Нацизм, санкции и информационный кокон — разговор с главой Забайкалья о событиях в мире

Губернатор Забайкальского края Александр Осипов 2 марта неожиданно собрал журналистов, чтобы поговорить с ними о происходящем на Украине. Этот разговор достаточно удивителен и самим фактом встречи со СМИ, и выбором темы, и прозвучавшими оценками.

— Мы все следим за событиями на Украине, за спецоперацией по защите жителей Донбасса. Мы видим потоки лживой информации, и многие в ней плутают. Что происходит на Украине и почему это происходит?

— Надо начинать с главного. Самым важным является то, что за прошедшие годы были нарушения законов. После незаконного обретения независимости, вопреки принятому на референдуме решению народов СССР, Украина, к сожалению, взяла абсолютно задекларированный курс на построение враждебного для России государства, несмотря на то, что мы единый народ, и проходило это достаточно тяжело, так как разрыву с Россией сопротивлялись десятки миллионов людей. Тем не менее под руководством США им это удалось.

Удалось заразить людей омерзительным вирусом нацизма и построить государственную жизнь на противопоставлении России и враждебной политике к русским. Дошло это до нетерпимых проявлений, когда внутри страны насильственными методами, прямо будем говорить, нацистскими и фашистскими методами убивали людей без суда и следствия за то, что они говорят на языке, в котором воспитывались, за высказывания, не приветствующие нацизм.

Это привело к тому, что внутри Украины, мы помним, неоднократно возникали конфликтные ситуации. Были они почти во всех регионах Украины, кроме западных. Абсолютное большинство населения в регионах выступало за сохранение языка и связей с Россией. Эти люди были подавлены, истреблены, их и сжигали — мы помним — и распинали. Но ни государственная власть, ни международное сообщество ничего не делало, никаким образом не препятствовало этому.

Мы пришли к тому, что более половины своей группировки войск сосредоточила Украина на границе с Донбассом, сосредоточила свои нацистские батальоны. Явно прослеживался сценарий по насильственному подавлению самостоятельности и политического выбора, сделанного народом Донецкой и Луганской областей. При этом мы слышали не раз заявления государственных деятелей Украины о том, что им эта территория нужна без людей. Вероятно, поэтому в этом конфликте погибли 13 тысяч человек и шла его постоянная эскалация.

На уровне государственных документов Украина заявила о враждебной антироссийской позиции, обновлении военной доктрины. Заявлялось также и об организации военного конфликта с Россией с привлечением международных сил. Это смысл существования государства.

Украинские власти непрерывно со всего мира собирают оружие, ведут учения, заявляют о готовности применять любое оружие, неважно — разрешённое или нет. На Украине находятся сильные институты и производственные объединения, которые ковали и ядерный, и ракетный щит СССР. Все технологии у этих людей есть. Но никаких ограничений со стороны международного сообщества, в первую очередь коллективного Запада, не было предпринято.

Мы видели только всяческое противодействие России, введение санкций, как только мы поднимали речь о том, что ситуация ведёт к войне. Мы прекрасно знаем, что такое нацизм и что такое фашизм. Украина ведь не скрывает, что чтит героями людей, которые выступали на стороне фашистской Германии во время Великой Отечественной войны.

В этой связи президент чётко заявил, на каких принципах международного права и в связи с чем Россия приняла решение признать ДНР и ЛНР, которые давным-давно оформили соответствующие решения, базирующиеся на основах международных прав, выйти из состава Украины.

Поэтому президент принял решение о защите этих республик. Будем говорить честно — непрерывно шла война с ДНР и ЛНР, настал момент, когда надо принимать решение. Непринятие этого решения привело бы к большой войне против России, спровоцированной Украиной при поддержке сил НАТО.

Ведь НАТО своим главным противником считает Россию. Это не мы так решили. Более того, президент сказал, что выдвигал инициативы о вступлении России в НАТО.

— С какими последствиями может столкнуться Россия после введения санкций, как это повлияет на Забайкалье и вообще готов ли наш регион к решениям обеспечивать себя?

— Давайте сначала поговорим немного о самих санкциях, и, может быть, вы переформулируете свой вопрос. Что происходит? Каким образом ведут себя в подобных случаях миролюбивые страны: Россия, Китай, Индия. Они призывают каждую из сторон конфликта пойти на компромисс, увидеть свои ошибки, сесть за стол переговоров. Как ведёт себя сейчас коллективный Запад, страны НАТО? Никаких сигналов, требований, призывов к Украине о том, что надо сделать выводы, никаких замечаний по поводу зафиксированных военных преступлений. В лучшем случае: скромные высказывания с одобрением о переговорах. И не более того.

