Герои в СИЗах: Будни врача 1-й городской больницы

Работа больниц, перепрофилированных под коронавирус, не останавливается ни на минуту. Белоснежные воздушные халатики сменили плотные костюмы, в коридоре не слышатся крики про аппендицит или цистит, но спокойнее не стало. Заражённых новым вирусом в Забайкалье всё больше, но и число вылечившихся растёт – благодаря врачам, которые носят эти жуткие противочумные костюмы, выходят навстречу болезни и уже почти не боятся заразиться сами. О том, что такое «грязная зона», как отдыхают врачи и что чувствуют пациенты, рассказывает главный внештатный пульмонолог министерства здравоохранения Забайкальского края Сергей Лукьянов.

- Вы успели подготовиться к пандемии?

- Это было архисложно. Следует отметить, что это заслуга руководства больницы и лично главного врача [Фёдора] Чепцова: за короткий промежуток времени крупнейшая больница края стала стационаром для особо опасной инфекции. Это и потоки больных, шлюзы, оснащение, медикаменты, подготовка палат, особый санэпидрежим, принципиально иная схема работы и штатное расписание. Это всё было проведено в условиях критического дефицита времени, буквально, за 10 дней. Такое впервые в истории медицины, это уникальный опыт.

- Каково психологически и физически работать только с больными коронавирусом?

- Психологически было некое напряжение. Проблема новая, болезнь новая, малоизученная. Есть, конечно, «научные литературные» данные, практический опыт «родоначальников» — китайских коллег, затем европейцев, американцев. Читаем статьи, слушаем вебинары, стараемся быть в курсе всех последних рекомендаций. Конечно, всё новое воспринимается с некой настороженностью. Но сейчас уже нет страха, обычная работа.

- Как теперь ваш день проходит?

- Я сейчас работаю врачом-пульмонологом в Городской клинической больнице №1 (первый и ключевой моностационар для лечения больных COVID-19 в крае — С. Л.), приезжаю к 8–9 утра в клинику. Мы обсуждаем тех больных, которые поступили за ночь — всё интеллектуальное напряжение и принятие решений у нас проходит в «чистой зоне».

Руководство больницы очень бережно подходит к использованию персонала, максимально старается обезопасить медработников: минимизируется время пребывания в «грязной зоне», без крайней нужды туда никого не отправляют. Вот меня тоже берегут: в грязную зону» я захожу редко.

Всех пациентов консультирую, назначаю лечение, просматриваю КТ (компьютерная томография – ред.), все специалисты стараются работать на дистанции, чтобы минимальное количество персонала было в «грязной зоне». Все пациенты у нас проходят КТ – планово это обычно с утра, поступившие — в любое время суток. Обычно на принятие решений с утра у нас уходит 3–4 часа, это обычно достаточно сложные решения.

В «грязных зонах» размещаются пациенты с коронавирусом. Войти и выйти можно только через санпропускник, где специалисты после посещения больного снимают одежду.

Ещё на общественных началах работаю помощником и. о. министра здравоохранения, курирую работу моностационаров Забайкальского края. Каждый день на связи с коллегами в районах по телефону, обычно в обеденное время у нас брифинг с районами по готовности. Также если какие-то пациенты появляются в районах, они отзваниваются, принимаем решение по каждому случаю.

Потом работаю до 22–23 часов, принимаю тех, кого привозит «скорая». Основные поступления в моностационар случаются вечером и ночью, после того как в 17:00 лаборатории отправляют результаты тестов в больницы.

- Вы работаете посуточно?

- Я лично работаю каждый день. Есть врачи, которые дежурствами заходят в «грязную зону». Заходят туда максимум на 4 часа: обычно достаточно 1–2 заходов.

- Как врачи, работающие в таком ритме, поддерживают себя? Как отдыхают?

- Кто выходит на сутки, за один заход не более 4 часов находится в «грязной зоне». Потом врач приходит, полностью раздевается, снимает костюм и отдыхает. Через 4 часа он снова может зайти в «грязную зону». И потом двое суток врач находится на самоизоляции, высыпается, отдыхает, делает домашние дела.

- То есть врачи сутками там не живут, как показывают в федеральных пабликах?

- Тоже приукрашивают. Невозможно не отдыхать. Есть, конечно, страшилки, что по 24 часа работают в костюме. Но это малореально – ты его надеваешь, уже через 5 минут становится жарко.

- Правда, что врачи любых специальностей этим занимаются?

