Пациент болен, но надежда есть — экс-глава минздрава о медицине Забайкалья

Экс-министр Борис Сормолотов говорит о здравоохранении края так энергично, будто автоматные очереди слов выстреливает. Все они попадают точно в цель. Мишень - прошлое и нынешнее состояние забайкальской медицины.

Первой площадкой, как говорят «антикризисного управления», для Сормолотова стал Нерчинско-Заводский район, который в начале 70-х годов прошлого века по всем показателям здравоохранения в Читинской области плёлся в самом хвосте. До областного центра почти 600 километров, в районной больнице всего 4 врача: стоматолог, гинеколог, хирург да педиатр. Борис Петрович Сормолотов, назначенный главным врачом ЦРБ, стал пятым. На весь район - одна машина - «Уазик» старой модификации, на таком в мультсериале «Маша и медведь» санитары леса - волки - выезжают на вызовы. В ходу был и гужевой транспорт: в штате районной больницы имелось пять лошадей. Каждый день дежурила одна лошадь, к ней прикреплялись возчик и фельдшер. Зимой им выдавали тулупы, валенки, ватные штаны и винтовку. Был случай, когда на местную учительницу, которая пешком пошла из одного села в другое, напали волки: всё-таки жизнь - не мультфильм.

Несмотря на скудное материально-техническое обеспечение больницы, областной центр никогда не отказывал району в санавиации. В особо сложных клинических случаях на помощь вылетали, как их называли, «Аннушки» - самолёты «Ан-2», которые брали на борт опытных хирургов из Читы. Если же погода была нелётная - в областной центр звонили.

«Тогда телефонная связь была через коммутатор, - рассказывает Сормолотов, - и мы всех телефонисток знали поимённо: звонишь, Машенька, милая, дай Сретенск, а там, сретенскую барышню просишь соединить с Читой, а Чита уже на связи с больницей, где и получали консультацию: что делать».

Эти годы Сормолотов называет не иначе как очень интересными: «По тем временам в Советском Союзе существовала мощнейшая система организации здравоохранения, в том числе, и в Читинской области. На 18 тысяч жителей Нерчинско-Заводского района была больница на 120 коек, кроме этого, имелось и 5 участковых больниц: 4 по 10 коек и в Горном Зерентуе на 25 коек. В районе было и 22 фельдшерских акушерских пункта, плюс столько же детских яслей - тогда они относились к системе здравоохранения».

С гордостью Сормолотов рассказывает и о детской молочной кухне, о которой сейчас, наверняка, вспомнят с ностальгией мамы старшего поколения. Кефиры для детей, кальцинированный творог - молочная кухня при больнице работала аж в две смены, обеспечивая не только годовалых детишек села Нерчинский Завод, но и близлежащих сёл. Единственное, чего не хватало - врачебного персонала: фельдшеров, акушерок, медсестёр, лаборантов. Текучка была приличная и, в первую очередь, из-за сложных социально-бытовых условий в районе. Проблему удалось решить, когда построили в Нерчинском Заводе 10 двухквартирных домов для медработников.

За шестнадцать лет, в течение которых он был главным врачом Нерчинско-Заводской больницы, по всем показателям здравоохранения район переместился с последнего места на первое, а в районе работали уже не 4 врача, а 32.

«Когда чего-то не хватает - надо построить!» - на протяжении всей работы в системе здравоохранения таков был лозунг Сормолотова. А потом он стал перечислять объекты, появившиеся, как он говорит «в его бытность» в районе главным врачом: «Новая двухэтажная поликлиника в райцентре, потому что старая была никуда не годная, лечебный двухэтажный корпус, где сделали родильное, гинекологическое и детское отделения. Построили детскую молочную кухню, здание санэпидстанции, больницу в Аргунске - это крайнее село на востоке, после него ближайшая деревня только через 500 километров в Амурской области».

Бывший министр здравоохранения продолжает перечислять, а я загибаю пальцы уже на второй руке: «Больница в Первом Булдуруе - там был перспективный совхоз «Рассвет», который засевал 4 тысячи гектаров только одной пшеницы, новая больница в Большом Зерентуе, больница в Михайловке, врачебная амбулатория в селе Явленка, новые фельдшерско-акушерские пункты в сёлах Уров Ключи, Чащино, Дамасово, Середнее и в других. Строили их по принципу: с одной стороны дома жильё медработника, с другой - фельдшерский пункт. Денег тогда давали выше головы, - махнув рукой над макушкой показывает Сормолотов, - а краски, дранки, гвоздей, стекла, пиломатериалов и цемента - не найдёшь!»

