«Меня бояться не нужно» – Сергей Давыдов о здравоохранении Забайкалья

На минувшей неделе временно исполняющая обязанности губернатора Забайкальского края Наталья Жданова назначила на вакантную должность министра здравоохранения директора крупнейшей в регионе частной клиники – «Академии Здоровья», доктора медицинских наук Сергея Давыдова. Через несколько дней после официального представления заслуженный врач России, практикующий профессор кафедры травматологии и ортопедии Читинской государственной медакадемии ответил на первые вопросы ИА «Чита.Ру» о будущем регионального здравоохранения.

- Как вы приняли предложение возглавить министерство?

- Очень тяжело. Первые два раза я отказался. Мы при этом вроде бы договорились, что это должен быть практик: я рассказал стратегию, но просил за другого человека. Она взяла паузу, после чего пригласила вновь и сказала: «Сергей Олегович, только вы и никто другой».

Я был в шоке, потому что у меня другие задачи совсем. Полтора дня думал. В пятницу встретились, в воскресенье я дал окончательный ответ. Всё-таки Наталья Николаевна [Жданова] собирает надёжную работоспособную команду, в которой я готов работать.

Это было две недели назад. После этого мне нужно было решить все свои вопросы, в том числе в Москве. Кредитные ресурсы, банк и так далее.

- Что будет с «Академией»?

- «Академия» самодостаточна. Это доведённый до ума проект, который я совершенно спокойно оставляю. Это как переход из одной команды в другую – из частной медицины перехожу в государственную и начинаю играть хорошо. Самое главное – в жёстком правовом поле. Я буду встречаться с руководителями всех фискальных и силовых органов, чтобы не было такого, что всё – все деньги в академию. Лазуткин – в «железку», а мы тут – в «Академию». Такого не будет.

Больше денег сюда, в «Академию Здоровья», не нужно. Более того, у нас была задача в течение 5 лет прийти к тому, что ОМС занимала не больше 10%.

У «Академии» есть планы, которые она будет делать вне зависимости от того, был бы я министром или нет. Мы заходим в край, уже зашли по лаборатории, по платной морфологии - по платным услугам, не по системе ОМС. Мы хотели покупать МРТ полуторатесловую (дорогостоящее оборудование для магнитно-резонансной томографии). Мы хотели зайти в край реабилитационными вещами, но у меня сложилось впечатление, что реабилитацию нужно делать государственную.

- Есть ли какая-то кредиторская задолженность за «Академией Здоровья», и вышел ли проект на самоокупаемость?

- Проект давно вышел на самоокупаемость. Кредитные ресурсы ещё есть, они очень большие, они ещё будут в течение 5 лет.

- Планы на расширение есть у проекта?

- Есть проект с китайцами и иногородними – строительство по типу пансионата, чтобы приезжали лечиться. Всё уже готово. Я здесь уже поменял суставы двум китайцам и прооперировал в Маньчжурии, где мы открыли центр травматологии и ортопедии. Мы уже принимаем китайцев на реабилитацию. Для китайцев протезирование у нас дешевле в 2,5 раза, чем на Родине. И у них нет такой реабилитации.

- Кто сменит вас на посту директора клиники?

- Финансовый директор Наталья Михайленко. Она всё знает. Мне этим заниматься и некогда, и нельзя. Я сейчас вывелся отовсюду, чтобы занять должность.

Мы так договорились с Натальей Николаевной [Ждановой], что я кризис-менеджер сроком на два года. Два года, а потом посмотрим. Попытаюсь найти критерии, по которым мы будем оценивать, выполнил ли я задачу или нет. Сделаю, передам дела преемнику и смогу уйти. Я для себя поставил задачу - вывод медицины из кризиса в течение 2 лет. Это не зависит от тяжёлых больших денег, зависит от мышления.

- Вернётесь в «Академию» через два года?

- Я не исключаю такой возможности. Время покажет - как потекут процессы.

- Это реальный уход из «Академии»?

- Конечно. Я человек открытый и играю честно. Понятно, что невозможно не наблюдать. Если тут вдруг будет разваливаться… Но я не думаю, что такое будет. Какое-то наблюдение будет. Нам кредиты отдавать надо. Если «Академия Здоровья» не отдаст кредит и развалится, то это для всего Забайкальского края будет плохо.

