Год без приставки

8 сентября исполнился год с момента избрания Константина Ильковского губернатором Забайкальского края. Бывший депутат Госдумы от «Справедливой России», в конце 2012 года одержавший в федеральных кабинетах победу в борьбе за назначение на пост исполняющего обязанности главы региона, в сентябре 2013-го года легко выиграл выборы на низкой явке и отсутствии конкурентов, избавившись от приставки «врио» на волне висевшего в воздухе ожидания перемен. За первый год работы губернатором Ильковский продемонстрировал, что готов к самым болезненным перестановкам на каком угодно направлении, но так и не дал ответа на вопросы о том, как кардинально изменить ситуацию в депрессивном регионе и как заложить базис для его развития хотя бы в среднесрочной перспективе.

Первый год работы Ильковского на посту губернатора пришёлся на крайне тяжёлое время для всей страны, экономика которой в 2014 году постепенно вкатывается в рецессию, усугубляющуюся бесконечным наращиванием социальной нагрузки на трещащие по швам бюджеты всех уровней. Плюс к этому в 2014 году страна, по сути, оказалась перед лицом полноценного геополитического противостояния с Европейским Союзом и США. Насыщенное экономическими санкциями внешнеполитическое напряжение рано или поздно докатится и до регионов, руководители которых пока предпочитают отшучиваться рассказами про готовность к любым испытаниям, но в душе каждому из них наверняка тревожно за ближайшее будущее.

Понять, как правительство Ильковского намерено переживать экономическую зиму, совершенно невозможно. Более того, чёткого понимания того, что такое правительство Забайкальского края, у меня не сформировалось. Кадровая политика губернатора с первого дня его работы в статусе исполняющего обязанности главы региона с трудом поддавалась анализу. Начав со спорного с юридической точки зрения роспуска кабинета министров, Ильковский продолжил экспериментами с назначениями на ключевые посты или вовсе никому не известных специалистов, или управленцев, до сих пор не имевших никакого опыта в исполнении возложенных на них функций.

Обязанности министра экономического развития полгода исполнял некто Алексей Сидоров – человек, биография которого до сих пор никому не известна. Министерством образования до назначения министром директора Читинского техникума отраслевых технологий и бизнеса Анатолия Чумилина тоже руководили сплошь исполняющие обязанности. Находившуюся в процессе серьёзного реформирования Гослесслужбу после бросившего всё многоопытного Леонида Войты возглавил технический соперник Ильковского на выборах губернатора Руслан Балагур. Перераспределение полномочий при вёрстке новой схемы правительства весной 2013 года привело к передаче функционала, связанного с предупреждением и ликвидацией чрезвычайных ситуаций, руководителю администрации губернатора Геннадию Чупину, который никогда не имел отношения к подобной работе. Какую роль сыграли эти кадровые забавы в печальной истории с лесными пожарами весной 2014 года – большой вопрос, но очевидно, что правительство региона не было готово к пожароопасному периоду, совершенно иррационально пыталось скрыть это от федерального центра и напрямую виновато в трагических событиях со взрывами артиллерийских складов в Большой Туре.

Привычную уже для забайкальских губернаторов настойчивость проявил Ильковский при работе с министром здравоохранения. Михаил Лазуткин был и остаётся самым непопулярным членом правительства, но Ильковский ни разу не усомнился в компетенции новоявленного реформатора, с самого начала руководившего региональным здравоохранением с упорством слона в посудной лавке. Впрочем, несмотря на весь негатив, связанный с именем этого специалиста, нужно признать, что проблемы, которые пришлось решать Лазуткину, формировались задолго до его появления в кресле министра, а реформы в этой отрасли запускались не в регионе, а спускались для исполнения из федерального центра.

В регионе много обсуждалось наличие такой сущности, как «команда губернатора», но по моим ощущениям эта команда, если и существует, не имеет никакого отношения к нынешнему правительству региона. Костяк этой команды, возможно, составляют два вице-премьера – руководитель представительства региона в Москве Фёдор Луковцев и первый зам Ильковского Алексей Шеметов. Но даже если это и так, то стратегические цели этих людей и причины, по которым они приехали в регион, возможно, станут известны только тогда, когда они отсюда уедут.