[Президент Украины Владимир] Зеленский на второй день говорит, что срочно необходимы переговоры. Но ему звонит лидер одной из западных стран, и Зеленский пропадает, уходит от вопроса об организации переговоров. Такая ситуация повторяется дважды. Становится очевидным поведение Украины: они уклоняются от переговоров. Но так как лидеры страны не могут не соблюсти лицо, то на переговоры отправляется делегация, которая приезжает по факту без полномочий, без условий, на которых готова договариваться о прекращении конфликта.

Потом мы слышим от США, что будут идти консультации Украины. Есть ли вообще страна такая, как Украина, как субъект международного права и сторона переговоров? Очевидно, что нет.

Что мы сейчас видим — США, манипулируя своими союзниками, делает всё, чтобы сделать противостояние Украины с Россией как можно ожесточённее. В тот момент, когда возник конфликт, они ничего не делали для его прекращения и, более того, препятствуют попыткам его прекращения. Из этого можно сделать вывод: они будут изобретать всё, чтобы как можно дольше продлить конфликт и ослабить нашу страну. Мы предвосхитили их действия, но тем не менее они пытаются хоть что-то из ранее задуманного реализовать.

С точки зрения санкций. Наша страна при правильных действиях общества неуязвима. С военной стороны — абсолютно неуязвима, с хозяйственной и экономической деятельности практически тоже. Мы хотели построить открытую экономику, иметь со всеми хорошие отношения, встроиться в экономическую систему, мы с честными открытыми глазами слушали всех этих учителей с Запада.

Хотя был ряд государственных деятелей, которые утверждали: не слушайте, что говорит Англия, делайте то, что делает Англия. То, что они советуют, и то, что делают, — это абсолютно разные вещи. Тем не менее многие люди с наивностью слушали советы, но не обращали внимания, что действуют совершенно иначе.

С точки зрения экономики и финансов, есть некоторые моменты, которые надо достроить и урегулировать. В первую очередь это касается международных финансовых отношений. Запад пытается ударить по финансовому сектору.

Осложнится работа тех предприятий или людей, которые связаны с международными покупками, но и там есть соответствующие инструменты. С Индией, Китаем могут быть технические сбои, связанные с тем, что надо будет перейти с одной системы электронного межбанковского документооборота на другую. Я уверен, что есть другая система, аналогичная SWIFT, от которой ряд наших банков хотят отключить. Это отключение потребует какого-то времени, мы сможем проработать другие системы расчётов.

Если говорить непосредственно про жизнь Забайкалья, то мы с вами без Транссиба и БАМа — сухопутный остров. Так повелось, что мы веками живём самодостаточно, какие-то товары получаем из других регионов, большой товарооборот с Китаем у нас. Но это всё защищено.

— Как события на Украине отражаются на Забайкалье и как забайкальцам к этим событиям относиться?

— Я вижу два главных тренда по влиянию.

Первое — это эмоциональное состояние. Люди тревожатся, беспокоятся, думают, что есть какая-то неопределённость, и ищут какую-то информацию. Поэтому я посчитал нужным сегодня собраться и поговорить.

Второе — это непонимание того, как дальше будет вестись работа, что будет с деньгами, с вкладами. Фактически прямого воздействия сейчас на нашу забайкальскую жизнь из-за этих событий нет. Именно глобального, масштабного воздействия нет. Для спокойствия есть фундаментальные основания: мы по существу не зависим от того, что пытаются применить США против нашей страны. Объективно: для тревоги нет оснований.

С точки зрения психологического состояния мы стали серьёзно потреблять информацию. Главное, что нам нужно, — не хлеб и не одежда, а информация. В этих условиях люди ищут данные, беспокоятся, тревожатся и получают негативное воздействие. Я хочу всем сказать, чтобы люди не беспокоились: проблем серьёзных не предвидится. Не будут затронуты товары, услуги, инфраструктура. Работа правительства в первую очередь нацелена на снабжение людей.

С точки зрения информационного климата, нам надо лучше наладить работу по освещению того, что происходит в жизни края. Я думаю, что будут в достаточной мере работать органы власти, Минобороны, федеральные СМИ для освещения происходящего на Украине. Но людей больше интересует, что будет со вкладами, с ценами. Надо, чтобы руководители, ответственные специалисты разных уровней давали пояснения людям.

— Вряд ли кто-то ожидал, что будут мощные санкции в области культуры и спорта. Но уже отменены соревнования, спортсмены к участию не допускаются, думаю, что это негативно будет отражаться и на работниках культуры, и на спортсменах.

— Я думаю, что не будет. Вы помните, когда СССР был настолько силён, что США его боялись и говорили: надо больше культурных обменов, спортивных соревнований и прочее. Их развороты и повороты показывают их сущность. Сейчас они пытаются нас больно ущипнуть. Ну если они так себя ведут, то зачем нам с ними общаться? Давайте общаться с теми, кто честен и порядочен.

