«Комсомолец» был передовым племенным заводом Забайкалья, где с 1932 по 1956 год выводили знаменитую на весь мир забайкальскую тонкорунную породу овец. На рубеже веков дела завода становились всё хуже, а к 2014 году предприятие почти стало банкротом. Но именно тогда началась его вторая жизнь. О том, как «Комсомолец» возвращали к жизни, почему его продукция не продаётся в России, и почему без кредитов заниматься сельским хозяйством нельзя, рассказал директор предприятия Сергей Гурулев.
Груда металлолома, жалкое стадо и большой пожар
– Почему владельцы бизнеса выбрали именно «Комсомолец»?
– История началась с идеи заняться молочным бизнесом. В 2014 году у будущего собственника Валерия Нагеля появилась мысль начать разводить коров молочных пород – изучить рынок, построить ферму и далее по списку. На поиск предприятия было потрачено от полугода до года, в конечном итоге мы наткнулись на хозяйство, которое, в принципе, доживало свои последние дни. Это был племенной завод «Комсомолец», который находился в стадии банкротства.
Мы посмотрели на него и решили пойти туда в качестве новых собственников. Аукцион начался поздно ночью, так как проходил по московскому времени. Было около 5-6 участников, но победили мы, и одним из критериев была скорость подачи заявки – это нужно было сделать в первые минуты новых суток. От ближайшего соперника – красноярской компании – нас отделяли всего 0,15 секунды. Если бы всё произошло иначе, и красноярцы пришли сюда, то, скорее всего, ничего этого уже не было, а хозяйство пустили под нож. Они – не забайкальцы и не думают о сохранении такого значимого предприятия.
– Что представлял из себя «Комсомолец» сразу после покупки?
– Нам досталось разрушенное почти до основания предприятие, старая техника – груда металлолома. Первое время мы просто ездили и знакомились с тем, что приобрели, смотрели на жалкое стадо, которое требовало очень больших вложений, инфраструктуру, здания и сооружения. В этот же год – 2015-й – было решено сеять. Мы быстро организовались, весной подготовили площади, подняли несколько единиц техники и начали думать: «Что сеять»? Предприятие до банкротства несколько лет выращивало рапс, накопило опыт и даже сохранило семена – почему бы и нет?
Перед самым севом у нас произошёл сильнейший степной пожар. Сгорел весь зерноток, остались всего пара зданий, и то – железные. Сгорело много техники, примерно 700 баранов, кошары для овец. В этот день купленное предприятие было обезличено пожаром до такого состояния, что руки просто опускались.
Но мы собрались и бросили все силы на восстановление. В первую очередь, поставили новые заборы, и дальше все потянулось по очереди. Запасы семян сгорели, нам пришлось добывать их в Липецке. Доставили экстренно , буквально за 6 дней, и тут же посеяли. И в этот год у нас даже был неплохой результат.
На второй год мы увеличили ремонтный фонд, отремонтировали больше техники, купили пару новых комбайнов и подготовили почву для посевной 2016 года – всего 5,5 тысячи гектаров. Засеяли, получили ещё больше урожая, сельхозпредприятие начало работать по системе севооборота, когда одна культура сменяется другой. В первый год он был скудный, не сравнить с нынешним пятипольем – сейчас у нас есть и рапс, и подсолнечник, и лён, и соя, изумительные сорта пшеницы, ячмень. Только в прошлом году мы приобрели и завезли в Забайкалье элитных семян более чем на 25 миллионов рублей – в том числе, два сорта сои, гречиха, ячмень пивоваренных сортов – все мы завозили с учётом потребностей рынка России и Китая.
Рапс для Китая и подсолнечник в Забайкалье
– Откуда вы берете семена культур, способных расти в забайкальском климате?
– Семена мы покупаем по всей России, проверяем их зональность, ищем такие, у которых климатические особенности региона схожи с Забайкальем, и проверяем на себе, как растёт тот или иной сорт, какая у него урожайность, какого качества собранные культуры. Например, мы завезли четыре сорта пшеницы, которая идеально подходит к нашим условиям и даёт обильный урожай.
Также недавно мы начали сеять подсолнечник. В СССР его выращивали в Забайкалье лишь для кормовых целей, так как он никогда не вызревал. В прошлом году мы завезли новые сорта немецкой селекции, которые хорошо переносят засуху, а срок вегетации – роста до созревания – составляет 90 дней, что приемлемо для нашего края. Посеяли поздно – 15 июня – ради эксперимента, и для вызревания им не хватило буквально дней 20. Если бы посеяли 6-9 мая, то всё было бы нормально. Так что и в нашем крае можно выращивать хороший подсолнечник. А там недалеко до строительства перерабатывающего завода.
– Почему урожай сбывается за границу?
– Всех волнует вопрос, почему племенной завод «Комсомолец» продаёт рапс не в России, а в Китае. У нас в стране цена на него очень низкая, перерабатывающих заводов в Сибирском федеральном округе не так много – они просто не готовы покупать культуру по ценам, сравнимым с китайскими. Те заводы, что предлагают цены повыше, обычно находятся в европейской части России, так что логистика съедает всю прибыль. С другой стороны Китай – страна, на которую нам, как приграничному региону, нужно ориентироваться. Он готов покупать по более высоким ценам практически всё, что мы можем выращивать, просто делать это нужно с соответствующим качеством.