Насколько можно судить со стороны, в ближний круг никого из местной бюрократической элиты не пустили. Геннадий Чупин, переметнувшийся на сторону Ильковского из команды Равиля Гениатулина, за год бессмысленной и безрезультативной реформы администрации губернатора по сути растерял все полномочия, получив в нагрузку бутафорский пост атамана Забайкальского казачьего войска – вместе с нескрываемым недовольством части казачества по поводу поведения своего формального лидера. Наталья Жданова, при Гениатулине руководившая социальным блоком, а после назначения потерявшая полгода на посту исполняющего обязанности министра образования, после выборов неожиданно возглавила Законодательное собрание. Но, к сожалению, очень быстро стало ясно, что поставлена она на этот пост для приведения в жизнь решений, принятых этажом выше, а не для проведения самостоятельной политики. Тяжеловес региональной политики времён Равиля Гениатулина – некогда глава регионального избиркома Валерий Буянов, под руководством которого выборы Ильковского прошли без сучка и задоринки, при переназначении избирательной комиссии был отправлен на пенсию. Амбициозная гениатулинская молодёжь созыва 2008 года – вице-премьеры Алексей Кошелев, Евгений Вишняков и Александр Холмогоров – от греха подальше уехали в Москву. Больше, честно говоря, и вспомнить некого.

Кадровая политика Ильковского создаёт возможно неверное впечатление, что губернатор особенно не заинтересован в формировании полноценной правительственной команды. Втиснутые в сетку распределения полномочий министры и вице-премьеры в большинстве своём кажутся статистами, не имеющими реальных рычагов влияния на принятие ключевых решений. Ильковский, в свою очередь, не создаёт впечатления руководителя, который эти ключевые решения стремится принимать.

Не было за год обозначено и ключевых приоритетов в экономике. Явно затянулась возня вокруг возможной газификации региона. Сошла на нет на фоне накатывающейся рецессии и санкций эйфория, которой сопровождалась генерация многочисленных идей про самые разные кластеры. Ожидание от перспектив реализации программы развития Дальнего Востока и Забайкалья сменилось откровенным разочарованием от отсутствия хоть какой-нибудь конкретики. Ситуацию с инвестиционным потенциалом региона как нельзя лучше демонстрирует история с убогим инвестпорталом региона за 10,5 миллиона рублей. К отсутствию зримого движения вперёд добавились процессы по сворачиванию инвестиционной активности собственником Приаргунского производственного горно-химического объединения (ППГХО) в Краснокаменске, закрытие Жирекенского молибденового комплекса, банкротство не достроившей железную дорогу «Нарын - Лугокан» корпорации «Инжтрансстрой», лопнувший мыльный пузырь, надутый вокруг Забайкальского ГОКа компанией «Нефтехиммаш», про которую мы знаем ровно столько же, сколько про бывшего исполняющего обязанности министра экономического развития Алексея Сидорова.

Отсутствие макроэкономических успехов отчасти было компенсировано локальными, часто популистскими успехами. В Чите отгремел масштабный международный студенческий фестиваль «Студенческая весна стран Шанхайской организации сотрудничества». Хорошей и откровенно красивой традицией стал джазовый фестиваль. Серьёзное внимание стало уделяться развитию шахмат.

Но за популизм пришлось расплачиваться бюджетным дефицитом, а фестиваль стран ШОС обернулся скандалом с Росимуществом, которое воспротивилось строительству одного из двух общежитий на федеральной земле фактически без документов. Оба злосчастных общежития строились в прямом смысле на честном слове, пусть даже и на губернаторском, что вылилось в публичное недовольство руководителей крупнейших строительных компаний региона.

Дефицит первого разработанного при Ильковском регионального бюджета уже в первом полугодии 2014 года пришлось заводить за пределы оговоренных законом 15% от объёма собственных доходов. Сделано это было законным способом – Бюджетный кодекс допускает эту арифметику, но региональная казна с трудом сводит концы с концами и без помощи федерального центра регион давно бы пошёл по миру.

Заксобрание региона к своим первым летним каникулам понемногу начало огрызаться. Инициатива Ильковского о выплате вознаграждений тем, кто сообщит властям об уходе предпринимателей от налогов, вызвало ожесточённое сопротивление депутатов, которые занимаются предпринимательской деятельностью. Громкая инициатива, и правда, выглядела весьма сомнительно и была раскритикована первым заместителем председателя комитета Госдумы по бюджету и налогами Оксаной Дмитриевой.

