Пытки в тюрьмах, Навальный и любимчики: о чём 4 часа говорил Путин

Вчера, 23 декабря, Владимир Путин провёл свою традиционную ежегодную пресс-конференцию, она состоялась уже в семнадцатый раз. В этом году её правила немного изменили — присутствовало всего 507 журналистов (обычно их больше тысячи), которых пригласил Кремль (прежде аккредитация была открыта, и заявиться мог любой представитель СМИ). Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков объяснил ограничения пандемией коронавируса.

Президент отвечал на вопросы 3 часа и 56 минут. Мы внимательно следили за беседой Путина и журналистов и вели онлайн-трансляцию, в ней можно найти ответы на каждый вопрос представителей СМИ. А в этом материале мы собрали для вас самые интересные заявления президента.

У нас, к сожалению, так же, как во многих других странах: возьмите некоторые европейские страны, они тоже переживают по поводу того, что низкий уровень вакцинации; скажем, в Федеративной Республике Германия, в стране с очень хорошо развитой системой здравоохранения, хотя и там тоже много критики в адрес системы здравоохранения, но всё-таки одна из наиболее эффективных систем в Европе, — низкий уровень.

У нас он какой? 59,4% на сегодняшний день или на вчерашний вечер. Я вчера только, зная наверняка, что это будет чуть ли не основной темой нашей сегодняшней встречи, говорил с Анной Юрьевной Поповой и с Голиковой Татьяной Алексеевной. 59,4% — это коллективный иммунитет сегодня в России. Имеются в виду и переболевшие наши граждане, и привившиеся. У нас около 70 миллионов сделали первую прививку, 70 с небольшим сделали два укола.

Но этого недостаточно: нам нужен коллективный иммунитет где-то под 80%. Надеюсь, в следующем году, хотя бы в конце первого квартала — во втором квартале, мы достигнем этого уровня. В некоторых странах сейчас уже говорят о необходимости достижения коллективного иммунитета в 90–95%.

Нужно ли вводить какие-то меры преследования на этот счёт? Я думаю, что нет. Дело совершенно не в какой-то политической воле. Дело в том, что всегда сила действия равна силе противодействия. Как только начнёшь давить, так — у нас же народ изобретательный — сразу появятся способы обойти это стремление надавить — и будут найдены эти способы.

Бороться надо с правонарушениями, а не с законопослушными людьми. Скажем, сертификаты о вакцинации подделывают, уже 200 с лишним уголовных дел возбуждено. В основном по двум статьям возбуждают: по подделке документов и по должностным преступлениям. По-моему, 270 с лишним дел уже. Вот здесь надо бороться, да. А глобально нужно разъяснять и убеждать.

Мы направляли многократные запросы официально от прокуратуры Российской Федерации: дайте хотя бы какие-то материалы, подтверждающие отравление. Нет ни одного материала. Чем это объяснить? Ни одного про этот «Новичок» — или как его там.

Предложили, чтобы наши специалисты приехали туда, вместе поработали. Я лично предлагал президенту Франции, канцлеру ФРГ: дайте нашим специалистам приехать, давайте возьмём пробы, проверим, дайте нам основание хотя бы для возбуждения уголовного дела. Нет, ноль. Спрашиваем: как это объяснить? Молчание. Так что про это не нужно говорить, давайте перевернём эту страницу, если нечего ответить.

Сидельцы всегда были в каждой стране, есть и будут. Не надо совершать уголовные преступления и прикрываться при этом политической деятельностью.

Напоминаю ещё раз, этот закон придуман не нами, а придуман в государстве, которое — вы как представитель Великобритании, в данном случае вы так выступаете, а Великобритания является ближайшим союзником Соединённых Штатов — все считают светочем демократии.

Но он, этот закон, принят ещё в 1930-е годы. Но не важно, что он принят в 1930-е годы, важно, что он действует сейчас. Сейчас действует. Там примерно 0,034 только организаций признаны иноагентами. Представляете, какое удивление? У нас тоже 0,034, такой же объём. А в чём разница? А в том, что там, если вы не закрыли свою деятельность, вам грозит уголовная ответственность до 5 лет лишения свободы. Даже в случае если вы эту деятельность прекратили и организацию закрыли, это не освобождает вас от уголовной ответственности — «пятёрочка».

У нас ничего подобного нет. Мы не запрещаем работу этих организаций, мы хотим только, чтобы организации, которые занимаются внутриполитической деятельностью в России, ясно и чётко заявили об источниках финансирования своей деятельности. Вот и всё, они могут дальше продолжать работать. Наш закон гораздо более либеральный.

Если вы полагаете, что этого недостаточно, и так же, как ваш коллега, говорите: нужно вводить уже ответственность, в том числе уголовную, за невакцинацию, давайте мы сделаем, как в США, введём уголовную ответственность за эту деятельность, если организация не прекращает свою работу. Но мы не требуем даже прекращения, просто вы скажите по-честному, источник вашего финансирования назовите.

Есть вопросы, связанные с пониманием политической деятельности. Здесь я согласен. Есть вопросы, связанные с тем, как регламентировать эту работу и так далее. У нас 74 организации признаны иноагентами из 200 тысяч зарегистрированных НКО — 0,034. Так же, как в Штатах, только без такой жёсткой регуляторики, как там, вплоть до уголовной ответственности.