Остальные культуры мы с удовольствием сбывали бы в Китай. В 2017 году, когда Россия собрала рекордный урожай зерновых, даже сильные предприятия стали банкротами, так как вся реализация встала. Зерно покупали по 3,5-4 рубля за килограмм, а у нас себестоимость – 5-6 рублей за килограмм. Соответственно, мы не смогли снизить цену и стали заложниками ситуации.
– Почему себестоимость растениеводства настолько высока?
– Возьмём тот же рапс – эта культура требует пристального технологического отношения, она больше заточена под искусство выращивания. Не просто кинул и забыл – нужно иметь хорошие опрыскиватели с высоким клиренсом, герметичные склады, хорошее очистительное оборудование. Только в прошлом году мы потратили около 60 миллионов, чтобы ввести первый за последние 30 лет зерноочистительный комплекс мощностью 80 тонн в час и польскую шахтную сушилку с производительностью 40 тонн в час.
«Ты не можешь объяснить животным, что у тебя выходные»
– А что со стадом? Племенной завод продолжает разводить овец?
– Что до животноводства, мы продолжаем улучшать качества тонкорунной породы, завозим семя в замороженном виде из Австралии и делаем то, для чего наше хозяйство изначально было создано. На момент покупки в стаде было около 5 тысяч голов, но это поголовье было очень старым, последние несколько лет им не занимались, и оно развивалось стихийно: «Есть овцы? – Есть». Мы приехали на место и видим, что половина из них – беззубые. Первым делом нужно было избавиться от старых, беззубых овец, которые все время голодали, не могли давать нормальный здоровый приплод и постоянно тянули стадо по показателям вниз. Сейчас мы выправили стадо примерно на 90% – племенная работа требует постоянных усилий на протяжении нескольких лет.
– Мясо овец тоже продаётся в Китай?
– Мы хотели бы продавать его в Забайкалье, но наша цена не может конкурировать с предложением федеральных компаний. На прилавках очень много мяса по низкой цене, 150 рублей за килограмм, мы просто не можем поставить такую цену, ведь наш продукт гораздо более качественный и мы хотим за него не менее 250 рублей за килограмм. Поэтому сейчас в большей степени мы торгуем в Хабаровском крае и в других регионах Дальнего Востока – в той климатической местности овец просто не разводят. Люди охотно покупают забайкальское мясо, оно ведь очень вкусное.
– За рубежом оно не востребовано?
– Каждому, кто хочет поставлять мясо за рубеж, нужно делать это непрерывно. Сегодня у нас около 9 тысяч овец, и этого недостаточно для постоянных поставок – мы можем вырезать поголовье за год. Для начала нам нужно научиться выращивать дешёвое мясо и зарабатывать на нём. Чем больше будем зарабатывать, тем больше будут объёмы, и тогда сможем выйти на международный рынок.
– С какими главными трудностями столкнулось предприятие с момента своего «второго рождения»?
– Сельского хозяйства, по-моему, без трудностей не бывает. Это не как на заводе или любом другом предприятии, который ты закрыл и ушёл домой. Ты не можешь объяснить животным, что у тебя выходные. Нам приходится нести своё дежурство, чтобы предприятие жило. Механизаторов, инженеров и специалистов не хватает, бегаем, ищем их по деревням в других районах, и это при хороших зарплатах: те же механизаторы получают от 40 до 60 тысяч рублей.
Одна из главных трудностей – это ежегодная подготовка к посевным компаниям, приобретение удобрений, средств защиты растений – всё это требует денег. Окупаемость в сельском хозяйстве длится годами, поэтому банки рассматривают нас с очень большой осторожностью. Но мы стараемся выдавать хорошие показатели и получаем неплохие преференции по кредитованию – и по ставкам, и по суммам. Например, Сбербанк оказывает нам неоценимую помощь, выдаёт огромные суммы – 150 миллионов на год, – и мы успешно их возвращаем к концу года. Без кредитных средств заниматься сельским хозяйством практически невозможно, денег часто попросту не хватает. В частности, кредит дал нам возможность без огрехов войти в посевную 2018 года – мы купили 800 тонн удобрений, семена на сумму более 47 миллионов, средства защиты растений на более, чем 70 миллионов рублей, горюче-смазочные материалы и запчасти.
Компания быстро и активно развивается, увеличиваются посевные площади. Без своевременного обновления и расширения парка техники стабильное развитие предприятия невозможно, поэтому в 2016 году племенной завод «Комсомолец» проявил интерес к лизингу. Благодаря профессиональному подходу сотрудников компании «Сбербанк Лизинг» – это и высокая скорость рассмотрения сделок, и экспертиза предвиденных рисков, – а также оказываемой на постоянной основе помощи с их стороны, мы заключили на сегодняшний день 17 договоров лизинга. Поэтому нам удалось приобрести и поставить нужную технику к сезону. Это, конечно, не предел – мы планируем и дальше работать с компанией «Сбербанк Лизинг» и увеличивать объёмы бизнеса.
ПАО Сбербанк. Генеральная лицензия на осуществление банковских операций №1481 от
11 августа 2015 года. Официальный сайт Банка – www.sberbank.ru.
