«Тайны истории»: Драма Ононского моста — наводнение 1921 года

Железнодорожный мост через реку Онон недалеко от станции Оловянная на Маньчжурской, как её называли в начале ХХ века (ныне это Южный ход), ветке был одним из самых пострадавших в годы Гражданской войны.

Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД) была построена в 1897–1903 годах. С Транссибом её как раз и связала Маньчжурка, как ласково эту ветку называли современники. И потому самый большой мост на этой ветке был обречён быть ключом к «благословенной Хорватии», как в 1918–1920 годах стремившиеся туда беглые и просто беженцы называли полосу отчуждения КВЖД со столицей в Харбине, где правил царский генерал-лейтенант Дмитрий Хорват.

Сначала в апреле 1918 года красные во главе с Сергеем Лазо взорвали его, чтобы остановить наступление частей атамана Григория Семёнова. О том, как это делалось не только с этим мостом, но и вообще с мостами на железной дороге, вспоминала позже жена Лазо Ольга: «Жаль было разрушить дорогу, но в то же время этого требовали интересы борьбы – надо было задерживать врага и мешать ему продвигаться вперёд. Переезжали через мост и посылали назад группу подрывников из броневого отряда; те вкладывали капсюль и зажигали фитиль. Мы, отъезжая на броневике, видели, как мост взрывался, с болью наблюдая эту картину вынужденного разрушения».

Его тогда фотографировали японцы и рисовал чешский художник Йиндржих Влчек, служивший в Чехословацком корпусе.

В октябре 1920 года уже отступавшие белые снова взорвали этот мост. Они пытались взорвать и мост около станции Борзя, даже успели его заминировать, но красные стремительно его отбили. Временную переправу по Ононскому мосту специалисты Читинской железной дороги, ставшей главной магистралью Дальневосточной Республики (ДВР), построили достаточно быстро. Связь с Маньчжурией была крайне важна для экономики «буферной» республики. Но вот в августе 1921 года на этот мост обрушилась новая беда.

100 лет назад последний месяц лета был более чем дождливым, особенно на юге и юго-западе Забайкальской области. Тогда первым пострадал Акшинский уезд.

«Наводнение началось 2 августа и причинило огромные убытки: унесены все покосы, частью смыты огороды, — сообщала 26 августа издававшаяся в Чите газета «Дальневосточный Телеграф». - В довершение этого бедствия появилась ещё и «кобылка», которая окончательно убила урожай в местах наводнения. Население очутилось в критическом положении…

В 10 волостях организованы комиссии для обследования на месте результатов наводнения и принятия мер к немедленной подаче помощи пострадавшему населению. Уже принято решение отвести оставшиеся сенокосные угодья из запасных войсковых, переселенческих и кабинетских участков, руководствуясь распоряжениями уездного земельного отдела. Выяснение убытков и мер к обеспечению необходимыми продуктами пострадавшего населения возложено на президиум уездного управления и на уездную земельную коллегию».

Те дожди, как считали многие, и стали главной причиной разлива Онона. Но и была другая точка зрения, о которой 27 августа сообщила та же газета: «Иначе объясняют его старожилы-буряты. Они говорят, что в истоках Онона обрушился горный ледник и от быстрого таяния громадных масс льда вода энергично пошла на прибыль. Наступившее понижение температуры приостановило таяние, и вода в Ононе пошла на убыль, но вероятный возврат тёплых дней, по предположению бурят, вызовет новое наводнение, может быть, более сильное, чем только что бывшее».

Первую заметку, в которой речь шла о том, что временный мост на Ононе оказался под водой, удалось обнаружить в главной большевистской газете ДВР «Дальневосточная Правда» только за 14 августа, причём речь шла не о начале, а уже о финале этого наводнения: «По полученным минтрансом последним сведениям, вода на Ононе идёт на убыль, но очень медленно.

Временный мост ещё залит водой. Определить степень его разрушения представляется пока невозможным, в связи с чем нельзя указать, когда установится правильное движение. Переправа пассажиров с поездов и ручного багажа производится на лодках. После спада воды и обнаружения берегов будет устроена паромная переправа».

17 августа та же газета сообщила: «По полученным министерством транспорта последним сведениям, вода на реке Онон начала спадать, обнажились пока только верхние строения моста. Выяснить окончательно степень повреждения моста пока не представляется возможным. Приступили к земляным работам. Телеграфное сообщение с Маньчжурией восстановлено».

18 августа вновь со ссылкой на министерство транспорта было сообщено, что «Ононский мост будет в скором времени исправлен и через 10 дней откроется правильное сквозное движение».

Впервые о том, что произошло, более или менее подробно рассказал начальник Читинской железной дороги Эспер Кастель, фрагменты беседы с которым 17 августа опубликовала «Дальневосточная Правда». В Читу после обследования Ононского моста он вернулся 13 августа, выехав с места работ 12-го.

«В первый день наводнения, — рассказал Эспер Рихардович, — вода в Ононе поднялась на 2 ½ сажени (больше пяти метров – авт.) выше нормального уровня, причём вода подымалась не обыкновенно, а шла волнами. Временный мост залит на 1 ½ аршина (чуть больше одного метра – авт.) выше рельсов. Бушующий водой снесены двухэтажные дома, размыты дамбы, унесены многочисленные плоты брёвен, в посёлке затоплены около ста домов».

По его словам, такого стихийного бедствия не было с 1897 года. Напомню, что в тот год в долинах рек Хилок, Ингода, Шилка на протяжении более чем 360 километров вода затопила земляное полотно тогда строящейся Забайкальской железной дороги. Мощный поток высотой более трёх метров буквально смёл насыпи. Особенно пострадал участок Чита – Сретенск, расположенный вдоль рек Ингода и Шилка.

