«Нужно ли было сдать Ленинград?..» - Виктор Мерцалов

Дискуссия вокруг нашумевшего опроса телеканала «Дождь» сразу после произошедшего выплеснулась за пределы обсуждения исключительно журналистской этики и морально-нравственных устоев российского общества. В этой дискуссии хватало как безапелляционных утверждений, так и взвешенных материалов, авторы которых не обязательно критиковали «Дождь».

Так или иначе в дискуссию эту включились посетители Читинского городского портала. Редакция ИА «Чита.Ру» считает логичным дать слово в этом неприятном и всколыхнувшем общество споре профессиональным остепенённым учёным, которые судят о необходимости защиты Ленинграда, не оглядываясь на политическую конъюнктуру в современном российском обществе, и в своих размышлениях находятся над сильно политизированной и идеологизированной схваткой. Историк Михаил Константинов заявил, что Ленинград нельзя было сдавать - он был бы уничтожен.

Доктор исторических наук, доцент, профессор кафедры истории Виктор Мерцалов в интервью «Чита.Ру» рассуждает, почему подобный вопрос мог появиться у «Дождя».

- Он некорректен с исторической точки зрения. Сдать Ленинград — означало бы для Советского Союза вообще лишиться военной стратегии, которая заключалась в том, чтобы защитить Москву. Обход немцами Ленинграда мог привести к захвату Москвы. И значение героизма ленинградцев заключалось не только в том, что они отстояли свой город, но и в том, что не пропустили немцев к Москве, Красная армия отстояла Москву, нанеся фашистской Германии первое военно-стратегическое поражение.

От Ленинграда отходить было уже нельзя. Сталин долгое время отказывался, например, оставлять Киев. Хотя Жуков и другие военачальники видели, что нависает окружение, и отходить нужно. Но с Ленинградом сложилась другая ситуация.

Другое дело — не хватило сил у советских войск прорвать блокаду. Дважды пытались в 1942 году, и только в 1943-м пробили узкий коридор на южном побережье Ладожского озера. Это же давалось очень большой ценой, и такой вопрос не должен был появиться. Но у них появился.

- От глупости?

- Я не скажу, что от глупости. Это люди, либерально настроенные. Которые рассуждают с точки зрения абстрактного понимания прав и свобод человека. А ведь права и свободы человека в любой стране не висят в воздухе. Они преломляются через национальные особенности того или иного народа. И когда либералы забывают национальный подтекст, пытаясь протолкнуть абстрактные права и свободы, то складывается такая ситуация, которая сложилась. Если говорить объективно, этим опросом они прозондировали почву — а как наше национальное самосознание? Национальное самосознание в порядке. И им пришлось извиняться.

- Можно ли было спасти сотни тысяч жизней, эвакуировав город до блокады?

- Нет. Наступление развивалось такими бешеными темпами, что этого, конечно, сделать было невозможно. Великая Отечественная показала, что мы решили очень крупную задачу по эвакуации тысяч промышленных предприятий, а с ними и миллионов людей из западных районов. Но противник прорвал все фронты, нужно было держать самые разные направления. И, конечно, на всё сил у государства, у нашей военной машины, которая была застигнута врасплох, не хватило. Максимально сделали всё, что было можно, но, к сожалению, Ленинград оказался в блокаде. И всё-таки Ленинград отстояли, а ленинградцы выстояли.

А жизни никто бы не сохранял... Фашистская идеология заключалась в освобождении пространства для немцев. Это была политика геноцида. Они не сохраняли бы ни людей, ни город - это была государственная зачистка со стороны фашистов. Мы отстояли свою независимость.

Я работал с воспоминаниями участников войны — нерчинских ветеранов. Воспоминания 1944 года значительно отличаются от воспоминаний конца 1942 года. Вначале — артподготовка, атака. Пехота разворачивается и идёт на позиции немцев. То есть для основательной подготовки наступления сил ещё не было, а военные задачи нужно было решать. И решали. А в воспоминаниях 1944 года уже и морская артиллерия, и береговая, и эшелонами идёт авиация, и только после этого - наступление. А если наступление в силу более жёсткого сопротивления сдерживалось, то командиры связывались со штурмовиками в воздухе, и была точечная бомбёжка. Вот она, разница периодов.

Первый период, действительно, был сложнейшим. Отступление, когда рвалась линия фронта, приходилось заранее ставить укрепительные линии, чтобы уйти на подготовленные позиции. Вплоть до Москвы. А ведь немец наступал от Балтийского до Чёрного моря, и особого манёвра сделать было нельзя. В этой ситуации Ленинград оказался в блокаде, и ленинградцы выдержали.

Власть мобилизовала силы всей страны для помощи Ленинграду. Есть сборник документов Читинской области 1941-1945 годов. В нём - документ о том, что Шилкинский райком, в апреле 1942 года, отчитывается перед обкомом партии, сколько колхозы Шилкинского района собрали мяса для ленинградцев. Так что работа велась. И делали всё, что можно. Вся страна работала. В том числе, и наше Забайкалье.

… А сегодня начинают рассуждать на тему «сдать Ленинград». Что значит сдать Ленинград? Это потерять нашу страну. Естественно, когда ленинградцам задают такой вопрос, это звучит, как оскорбление. Влепили «Дождю» — хорошо.