Татуировщик из Сибири: Тату на теле – как личный дневник

Татуировки на теле - не для всех. Для кого-то это просто способ украсить себя, для других - способ самовыражения и украшение души. Каждая работа несёт в себе историю, словно личный дневник или хронология событий, понятных только её хозяину. Тату-мастер из Новосибирска Анатолий Пусков вместе с друзьями организовывает Сибирский фестиваль татуировки и уже пятый год подряд подтверждает, что тату-искусство высоко ценится в России и за рубежом. Мы встретились с Анатолием в ресторане «Гураныч», чтобы узнать, почему в Сибири, в частности Чите, пока не хватает «движухи» и может ли тату-мастер зарабатывать себе на жизнь.

- Как думаешь, татуировка всё ещё воспринимается большинством как нечто маргинальное, или это уже давно стало особым видом искусства?

- Я с этим странным сравнением перестал сталкиваться ещё несколько лет назад. О возможной связи тату с тюрьмой спрашивают меня по разве что журналисты, но ни в работе, ни в личном общении мне самому не приходилось слышать такой предрассудок. Сам этой темы не касаюсь, такое мне просто не приходило в голову. Вообще, советская пропаганда многое натворила с умами людей.

- Оттуда же вытекает другой вопрос - ты думал, как будешь выглядеть в старости со своими татуировками?

- Конечно, и мне нравится то, что я себе придумал, мне нравится быть раскрашенным. Для чего думать о старости, нужно ощущать себя комфортно и всё, дело далеко не в оболочке. Не важно сколько дней в твоей жизни, важно сколько жизни в твоих днях.

- Такая философия отдалённо напоминает труды Кастанеды.

- Я читал его, и частенько использую при общении с клиентами некоторые его темы. Человек, возжелавший видеть татуировку на своём теле - потребитель, а не генератор творчества, путей мысли его «хочу» не так уж и много. В той или иной форме они все одинаковы. Поэтому, когда человек проходит этот путь, нужно переходить на новый уровень, где я как художник уже помогаю определить, как будет выглядеть татуировка.

- И ты своим авторитетом можешь надавить на желание человека или навязать своё?

- Я очень гибкий в плане общения. Кого-то могу увидеть и сразу понять, что разговор стоит сократить на лишний час работы и сказать «всё, делаем вот так». Иногда приходится поболтать, а в ином случае понимаешь, что нет смысла беседовать вообще. Когда я начал заниматься татуировкой, то уже был знаком с большим количеством серьёзных мастеров, прошёл их школу, и экспериментировать мне не приходилось. Поэтому за мной стоит не только мой опыт, но и багаж старшего поколения, кто развивал тату-искусство в России. Эти знания, конечно, мне помогают.

Свою студию я предпочитаю называть мастерской. Это не салон, где кричат – «здесь делают тату, проходите!». Клиент, обращаясь за моими услугами, уже видел результат, например, у друзей. Идут целенаправленно, по рекомендации. Поэтому совсем бредовых идей не предлагают, а на мою критику адекватно реагируют, потому что доверяют, и знают - я плохого не посоветую.

- А приходилось переделывать чужие работы, заниматься каверами (процесс перекрытия некачественной тату новым рисунком, называется от английского cover-up, - авт. )

- Было, что клиент приходил за восстановлением или перекрытием своей татухи, но мы приходили к мнению оставить всё прежним. В этом тоже есть своя философия: когда ты её делал, ты был другим, был другой этап жизни. Татуировки напоминают личный дневник, хронологию событий жизни, поэтому не нужно стремиться всё переделывать. Глядя на работу, ты сам вспоминаешь, каким был, что связывает тебя с тем периодом. Я, как татуировщик, никогда не стремлюсь переделать работы на своём теле. Мои тату сделаны хорошими мастерами, плюс ко всему – друзьями. Когда с клиентом задумываешь большой проект, в процессе невольно начинаешь с ним дружить, обсуждать сторонние темы, личные истории.

- Как ты попал в тату-индустрию?

- Я занимался пирсингом. При нормальной подготовке, это было несложным, но требовался рост. Я приехал в Москву и, мало кого зная, сразу попал в тату-студию «Ангел». Паша Ангел (Павел Арефьев участвует в организации московского международного съезда татуировщиков, работает в индустрии с 90-х годов, - авт.)– основатель российской тату-культуры, участник бесчисленного множества тату-фестивалей и один из востребованных мастеров в мире. Он «олдовый», но держит марку до сих пор. Мне повезло, что самая первая студия, где можно было поучиться, оказалась самой крутой в стране.

Прежде я не рисовал, в пионерских лагерях даже близко к стенгазетам не подходил, потому что это было бессмысленно! Не умеешь - не берись. Впервые взял карандаш в 21 год, сначала рисовал просто так, потом срисовывал с картинок, а сейчас по чуть-чуть выхожу на новый этап – авторство. Это сложнее, совсем иной уровень, но в этом большой интерес.

