройках, живёт частный сектор. Сколько там семей неизвестно, остаётся лишь догадываться по вещам, развешанным сушиться на бельевой верёвке во дворе. Сотрудники инспекции утверждают, что люди живут здесь по решению городской администрации. Почему тут - в полубарачных условиях – загадка.

История дома Хлыновского богатеет с каждым годом, но только не появляются финансы на ремонт. Дом становится не нужным ни краевым, ни федеральным властям.

«Объект принадлежит Министерству обороны. Сейчас они включили этот объект в титул, но, когда будет возможное финансирование – неизвестно. Более того, здание несколько раз пытались продать, Минобороны хотели даже передать его краю, и уже подготовили приказ, но его вовремя отменили», - добавляет Пушкарева.

Своими силами организации делают лёгкий косметический ремонт, капитальный уже проводится по другой схеме финансирования - по согласованию с министерством и заказчиками. Некоторые говорят, что сюда в пустующие кабинеты должен был переехать следственный комитет Министерства обороны, но и для них суммы на ремонт кажутся неподъёмными.

Веры, что ремонт когда-то будет, нет и у тех, кто трудится в здании: «Уже и приходили с министерства, фотографировали. Но никакого финансирования сюда никто вкладывать не будет. На данный момент есть другие ориентиры – всё в Донбасс. Нам пенсии трудовые не платят, о каком ремонте может быть речь».

Тем временем на крыше кирпичи разбиваются, образуя дыры, а в подвалах, где трудно дышать из-за сырости, провода уже разлохматились от времени. Грустно будет потерять каменный монолит с ажурными балконами.