- Не станете ли тянуть одеяло, финансовое в том числе, на «Академию Здоровья»?

- Что можно тянуть, если денег нет, и вопрос их распределения решает тарифная комиссия? Я не хочу быть во главе этой комиссии. Будет другой человек. На «Академию Здоровья» больше нечего тянуть, она ничего не хочет, она самодостаточная. Это всё проверяется фискальными органами. Я не хочу через 2 года сидеть в тюрьме. Я человек честный и порядочный, и никогда не воровал. Я умею зарабатывать деньги. Не получать, а зарабатывать. Я научу, чтобы все так делали. Кто со мной работает, тот знает, что так и есть.

- Не жалко уходить?

- Конечно, жалко. Я думал об этом очень много. Но есть действительно чувство долга – мы должны это сделать. На самом деле обидно за медицину. То, что произошло, это как пришли со стороны, шашкой намахали…

- Вы последние 3 года сейчас оцениваете?

- Да. Но у меня всегда было своё мнение о развитии медицины. Но раньше было более стабильно. Сейчас получилось, что вырезали всё, операцию сделали. Ладно бы понемногу резали, а тут всё сразу, потеряли много крови.

- То есть вы три года оцениваете сугубо негативно?

Нет, почему. Реформы были необходимы, в том числе сокращение коек. Но нужно было делать это с 2006-2007 года. Об этом Борис Петровичу [Сормолотову (министр здравоохранения Забайкальского края до 2013 года)] говорилось. Тянули. А когда денег не стало, то всё.

Если делать сейчас, но очень жёстко работать над цепочкой. Сократили 2 000 коек, а люди-то эти где должны лечиться? Люди просто попасть не могут на эти койки. И они начинают лечиться в поликлинике, а первичное звено-то слабое. Их стали плохо лечить, и смертность на дому увеличилась. Запущенные случаи на дому пошли. Стали попадать в клиническую больницу умирать от пневмонии от тяжелейших форм – такого ведь не было никогда.

В 2015 году мы получили снижение рождаемости, побежали массово наши врачи. У нас обеспеченность врачами на 10 тысяч населения одна из самых низких в России. У нас не хватает 254 врача – цифры, которые мне дали в минздраве, ситуация на 1 апреля. Это без узких специалистов.

- Как отношения складывались с Лазуткиным во время его работы министром?

- Я ходил туда, как на работу, но не мог ничего решить. У меня было очень много хороших идей. Когда я рассказывал Наталье Николаевне, что буду делать, она говорила – и эти вещи не были сделаны?! Там было просто – как будто два менеджера меряются силами. Я что-то говорю, он в ответ – да, я хотел такое же сделать на железной дороге, но не успел.

В пятницу я три часа знакомился с коллективом, и понял, что у Лазуткина не было человеческих контактов ни с мэром города, ни с главами администраций. Над медициной нужно работать всем миром. Раньше было как ещё – главы администраций муниципалитетов обеспечивали зарплатой здравоохранение. Теперь забрали, глав отодвинули. Так не надо. Нужно, чтобы главы участвовали, они больше знают.

- Нужно ли использовать опыт предыдущих руководителей, того же Сормолотова?

- Обязательно. Я буду встречаться со всеми. Борис Петрович очень много знает, он будет помогать. Мне уже звонил Анатолий Васильевич Говорин (ректор Читинской государственной медакадемии), мы будем встречаться.

- Какие отношения у вас с Сормолотовым?

- Нормальные. У нас были столкновения, но важнее дело. Меня все эти стычки кулуарные не волнуют. Борис Петрович прошёл очень многое, нужно его опыт использовать.

- Будут ли какие-то перестановки в минздраве?

- Какие-то будут, мне нужна сильная команда в минздраве. Там убрали отдел материнства, гинекологии, родовспоможения. Два человека, остальные вне штата. Получили в итоге отрицательную динамику внутри большой отрасли. Это неправильно. Мне нужно возвратить людей. Михаил Николаевич команды-то не знал.

- Будут ли кадровые изменения на постах главных врачей больниц?