Приходилось доставать хитростью. В то время Краснокаменск был, как говорят, «закрытым» городом, и если нужно было что-то купить, то весьма полезной оказывалась дружба с краснокаменскими прорабами.

Молва об успехах медицины в отдельно взятом районе дошла и до Читы: молодые специалисты стали проситься на работу к главному врачу Нерчинско-Заводской ЦРБ. Тем более, Борис Сормолотов, вразрез с общепринятой практикой, помимо целой ставки врача, давал ещё половину, чтобы человека заинтересовать материально. Спустя годы, ему позвонил ныне главный кардиолог города Сочи Сергей Шмеркин и сказал: «Борис Петрович, спасибо вам за все! В моей жизни самые интересные и счастливые годы те, которые связаны с Нерчинским Заводом!»

За такой стремительный взлёт среди районных больниц области Сормолотов и получил звание Заслуженного врача РСФСР. После этого трудно было не заметить перспективного управленца. Первые два предложения в конце 80-х: стать главным врачом санатория в Дарасуне или председателем областного комитета профсоюзов он отмёл, а на третье - возглавить горздравотдел - согласился. Говорит, что не думал ни секунды и буквально через два дня уже был в Чите.

Самое сложное в то время, по его словам, было убедить райфинотдел, что нужна именно та сумма, которая указана в смете расходов: «А финансисты всегда старались дать меньше. Я составлял смету расходов, начиная от полена дров в больнице, и заканчивая медикаментами. Не говоря уже про зарплату персоналу. Как-то раз я доказывал, что на питание пациентам в больнице нужно 1 рубль 10 копеек в день, а не рубль, как предложили финансисты. Я попросил их сказать мне, чем я должен недокормить больных: дать обед, но хлеба не давать? Либо все дать, но первого либо второго не давать? Или я тогда объявлю всем, что это вы мне недодали денег на питание! А кто на себя такую ответственность возьмёт? И каждый раз я доказывал, что мне нужна именно та сумма, которую просил, и мне давали!»

Он был настолько убедителен в своей работе, что через 7 лет - 1996 году - уже стоял у руля здравоохранения области, а затем и края.

Дембель в жизни Сормолотова был дважды: первый раз - настоящий - в пограничном отряде в Нерчинском Заводе, где он служил после окончания Томского медицинского института и второй раз - символический - после отставки с поста министра. Второй «дембельский» альбом состоит из массы заламинированных листов. На каждом фотографии построенных и отремонтированных в крае больниц, поликлиник и центров. Всего 46 штук. Спрашиваю, какой объект дороже всего?

«Самый дорогой... - собеседник задумался, - в Сретенском районе есть посёлок Усть-Карск. Посёлок хороший, а больница там была никакая. И вот мы начали её строить. Возвели двухэтажную, из бруса, крышу натянули. Когда начали делать отопление, во время сварочных работ сварщики нарушили технику безопасности, и почти построенная больница сгорела! - помолчал, вновь переживая то давнее ЧП Сормолотов, - и мы по второму кругу стали её строить. Разработали новый проект, больница предполагалась одноэтажной, из белого кирпича. Мы её построили! Возили белый кирпич из Читы, по бездорожью! Теперь в далёком краю есть прекрасная больница с евроремонтом».

Ещё одним самым-самым, как по стоимости, так и по моральным затратам министра, стал краевой перинатальный центр. Первоначальная цена была определена в 1,5 миллиарда рублей. На тот момент в России предполагалось строительство всего 18 таких центров. Но было поставлено одно существенное условие: 50% денег даёт край или область, остальная сумма будет выделена из федерального бюджета. Сормолотову нужно было «выпросить» у губернатора 750 миллионов рублей.

Проект надо было ещё «протолкнуть». Помогли личные связи Сормолотова в министерстве здравоохранения России, и строительство началось. В итоге краевой перинатальный центр обошёлся не в 1,5 миллиарда, а в 2,3 миллиарда рублей. При этом из федерального бюджета заплатили, как и обещали, 750 миллионов и ни копейкой больше. А весь остаток пришлось платить краю. Экс-министр эмоционально стучит ладонью по столу: «Народ не понимает: вот Гениатулин такой-сякой, развалил край. Да таких, как Гениатулин поискать надо!»

Сорок шесть лечебных учреждений обошлись краю в 9 миллиардов рублей. Сормолотов приводит в пример и здание нынешней инфекционной больницы, которое ранее относилось к комплексу КСК и стояло брошенным. К тому моменту, когда на это помещение обратил внимание министр, на крыше уже выросли деревья высотой 4 метра, и оно стояло без дверей и пролётов. Сегодня пятиэтажная больница, длина корпуса которой 105 метров, построена, как говорит Сормолотов, «по последнему слову инфекционной техники».

