Видеть мир во всех его красках

На звонок с предложением встретиться, чтобы дать интервью, она говорит: «Давайте потом это обсудим, я сейчас на прогулке с детьми». Оказывается, это внуки. Их у офтальмолога поликлиники Дорожной клинической больницы и врача высшей категории Ольги Никитенко трое. Пока, конечно, неизвестно, кем они станут в будущем, но не исключено, что и врачами, ведь в этой семье уже два поколения посвятили жизнь медицине.

Дорожная клиническая больница на станции Чита-2 ОАО «РЖД» — одно из крупнейших лечебно-профилактических учреждений Забайкальского края, открытое для всех. В последние годы растёт количество забайкальцев, обратившихся сюда за медицинской помощью. Людей привлекают инновационные технологии в диагностике и лечении, комфортные условия и высококлассный коллектив профессионалов.

- Вы всей семьёй, наверное, можете укомплектовать специалистами какой-нибудь медцентр. Расскажите о себе, своих близких, откуда такой интерес к профессии?

- Я родом из Бурятии, из Улан-Удэ. Как-то так повелось, что мы с братом с детства играли в больницу. И вот – сегодня мой брат военный врач, а я – офтальмолог. Мой супруг преподаёт в Читинском медучилище. Наш с ним брак, кстати, институтский, мы поженились, когда я была на четвёртом курсе лечфака, а он на первом начал учиться после рабфака и армии. И наши дети – дочка и сын - тоже выбрали медицину. А кем ещё могут вырасти дети в семье, где и папа, и мама - врачи?

Я практически сразу знала, что буду офтальмологом, с самого начала учёбы. Специализацию проходила в Улан-Удэ как терапевт, а интернатуру закончила как офтальмолог. У меня была знакомая семья, в которой воспитывался пятилетний мальчик. Слепой от рождения. Мне было очень тяжело наблюдать его.

Слепой ребёнок – это неправильно! Когда слеп взрослый человек, это воспринимается совсем по-другому, он более адаптирован к жизни, не так остро всё переживает. Но слепых детей не должно быть, они должны радоваться этой жизни, видеть мир во всех его красках. Я очень хотела помочь тому мальчику, и другим, не видящим детям. Мой профессиональный выбор был предопределён.

Девять лет я отработала офтальмологом в Бурятии, в одной из лучших в то время поликлиник: семиэтажной, прекрасно оборудованной, даже с бассейном. Но главное не среда, а те люди, рядом с которыми мне посчастливилось работать, набираться опыта, знаний, практики. Я и сегодня горжусь, что училась у лучшего офтальмолога Бурятии – Надежды Бужиглаевны Бояновой. Она проводила операции на уровне московских клиник.

- Как вы оцениваете сегодня уровень читинских офтальмологов?

- Я с огромным уважением отношусь к работе коллег. И прежде всего, врачей нашей больницы. Многие из них – настоящие профессионалы и энтузиасты своего дела. Заведующая глазным отделением Дорожной клинической больницы Оксана Борисовна Картукова - один из таких классных специалистов. Я всегда могу с ней посоветоваться, получить нужную консультацию.

А ещё - Татьяна Владимировна Доржиева, Елена Владимировна Артюхова, да я могу называть и называть имена своих коллег. Вообще у нас действует довольно развитая система по линии офтальмологии. Два глазных отделения: хирургическое и терапевтическое в стационаре и две поликлиники – на улице Горбунова и на улице Чкалова в Чите.

- Но сегодня уже недостаточно быть хорошим врачом, для успешных результатов нужно современное оборудование, техника нового поколения.

- Да, это так. И, конечно, мы всегда мечтаем о тех аппаратах и приборах, о которых узнаём на мастер-классах и научно-практических конференциях, а их очень много у нас проходит. Но оборудование, с которым мы сегодня работаем, вполне на уровне. Такое же, как, например, в Иркутском центре глазной хирургии. А это говорит о том, что мы в Чите проводим многие сложные офтальмологические операции.

Ещё совсем недавно наши пациенты из Забайкальского края ездили для этого в другие российские города, тот же Иркутск, но сегодня необходимость в этом отпала, не надо квоты выбивать на такие поездки. Наш замечательный хирург Евгений Анатольевич Курбатов в Чите делает уникальные операции на сетчатке. Просто золотые руки у него! Единственное, мы пока продолжаем направлять на лечение в Москву пациентов с онкологией.

- Вы уже больше 30 лет лечите людей, стало ли сейчас больше обращений из-за проблем со зрением?

- Дело не в количестве. Наплыва я особенного не вижу. Дело в причине обращений. Раньше катаракта превалировала, сегодня – это, конечно, глаукома. Это произошло потому, что радикально изменилось качество стационарного обследования. Сегодня благодаря высокоточной диагностике мы можем выявлять ту же глаукому на самых ранних стадиях. А это значит, можно начать лечение, когда болезнь не запущена, и есть хороший шанс долгое время зрение поддерживать.

- Реально ли сегодня современному человеку сохранить отличное зрение?

- Это нереально. Компьютеры сильно глаза «садят». Возможно, со временем и появятся такие безопасные для зрения умные машины. Но пока ничего не остаётся делать кроме как самому повседневно заботится о своём здоровье. Например, банально, не читать лёжа, следить, чтобы освещение при работе было слева, и даже – правильно держать ручку при письме, если ты школьник.

- Можете назвать критически опасный возраст для потери зрения?

- У детей – это первый и выпускной классы, когда кратно по сравнению с обычными занятиями увеличивается нагрузка. Для взрослых – это возраст после 40 лет, когда начинают ослабевать глазные мышцы. Но, к счастью, время идёт, и появляются лекарственные препараты нового поколения, которые могут реально поддерживать зрение.

Мы эти и другие научно-практические достижения ежемесячно обсуждаем на наших собраниях в Обществе забайкальских офтальмологов, которое объединяет несколько сотен специалистов. Председатель – Светлана Владимировна Харинцева, заведующая кафедрой офтальмологии нашей медакадемии. Раз в месяц мы собираемся и обсуждаем новые методики и препараты, а также новости из мира офтальмологии.

- Сколько людей к вам ежедневно обращаются?

- В среднем до 35 человек приходят на приём в день. Приходит все прикреплённое к поликлинике население, а не только работники железной дороги, как принято считать. У нас работает трое офтальмологов, причём один из нас – молодой специалист – Анна Сергеевна Юрьева.

- Бывают ли очень сложные случаи? Тяжело ли вам сказать, что человеку, например, уже ничем не поможешь, и его ждёт слепота?

- Я предпочитаю говорить правду. К сожалению, такие случаи бывают. За последнее время такой прогноз был для четырёх пациентов. Но очень часто люди сами виноваты. Если болит глаз, чувствуешь, что теряется острота зрения, иди к врачу! Самый простой тест – у каждого дома годами висят на стене часы. Замечаешь, что привычно чётко не видишь стрелки, это важный сигнал – пора к офтальмологу на приём.

- Ну, и немного лирики. Писатель и поэт, глядя в глаза человека, видят зеркало души, художник – форму и оттенки цвета, а что видит офтальмолог?

- Я вижу, например, особенный блеск в глазах и понимаю, что человек перенёс операцию по удалению катаракты. Я вижу, как человек наклоняет голову и уже готова проверить предварительный диагноз, ведь я – офтальмолог.

На правах рекламы

Лицензия №ЛО-75-01-001147 от 8 сентября 2016 года.