- Это не ключевая задача. Все перемены должны быть только в лучшую сторону. Мы же всех знаем, кто как работает. Нужно создать хорошую команду. Конечно, если будет реформа, будет сопротивление. Конечно, первым делом нужно выстроить первичное звено. Нужно выстроить цепочки, чтобы пациенты приехали из районов, пришли в назначенное время, их встретили, и они получили качественную медицинскую услугу – искренне, вежливо, точно в срок и профессионально. Второй момент – большая проблема с заработной платой. Нужно искать механизмы, чтобы люди могли зарабатывать больше. Есть у нас казённые учреждения, которые финансируются из бюджета – там вообще снижена зарплата до предела. Нужно найти механизмы её увеличения.

- Какую зарплату для врача вы полагаете адекватной?

- В среднем по региону сейчас 42 тысячи…

- …это реальная зарплата?

- Это не реальная зарплата, потому что есть у одних 60-80, а есть у кого-то и 20, и 18. Есть перегибы в перинатальном центре, когда лучшие врачи, к которым люди идут, получают по 18 тысяч. Ну, что это такое? И к ним ещё из города не попасть, им запретили. А человек должен прийти, получить направление, и где он хочет – рожать, не рожать. И это должно быть бесплатно. А то сделали нельзя, а платно – плати.

Частная медицина – это лишь подспорье, чтобы социального взрыва не было. Это только помощь, но не прерогатива. Всё должно быть бесплатно, за всё должно платить государство. Это проталкивать буду.

«Академию Здоровья» я считаю социальным проектом. Здесь профилактика ДЦП – лучшая, мы в тройку лучших клиник по эффективности реабилитации детей с ДЦП по России входим. И мы не наладим такое в бюджетной медицине.

- Всё же какая зарплата могла бы считаться адекватной?

- Мы не сможем переломить, чтобы зарплата была выше 42 в среднем. Это госзадание правительства. Но как привлекать специалистов? Ведь чтобы человек сюда приехал, человеку нужна зарплата в 60-70 тысяч. И нужно доказать той же Веронике Скворцовой, министру здравоохранения Российской Федерации, что нам нужны преференции. Но мы за рамки выйти не можем, нам никто не даст. Но можно платные услуги не включать в среднюю зарплату, тогда мы можем из платных услуг, со спецсчетов, увеличить зарплату.

- Какая средняя зарплата у врачей в «Академии Здоровья»?

- Давайте не так: средняя зарплата у всего медперсонала – 60 тысяч, вот это было бы нормально.

- В «Академии» этот уровень выдерживается?

- Да.

- Не переманили вы всех лучших врачей Читы?

- Мы набрали лучший кадровый состав. Но кадровый потенциал достаточно хороший и в бюджетной медицине.

- Не оголили кадровый состав в государственных учреждениях здравоохранения?

- Мы не оголяли, но какие-то проблемы в государственной медицине создались. И вопросы с кадрами будем решать сразу, по кадровому составу каждой больницы.

В течение месяца-полутора нужно будет получить информацию от всех районов по этому поводу. И здесь может помощь какую-то, методическую в том числе, и «Академия Здоровья» оказать.

- Какой объём от бесплатных медуслуг в крае приходится на «Академию Здоровья»?

- Есть две цифры в России: 23% от частных медицинских учреждений участвуют в оказании помощи по ОМС. Но только 5% получают финансовые возможности. У нас на частную медицину приходится 2,6% от всего объёма – так запланировано на 2016 год. Это вся частная медицина, и это мизер.

«Академия Здоровья» получила в 2015 году 156 миллионов из 13,2 миллиарда. То есть 1,2%.

Реабилитации в крае нет. Я специально создавал координационный совет по реабилитации при Минздраве, мы проехали весь край, посмотрели, и сказали, что единственное предприятие, где по приказу 1705н реабилитация есть, только в «Академии Здоровья». У нас реабилитация лабораторная, незатратная, но эффективная. ДЦП так лечить, как у нас, нигде не получится – это основная статья, по которой мы получаем деньги из ТФОМС. Плюс остаётся чуть стационара по ОМС, и всё. Но от стационара по ОМС нужно уходить. Стационар у нас для состоятельных людей. И у нас очередь на стационар сейчас. Нам урезали на 13 миллионов рублей на 2016 год бюджетное финансирование – 143 миллиона в итоге, и у нас сейчас очередь и на реабилитацию детей, и на реабилитацию взрослых. Стационар у нас вообще ноябрь. Мы не можем положить, у нас нет возможности.

- Реабилитация – есть ли какие-то очаги в районах?