«А психиатрическая больница? - риторически вопрошает он, - она возводилась по голландскому проекту! Причём за последние 25 лет в России для этой категории больных вообще не построено ни одной больницы, а в Забайкальском крае есть!».

«Буквально вчера звонили из Нерчинского Завода: хирурга нет, все уехали. Было 18 врачей, осталось меньше 10. Вся эта оптимизация привела к катастрофе! - Сормолотов предлагает - Вот мы начинали с Нерчинского Завода, давайте им и закончим!»

Теперь пальцы загибает он: «В Булдуруе больницу, которую я строил, разобрали на дрова, потому что населения не стало! В Михайловке больницу сожгли, в Явленке врачебную амбулаторию давным-давно расформировали. В Аргунске из больницы сделали фельдшерский пункт и в Большом Зерентуе - то же самое. В Горном Зерентуе из больницы осталось всего лишь инфекционное отделение. Где здравоохранение, которое было?! Его не стало. В районной больнице некому работать. Главный врач Нерчинско-Заводской ЦРБ, которого Лазуткин туда отправил, оттяпал у больницы помещение и сделал себе квартиру. Потом на него завели уголовное дело, и он сбежал в Таиланд!»

По мнению Сормолотова, в последнее время ошибочно уделялось повышенное внимание частной медицине, от чего страдала государственная. Стало не хватать денег на заработную плату, на лекарства, и пошла, как он говорит, цепная реакция: «Если нет денег, то что нужно делать? - спрашивает меня экс-министр и сам же отвечает, - надо что-то закрыть!»

Первый удар пришёлся на сеть реабилитационных центров, создание которых считается одной из заслуг Сормолотова. Существует почти детективная история, как в помещении будущего профилактория «Горняк» частные лица хотели сделать ночной клуб с ресторанами и другими развлечениями.

Энергетикам здание стало не нужно и они его хотели продать за 5 миллионов рублей. Тогда Сормолотов и Гениатулин договорились с продавцами, купив помещение в рассрочку. Спустя некоторое время там заработал центр реабилитации. Сегодня от «Горняка», как говорит бывший министр, остались одни кирпичи.

«А реабилитационный центр в Смоленке? - сверлит меня глазами Сормолотов. - Там поправляли здоровье больные с инфарктами и инсультами. Белочек с ладоней кормили! Сожгли и разграбили. В Атамановке, в посёлке Первомайском, в Каштаке везде были центры реабилитации. Ничего не осталось! Я всю жизнь мечтал создать кардиодиспансер, еле уговорил Равиля Фаритовича, отстоял - тоже ликвидировали. Там только одной аппаратуры на 70 миллионов! Вот вам оптимизация. И в районах стали все сокращать. Коечный фонд сокращается - сокращаются штаты, а сокращаются штаты - значит люди остаются без работы, а если люди без работы - они уезжают. А если некому и негде лечить, все показатели здравоохранения что делают? Ухудшаются. Хорошие падают, а плохие растут!»

Именно по плохим показателям: материнской и младенческой смертности Читинская область когда-то была на уровне стран Африки. За годы работы Сормолотова у руля отрасли первый показатель удалось снизить в 5 раз, второй - более чем в 3 раза. Но цифры эти неустойчивы - рушатся, как мы видим, даже стены из камня: все меняется, в том числе, и министры.

Премьер-министр страны Дмитрий Медведев 19 апреля отчитался в Государственной думе о работе правительства в 2015 году. Руководитель фракции партии «Справедливая Россия» Сергей Миронов, выступая в прениях по докладу, предложил правительству России дополнительный денежный источник для оздоровления здравоохранения.

«Уже десять лет мы требуем убрать из системы ОМС частные страховые компании. В результате так называемой экономии и налагаемых на медиков штрафов в этих компаниях оседают огромные суммы, полученные из фонда обязательного медицинского страхования. Спрашивается: за что? За то, что частные страховые эксперты надзирают за медиками государственных лечебных учреждений. Тут все перевёрнуто с ног на голову: не государство надзирает за частником, а частник за государством! В конце прошлого года Коллегия Счётной палаты обратилась в правительство с предложением рассмотреть вопрос об исключении частных страховых компаний из системы обязательного медицинского страхования. Пока никакой реакции на это не последовало», - пояснил политик.

Это всего лишь один из способов вывести российскую медицину из кризиса, который вполне подходит для Забайкальского края. Успех же комплексного лечения «пациента» - здравоохранения региона - в первую очередь, зависит от правильно поставленного диагноза. Буквально на днях должен быть назначен новый министр здравоохранения. Куда он заведёт отрасль: отправит на самолечение или будет реанимировать - тоже многое зависит.