Теперь нам говорят: война, война, война. Складывается впечатление, что, может быть, готовят третью военную операцию? И нас заранее предупреждают: «Не вмешивайтесь, не защищайте этих людей. Вмешаетесь, будете защищать — вот такие-то и такие-то новые санкции последуют». И готовятся, может быть, к этому. Первый вариант, на который мы должны реагировать и, думая об этом, что-то делать.

Второй вариант — это в целом создание (я уже говорил это в своей статье) на этой территории такой «анти-России» с постоянной накачкой современным оружием, с промыванием мозгов населению. Представляете, как в исторической перспективе Россия должна жить, жить дальше? Всё время с оглядкой, что там происходит, какие новые системы вооружения поставлены? А потом под прикрытием этих новых систем вооружения толкнуть радикалов и на решение вопроса в Донбассе вооружённым путём, и, кстати говоря, по Крыму. «Крымскую платформу» зачем поддержали? Если так в кулуарах говорят: «Ну ладно, с Крымом всё, забыли». Нет! Толкают и туда тоже.

Но мы же должны думать о перспективах обеспечения своей безопасности даже не на сегодняшний день и не на следующей неделе, а на ближайшую перспективу. Как Россия должна жить-то с этим? Всё время с оглядкой, что там будет и когда долбанут?

Это серьёзный вопрос. Я сейчас говорил о наших планах инфраструктурного развития, социальной политики, здравоохранения. Что это всё значит, если это всё приведёт к конфликтам, о которых вы сейчас спросили? Но это не наш выбор, мы этого не хотим.

Президент Зеленский пришёл к власти и вместо того, чтобы их (запросы людей о мире — прим. ред.) исполнять, попал, как и прежний руководитель, под влияние радикальных элементов. Как на Украине говорят, нациков. В чём проблема для нас? Мы-то хотим выстроить добрососедские отношения с Украиной. Любой ценой идём на всё практически. Но как можно выстроить отношения с сегодняшним руководством с учётом того, что они делают?

Практически невозможно. Но мы готовы работать с теми силами, которые хотели бы выстроить отношения с Россией в таком добрососедском ключе. Что происходит с этими силами? Внесудебные расправы. Санкции против своих граждан, что противоречит закону и Конституции Украины. Или просто убийства на улице. Убийц никто не ищет. Вон в Одессе людей сожгли в Доме профсоюзов. Хоть кто-то пальцем пошевельнул, чтобы найти преступников?

К сожалению, это проблема не только России. В соответствующих учреждениях других стран проблем не меньше. Наверное, есть такие учреждения, есть такие страны, где выглядит всё благостно. Но в Европе, в той же Франции, в Штатах есть такие места, которых, как мне кажется, уже и в странах третьего мира не встретишь.

Второе — мы говорим о развитии, о строительстве новых учреждений. Вот Кресты построили же. И это нужно делать, поскольку даже внешние условия содержания имеют значение.

17 уголовных дел возбуждено. И они расследуются. Там свыше десятка уволенных. И по ним идут уголовные дела.

Да, полностью согласен, мы не должны об этом забывать. Правительство должно сделать всё, чтобы выполнялись обещания прошлых лет. В следующем году будут приняты решения по силовому блоку, чтобы выровнять доходы тех, кто работает в силовых структурах. Это коснётся и пенсий военнослужащих.

Если кто-то считает, что женщина и мужчина — это одно и то же, да пожалуйста. Но есть же здравый смысл. Спортсмены-мужчины объявляют себя женщинами и выступают по тяжёлой атлетике. Женский спорт так перестанет существовать, должен же быть здравый смысл. Я придерживаюсь традиционного подхода. Мама — это мама, отец — это отец.

Надеюсь, что у нас есть внутренняя моральная защита. Особенность нашего общества — мы научились с уважением относиться друг к другу. Мы должны брать всё прогрессивное, что помогает развиваться в технологиях, в экономике, в гуманитарных сферах. Надеюсь, что внутренних систем защиты от этого мракобесия у наших народов хватит.

Действительно, выстроилась целая цепочка поддержки строительства жилья. Конечно, при определённом уровне развития строительных технологий и промышленного производства стройматериалов это сказывается на ценах. Депопуляция происходит не только из-за того, что жильё дорожает. Однако льготная ипотека приводит не только к подорожанию, но и к улучшению условий жизни многих семей.

Мои отношения с Дедом Морозом до сих пор строились благообразно. Благодарен за то, что могу общаться с вами, и за высокую должность. Будем надеяться, что он будет одаривать нас не только подарками, но и осуществлением наших планов.

У меня не может быть любимчиков. Я со многими людьми работаю много лет. Если вижу, что недорабатывают, я всегда на это указываю и добиваюсь должного отношения к вопросам, которые мы прорабатываем. А что касается премий, то по результатам работы некоторые члены администрации и правительства достойны. Но тут надо оценивать общую работу правительства, а не выделять кого-то. Вопрос не в том, кто хороший или плохой, а в том, как мы руководим.

Если мы ещё и Мишустина будем брать, то, как в старом еврейском анекдоте, а кто в лавке-то останется?