- Нет. Закрыли все больницы восстановительного лечения. Направление профилактическое и реабилитационное утрачено. Это то, чем славился Советский Союз всегда. Ведь профилактика лучше, чем лечение. Это очень важно.

Но мы сделали тут совершенно по-другому, наоборот. Сэкономили на этом. А для чего нужны деньги? Что ты должен получить в итоге? Все ведь убежали врачи. А сейчас ты будешь приглашать врачей заново. Сейчас уже кто-то звонит – хотят вернуться. Двое я знаю уже, что позвонили одному из главных врачей.

- Это какие-то знаменитые фамилии?

- Я пока не буду говорить, чтобы не сглазить.

- То есть была в последние годы проблема оттока кадров, связанная с какими-то субъективными вещами?

- Да. Я могу сказать, что в Краснокаменске уехали из-за нового главного врача специалисты. Травматологи были в Краснокаменске великолепные, они уехали - никто их там не держал.

- Что будете предпринимать для возвращения высококвалифицированных кадров?

- Сначала нужно понять, насколько критичная ситуация. Потом будем думать о возвращении, о системе обучения – насколько это может помочь, ибо уже все осели на новых местах.

Меня больше волнует проблема со студентами. Почему уезжают студенты из края? Во-первых, неужели с первого курса начинают говорить, что всё плохо? Во-вторых, вроде бы слишком много им нужно, не хотят ехать в районы. Нужно на 4-5-6-м курсе провести анкетирование, выяснить, кому что нужно. Мало мы работаем в глубине проблемы. Мало работаем с каждым студентом. Это очень важно, и этого не стало. В своё время КПСС очень чётко работала с кадрами, сейчас этого нет.

Стратегически мы должны понять, что делать. Всё сосредотачивать в Чите? Так и сделали – оперируем здесь, на местах только экстренная помощь. Но во всём мире каждая ЦРБ (центральная райбольница) очень сильная. Стратегию нужно делать в течение 1-1,5 лет. Каждый район должен знать, что ему нужно. Нам нужно сделать программу правительства Забайкальского края по сохранению кадров, 10-летнюю программу, потому что это инфраструктура, деньги.

- Мы много говорим про частное и государственное здравоохранение и понятно, что это в любом случае вопрос какого-то баланса. Не кажется ли вам, что в некоторых сегментах этого баланса нет? Например, в стоматологии, где частное здравоохранение вытеснило бюджетную медицину, задрав цены под потолок?

- Проблема эта есть. Но почему-то эта проблема замолчалась. Мы сломать её не сможем, потому что это Российская Федерация: все уже привыкли, что это частная медицина, что зубы – это частное. И цены там катастрофические. Я не знаю, как это изменить, ибо это сложившаяся система.

Но мы должны всегда играть по чётким правилам. Бизнес всегда хочет вложить деньги, но по правилам. Потому что может быть такое, что тебе дали ОМС, а потом тебе не дадут его. Ты всё вложил, людей принял, наладил систему, а потом тебе не дали деньги, и ты всех уволил. Государство, наоборот, боится – частник придёт, будет оказывать плохую услугу, либо обанкротится и уйдёт. Риски есть с обеих сторон.

Например, у нас «МедФуд» (предприятие, обеспечивающее питанием больницы в Чите) есть – вроде бы хорошая ситуация, аутсорсинг, не надо волноваться, но кормят-то отвратительно в больницах. Масса нарушений, и никто справиться не может. Получилась монополия, и мы не сможем ничего решить. Но нужно добиться качества.

Или, например, завод по производству физиологических растворов – собирались ведь строить, очень нужны эти растворы региону…

- А что там случилось?

- Не знаю, кто там с кем не договорился. Я сказал, что это нужно решить.

Ещё пример – в городскую больницу нужен ангиограф. Мы не купим его – нет денег. Почему не предоставить в аренду кабинет, и не дать бизнесу работать? Нужно завести ОМС туда и платить за то, что они делают. Будет доступность и качество.

- А есть бизнес, который готов в подобные проекты вкладываться?

- Да. Есть также бизнес, который готов построить реабилитационный центр «Феникс», работающий в приспособленных помещениях. Но им нужен чёткий бизнес-проект и госзадание, гарантия, что ФОМС будет платить. Если этого не будет, то зачем им это нужно? Если мы покажем, что мы это делаем, инвесторы пойдут.