- Ты считаешь это хобби, или работой тату-мастера можно прокормить себя и семью?

- Пока у меня есть фора, ведь семьи ещё нет. Но я хочу сделать так, чтобы тату была моим главным достатком. В моей студии работают 6 человек, но я этих людей не нанимал и, разумеется, на них не зарабатываю. По большей части там работают люди, с которыми я дружил ещё задолго, как все мы стали татуировщиками. И все они зарабатывают себе деньги.

Последние пару лет татуировку поднимают на уровень «мейнстрима» – она в рекламе, журналах, всюду. Многие думают: «всё, я покупаю себе оборудование и становлюсь мастером». Это правда недорого - 100 тысяч рублей, и оборудование твоё. Но чтобы хорошо зарабатывать в этом ремесле и по-настоящему стать мастером, нужно потратить не менее 10 тысяч часов на учёбу и познания азов. Неправильно думать, что работа непыльная, и всего за каких-то три часа рисования на теле ты легко получишь деньги. На самом деле это только верхушка айсберга. Например, я беру только одного человека в день. Если проект новый, мы встречаемся с клиентом заранее, обговариваем детали, потом я дома готовлюсь несколько дней. Перед самым началом работы уходит ещё несколько часов на непосредственную подготовку места и оборудования, только потом начинается процесс. Когда я заканчиваю, сил не хватает ни на что. Процесс выматывает.

- Для чего вы решили организовать Сибирский фестиваль татуировки? Хотелось обществу что-то доказать?

- Я не хотел ничего никому доказывать. Просто всегда мне нравилось организовывать, ещё в школе я одноклассников постоянно подначивал что-нибудь провести и сделать. А когда узнал, что есть фестивали татуировок, понял, что это крути, понятия не имею, как это делать, но хотел пробовать. В Новосибирске я познакомился с Вовой Бабчуком, который уже проводил фестиваль в Чите. Мы подружились и начали делать фест тут. Инструментом для извлечения прибыли это точно не назовёшь, первые годы мы наоборот, уходили в минус.

- В этом году фестиваль уже юбилейный – пятый. Заметил ты, как подрос уровень?

- Конечно, каждый год мы прибавляем по 30% ко всем параметрам. Это касается качества работ, географии, интересностей. В этом году, правда, география была чуть меньше прошлого - насчитывала 15 городов России, и иностранных гостей было меньше. Иностранцы говорили, что ничего подобного нигде не видели. Грубо говоря, мы старались сделать что-то похожее на пионерский лагерь. Если другие конвенции проходят в арендованном помещении, где-то в городе, куда утром съезжаются мастера, работают день и вечером, уставшие добираются до мест ночлега, то мы сделали иначе. Все в одном месте за городом живут, работают и отдыхают. Не нужно было переживать, как уехать и где спать. Каждые полчаса были мастер-классы, объём для общения был колоссальный.

- Кто был среди участников, вы проводили отбор?

- Довольно большая часть мастеров была по личному приглашению. Отбора не было, случайные люди просто не просились поучаствовать. Я не могу назвать никого, кого советовал бы не приглашать. Приехало больше 100 татуировщиков, работало 80 тату-стендов. В Берлине для сравнения – 400 стендов, а в Пекине никогда ты не сможешь обойти весь фестиваль. Кстати, у нас был гость оттуда, организатор пекинской конвенции. Татуировщик тяготеет к европейскому стилю, который там редко встречается. В основном знакомый нам японский. Вот он и ездит в Москву, Барнаул, Новосибирск и набирается опыта. Традиционно были участники из Швейцарии, Германии, Дании. Запомнился всем швейцарец Росси. Он говорит, что его мать – тайка, отец – итальянец, а сам служил с десяток лет в спецназе. Весь раскрашен, располагает к себе, очень добродушный человек.

- Судейство, наверное, сложно было провести, иначе как выбрать лучшую среди такого количества участников?

- Конкурсная программа - это то, ради чего проводится фестиваль. За этим и ездят татуировщики - получить награду. Это, конечно, не самое главное, но прибавляет авторитет мастеру, потому что неплохо осознавать, что ты победил, скажем, 100 человек в творческом конкурсе и это было непросто. Есть десяток номинаций, в основном среди работ, которые уже зажили и подготовлены для участия. Это реалистичные тату, чёрно-белые, цветные, большие, малые, японские, орнаменты, авторские. Соответственно, чтобы выбрать лучшую, нужно продумать систему судейства. Кто это должен делать, по каким номинациям? Мы, как организаторы экспериментируем, чтобы сделать лучше, разрабатываем технологии. Представь, что сейчас 60 человек выйдет на сцену с разными тату. Как из них определить, кто займёт первое, второе и третье место?

- И как же?