Заксобрание, несмотря на давление правительства, заблокировало законопроект, который давал губернатору право самостоятельно устанавливать зарплату всем региональным чиновникам (закон, дающий главе региона право регулировать зарплату кабинета министров, правительству продавить удалось).

Локальной победой Ильковского – тоже отчасти популистской – закончилось ужесточение правил розничной торговли алкоголем. Временной промежуток, в который любая торговля алкоголем запрещена, был расширен на четыре часа – с 21.00 до 10.00, а в некоторые дни торговлю алкоголем запретили вовсе. Полиция отрапортовала о снижении в такие дни уровня преступности, но предприниматели в Чите быстро изобрели формулу, которая позволяет обходить запреты – в торговом зале выставляются столики, заведение переименовывается с магазина на кафе-бар, а алкоголь отпускается страждущим в бутылках с сорванными пробками и с пластиковым стаканом. Если бы правительство региона в пакете с законодательными ограничениями объявило таким ловкачам войну, это, может быть, и помогло бы как-то уменьшить процент людей, желающих выпить после девяти вечера. Но войну не объявили, ограничившись разовыми акциями по изъятию алкоголя, быстро забытыми в маленьком городе, где всё у всех на виду.

Ильковский вошёл в число губернаторов, которые протащили через парламенты отмену прямых выборов мэров региональных столиц. Выборы отменяли под обсуждение возможной делёжки единого городского округа на внутригородские округа, что привело бы к формированию нескольких администраций и матрёшечной многоуровневой гордумы. От идеи о нарезке внутригородских округов отказались, выборы отменили, назвав всё это победой и исполнением наказов горожан. С последствиями этой победы городу предстоит столкнуться после 14 сентября, когда мэра будут выбирать из числа депутатов. Широко обсуждающаяся возможность назначения на этот пост Анатолия Михалёва перечеркнёт надежды тех, кто надеялся на серьёзные изменения в принципах управления городским хозяйством. Хотя роль традиционно карманной думы в будущей системе управления городом неочевидна – механизм взаимодействия наёмного сити-менеджера с народными избранниками и губернатором предстоит определить, опять же, Ильковскому. И в этом основная ущербность этой схемы – она завязана не на здравый смысл, а на конкретного человека. А когда законодательство работает на конкретных людей, это рано или поздно заканчивается катастрофами. Потому что даже если увериться в святости Ильковского, то его сменщик легко может оказаться сумасбродом, который сунет на место сити-менеджера какого-нибудь проходимца, и гордума не будет иметь ни одного реального механизма для того, чтобы это заблокировать.

К концу первого года работы Ильковского регион наполнился никак не опровергаемыми слухами о грядущем отъезде губернатора из региона. Для разгромленной региональной политической элиты это возможное исчезновение Ильковского означало бы очередной год безвременья, наполненного мучительными метаниями между заново формирующимися центрами силы. Как и его предшественник, Ильковский предпочёл не иметь политических противников, и рассмотреть в регионе ярких лидеров практически невозможно. Потенциальные очаги сопротивления заезжему губернатору, конечно, существуют, но до поры до времени предпочитают не подавать голоса, выжидая своего часа. Стратегические ошибки, допущенные Равилем Гениатулиным, не позволили региону пройти процесс смены власти безболезненно, без серьёзных потрясений для управленческой машины. Но быстрое исчезновение Ильковского усугубит ситуацию ещё больше, кто бы ни пришёл ему на смену.

За год работы Константин Ильковский не стал для региона своим парнем, хотя для многих и остался символом перемен, часто до сих пор так и не осуществившихся. Второй губернатор Забайкальского края не смог что-то в регионе кардинальным образом изменить, успешно провернув разве что погром в региональном правительстве. Вместе с тем, Ильковский продемонстрировал восхищённым зрителям умение смело умножать масштабы мечтаний. Галантно целовать дамам руки. Работать в режиме нон-стоп. Смело экспериментировать с самыми сложными должностями. Бесстрашно не обращать внимания на федеральные законы и при этом так оперировать своей безусловной харизмой, что даже у прожжённых циников отваливаются челюсти.

Основной проблемой остаётся отсутствие перспективы – по-моему, кроме Ильковского и нескольких человек в его ближайшем окружении никто уже полтора года не понимает, что происходит, зачем он сюда приехал и что с нами будет через условный календарный год.