До прихода моего обсуждалось, чтобы убрать частные структуры из системы ОМС. Это неправильно: мы сейчас на спичках сэкономим, копеечку сбережём, а потом потеряем рубли.

- Но это же вопрос политический – уйдёт губернатор или министр, и всё может исчезнуть.

- Это так. Поэтому нужен закон, который может регулировать ситуацию. Если один министр построил, то второй если будет ломать, он должен будет доказать общественности, депутатам заксобрания, что это нужно сделать.

- Насколько конкурентоспособны другие частные учреждения в Чите по сравнению с «Академией Здоровья»?

- Все конкурентоспособны.

- Они сражаются за пациентов?

- Сражение за пациентов поссорило всех: фондодержание отмело медицину. Получилось так, что медики в поликлинике думают, что это их деньги, и не дают направление, размышляя так, что зачем мы будем инвестировать в другое учреждение. Это неправильно, это нарушение закона. Ведь это деньги налогоплательщиков. Налогоплательщик должен понимать, куда эти деньги идут. Поэтому я хочу сравнить 2013 и 2015 год – до и после внедрения фондодержания.

Ведь самая большая проблема у пациентов – они не могут прийти в поликлинику, получить вовремя услугу. Долго это делается, и не могут направление взять в то учреждение, которое хотят. Это абсурд. Возмущение большое у людей. Обижены люди. Нужно убрать обиду. Нужно всё выстроить так, чтобы людям было удобно. Если из района приехал человек, он должен точно знать, к кому ему прийти. Он должен знать телефон рабочий, сотовый того человека, который будет с ним работать.

Нужно вообще поставить по девушке в каждой поликлинике, которая будет заниматься конфликтологией.

- Сокращение коек – насколько это естественный процесс?

- Если были койки, то это штаты. Штаты – это деньги. А денег нет. И у нас были показатели по койкам выше, чем по всей стране. Я не планирую сокращать койки. Их можно перепрофилировать. Сделать так, чтобы было всё удобно. Мы уже насокращались. Нужно сделать койки высокоэффективными. Например, сделал эндопротез тазобедренного сустава, и на четвёртые сутки человек должен уйти. Должен прийти в поликлинику, и там должны чётко знать, что с пациентом делать. Нужно сначала выстроить первичное звено, чтобы пациенты не страдали.

- Насколько не хватает гласности в здравоохранении? По-моему, в последние годы врачам просто рты затыкали

- Вообще все боятся. И при Борисе Петровиче, и Михаиле Николаевиче [Лазуткине] – это первый страх. Меня бояться не нужно: я никогда за высказывание точки зрения своей не уволю. Ведь все говорят на совещаниях одно, в кулуарах другое. Сейчас нужно сделать так, чтобы никто не боялся. Нужно сделать так, чтобы главные врачи стали народными, чтобы с народом разговаривали. Нужно вывести людей на нормальный разговор.

- Нравится вам жить в Забайкальском крае?

- Да.

- Будущее своё с регионом связываете?

- Да. У меня никогда не было желания уехать. Я видел весь мир – всю Европу проехал, Америку, Японию, Сингапур, оперировал там, и мне нигде не захотелось остаться. Единственное: один раз мне в Швейцарии захотелось работать, но не жить, и я создал модель, где вот здесь мне очень нравится работать. Доктор должен прийти, отработать, и уйти домой спокойно. Всё должно быть хорошо. А когда ты пришёл и нервничаешь от того, что тебя не пустили в операционную, то это неправильно, потому что когда ты нервничаешь, какая тут операция. Нужно создать систему творческого подхода.

- Время остаётся только на работу?

- Да. Но раз в неделю играю в футбол, раз в неделю суставная гимнастика, в субботу и воскресенье я успеваю или в футбол ещё раз поиграть или в хоккей зимой.

- На книги хватает время?

- Только на профессиональные – по медицине, по менеджменту и маркетингу. Давно не читал обычных книг. Хотя очень хочется.

- Достаточно ли кадрового потенциала в крае на то, чтобы ситуацию в региональном здравоохранении стабилизировать?

- Конечно. Я в этом нисколько не сомневаюсь. Потенциал огромный, но его задействовали крайне скромно. Его нужно разворачивать, и вы в ближайшее время увидите, как мы будем с этим работать.