- Мы решили каждый год принимать в жюри нового человека, кто взял гран-при предыдущего конкурса. Ему уже не нужно участвовать, он доказал всем, что крутой. Приглашаем и тех, кто на наш взгляд имеет авторитет в творчестве, может показать свой выбор и объяснить, почему так он считает. Думаю, в первую очередь смотрят на аккуратность работы. Этот критерий важен во всём рисовании, и, если работа сделана добротно, уже неважно, какого она стиля. Дальше берётся во внимание композиция, цвета, детализация. Ясно, что стили все разные, но понятия гармонии и эстетики всегда едины.

- Много спорили, наверное?

- Да, и это нормально. Бывало, что люди показали татуировки, разошлись и возник спорный момент. Прежде чем выйти на сцену, жюри уже посмотрели всех на фото и из всей массы условно выбрали достойные работы. Бывает, ты увидел хорошую работу, поставил ей, скажем, 9 из 10. Прошло несколько человек, и ты встречаешь другую тату, настолько хорошую, что понимаешь – та прошлая девятка, вообще, никакая не девятка.

Есть и ещё лучшие тату дня. Был случай, когда мастер Андрей Колбасин приехал один без моделей и заявил, что может сделать работу бесплатно. К нему пришла наша знакомая, и он ей сделал тату на бедре за 4 часа. Все поразились, как? В итоге он и забрал «тату дня».

- Мухлевал?

- Нет. Условия участия весьма жёсткие. Нельзя, например, сделать кусок спины, на уже готовой работе. Это не пройдёт. Тем более мы всех лично знаем, каждый день проходим по залу, смотрим, кто регистрируется, с какими работами. Всё прозрачно, да и атмосфера складывалась не та, чтобы обманывать.

Фестиваль отличался своей атмосферой. С одной стороны - выставка, с другой - личное общение. Это тоже важная часть фестиваля и мы пришли к такому формату лагеря не просто так. После работы устаёшь, в прошлом участники отрабатывали и уезжали в свои гостиницы. В этом никуда уезжать ехать не надо было. Можно было пойти в бар и пообщаться, послушать классные группы с разных регионов. Был «Молока стакан», земляки. Они молодцы.

- Дорогое участие?

- Это региональная сумма, установленная из того, сколько можно заработать за день мастеру в Сибири - 10 тысяч рублей. В Москве дороже – там 20 тысяч. В Европе ещё подороже.

- А какие города Сибири и Дальнего Востока тебя поразили и впечатлили?

- На всём этом промежутке я могу выделить три города-лидера нашей индустрии: Омск, Новосибирск и Барнаул. Дальний Восток слабее. Мы были во Владивостоке, выдели очень хорошие работы со стилем, видна рука конкретного мастера. Но там не хватает «движняка» - мало кто ездит оттуда, чтобы черпать опыт, в итоге варятся в своём котле. А фестивали для того и нужны, чтобы по-иному посмотреть на тату-мастерство. Когда увидел, что бывает в мире, всё в твоём сознании меняется.

В Барнауле есть крутые ребята мирового класса. Например, Паша Рощин – он никогда не соревновался, не выставлял работ, но пользуется авторитетом, потому что делает качественно, быстро, много и красиво. Вообще, он очень интересный, имеет мнение, что фестивали – это ярмарки тщеславия, хотя на самом деле это так и есть. Люди борются за своё имя, и это хорошо. Но его позиция, по сути, новый уровень тщеславия – «я выше вас всех». Хотя чувак, правда, крутой, очень бы хотелось у него татуироваться.

- Ты посмотрел на Читу, как думаешь, чего нам не хватает, чтобы стать четвёртым лидером в Сибири?

- Кадры решают всё. Нормально то, что хороших специалистов перетягивают из провинции в более крупные города. Это всегда так было и будет. И из Новосибирска перехватывают в Москву.

В Чите я понаблюдал, как работает мастер Пропан (Константин Грязнов - один из первых читинских мастеров, с недавних пор работает на два города - Читу и Калугу, - авт.) Он аккуратист, мне такой чёткости не хватает. Может, есть свои преимущества, к примеру, я бы такую задачу решал другими графическими способами. Думаю ещё с другими познакомится. Но город я посмотрел - побывал на Титовской сопке, на Молоковке. Честно, города в Сибири чем-то друг с другом схожи. Но, когда я только приехал в Читу, сразу впечатлился архитектурой. В Новосибирске такого нет, там вообще с архитектурой плохо. А тут… впечатляюще.

- А кому же выращивать кадры в регионе, если все будут уезжать?

- Самим. Сейчас эпоха интернета, каждый сам может научиться, было бы желание. Повторюсь, нужно больше общаться с другими, узнавать новое, не сидеть на месте. Немного таких, конечно, но вот пример из Улан-Удэ: парень просто рисовал эскизы для татуировок, выкладывал в сеть. Когда приехал в Новосибирск, его сразу забрали в один из влиятельных студий без опыта. Так оно и бывает.