- Да. Они все прошли обучение. Ведь совсем не нужно, чтобы в «грязную зону» заходили какие-то суперспециалисты. Это наши обычные врачи, у них есть чёткий чек-лист – на что смотреть, что делать, схема лечения есть. Мы управляем ими из «чистой зоны». Идёт врач лор, хирург или терапевт – лечение-то всё равно назначают специалисты.

- То есть чёткий список того, что они там должны за это время сделать?

-Да, мы разработали чек-листы, схемы лечения на основе самого лучшего мирового опыта и федеральных клинических рекомендаций. Все необходимые препараты для лечения у нас имеются.

В «грязной зоне» нет ничего, не ведётся никакая бумажная работа. Там всё в электронной версии, там есть только компьютеры. Врачи забивают данные по пациентам, потом размываются, спускаются в «чистую зону» и заполняют документацию.

- Вы не боитесь заразиться?

- Заразиться вероятность максимальная отнюдь не в нашем стационаре (мы все знаем свой статус), а в тесной компании при несоблюдении самоизоляции. Я не боюсь лично за себя, но очень переживаю за больных и, особенно, за тех, кто «на свободе» и не знает, что болен.

Мы же ходим все в СИЗах (средства индивидуальной защиты – ред.), проходим через шлюз, нас обрабатывают. Мы каждые пять дней сдаём анализы. Вот у меня вчера пришёл отрицательный анализ.

- С семьёй как? Они вас стали реже видеть?

- Семья у меня до одного человека сократилась. Супруга заведует самым крупным отделением в моногоспитале, где лежит 32 человека. Я общаюсь только с супругой и с людьми на работе. Ребёнка до того, как всё началось, увезли к родственникам.

- Я читала интервью с московским врачом. Она говорила, что при входе в больницу им выдают новое бельё – в своём проходить нельзя. У нас также?

- При входе в «грязную зону» — да. Перед тем как туда зайти, врач заходит в пропускник. Там до белья раздевается, надевает пижаму, на неё надевает костюм. На выходе размывается, его отмывают дезсредством. Снимает с себя по частям костюм, пижама идёт в обработку.

- А насколько тяжело в этих костюмах?

- Он сделан из ткани. Это не броня, не кольчуга, чтобы было тяжело носить. Он плотный, ничего не пропускает, ты как в вакууме находишься. Помимо костюма надеваешь одноразовую шапочку, капюшон, очки, респиратор, сверху маску. Самая большая проблема – когда запотевают очки. Ещё надеваешь две пары перчаток, бахилы.

- Видела, как врачи других регионов рисуют на спинах этих противочумных костюмов зайчиков, подписывают фамилии, потому что иначе человека не узнать. Наши так делают?

- Мы зайчиков не рисуем, мы подписываем. Я предлагал по аналогии с иностранными коллегами, вешать фотографию. Потому что действительно невозможно узнать. Пациенты боятся – каждый раз приходит новый врач, а там только глаза видны.

- А сами пациенты как себя ведут? К ним ведь приходит этот человек в этом ужасном закрытом костюме. Как минимизировать психологический стресс пациента?

- Конечно, люди переживают, испытывают дискомфорт. Особенно в первый день, когда их только привозят — из палаты нельзя выйти, они никого не видят. К ним заходит только персонал. И сама атмосфера больницы, где все ходят в костюмах, тоже угнетает. Мы стараемся людям всё объяснять, проговаривать.

Когда они только к нам поступают, делаем компьютерную томографию, чтобы понять, что происходит с их лёгкими. Врач им рассказывает, как дела. Потом люди привыкают. К счастью, у нас большинство больных лёгкой, средней степени тяжести. Но в последние дни стали появляться достаточно тяжёлые пациенты, и это тревожно.

У нас есть семьи, маленькие дети, грудные дети. Мы не разделяем семьи – выделяем отдельную палату. Детей не забираем от матерей.

- Люди сейчас не очень серьёзно воспринимают происходящее – гуляют по магазинам, не носят маски. Замечаете это? Или я не права?

- Я тоже так считаю. В первую неделю люди соблюдали самоизоляцию. Вторую — ни шатко ни валко. А вот третью неделю уже магазины открылись, люди ходят. Я считаю, что если так будет продолжаться, ситуация будет хуже становиться.

- А можно заразиться на свежем воздухе, если рядом нет людей?

- На самом деле, вирус не летает по воздуху. Главный инфекционист все слухи развеял — на улице нет смысла ходить в маске. Она забивается пылью, пачкается. Вирус передаётся только при близком контакте.

- Как планируете отдохнуть, когда это всё закончится?

- Да пока мыслей таких не было. Неизвестно, сколько это всё будет продолжаться. Поэтому посмотрим.