Необходимые соревнования и культурные события можно отменить. Тем более, что страны коллективного Запада — это ещё не весь мир и даже не большая его часть, в лучшем случае 1/7. Есть возможность самореализации у спортсменов и деятелей культуры.

— Разговаривали ли вы с инвесторами, которые присутствуют в крае, как будет работать горнорудная промышленность, которой требуется зарубежное оборудование, в условиях санкций?

— Интересный момент — США поощряют союзников вводить санкции и ограничения, поощряют какие-то страны стрелять себе в ногу, но сами на это не идут. Это важно, чтобы понимать картину, рельефно видеть.

О запрете поставок сейчас речи не идёт. Но я хочу напомнить, что мировой промышленной фабрикой является Юго-Восточная Азия. Абсолютное большинство производств, 80% находится в Китае, Индии, Индонезии, Малайзии, Южной Корее и так далее, где весьма умеренно ко всему этому [спецоперации на Украине] относятся. Более того, Япония является союзником США, но тем не менее сотрудничала активно с СССР. Япония на политическом уровне делает заявления, но в экономической сфере понимает, что 125 миллионов человек живут на маленьком острове и каждый день им нужно что-то кушать.

— Идёт ли речь об изменении госпрограмм, нацпроектов в связи с происходящим? Может быть в этой части влияние на Забайкальский край?

— Мы должны быть спокойны и уверены. Должны поддерживать друг друга. Нельзя допустить неврастению, психоз и тревожность. Всё, что нужно делать для обеспечения жизни, мы должны выполнять — это так и происходит. Не надо на объективно хорошее положение накладывать неправильное психоэмоциональное состояние.

Я находился на прошлой неделе в Москве на совещаниях с ведущими вице-премьерами, где рассматривали все варианты. Каких-либо рисков на федеральном уровне не видим. Задачи стоят обратные: всё необходимо выполнить, все стройки, ремонты, проекты оснащения и развития социальной сферы — всё должно быть реализовано.

— Есть ощущение, что мы проигрываем в информационной части. Та тревожность и неврастения, о которой вы сейчас говорили, она вызвана этим. Обычно, когда страна вступает в маленькую победоносную войну или в большую спецоперацию, на какой-то период получает подъём, сплачивание. Это у нас есть, но не так, как можно было бы ожидать, если бы Россия грамотно проводила информационную кампанию на своей территории. Наши граждане были бы воодушевлены успехами.

Ежедневные брифинги Минобороны проходят в сухом, жёстком каком-то формате. И, может быть, не вызывают доверия, которое могли бы вызывать. Такая подача вызывает скорее скепсис у наших граждан. Украинская пропаганда активно работает в пространстве наших социальных сетей, мы знаем, что взламываются наши информационные ресурсы, чтобы психологически воздействовать на забайкальцев.

Мне кажется, что есть в этом какой-то успех. Потому что я смотрю на окружение: в четверг-пятницу люди были воодушевлены, а в воскресенье до них дошли все украинские ролики, вся эта ерунда, а с нашей стороны только брифинги, где выступает генерал и говорит: мы продвигаемся на 10 километров. Думаю, это не тот формат, в котором должна вестись государственная пропаганда. Пропаганда, я хочу это слово произнести. Как вы прокомментируете?

— Вы очень многогранный и очень многоаспектный вопрос сформулировали. В нём много подразделов и подтем. Скажу сначала то, что в конце хотел сказать.

Вы оцениваете, как отличается тот или иной контингент в восприятии информации. Мы — край Сибирского и Забайкальского военных округов, место расположения превосходных воинских частей, мы с вами знаем их контингент. Сильно ли они словоохотливы и многословны? Здесь изначально просто источник информации такой. Я понимаю, что от российской армии слов нет, но есть дела. И мне прекрасно понятно, почему из украинской армии просто фейерверк высказываний, а дел особо нет. Наши военные всю жизнь были немногословными и сдержанным, но лучше их не трогать, потому что дальше будет хуже.

Второй фактор — более важный. Мы с вами имеем информационную инфраструктуру. Она построена, свёрстана американскими спецслужбами, которые прокачали все эти IT-компании, и те стали просто выделенными подразделениями за пределами АНБ, ЦРУ и так далее.

Во всей этой инфраструктуре мы живём каждый день. Она построена прекрасными математиками, которые всё просчитали и погружают нас в такой информационный кокон, наилучшим образом управляющий нами. Это я говорю как информационщик, как математик.

Это не какие-то грёзы, а факт. Как только человек начинает чем-то интересоваться, его система забрасывает этим всем, и дальше с ним уже невозможно разговаривать становится — он погружается в экзальтированное состояние.

Сейчас это абсолютно не скрывается. Идёт информационная война против нас, против наших военных. Надо отдать должное западным специалистам — они профессионалы, построили эту инфраструктуру, втянули нас в свои сети и теперь этим пользуются.

