Вымогающие суицид

В ноябре в Борзе возбудили уголовные дела по факту самоубийств двух подростков в общежитии училища. По сообщению прокуратуры, один из юношей покончил с собой в октябре, второй — почти через месяц в ноябре. Казалось бы, ничего необычного, но дела возбуждены по статье 110 УК РФ – доведение до самоубийства путём угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства потерпевшего.

Чуть позже в училище произошёл ещё один инцидент — воспитанники пытались вскрыть себе вены, чтобы напугать полицейских. Во время разговора об этом происшествии мастер производственного обучения Елена Киселёва рассказала, что оба подростка - выпускники шилкинского детдома и, вполне возможно, распрощаться с жизнью могли из-за конфликта с криминальным авторитетом.

«Воспитатели выяснили, что какой-то бандит, вроде бы бывший детдомовец, «поставил на кассу». Не только их, но и всех шилкинских. Обоим мальчикам накануне гибели нужны были деньги. Первый искал летом, второй незадолго до смерти обращался к родственникам. Всё рассказали следователям, и только поэтому дело возбудили по поводу доведения до самоубийства», - рассказала преподаватель.

Во время командировки в Шилку мы с коллегами из «Вечорки» попытались узнать, какие «авторитеты» могут обирать детдомовских детей.

Пока местные жители по нашей просьбе искали «авторитетов» или людей, обладающих информацией о них, мы общались с депутатом районного совета Алексеем. Криминогенную обстановку в городе он описывает сгущёнными красками.

«В последнее время участились грабежи, налёты. Всё дело в том, что недавно отстранили от должности начальника районного отдела полиции и нескольких оперов (в сентябре в отношении пяти сотрудников возбудили дело по факту сокрытия смерти задержанного — ред.) — так работать стало некому. Вся криминальная шайка постоянно давила на мешающих оперов — чуть до стрельбы дело не доходило. И вот костяк закрыли, и всё чаще приходится слышать, что кого-то избили, кого-то ограбили. На этой неделе молодой парень выехал таксовать — его избили до полусмерти, забросили на заднее сиденье и катались с ним, пока бензин не кончился. Так его и нашли. Сейчас в больнице говорить не может — рот, челюсть, нос, носоглотка — всё заплыло. И такие случаи происходят постоянно. Был случай — парня избили, и он так сопротивлялся, что в его теле обломилось лезвие ножа. Недавно зашёл пьяный в магазин к моему другу. Среди бела дня подставил нож к горлу продавца, выгреб кассу, набрал продуктов и пошёл дальше. Случайно ехала мимо вневедомственная охрана, задержали его», - рассказывает депутат.

На вопрос о героях рассказа он кивает в сторону местного профучилища. Там, говорит, чаще всего находят подозреваемых — пареньков в кепках-восьмиклинках.

«Я сам прошёл через эту кухню. Дело доходило до того, что смотрящий на меня наезжал — нож к горлу подставлял. Но я непокорный. Я им говорил — у вас своя семья, у меня своя. Я не могу у своих пацанов оторвать кусок хлеба и отдать вам. Меня и гадом объявляли и рёбра мне ломали, исколачивали вообще жёстко. Это лет семь назад было. И милиция ничем не помогала», - вспоминает Алексей.

Впрочем, он не только констатирует проблему, но и видит пути её решения. Для молодёжи нужен авторитет, например, спортсмен, который бы пропагандировал ценности, отличные от тех, которые близки криминалу.

«Ещё считается, что сын должен многое брать от отца, но отцы всё чаще не являются авторитетами, - считает Алексей. - Вот пример: мой ребёнок пошёл в садик — объявили сбор для строительства детской площадки. Пришли мамы, бабушки, дедушка и один молодой папа, который стоит и ковыряется в носу. В таких семьях, конечно, другой человек будет авторитетом. У нас идёт пропаганда криминала. Например, был несколько лет популярен фильм «Спец», снятый уссурийскими бандитами про себя. Как только его в Шилке посмотрели, то все заговорили на «мурке» (одно из названий блатного жаргона – ред.) гнусавыми голосами, как главный герой».