Как указывал в изданной в 1913 году книжице «Записка о мерах, которые необходимо принять на Забайкальской железной дороге для защиты её от повреждений наводнениями» инженер-путеец Александр Пушечников, полотно железной дороги было сильно затоплено «на протяжении 151-й версты». Он же указал, что тогда «на 94 вёрстах участка земполотно пришлось поднимать и на 57 вёрстах перестраивать сооружения».

«Сейчас, — сообщил начальник дороги, — идёт усиленная интенсивная работа по подготовке материалов для установления дамбы и времянки, производится ломка камней, открытие балластных карьеров и заготовка запасных ряжей. Воинские части охотно идут навстречу железнодорожной администрации и для работ откомандировали пока 300 рабочих-солдат. Число солдат в скором времени будет доведено до 600 человек».

Он рассказал и о том, что проведённым специалистами обследованием «установлено, что устои покосного моста выдержали натиск воды и удары быстро несущихся плотов, несмотря на то, что скорость воды была около 16 фунтов в секунду; никаких повреждений незаметно».

По словам начальника Читинской железной дороги Эспера Кастеля, «открытие нормального беспересадочного движения по постоянному мосту последует 1 октября, так как со спадом воды начнётся кипучая работа по его восстановлению. Недостаток плотников пополнят воинские части».

Интересно, что Эспер Рихардович во время этой беседы упрекнул читинских журналистов, делая это со ссылкой на иностранцев. Газета, напечатав этот отрывок, в свою очередь, ссылаясь на Кастеля, защищалась таким образом от критики партийных лидеров.

«Представители прибывшей делегации английских и бельгийских торгово-промышленных предприятий как раз проезжали через Онон, когда только что начался разлив и вода неслась с ужасающей силой, — рассказывал начальник дороги. — Делегация выразила удивление отсутствию газетных корреспондентов. По словам представителей делегации, у них на родине подробностями такого события были бы переполнены все газеты, между прочим о наводнении на реке Онон делегацией была отправлена корреспонденция в лондонскую газету «Дайли Мейль».

Завершая беседу с корреспондентом «Дальневосточной Правды» Эспер Кастель подчеркнул, что, несмотря на полученные мостом разрушения, «времянка, однако, устояла и ряжи почти все целы. Это даёт основание предполагать, что после спада воды нормальное сквозное движение будет восстановлено через две недели, то есть около 1 сентября. Пассажирское движение на пароме предполагают открыть 20 августа».

15 августа начальник Читинской дороги вновь выехал из Читы к Ононскому мосту.

С этого момента читинские газеты внимательно следили за тем, что происходило вокруг этого моста, где шли не только восстановительные работы. Тогда же начала работать следственная комиссия. Кого тогда следственные органы наказали, пока неизвестно.

23 августа «Дальневосточная Правда» написала, что несмотря на то, что «об устои моста разбивались нёсшиеся по реке плоты и даже дома, эти устои выдержали. Размыты лишь подходные насыпи».

В этом же номере было сказано, что на восстановлении моста «заняты 700 рабочих, среди них – бойцы и китайские рабочие, прибывшие со станции Маньчжурия. Работа производится днём и ночью, и, по предположению комиссии, мост будет закончен к 25 августа... Нужно отметить, что прибывшие из Маньчжурии китайцы – рабочие низкой квалификации. Успешность работ облегчается тем, что около станции Оловянная находится карьер, из которого при помощи взрывов динамитом добывается камень, необходимый для насыпки ряжей».

В тот же день «Дальневосточный Телеграф» дополнил: «Оплата труда премиальная. Работают в три смены. Особенно тяжела работа по загрузке камнем вымовки на дне реки, так как работать приходится по горло в холодной воде. Восстановление постоянного железного моста идёт своим чередом. По последним сведениям, прибылой воды остаётся около 1 сажени».

24 августа и «Дальневосточная Правда», и «Дальневосточный Телеграф» сообщили, что 22 августа было восстановлено сквозное пассажирское и грузовое движение через Онон, а 23 августа из Читы в Маньчжурию был отправлен первый сквозной поезд.

26 августа «Дальневосточный Телеграф» подтвердил, что первые сквозные поезда «проследовали благополучно через восстановленную времянку». Завершение работ, как и предполагалось, должно было произойти в первых числах сентября.

1 сентября 1921 года уже из Иркутска в Маньчжурию отправился первый сквозной почтовый поезд. Временный мост заработал. Читинцы могли вздохнуть свободнее.

«В Маньчжурии, вследствие разлива реки Онон, скопилось очень большое количество как частных, так и правительственных грузов, направленных в Читу, — констатировала 27 августа газета «Дальневосточный Телеграф». — Грузы состоят главным образом из муки всех сортов, сахара и мануфактуры. Весь скопившийся груз ввиду возобновления движения через Онон незамедлительно будет двинут в Читу. Под груз назначено неограниченное количество товарных поездов. В связи со сведениями о движении грузов на Читу искусственно вздутые спекулянтами в Чите цены на муку и другие продукты начали быстро падать».

Полностью же Ононский мост был восстановлен в 1926 году. А успешно справившегося с задачей восстановления моста начальника Читинской железной дороги, инженера Эспера Кастеля в сентябре того же года отправили восстанавливать повреждённую во время Гражданской войны значительно больше, чем Читинская, Амурскую железную дорогу. Возглавлял Амурку Эспер Рихардович до октября 1922 года, когда его отозвали в Москву в распоряжение Наркомата путей сообщения РСФСР. Дальнейшая судьба его неизвестна.

А Ононский железнодорожный мост, получивший в XXI веке вторую колею и необходимую электрификацию, продолжает работать и сегодня.