Сейчас, во-первых, надо преодолевать эти внутренние сценарии. Во-вторых, уходить по максимуму на те ресурсы, где степень ангажированности меньше. Это сложнее, потому что мы прилипли и залипли на американские сервисы.

По поводу освещения спецоперации могу сказать, что первые действия были скрытыми. Любой военачальник делает всё, чтобы замысел не был предугадан, чтобы иметь дезориентированного противника и отсутствие его сил. В этом замысел нашего генштаба, который не давал информацию и не стремился к этому. Я думаю, что этот фактор имеет большое значение.

Есть ещё важный момент. Я приведу отвлечённый пример: если ведётся подготовка к некоему мероприятию в Забайкалье и мы просим людей прислать интересующие их вопросы, то в списке будут проблемы, которые интересуют не всех забайкальцев, а только самых мотивированных людей. Если вдруг какая-то группа из 50 человек будет более сплочённой, то у меня будет 600-800 вопросов по какому-то факту. А тот вопрос, который интересует 700 тысяч человек, не сумевших сплотиться, зададут всего два раза.

Люди, которые поддаются влиянию, занимают радикальную позицию, в написании постов и комментариев становятся в десятки, в сотни, даже в тысячи раз продуктивнее, чем молчаливое большинство. От этого идёт соответствующее распространение какой-то информации.

Это накладывается ещё на один факт. У нас же иммунитет к войне, мы все против войны в любой форме. Когда фашистская Германия 22 июня рано-рано утром на нас напала, это стало шоком, несмотря на то, что мы посылали добровольцев в другие страны, писали передовицы «нет фашизму» и переживали за каждую страну, которую съедал фашизм. Мы [это знаем] из трудов Гитлера, который с 1929 года заявлял, что считает славянский народ рабами. Но всё равно для нас стала шоком война, начавшаяся 22 июня.

Ровно то же самое сейчас. Это играет дурную шутку с нами. В отрицании и нежелании войны ряд людей не хочет признавать объективную реальность. В чём обвиняют Иосифа Виссарионовича? В том, что он до последнего, любой ценой пытался избежать войны. Обвиняют в том, что он даже войска отводил. Но давайте представим, что если бы Сталин на сутки раньше нанёс бы превентивный удар. Сейчас бы ещё больше сограждан считали, что Сталин - людоед.

— На днях Кадыров признал, что двое военнослужащих из Чечни погибли. Что с забайкальцами?

— С забайкальцами всё в порядке. Но мы понимаем, что у нас находятся крупные части, причём это такие части, которые в поле воюют, поэтому мы должны быть готовыми к тому, что у нас могут быть и раненые, и, упаси бог, погибшие.

Но я хочу, чтобы все понимали: мы предотвращаем более глобальную войну, в которую нас уже затянули. Мы тушим то, что тлело и разувалось много лет.

— Что вас связывает с Украиной? Поддерживаете отношения с однокашниками и сослуживцами?

— Я там учился и служил. У меня был такой род войск, что мы все практически здесь.

— Прошла информация о том, что регион начал работу по поиску мест в детсадах и школах для детей из Донбасса. Существует ли вообще у нас какая-то квота и есть понимание, сколько беженцев мы можем разместить и когда к нам начнут приезжать?

— Мы действуем наперёд, а не потому что знаем, что приедут. Но мы хотим знать, вдруг понадобится помощь людям. У нас около 20 тысяч вакансий, которые мы не можем закрыть. При этом рабочие места высокооплачиваемые, но у забайкальцев нет таких навыков.

Мы обращаемся к руководителям сопредельных с Украиной регионов, говорим, что если есть необходимость, то мы готовы принять людей. Думаю, что большинство людей хочет вернуться обратно — они верят в Россию, в наши вооружённые силы, в то, что мы обеспечим им нормальную жизнь.

— В связи с пакетом новых санкций импортозамещение приобретает новую актуальность. Сохранятся ли меры поддержки предпринимателей в Забайкалье, может быть, будут новые меры для тех, кто работает в отраслях, требующих замещения и появятся ли в крае новые предприятия?

— Мы постоянно работу ведём и не прекратим её. Мы хотим сделать её более масштабной и сейчас убеждаем федеральный центр в том, что в Забайкалье можно больше национальных продуктов производить - молоко, яйца, предметы обихода, строительные материалы. Многое, что нам нужно, у нас в крае не производится.

От вас многое зависит. Больше всего, что нас должно интересовать — это состояние духа, эмоциональное состояние наших земляков. Объективной составляющей для волнения нет. Могут наши враги изобретать, чтобы нам навредить, насолить. Нет того, на что бы мы не могли среагировать. Тем более в Забайкалье. При любых обстоятельствах мы сможем найти ответы при поддержке федерального центра.