Директор детдома Олег Золотухин говорит на эту тему весьма неохотно. Причин для этого множество. Во-первых, он переживает за детей, которых может травмировать неправильная подача информации. Во-вторых, не хочет мешать следствию. Не исключено, конечно, что распространение информации ему, как руководителю, может навредить.

«Когда следствие закончится, и я увижу результат — тогда и будем говорить. Хотя у меня есть предварительные выводы — я боюсь помешать следствию. Там задействованы ребятишки, и на них можно повлиять, как с одной, так и с другой стороны. Ситуация сложная. Когда педагоги начинают давать комментарии, а вы начинаете писать, то общественное мнение складывается не всегда правильно», - отмечает директор.

Погибших ребят он характеризует как полностью положительных и не связанных с криминальным миром: «Ребята очень хорошие. Спортсмены, в течение года нам помогали оборудовать пустой спортзал. И справились достаточно успешно. Дениска тут у меня сидел, мы два часа разговаривали. Нормальный парень, адекватный, прекрасно учился. То же самое и Вовка».

Золотухин отрицает и существование криминальных авторитетов в детдоме. Какая-то информация у него по этому поводу есть, но разглашать её он не хочет в интересах следствия.

Есть у него и своя точка зрения на борьбу с проблемой – у человека с почти тридцатилетним стажем работы с сиротами её просто не может не быть. Но это уже тема для отдельного разговора.

Пока мы разговаривали с директором, люди, искавшие «авторитетов», отчаялись. Шилкинские криминальные деятели словно испарились.

Глава попечительского совета училища, в котором произошла трагедия – депутат читинской гордумы Александр Сапожников – сам бывший детдомовец. В 1995 году у него тоже был шанс ступить на криминальную стезю. Как он сам говорит – для 19-летнего солдата, получившего контузию в Чечне, было два пути – в гроб или в бандиты, но он выбрал третий – армию.

«У нас понятий не было. Мы знали, что есть бандиты, но у нас была защита. Мы стремились. А сейчас дети стремятся в АУЕ-движение (АУЕ – арестантский уклад един или арестантско-уркаганское единство – ред.) и видят там защиту. Это не блатные создали, а сами дети. Борзинские подростки, я думаю, все там состояли. Первая искорка у нас была в мае в Черновском районе. Но начальник городского отделения полиции Геннадий Мосякин, боевой офицер, быстро среагировал, и там это АУЕ разогнали. Но это паутина, посмотрите, сколько в соцсетях в таких группах состоит детей. Из Краснокаменска приезжают мои друзья и говорят, что в каждой школе есть АУЕ. В Борзе один человек сказал, и они вскрывали вены. А если всем детям в Забайкалье скажут – бейте полицию, бейте ветеранов, которые хотят на вас форму надеть. Борьбой с этим все должны заниматься, но у нас нет объединения», - считает депутат.

Отдельный вопрос, по его мнению, - в детских домах. Большинство мальчишек оттуда после девятого класса уходят в училища и там, нюхнув свободной жизни, примыкают к ложным авторитетам. После этого у них нет стремления к нормальной жизни. Хотя у сирот есть льготы на поступление в военное училище, которыми почти никто и не пользуется. Дать стимул воспитанникам детдомов, как считает Сапожников, могли бы кадетские классы. Но такие вещи, разумеется, не создаются щелчком пальцев. Для кадетских классов нужны и финансы, и люди.

В государстве уже давно идут споры о духовных скрепах и новой идеологии, которая могла бы сплотить людей, особенно, молодых. Но пока эти идеи носятся в воздухе, молодёжь сама придумывает себе идеалы и выбирает авторитетов. Если юноша не может примерить на себя образ успешного человека, то он, разумеется, пойдёт против системы. Как это делали хиппи, панки, антиглобалисты и прочие громкие течения. Но АУЕ – это тихий бунт, который не лезет в политику, не требует менять правительство или останавливать войну. Гораздо опаснее такие люди для близкого окружения. Элитам они не страшны, а, следовательно, безразличны.